Усадьба

Первые весточки из «Джефферсона» пришли через два дня. Одна из них оказалась хорошей новостью для обитателей усадьбы. — Бут, снимай охрану. Радиоуглеродный анализ показал, что трупу сорок лет. Его похоронили в шестидесятых годах. Никого, кроме мисс Нгози тогда в помине не было, — Бреннан позвонила напарнику, все еще блуждающему в окрестностях имения в поисках улик и подозреваемых. — И привези ко мне Киану.

***

— Это доктор Джек Ходжинс, — представила Темперанс неизменно улыбающегося голубоглазого кудрявого шатена, который снова глядел из монитора в пространство секционной, куда доставили Фортан. — Он изучает насекомых на останках, слизь, минералы, исследует почву. А это, — женщина указала на девушку азиатской внешности на втором мониторе, — Энджела Монтенегро. Она возвращает жертвам лица. Зака ты знаешь, — не упомянуть о помощнике Темперанс не могла, так как они с Джеком постоянно препирались за возможность помаячить на экране. — Ходж, что можешь рассказать? — Ну, во-первых, пришло заключение баллистиков. Первая пуля была выпущена из пистолета «Colt M1911», вторая — из снайперской винтовки «M1-D Garand». — М1 сняли с вооружения в тысяча девятьсот пятьдесят седьмом году, — пояснил агент Бут. - Но еще около десяти лет она всплывала то тут то там на территории Северной Америки и Канады. — До шестьдесят шестого... Что соответствует возрасту останков, — довольно заметила Бреннан. — По поводу кофейных зерен: это бразильская арабика, сорт «Сантос». Самый распространенный в мире, поэтому понять, где его приобрели, тем более так давно, может быть сложной задачей, но я не я… — Джек попытался вытеснить с изображения Зака, показывающего упомянутую винтовку, взятую из музея института, как наглядное пособие. — На зернах осталась пыльца «Trillium vaseyi», это очень редкий цветок Триллиума, произрастающий в штате Миннесота в национальном заповеднике «Супериор» на границе с Канадой. Цветет в начале мая, период цветения от пяти до пятнадцати дней. Могу сказать, что субъект был убит и упакован в мае на территории Миннесоты. Теперь ищите, кто в шестидесятых годах скупил тонну кофе в районе заповедника, а также, кто владел имением в ту пору. В песчаном грунте обнаружились следы почвы все из того же района, вероятно, попали в саму яму. — Энджела, у тебя что? — Пока жду, когда Зак проведет свои исследования, — скривила губы девушка. — Выходит, труп был закопан на привычной для захоронений глубине в два с половиной метра, — включился в разговор Бут. — Усадьба расположена на некотором возвышении, на границе с заповедником «Чеквамегон-Николет». Там мне сказали, что благодаря преимущественно восточным ветрам, песок движется в западном направлении в среднем на три с лишним сантиметра в год — следов уже не найти… За сорок лет мешок вполне мог подняться на полуметровую глубину, где его и учуял волк констебля Фрейзера. — Констебля? — хором переспросили помощники Бреннан. Эдди и Ходжинс в порыве любопытства столкнулись лбами прямо посреди экрана. — Он хорош собой? — заискивающе поинтересовалась Энджела, глядя на подругу. — Он умник, как вы. Этого достаточно, — фыркнул Бут. — Зак, не прикидывайся, ты его видел! — Рыбак рыбака! — Девушка обнажила в улыбке свои белоснежные зубы. — Я поделюсь данными ближе к вечеру. Материал еще в разработке, — прервал ее мысль Эдди. — Хорошо, тогда мы отправимся в городской архив Маунтина, к которому относится владение. До связи. — Темперанс отключила изображение. — Можно мне с вами?! — поинтересовалась Киана. — Бентон пошел на поправку. Если я вернусь сейчас, начнутся расспросы, он захочет принять участие в расследовании и опять во все тяжкие… Иногда с ним бывает очень непросто. — Только если будешь выполнять все мои указания и не станешь мешать, — серьезно заявил Бут. — Обещаю! — А разве констебль имеет право расследовать преступления федерального значения, да еще на территории Штатов? — поинтересовалась доктор Бреннан, уже садясь в джип напарника. Киана заняла пассажирское место сзади. — В том-то и проблема, — кивнул Сили, — Канадская Королевская Конная Полиция, это единственное полицейское подразделение в мире, которое имеет международные права. Эти ребята могут помогать местной полиции обеих Америк и Старого света без особых помех. Единственное ограничение: за пределами Канады нужно обязательно получать разрешение на ношение и владение огнестрельным оружием. — Конная полиция? — переспросила Темперанс. — Ну да… — А что, если останки принадлежат конному полицейскому? Характерные искривления костей, повреждения, как при борьбе. Не сам же он себе нож в ногу воткнул… Второй перелом вполне мог получить в результате падения с лошади… Пуля в спине… Место предположительного убийства. — Пуля в спине? — теперь уже переспросила Фортан. — Да. Осталась после ранения, полученного за несколько лет до гибели. Ее не извлекли, потому что рядом проходили спинномозговые нервы, — объяснила Темперанс. — Между четвертым и пятым позвонком… — задумчиво проговорила Киана. — Между четвертым и пятым позвонком, — подтвердила Бреннан. Агент Бут встрепенулся, нахмурил брови, посмотрел сначала на напарницу, а потом в зеркало заднего вида. Решил, что благоразумнее будет остановить машину у обочины и разобраться, ведь о точном расположении ранения при Киане до этого никто не упоминал. — Говори! — припарковавшись, он развернулся в доктору Фортан. — У Бена пуля в спине между четвертым и пятым позвонком… Я не верю в совпадения, но как говорится, один факт — это совпадение, а два совпадения, это уже улика… — Поподробнее, — подозрительно покосился на девушку агент. — Была выпущена из Кольта. Стрелял Рэй, но это неважно, — она помотала головой. — Коп стрелял в напарника, и это неважно?! — Случайно, поэтому неважно… Искривления ног, характерные для всадника, два перелома левой бедренной кости — эта нога заметно вывернута, и он выбрасывает ее вперед при ходьбе. Первый перелом получил после падения со скалы… Темперанс щелкнула пальцами и выставила вверх указательный. Она не оборачивалась, но повернула зеркало заднего вида в свою сторону и таким образом видела явно заволновавшуюся Киану. — Второй — при падении с лошади, когда первый еще недостаточно сросся, — продолжила девушка. — Ножевое ранение правой ноги. Конечно, каждый полицейский может получить похожие повреждения… — Похожие, да. Но не идентичные… Ты говоришь, Бентон поправляется. А после чего? — После ранения в грудную полость. Мы его спасли, но восстанавливается он долго. — Из снайперской винтовки, — проговорил Бут. Доктор Фортан медленно закивала. — Рэй вел это дело… Или ведет… Я не знаю, закрыто ли оно. Пуля у него в участке в архиве вещдоков. Расследование зашло в тупик, когда нашли тело снайпера. Заключение — самоубийство. Оружие оказалось при нем, но детектив не верит, что снайпер действовал самостоятельно, а не по заказу. Его нет ни в одной базе данных, в том числе в базе отпечатков, будто человека не существовало никогда. Или кто-то подчистил за ним… Рэй расскажет вам более подробно. Внезапно раздался писк мобильника. — Бреннан! — ответила женщина. После слов с другой стороны линии: «Это Зак», — она перевела разговор на громкую связь. — Слушаю, Зак. — Я очистил кости и обнаружил на четвертом, пятом, шестом и седьмом ребрах спереди слева участки депигментации. Вы правы, вторая пуля попала в грудь. По размерам депигментации можно сказать, что она поразила легкое, по расположению, это был слепой гемоторакс. Снаряд застрял в тканях легкого и при разложении оказался на дне грудной клетки. — Спасибо! — Темперанс отключилась. — Не хочу потворствовать предрассудкам и домыслам, — она вновь обратилась к Киане, — но не могла бы ты достать рентгеновские снимки всех травм констебля Фрейзера? — все же обернувшись, поинтересовалась Бреннан. — Я дам запрос во все медицинские учреждения, куда он обращался, — растерянно ответила девушка. — Ты не все знаешь? — Придется, видимо, поставить Бена в известность… Хотя бы о подозрениях… — Кости, а почему бы тебе не расспросить констебля самой? Из твоих уст фраза: «Я не имею права разглашать информацию о расследовании» будет звучать более убедительно, — решил выручить доктора Фортан агент. — Бут, он, как ты выражаешься, умник. Я вряд ли проведу его россказнями о тайне следствия, — скептически отозвалась судебный антрополог. — Да, но он воспитанный умник, я это уже понял! Сделает так, как скажут. Нельзя, значит нельзя. Тебе есть чему у него поучиться! — Мужчина заискивающе ухмыльнулся и толкнул напарницу плечом в плечо. Уже на подъезде к усадьбе, Киане позвонил брат. — Куда ты встряла и почему не позвонила? — требовательно вопросил он. — Мне только сегодня вернули телефон, — виновато отозвалась девушка. — Что там за скелет такой? — Не знаю… С нас сняли подозрение, потому что останкам около сорока лет. Федералы пытаются понять, кем был этот человек, откуда, и как попал на территорию имения. — Они до чертиков напугали мою жену, Кин! Мою беременную жену! А мне пришлось отложить деловой вылет. — Я сама в прострации до сих пор, но полиция делает свое дело, их можно понять. Мы тоже оказались узниками усадьбы, пока расследование не принесло первые плоды. — Я хочу продать имение после того, как все закончится! Отвратительная история! — Продай лучше часть участка, где было захоронено тело заповеднику. Зверей это не волнует. — Я обдумаю. Мне стоит ехать к тебе? — Нет. — Держи меня в курсе! — По возможности. Катрин в порядке? — Да. Береги себя! — Ты тоже… Я ничего недозволенного не сказала? — поинтересовалась Фортан, дав отбой и сунув мобильник в карман джинсов. — Нет, — глухо отозвался Бут. — Я завезу вас в дом, а сам поеду в архив и узнаю, кто жил на вашей усадьбе сорок лет назад. Зайдя в дом, Киана стремительно прошла по коридору мимо столовой, повстречавшись взглядом с сидевшим за столом Беном. Парень расслаблено развалился на стуле на расстоянии от стола, и вытянув руку, ковырял вышитые на белой скатерти белые цветы. Вторая рука безвольно лежала на бедре. Смотрел констебль на девушку исподлобья. Ей показалось, укоризненно. Но скорее всего именно показалось. Вся эта история создавала нервную обстановку, несмотря на то, что никто из постояльцев и рабочих в ней замешан не был за давностью лет. Киана переживала за друга. Фрейзер пытался разобраться в себе и, попутно, был недоволен своим бездельем. Рэя бесило присутствие федералов. Френни здесь держал лишь Бен. Одна только мама Нгози, умудренная жизненным опытом и повидавшая многое на своем веку, занималась привычными делами и всячески подбадривала молодых людей. Доктор Бреннан же, наоборот, присоединилась к констеблю. Она села напротив, не совсем представляя, как начать разговор, чтобы парень при первом слове не ринулся спасать весь мир, но Бентон облегчил ей задачу. — Простите, что не почтил вас, мэм, — тихо произнес он. — Я неважно себя чувствую… Вы что-то нашли? — Ничего страшного, — располагающе ответила Темперанс. — Признаться, вы первый на моей памяти, кто так обходителен с окружающими, так что, можно сказать, я привычна. — Женщина положила предплечья на столешницу и подалась вперед. — Я не имею права обсуждать все тонкости дела, но у нас есть подозрение, что вы каким-то образом связаны с жертвой. Не напрямую, конечно… Это сложно объяснить, потому что до ужаса иррационально. Нам нужны ваши рентгеновские снимки… Из всех больниц, в которых вы побывали. Вы можете дать мне список этих медучреждений? — Да, только возьму ручку и листок бумаги и через несколько минут предоставлю нужную информацию. — Он собрался было встать, но Темперанс быстро вынула из своей сумки-почтальонки перечисленные констеблем предметы и протянула ему. — Благодарю… Вскоре Бреннан получила то, что хотела, обзвонила все больницы, представилась и попросила выслать копии снимков, после чего мама Нгози настоятельно рекомендовала отведать ее стряпни. И доктор антропологии, в силу усталости и голода, не смогла отказаться от соблазнительного предложения. Бентон посидел за столом еще некоторое время, думая о чем-то своем, потом решил подняться наверх. — Что тебя беспокоит? — Выйдя на балкон, он опустился на колени перед Кианой, занявшей плетеный диван. Сидящая в позе лотоса, девушка свесила между скрещенных ног сцепленные руки. — Меня сводит с ума все, что творится вокруг в последнее время, — вздохнула она. — События в Руанде так не влияли на мое сознание, как то, что происходило до них и происходит после. Парень хмыкнул, улыбнувшись поджатыми губами. Он поднял вверх ладонь, словно в клятвенном жесте, молча наблюдая за своими действиями. Киана нерешительно помяла кулаки, понимая всю значимость этого жеста. Бен перевел на нее подстрекающий взгляд и подбадривающе кивнул. Девушка разжала кулак и дрожащими от предвкушения некой интимности момента пальцами прикоснулась к подушечкам пальцев констебля. Вздрогнула, прикрыла глаза и погрузилась в ощущения. Минут через пятнадцать их руки переплелись в крепкий замок. Фрейзер тоже прикрыл веки и склонил голову к груди. — Вы могли бы назвать такие таинства проявлением дружбы? — неожиданно вопросил наблюдающий за этой сценой из кабинета Рэй у подошедшей Темперанс, которая как раз искала Киану. — У всех друзей есть какие-то особые невербальные средства общения, — отозвалась женщина. — Приветствия, прощания, подмигивания. В том, чтобы взять друга за руку, нет ничего предосудительного. — Знаете, доктор, при всем своем немаленьком опыте общения с женщинами, я сейчас чувствую себя невольным свидетелем постельной сцены, но никак не невинной беседы между друзьями. — Констебль заботится о Киане так же, как Бут заботится обо мне. Мужчины всегда считают, что мы более слабые и более беззащитные. Даже когда убеждаются, что это не так, все равно стремятся оградить от излишнего негатива пусть и таким замысловатым способом, — Бреннан указала рукой на пару за стеклом. — Или вы считаете, что между ними и впрямь что-то есть? Хотя, на самом деле, это их личное дело… — Бен говорит, они просто друзья… — Значит так и есть. Не усложняйте детектив. Да и не в том вы теле, чтобы ревновать напарника к женщине, — усмехнулась антрополог, уже собираясь уходить. — Или?! — замешкалась она. — Я нормальный! — выкрикнул Веккио. — Тогда, действительно, просто не усложняйте! — Темперанс направилась прочь из кабинета, а Рэй последовал за ней, ущемленный этим «или» и пытающийся привести аргументы в пользу своей гетеросексуальности. За таким странным откровением их и застал вернувшийся агент Бут в коридоре первого этажа. — Быстро ты, — Бреннан была несказанно рада, что напарник избавил ее от удовольствия выслушивать задетого за живое детектива. — Узнал что-нибудь еще? — Узнал, но нам это ничем не поможет. Усадьба была построена в начале века, как и сказала Киана, весьма состоятельной, но совсем небольшой семьей. Муж и жена. Детей не было. Он писал книги о быте первых поселенцев Нового Света в виде художественных произведений, она занималась хозяйством и помогала местным нуждающимся. Умерли с разницей в год. Согласно завещанию, поместье отошло племяннику-хиппи, для которого дух приключений оказался важнее оседлой жизни. Мне так толком и не смогли ответить, был ли он в курсе, что ему привалило, и сколько это стоило?! О своем праве на наследство, согласно завещанию, парень не заявил. Следы его теряются где-то в Тайланде, прости Господи. Усадьба отошла государству как памятник архитектуры и в период с пятьдесят девятого по шестьдесят восьмой годы тут никто не жил. Потом здание много лет занимали местные чиновники, а отстроив себе лучшее помещение, отдали под библиотеку. Когда на дом снова позарились частные покупатели, решили выставить на аукцион и продать по самой выгодной цене, которую и предложил полтора года назад Лаури Фортан, музыкант, продюсер и начинающий архитектор. — Получается, в момент убийства и захоронения, усадьба пустовала? — уточнила спускающаяся по лестнице Киана. — Получается так… Более того, площадь приусадебного участка увеличилась только в начале семидесятых. Тело зарыли в песок, еще принадлежащий заповеднику. Детектив, как продвигается ваше расследование с перестрелкой у конференц-центра? — А вам какое дело? Это не в компетенции ФБР, — буркнул Рэй. — Грубость здесь неуместна. Теперь это дело касается каждого из нас. Фортанов, как собственников; институт Джефферсона, как ведущих специалистов; ФБР, потому что следы преступления заметали все же на федеральной земле; вас лично, потому что ведете свою часть следствия, как бы не аналогичного тому, которое унесло жизнь человека сорок лет назад. И, скорее всего, вашего канадского напарника, потому что слишком много совпадений. Сейчас мы — одна команда, и мне нужна ваша помощь. Может быть мы с вами теперь ищем одного и того же преступника. — Мы в тупике, — с досадой скривился Веккио. — Но дело еще не закрыто… — Можете посвятить меня в тонкости? — Запрошу документы из Чикаго, — сдался детектив. — Я сегодня останусь с Беном, — оповестила Фортан. Рэй тут же покосился на Бреннан. — Темперанс, мама Нгози приготовит вам с Бутом мою спальню, там есть удобная тахта. Полагаю, вам будет, что обсудить и такое соседство друг с другом вас не смутит. — Не смутит, — поспешил заверить Сили. — Завтра вернемся в Грин-Бэй. Посмотрим, что нашли люди Браннан и будем соображать, в каком направлении двигаться дальше. Констебля Фрейзера пока не вовлекаем… Но констебль Фрейзер слышал весь разговор, стоя у перил на втором этаже. Он понимал, что его стараются оградить ради его же блага, но при этом чувствовал себя диким зверем, запертым в клетку. Ему не хотелось расстраивать Киану, прилагающую большие усилия для его восстановления, и, в то же время, непреодолимо тянуло покончить с этим злосчастным делом. Не самому, так будучи частью сформировавшейся только что команды. Поколебавшись немного, Бентон, все-таки, решил оставить вопрос своего содействия в расследовании открытым до утра. Но утром его снова и очень быстро оставили на попечение Франчески и мамы Нгози. Это стало последней каплей, и не только для канадца.