The Huntress

Описание: Лена не так наблюдательна, как ей казалось. Охотница была права. Ничто из этого не случилось бы, не заключи Лена сделку с Ведьмой. Отчаянное желание изменить судьбу обошлось ей слишком дорого, и теперь она пожинала плоды последствий. Лена чуть не рассмеялась, медленно возвращаясь к таверне со спальником, крепко прижатым к груди. Эмили все равно умерла. Только не так, как должна была. Её оглушительные крики гулом отдавались в голове, а воспоминания о пламенно-рыжих — как огонь, поглотивший её тело, — волосах лишали сна. Все это — её вина. Но Лена не могла не попытаться исправить содеянное. И если для этого нужно было взять себя в руки и несколько дней терпеть невыносимую спутницу, то так тому и быть. К её огромному удивлению, Охотница оставила дверь открытой, хотя, признаться, в конюшне было намного теплее. По спине побежали мурашки, когда Лена тихо прикрыла за собой дверь. Черный плащ с серебряной отделкой и брошью, который Охотница с гордостью носила, висел на единственном окне, погружая комнату в полнейшую темноту — Лена не видела ничего, кроме смутных очертаний. Охотница неподвижно лежала на спине на маленькой односпальной кровати. Переплетенные пальцы покоились на животе, распущенные волосы разметались по подушке, как на прекрасной картине. Вид совершенно неподвижной Охотницы пугал, и Лена уже подумывала проверить, бьется ли её сердце. Ружье, арбалет и остальное оружие покоились на столе, тщательно сложенная рубашка лежала на стуле, на спинке висел камзол, а внизу стояли ботинки. Её спутница явно отличалась педантичностью. В любой другой ситуации Лена схватила бы все, что не прибито, и удрала, но ей все равно не удалось бы далеко убежать от профессиональной охотницы. Да и путешествие еще не подошло к концу. Но она никак не могла избавиться от желания сделать нечто безумное, чтобы хоть как-то отомстить. Лена тихо разложила спальник в дальнем углу комнаты, ища взглядом, к чему можно приложить руку. О порче оружия не шло и речи — оно должно было быть в идеальном состоянии, чтобы Лена осталась жива. И, судя по тому, как Охотница заботилась о своих вещах, вспороть шов или же оторвать пуговицу безнаказанно не удалось бы. И когда Лена уже подумывала отказаться от маленькой мести, её взгляд зацепился за знакомую фляжку на маленьком прикроватном столике. Лена ни разу не видела, чтобы Охотница ела. Она пила из фляжки, лишь временами балуя себя элем или виски — что бы там ни было, оно явно заряжало её бодростью на всю ночь. Преисполненная любопытством, Лена тихо, на цыпочках, подошла к спящей спутнице. Она встала у кровати, возвышаясь над Охотницей. Та и не шелохнулась. Лена наклонилась и помахала перед лицом спящей. Никакой реакции. Воспользовавшись шансом, Лена осторожно взяла почти пустую, судя по весу, фляжку — оставалась буквально пара глотков. Не отрывая взгляда от спящей женщины, Лена открутила крышку и принюхалась. Резкий запах ударил в нос, и Лена едва не выронила фляжку, прикрыв лицо ладонью. Она отвернулась, держа сосуд на расстоянии вытянутой руки, чтобы не дышать зловонием, и попыталась совладать с собой. Но Охотница не шелохнулась. Вытерев нос рукавом, Лена некоторое время смотрела на фляжку. Она ни за что на свете не сделала бы оттуда глоток, но любопытство пересилило. Широкими шагами подойдя к окну, она слегка отодвинула толстый плащ и поднесла таинственный сосуд к свету восходящего солнца. Когда небо стало светло-голубым, Лена засунула палец в узкое горлышко фляжки, поводила им по стенкам и, вынув, присмотрелась, в надежде понять, что там внутри. Красный. Её палец был темно-красным. Все внутри сжалось в момент осознания. Лена повернулась — Охотница была все так же неподвижна, — и, приглядевшись, поняла, что та не дышала. Грудь ни вздымалась, ни опадала. Даже слегка. Охотница была совершенно неподвижна. И все тут же встало на свои места. Путешествия в ночи, загадочная фляжка, золотистые глаза и бледная кожа… Слухи о силе и меткости Охотницы были правдивы. Она так самоуверенно и воодушевленно сражалась с монстрами, потому что сама была… монстром. Но для подтверждения своей догадки оставалось еще кое-что… Истории гласили, что существ из легенд, живущих в ночи, можно узнать по следам их проклятия. Необычайная сила передавалась с помощью укуса, обычно в шею или плечо, если жертве удавалось выжить. И шрамы оставались на коже, пока их обладатели вечность скитались по земле. Лена тяжело сглотнула, подошла к кровати и, вернув фляжку с кровью на место, уставилась на Охотницу. Отсюда она не видела следов укуса — приподнятый воротник белой рубашки закрывал шею мирно спящей спутницы. Лена не могла упустить такой шанс, ей нужно было убедиться в своей догадке. Ведь Охотница явно не собиралась ничего рассказывать, даже если бы она спросила. Недолго думая, желая поскорее узнать правду, Лена протянула окровавленный палец, подцепила краешек воротника и медленно оттянула, в надежде увидеть хоть что-нибудь на шее. То ли из-за запаха крови, то ли из-за самого прикосновения Охотница распахнула глаза, неожиданно поднялась, схватила Лену за рубашку и резко оттолкнула. Девушка ударилась спиной о стену — Охотница крепко держала её, подняв над полом. Лена вцепилась в чужую руку и тут же замерла, когда Охотница свирепо оскалилась, с животной яростью глядя на неё. Она открыла рот, обнажая удлинившиеся клыки, и издала гортанный нечеловеческий рык. Лена не могла дышать — от удара весь воздух выбило из легких, — и уж тем более не знала, что сказать или сделать. Её предполагаемая спасительница оказалась вампиршей, и она, Лена, была внизу пищевой цепочки. Она закрыла глаза, приготовившись к тому, что сейчас её разорвут на части и выпьют кровь до последней капли, но… ничего не произошло. — А, — бросила Охотница, а затем проморгалась и покачала головой, прогоняя остатки сна, — это всего лишь ты. Охотница разжала руку, бесцеремонно уронив Лену на пол. Ударившись, девушка вскрикнула от неожиданности и боли, но тут же прижалась к стене. Охотница зевнула — её клыки уменьшились до обычного размера, — и потерла глаза, всем своим видом выражая недовольство столь грубым пробуждением. — Чт… Что?! Ты… ты могла меня убить, и это все, что ты можешь сказать?! — Разве тебя не учили не будить спящих женщин? — Охотница закатила глаза, её голос так и сочился сарказмом. Она развернулась и взяла фляжку с маленького столика, игнорируя полный ужаса взгляд Лены. Охотница бросила взгляд на сосуд и едва заметно повела носом, принюхиваясь. — Только не говори, что ты пила из моей фляжки… — Ты вампирша?! — воскликнула Лена, с осуждением указывая на внешне невозмутимую женщину. Охотница молча смотрела на Лену, когда её взгляд зацепился за указательный палец, испачканный в крови. — Боже, неужели ты совала туда свои грязные пальцы? Ты вообще в своем уме? Лена распахнула от удивления рот. — Ты… ты сейчас серьезно? Ты… Я… — Изо рта Лены вылетали лишь невнятные звуки, которые никак не хотели складываться в слова. Охотница вздохнула, глядя на почти пустую фляжку, и, решив приберечь остатки на завтрак, поставила обратно на столик. — И почему ты не можешь отнестись к этому спокойнее… — …Спокойнее?! — Задумайся: разве у тебя хоть раз был повод не доверять мне? И правда. Но это нисколько не успокаивало. — Но… почему ты молчала?! Охотница слегка изогнула тонкую бровь, махнув рукой в сторону явно паникующей Лены. — Ну, во-первых, из-за этого. И, если уж на то пошло, я честно отвечала на твои вопросы. — Как будто их было много, — фыркнув, парировала Лена. — Какая же ты надоедливая и шумная. Что ты от меня хочешь? На мгновение Лена даже растерялась. Впервые в жизни её заставили замолчать одной лишь фразой. — Боже… — недовольно пробормотала Лена, потирая переносицу из-за начавшейся мигрени. Охотница лишь вздохнула. Кровать скрипнула, когда она села обратно на старый потертый матрас. — Еще слишком рано — я спать, — пробормотала она. И подобная невозмутимость лишь еще больше обескуражила и разозлила Лену. — Спать? Я раскрыла твой самый большой секрет, и это все, что ты можешь сказать? Охотница откинулась назад, опираясь на матрас. Наклонив голову набок, она принялась с тенью улыбки на губах наблюдать за Леной, которая наконец-то нашла в себе силы подняться. Она цеплялась за стену и старалась держаться как можно дальше от Охотницы. — Во-первых, я никогда этого не скрывала. Просто никто не спрашивал и не был достаточно умен… или глуп, чтобы догадаться. Во-вторых, разве это важно? — Да!.. — Лена лихорадочно закивала. — Во мне течет кровь, которой, если я не ошибаюсь, ты питаешься! — Я не пью человеческую кровь. — Ну, здорово. Это должно меня успокоить? Теперь я должна поверить тебе? Как я вообще могу тебе доверять, пока мы в одной ко… В мгновение ока плечи Охотницы напряглись, а взгляд золотистых глаз стал суровым. — Я. Не пью. Человеческую. Кровь. Лена замолчала. Фраза Охотницы прозвучала убийственно серьезно, словно её задевала одна лишь мысль об этом. Но злилась она явно не на Лену. Охотница тут же опустила взгляд в пол, едва повторила сказанное. Она вздохнула, меняя позу, и пропустила пальцы сквозь длинные темные волосы, пытаясь подобрать слова. Лену куда больше тревожило отсутствие привычной собранности и уверенности Охотницы, чем клыки в нескольких дюймах от горла. Охотница отвернулась, стараясь не смотреть на Лену, и, нервно переплетя пальцы, заговорила: — Я понимаю, почему ты так… напугана, — тихо и неуверенно начала она, словно зачитывая заранее подготовленную речь, которую никогда не решалась произнести вслух. — Но мы нужны друг другу — нравится нам это или нет. Мы продолжим наш путь, как и раньше, найдем дракона, вернем твое сердце и разойдемся в разные стороны. Вот и все. В голове у Лены роилось множество вопросов. Она могла просто встать и уйти прямо сейчас, попробовать найти другого охотника. Лена ввязалась во все это от отчаяния ради спасения возлюбленной. А сейчас, пытаясь любым способом отыскать свое сердце, ухватилась за первую же мысль, которая пришла в голову… И вот теперь была в одной комнате с вампиршей, которая могла убить её в любой момент. Но они путешествовали уже несколько дней вместе, и если Охотница действительно хотела смерти Лены, то та уже была бы мертва. Глубоко вздохнув, Охотница медленно, мучительно медленно, поднялась с кровати, словно не желая пугать спутницу резкими движениями. Справедливости ради Лена вздрогнула. Охотница молча подошла к столу с оружием. Может, в груди Лены и была лишь пустота, но она почувствовала, как внутри что-то затрепетало, когда Охотница медленно приблизилась к ней с длинным осиновым колом в руке. — Я не причиню тебе вреда. Её золотистые глаза были как никогда печальны. Взгляд Лены судорожно метался между протянутым колом и лицом Охотницы. — Обещаю.