***
Вернувшись вечером домой, у порога Макс обнаруживает фотографию. Место на фото он знает — заброшенная база в сорока километрах езды от города, несколько лет назад Грэй ездил туда тренироваться. Сзади на фото выведена кровавая буква «Р». Рэндалл затевает с ним новую игру. Лес окружает заброшенное здание со всех сторон, пустые черные окна смотрят слепыми глазами. Этой ночью база буквально оживает, переживая свой нежданный триумф. Местность пестрит красно-синими проблесковыми маячками, нашпигована группой захвата, саперами и полицейскими. В одной руке Грэя пистолет, в другой — фонарик, он одновременно спокоен и напряжен, вместе с парнями пробираясь по коридорам базы, заваленной брошенной техникой и никому не нужным оборудованием. Пыль, бетонная крошка под ногами, груды строительного мусора, двери на несмазанных петлях открываются с протяжным стоном. Грэй замечает цепочку кровавых следов на полу и осторожно пробирается в глубь базы по ним. Луч от фонарика прорезает тьму, выхватывая чье-то связанное тело. Очередная жертва, послание, труп? Человек вздрагивает и шевелится, значит, живой. Фонарик скользит по лицу, заставляя жертву щуриться от яркого света, туго стянутые веревками запястья не дают прикрыть глаза руками. — Кто здесь? — голос еле слышный, надломленный и тусклый. Сердце Макса, кажется, пропускает удар, внутри что-то обрывается, оставляя после себя сосущую пустоту. Грэй медленно опускает пистолет, этот голос он не перепутает ни с каким другим. Этого не может быть. Он умер, Грэй своими глазами видел его растерзанное тело. Макс хоронил его. — Дерек, — Грэй не узнает свой голос. Несколько быстрых шагов, разделяющих их, Макс опускается на колени, руками судорожно сжимая тело напарника. Бесспорно, это он. Дэвидсон выглядит бледным и исхудавшим, а на его щеке красуется уже затянувшийся порез, который оставил сам Каратель. — Я здесь. Все кончилось, — пальцы дергают и ослабляют сковывающие тело веревки. Дерек еле слышно стонет, растирая затекшие, стертые в кровь запястья. — Макс. Ты нашел меня. Разум отказывается принимать такую реальность, детектив видит все словно со стороны, как будто бы смотрит фильм. Рэндалл подстроил смерть Дэвидсона. Чтобы вернуть его миру и семье через несколько месяцев. Чтобы подарить его детективу. — Я вытащу тебя отсюда, — Грэй закидывает руку Дэвидсона себе на шею, второй придерживая за талию, помогая напарнику подняться с пола. С самого начала все это было игрой, очередным планом Энглмана. Его ложью. Рэндалл заставил весь мир поверить в смерть Дерека, окунуться в нее с головой, ввергнуться в гнев, уныние, боль, пустоту и отчаяние, чтобы потом вернуться обратно. — Это был Энглман, Макс… — начинает Дерек, но Грэй перебивает его. — И он заплатит за все.***
— Город снова застыл от леденящего душу ужаса. Рэндалл Энглман на свободе и продолжат творить свои преступления. Зверски убитый детектив полиции Дерек Дэвидсон был найден живым, — эмоциональный голос диктора наполняет холл больницы, в котором сгрудились пациенты и персонал. Хмурый и злой Грэй пружинящей походкой идет по белоснежному коридору, сжимая кулаки так, что ногти с силой впиваются в плоть. Все это был чертов эксперимент, который Рэндалл ставил над ними. Убийца отнял у Грэя Дэвидсона, его напарника, который знал его с самого начала службы в полиции. Энглман позволил поймать себя лишь для того, чтобы посмотреть на реакцию Грэя. Он хотел причинить Максу боль без ножа. Это и был его замысел. Лежащий в палате Дерек, увитый трубками и капельницами, бледен и изможден, но, как сказал доктор, угрозы для жизни нет. Рядом сидит жена Дарека, размазывающая по лицу слезы, и растерянный, с большими глазами пятилетний сын, судорожно цепляющийся за широкую ладонь своего вновь живого папы. Потерять мужа и отца для них было ужасно. Еще ужаснее было его вновь обрести, словно вернуть из мира мертвых. Они не знали, как им жить тогда. Они не знали, как им жить сейчас. Увидев Грэя, Дерек кивает ему и слабо улыбается. — Макс… Я видел его лишь однажды… Не знаю, где меня держали. Какой-то подвал. Человек, следивший за мной, был в маске, — Дерек покачал головой, убитый мыслью, что никак не может помочь следствию в этом деле. — Мы так редко общались с братом… теперь, оказывается, я жив благодаря ему… Ошибки быть не могло. Лицо на трупе Дэвидсона было изуродовано, кожа на кончиках пальцев срезана, лишая возможности опознать личность по отпечаткам. Никто не провел параллель с тем, что Тим, брат-близнец Дерека, живущий в соседнем штате, якобы спешно улетел в Лондон и оттуда так и не вернулся. — Энглман убил меня, а потом снова воскресил. Он делает все это ради тебя, верно, Макс? Ты — его конечная цель.***
Сегодня Грэй не торопится домой. Сейчас ему слишком паршиво, чтобы возвращаться в бетонную коробку, задекорированную мебелью. Макс заходит в бар, заливает в себя виски стакан за стаканом, дожидаясь, пока его хотя бы немного возьмет. Пока его отпустит. Чертов день, чертова жизнь. Дерек оказался жив. Воскрес. Он смотрел на Макса взглядом, благодарным за свое спасение. Вся эта ситуация словно петля, затянутая на шее. Еще немного и она оторвет ему голову. Из бара он выходит далеко за полночь, в надежде добраться до дома, упасть на кровать и отрубиться, ни о чем не думая. — Детектив Грэй, — из окна припаркованной неподалеку машины ему машет рукой Ник Эванс, — садитесь, я вас подвезу. Проезжал мимо. Ухмылка растягивает губы Грэя. Проезжал мимо, конечно. Так же, как и в тот раз. Однако Макс все же садится на переднее сиденье. — Переживаете из-за детектива Дэвидсона? — выруливая на трассу, тихо спрашивает Ник, но, так и не дождавшись ответа, продолжает, — Произошедшее действительно ужасно. Можно только предполагать, что его семье пришлось пережить. Не могу даже представить, что пришлось испытать вам. Откинув голову на спинку сиденья, Грэй прикрывает глаза, очнувшись лишь когда Ник останавливает машину и глушит мотор. — Я знаю, вам тяжело, — говорит Ник. — Но вам не нужно переносить весь этот груз в одиночку. Позвольте вам помочь, детектив Грэй. Макс выходит из машины и идет к дому, не оборачиваясь, но прекрасно зная, что Ник смотрит ему вслед. Он открывает дверь ключом, останавливаясь на пороге и поворачивается к Эвансу, махнув ему рукой. — Заходи. Через некоторое время Ник уже проходится по гостиной с бутылкой пива в руке, внимательно рассматривая жилище детектива. В целом интерьер выполнен в стиле хай тек — серый цвет и металл, холодно и функционально — вполне в стиле Грэя. Макс сидит на диване, по телевизору мелькают картинки криминальных хроник, но он переключает на футбол. — Мистер Грэй, между вами ведь особая связь, верно? Между вами и Энглманом. Грэй молчит и не смотрит на напарника, а тот садится рядом, чуть ближе, чем следовало, неотрывно смотря на детектива. — Мистер Грэй, вы… Не поймите меня неправильно… Я не гей… На это заявление Макс только вздыхает. Боги, Ник надрался с одной бутылки пива. Грэй смотрит на своего молодого напарника с состраданием. Отпускать его одного в таком состоянии опасно, поэтому Ник спит сном младенца на том же самом диване.***
Этот город снова боится. Страх, чувство потери и бессилия. СМИ пестрят заголовками об убийстве и неожиданном воскрешении. Тихая паника, едва уловимый шепот ужаса — это то, чего добивался Рэндалл. Чтобы каждый здесь боялся, что он станет следующим. Однажды все станут жертвами своих грехов. Может, страх смерти заставит их измениться? Рэндалл убивал этот город, ломал ему позвоночник, перерезал вены, вырывал сердце. Этот город не достоин жизни, погрязший в стольких грехах. Но сейчас Рэндаллу плевать на всех остальных, ему важно знать другое. Убийца не может выжидать, пока детектив его найдет, ведь этого может никогда не произойти. Не может ждать, пока все уляжется — тогда будет слишком поздно что-либо менять. «Их маленькие сердечки, трепещущее в моих ладонях. Я чувствую, как их покидает жизнь. Это ни с чем не сравнимое чувство. Это наркотик, на который подсаживаешься. Постоянно нужна доза. И мне нужен ты. Пора нам встретиться, детектив Грэй». Возвращаясь к порогу квартиры детектива, Рэндалл вспоминает, как в первый раз пришел к нему с ножом в руке. Его вновь охватывает дрожь, возбуждение перед встречей. Энглману хочется выхватить клинок из ножен, оказавшись рядом с Грэем, схватившись в смертельном танце. Но убийца лишь оставляет маленькое послание на пороге — шприц и пару центов. Как на месте первого убийства два года назад. И еще кровавую надпись на двери «Будь один».***
Снова ночь. Старый квартал, заброшенный наркопритон, который теперь все обходят стороной. Отсюда все и началось, здесь все и закончится. Рэндалл ведёт пальцами по полу в центре комнаты, где два года назад лежало прекрасное тело мальчика. Порой Энглман жалел, что не взял его мёртвого, но это испортило бы прелестную картину смерти. — Я бы разделил его и с тобой, детектив. Но теперь от него остались лишь кости, — Рэндалл усмехается, на мгновение представляя их с Максом вместе с телом того белокурого ангела. Убийца отходит в сторону, закуривает, терпеливо дожидаясь Грэя. Затягивается, выдыхает дым, который в свете проникающей сюда луны приобретает голубоватый оттенок, расползаясь вокруг туманной дымкой. Тело напряжено, он готов в любой момент выхватить клинок, чтобы воткнуть его в чужую грудь, если потребуется. Грэй придет, он обязан. Он не сможет пропустить такое шоу. Хруст битого стекла под ногами, и Макс выходит из тени, не отводя взгляд от убийцы. Бесспорно, это Рэндалл — те же нервные движения, тот же безумный взгляд. Грэй узнает его из тысячи, хоть Энглман и изменил свою внешность. Покрасил темные волосы в блонд, сделал модную стрижку. На нем самая обычная одежда, вместо обезличенной тюремной. Он выглядит намного лучше, чем при их последней встрече — ссадины и ушибы прошли, раны затянулись. Рэндалл посвежевший, полный сил и безумия. Недокуренная сигарета летит на пол, оказывается придавленной носком ботинка. Убийца не сводит взгляда с пришедшего детектива. В глазах читается слишком много различных эмоций — злость, обида, жажда, интерес, даже толика радости. Он еще некоторое время молчит, разглядывая Грэя. — Ну, здравствуй, детектив. Понравился мой подарок? Я старался ради тебя. Убийца прищуривается, медленно обступая Макса по кругу, вновь несколько секунд тишины, Рэндалл одаривает детектива холодным взглядом. — Помнишь свои последние слова, Грэй? Ты должен. А я помню то, что ты ушел, оставив меня гнить в этом чертовом месте в окружении грязных псов. Он все еще остро ощущает то, как Макс прижал его тогда в камере к стене, не оставляя ни единого шанса вырваться. От этого воспоминания даже сейчас становится дурно и душно. Вкус губ и крови Грэя, горячее дыхание на коже. А потом ничего, он просто ушел. — Ты пришел на мой суд и обязательно посетил бы мою казнь. О, ты бы не посмел ее пропустить, детектив. Пара шагов, Рэндалл отточенным до автоматизма движением выхватывает клинок из ножен. Острое лезвие сверкает в свете луны и оказывается у горла Грэя, словно там ему и место. — А сейчас ты должен приготовиться к своей смерти, — тихо рычит он. Глаза убийцы блестят тем опасным блеском, с которым он вспарывает животы. Это уже не загнанный в клетку зверь, а холодный, расчетливый монстр. Глубокий вдох и выдох. Макс ощущает, как воздух искрится от напряжения. Он чувствует Энглмана сейчас особо остро. — А ты думал, что я отпущу тебя? Открою дверь камеры и дам сбежать? Ты это серьезно? — Макс усмехается, с любопытством разглядывая убийцу, — Что-то пошло не по твоему плану, Энглман? Грэй сохраняет спокойствие, словно это не ему сейчас перережут глотку. Детектив закрывает глаза, и единственное, что он хочет сейчас — остановить время, чтобы запомнить этот момент. Возбужденный вдох, сердце пропускает удар. Никогда еще Рэндалл не был так близко, в наступившей тишине дыхание убийцы кажется оглушительным. Твердое и непреклонное дуло пистолета упирается в бедро Энглмана. — Холод стали твоего клинка или огонь моего оружия. Как думаешь, что окажется быстрее? — на губах Грэя его фирменная ухмылка контроля ситуации. — Так и хочется нашпиговать тебя свинцом. Дай мне только повод. Хотя, если быть честным, поводов и так не мало. Да, Энглман? Одно движение пальца, один выстрел и Рэндалла не станет. Все закончится, их игра друг с другом оборвется. Правда, останутся последователи Энглмана — его послушные, но не любимые дети, которые и после смерти своего учителя принесут полиции немало хлопот. А Грэй до сих пор не знает, сколько их, кто они и где их искать. — А может, мы убьем друг друга одновременно? — на губах Рэндалла безумная улыбка, он не боится того, что Грэй выстрелит, — Два очередных порока, залитых кровью. Каким грехом ты будешь, Грэй? Знаешь, лично меня последнее время переполняет Зависть, когда я вижу кого-то рядом с тобой. Так и хочется сделать с ним что-то нехорошее. Твой новый напарничек, к примеру. Ник Эванс, кажется? Ему уготовить участь Дерека или придумать что-то поинтереснее? Ты же знаешь, я не люблю повторяться. Убийца знает, какие мысли у детектива в голове, ведь они так похожи. Жестоко усмехаясь, Энглман подается вперед и оказывается к Грэю слишком близко, прижимая лезвие к горлу плотнее. То впивается в кожу, разрезая верхние слои и выпуская струйку крови скользить по шее. В мыслях Рэндалл уже вспарывает детектива у стены, от самого живота до груди, делая так, чтобы он видел свои собственные внутренности и оставался в сознании. Так Макс сможет посмотреть на Энглмана за работой, оценить ее на собственном примере. Убийца бы сделал из него настоящее творение. Прекрасное, идеальное, любимое. Он бы остался с детективом до самого конца. А потом исчез. И больше никто не смог бы найти Карателя. Больше никто не смог бы понять его. Принять его. Завладеть им. Желать его так сильно. Это уже не игра, а что-то большее, куда более захватывающее. Это смертельный танец. На кону их жизни, если кто-то уступит — умрет. — Сыграем еще партию, детектив? — Рэндалл резко приближается, впиваясь в губы Грэя своими. Этот поцелуй не похож ни на что, что было прежде в жизни Макса. Голодный, короткий и горячий, сдирающий кожу, словно удар кнута. Язык скользит по губам, в попытке проникнуть в рот, но Макс не дает этому случиться, с силой отталкивая Рэндалла от себя. В ответ убийца лишь хрипло смеется, вытирая губы тыльной стороной ладони. Медленно, не отводя взгляда от детектива, убирает клинок в ножны на поясе. — Слабо один на один, детектив? Или ты крутой только с пушкой в руках? Что, ощущаешь себя всесильным, когда избиваешь в камере скованных наручниками? Макс отвечает холодным взглядом, внимательно наблюдая за Энглманом, словно пытаясь разгадать его настоящий замысел. Грэй обязан заковать Рэндалла в наручники, отвести в участок и засадить за решетку вновь. Или же пристрелить здесь и сейчас. Но вместо этого он медленно убирает пистолет в кобуру. Словно только этого и ждал, Рэндалл кидается на детектива и бьет кулаком в челюсть. Грэй успевает отклониться, смягчая удар и тут же нанося ответный. Детектив бьет яростно, вымещая всю свою ненависть, злобу и вожделение. Горячее дыхание Энглмана, кулак, входящий в плоть, словно нож в масло. Разбитые носы, скулы, губы, руки в горячей крови. То, чего детектив так долго хотел. Наконец-то он может по-настоящему прикоснуться к тому, за кем следовал эти годы. Рэндалла охватывает азарт, он внимательно следит за тем, как двигается Грэй, оценивая навыки противника и между тем нанося не менее сильные удары. Макс силен, натренирован и в прекрасной физической форме, но убийца от него не отстает. Это похоже на жестокую схватку двух монстров, вцепившихся друг другу в глотки. Выжить должен кто-то один. После продолжительной борьбы, они оказываются на грязном полу, усеянном мусором, и Грэй наваливается на Рэндалла сверху. Лицо убийцы красное от ударов, нос и губы разбиты, и детектив выглядит не лучше. — Теперь ты от меня никуда не уйдешь, Энглман. Я перегрызу тебе горло. Хочу, чтобы твоя жизнь потекла по моим венам. Хочу полностью искупаться в тебе. Энглман тяжело дышит, облизывается, сглатывает. На губах вкус кожи Грэя и собственной крови. Слишком жарко. Они пришли сюда за этим. За ответом на свои вопросы. Макс прижал Рэндалла к полу так сильно, что вряд ли удастся вырваться. Энглману даже кажется, что он разбит, пойман. Что на нем вновь наручники. Грэй не дает даже сделать вздох. Это не то, к чему привык убийца. Никто и никогда не смел делать с ним такое. Никто не смел забираться к нему в голову. Волна горячего желания прокатывается по телу, сердце готово вырваться из груди, разорваться на части от нахлынувших мыслей и противоречий. Детектив слишком близко. Тот, с кем он играл все это время. Тот, кого он знал уже заранее, до их встречи. Тот, кто шел по его кровавому следу все эти годы. Энглман усмехается, тихо возбужденно выдыхая. Он опускает руки на бедра детектива, ведет вверх до самого паха, резко хватает за воротник, с силой дергая на себя. Горячее дыхание вновь обжигает губы. Энглман бродит взглядом по лицу Грэя, останавливаясь на глазах. — Ты тот, кто должен завершить картину моего убийства, Грэй. «Но никак не тот, кто должен заставлять меня так страстно желать быть пойманным тобою». Рэндалл с силой ударяет, толкая Грэя в грудь и скидывая с себя. Теперь он наваливается сверху. — Я хотел добраться до тебя, детектив. Показать тебе, что теперь твоя жизнь — моя. Показать, что ты не спрячешься от меня, — пальцы ослабляют хватку, проникают под ткань рубашки, обнажая живот, позволяя лунному свету скользить по точеным мышцам, рельефу желанного тела, от которого веет жаром. Для Рэндалла сейчас не существует остального мира. Есть только эта комната, хранящая в себе память об убийстве, лунный свет, выделяющий в темноте две фигуры, тело детектива, его горячее дыхание на коже, собственные дрожащие от возбуждения руки. Хочется провалиться в эту бездну забвения, чтобы навсегда там остаться. В слепом, лишенном стекла окне мелькают красно-синие огни проблескового маячка, и Грэй резко поворачивает голову, насторожившись, словно ищейка. Что происходит, как они узнали?.. Это не штурмовая группа, иначе бы их обоих уже давно скрутили, а обычная патрульная полицейская машина, значит, кто-то их вызвал сюда. Но кто? — Черт бы тебя побрал, детектив, — говорит Рэндалл с удивлением и злостью, часто и шумно дыша, грудь сдавливает жар. Неужели убийцу было так просто обмануть? Ублюдок Грэй. Мысль летит одна за другой, ярость приливает к груди, просыпается такое знакомое ему безумие, жажда крови и смерти, но Энглман встречается с детективом взглядом. Он что, сам не знал? Рэндалл вскакивает с пола, все тело болит и изнывает, но не только от ударов. Их слишком резко прервали. Они нарушили планы Энглмана, испортили их игру. Убийца кидает последний взгляд на Макса, разворачивается и бежит прочь к дверному проему. — Стой, мать твою, Рэндалл! — Макс резко поднимается, наводя на спину Энглмана дуло пистолета. Убийца, уже готовый свернуть за угол и исчезнуть в ночи, останавливается и медленно разворачивается к детективу лицом. Он разводит руки в стороны, словно Иисус, распятый на кресте, с широкой ухмылкой-оскалом смотря на Грэя. — Ну же, пристрели меня, детектив. Пристрели сейчас и потеряй навсегда. Ты так и не разгадаешь мою загадку. Ты не найдешь всех моих последователей. А они тебя найдут. Они найдут всех, кого ты любишь и даже недолюбливаешь. Всех, кто тебя окружает. Уж не сомневайся. Рука с пистолетом вытянута вперед, Грэй знает, что не промажет с такого расстояния. Каратель. Тот, за кем он так долго охотился, кого выслеживал. Жестокий мясник, убивший столько человек. Секунда сыплет за секундой, но для Макса время сейчас растягивается, словно резина. Будто со стороны детектив видит, как Рэндалл ухмыляется и удовлетворенно кивает, бросает на него последний взгляд и исчезает в ночи. — Еще увидимся, детектив. Это не последняя наша встреча. Макс упустил его. Нет, отпустил. Чтобы ловить снова и снова.