Охота

Майский и Власова сидели в буфете и пили кофе. Никаких вызовов, похоже не ожидалось, лабораторные умники ничего не нашли, так что бежать и задерживать кого-то тоже было не нужно. — Совершать преступление в такую погоду — само по себе преступление, — изрекла Власова, допивая очередную кошку ароматного напитка и жуя бутерброд. — Это точно, — не мог не согласиться с ней Сергей. — Самолично бы казнил тех, кто заставляет нас куда-то бегать в дождь и холод. — Угу, — закивала Маргарита. На некоторое время в помещении повисла тишина, разговариваться вроде как было и не о чем. Конечно, при желании всегда можно найти тему для разговора, но стоит ли оно того — вопрос спорный. Сергей уже подумывал о том, как бы завалиться спать, желательно на всю ночь, чтобы никто не отвлекал и не беспокоил. У Риты мысли были примерно те же. Их спокойное времяпровождение нарушил странный звук, напоминающий выстрел. Звук был приглушен помещением и стуком дождя по крыше, но сомнений не оставалось в любом случае. — Мне сейчас одному это показалось? — спросил Майский, внимательно посмотрев на напарницу, которая в миг переменилась в лице и стала гораздо серьезнее. — Не одному, — Власова бросилась к выходу, на ходу доставая пистолет и снимая его с предохранителя. Еще не хватало, чтобы кто-то стрелял на территории ФЭС. Оперативники выбежали на улицу. Цепкому профессиональному взгляду хватило нескольких секунд, чтобы оценить обстановку и понять, что все складывается не в лучшую пользу. Заметить киллера им, к сожалению, не удалось, тот явно оказался профессионалом и поспешил скрыться до их прибытия. Оперативники были уверены, что ни им, ни начальнице, опасность не угрожает. Чего не скажешь о Антоновой, которая лежала без признаков жизни под дождем, который постоянно усиливался. Рогозина стояла на коленях около тела старой подруги, она никак не отреагировала на появление сотрудников, которые молча подошли и теперь тихо стояли рядом, не решаясь нарушить молчание и что-то сказать. Да и что тут можно было сказать, слова были излишни, они только мешают, никак не помогают справиться с горем. Галина не плакала, наверное, она уж забыла, что таким образом тоже можно выражать чувства. Она привыкла быть сильной, научилась, ведь это качество необходимо, чтобы руководить, чтобы тебя уважали, слушали, может быть в какой-то степени боялись. Но это не поможет пережить боль. Для того, что справиться с болью нужны другие средства, которых у железной леди просто нет. Или есть, но спрятаны где-то глубоко внутри, настолько глубоко, что их просто невозможно достать, не говоря уже про использование. — Рит, уведи Галина Николаевну и потом позвони Круглову. Нам нужно работать, — Майский подошел к коллеге и зашептал ей на ухо. Он понимал, что нужно работать, хотя это решение давалось ему с трудом. Сергей, как и многие, очень любил Валентину, которая была настоящим солнышком конторы. — И позвони Селиванову, — добавил он. Маргарита кивнула, она не зала, хватило ли бы ей самообладания, чтобы проявить такую выдержку и настойчивость, женщина мысленно поблагодарила своего коллегу за такую уверенность. Убрав оружие, она направилась к начальнице. — Галина Николаевна, — тихо произнесла она и положила руку на плечо, давая понять, что она рядом. Рогозина никак не отреагировала, она все также сидела на коленях и смотрела на подругу. По ее лицу стекали капли, но нельзя было понять — это дождь или запоздалые слезы. Хотя, больше похоже на первое. — Галина Николаевна, нам нужно уйти, — Рита попыталась предпринять еще одну попытку. — Куда? — чужим, совершенно отстранённым голосом спросила Рогозина. Но Власовой хватило и этого, важно, что контакт установлен, что ее слышать и хоть немного понимаю. — В здание, — невпопад ответила Власова. — Зачем? — все также, без тени эмоций спросила Галина. — Так нужно. Сергею нужно работать, — капитан протянула женщине руку, помогая подняться. На этот раз попытка оказалась более успешной. Рогозина встала и дала себя увести, после чего отправилась обзванивать коллег. Им всем предстояла тяжелая ночь.