***
В спортивном зале стоит шум. – Знаешь, на твоём месте, я бы не рисковал играть в волейбол спустя всего месяц занятий, – говорит Джисон, осматривая Чанбина сверху вниз. – Это, конечно, круто, что ты так уверен в себе, но это же травмоопасно, а ты… В спортивной форме Чанбин выглядит комично. – Скажешь хлюпик, и я в тебя плюну, – злобно произносит Чанбин, пытаясь выглядеть грозно с их разницей в росте. Но от взгляда снизу с его стороны никуда не деться. – Ты не на моём месте. – Ладно, урыл, – Хан приподнимает руки, признавая поражение. Он осматривается по сторонам. – Так кто у вас в команде? – Я, Феликс, Хёнджин, Чонин, Чан и Уджин, – отвечает Чанбин, разминая шею и запястья. Признаться честно, парень волнуется, потому что это его первая игра и первое спортивное соревнование. Участвовать его уговорил Феликс, обосновав это тем, что команде не хватает хороших игроков. Хотя всего в школьной команде двенадцать игроков из четырнадцати возможных. Хватает с головой для игры шесть на шесть. В этот раз они играют против другой школы. Чанбин долго сомневался, правильно ли он сделал, согласившись на игру. Но Феликс сказал: «не попробуешь – не узнаешь». Бин не знает как, но этот парень в него вселяет уверенность. – Есть ещё три запасных, – продолжает Со, – на всякий случай, – он качает головой. – Чанбин! – Феликс громко окликает парня с другого конца помещения, махая рукой. – Иди, – кивает Джисон. – Удачи, Бинни. Парни стукаются кулачками, и Со в спешке уходит. Джисон направляется к трибунам, чтобы занять себе место. Хан осматривается по сторонам и замечает, что большинство сидений уже занято. Он поднимается выше и видит Минхо, рядом с которым никто не сидит. «Попытка не пытка», – с этой мыслью парень подходит к Ли. – Могу сесть? – спрашивает он, смотря на сидящего Минхо. – Я для тебя и занял, – отвечает Ли, убирая свой рюкзак с места рядом на пол перед собой. – Спасибо, – Джисон от слов парня теряется, но всё равно садится. Место Минхо выбил козырное: видно всё и всех. Даже Йеджи и других девочек с подбадривающими плакатами. – Разбираешься в волейболе? – интересуется Минхо, переводя свой взгляд на Хана. – Это не точная наука, так что нет, – говорит Джисон с полуулыбкой. Он задрот до математики ещё тот. – Точно, – усмехается Минхо, откидываясь на своём месте. Джисон внимательно следит за Чанбином с Феликсом, которые стоят на площадке. Последний что-то активно рассказывает его другу, при этом жестикулируя. К ним подходит Чонин и они некоторое время втроём переговариваются. Джисон наклоняется вперёд, чтобы получше рассмотреть. Феликс с Чанбином уходят, и младший провожает их долгим взглядом. Хану этот взгляд не нравится. Раздаётся свисток. Игра начинается. Джисон никогда бы не подумал, что его смогут затащить на спортивные соревнования. Но раз в них участвует его лучший друг, то почему бы не поддержать его? Даже если это обречено на провал. Нет, Хан ни в коем случае не принижает способности Бина, он их здраво оценивает. Если прислушаться к Феликсу, Чанбин действительно смог добиться – пусть и малого – успеха за такой короткий промежуток времени. – Твой друг стоит в «задней линии», – говорит Минхо, а потом прыскает от сказанного. – Символично. До Джисона не сразу доходит смысл. – Бля, Хо, – Хан прикрывает рот ладонью, еле сдерживая смех. Минхо хихикает с собственной шутки. – Я хотел добавить, что игроки «задней линии» не могут ставить блок и атаковать выше троса, но потом понял, что это может испортить шутку, – произносит Ли, улыбаясь. – Дай мне номер твоего цирка, я им позвоню и скажу, что они главного клоуна забыли, – говорит Джисон серьёзным тоном, за которым скрывается полуулыбка. Чанбин на площадке принимает подачу, перебрасывая мяч Хёнджину. Тот, не упуская шанса, атакует противника, принося своей команде одно очко. Болельщики школьной команды хлопают в ладоши, и Джисон присоединяется к ним. – Неплохо, – кивает Минхо, хлопая пару раз. Спустя время в команду Чанбина приходит ещё одно очко. Итого два к одному в пользу школы Со. Затем Хан замечает странное поведение Чонина. Когда мяч летит прямо в руки Чанбина, младший идёт ему наперекор и отбивает мяч, заваливаясь на парня и сбивая его с ног. Судья останавливает игру, пока Чанбин валяется на полу, держась за лодыжку. Он о чём-то говорит с Чонином. По итогу, Бина уводят, и вместо него выходит запасной игрок. – Что за… – хмурится Джисон. – И такое случается, – пожимает плечами Минхо. – Скорее всего, не удержал равновесия. – Это же неспортивное поведение, – говорит Джисон, выпрямляясь. Минхо от его слов отмахивается. Хану же это совсем не нравится. После игры Джисон встречает Чанбина с перевязанной лодыжкой. Со выглядит непривычно расстроенным: он поджимает губы и сводит брови к переносице. Кажется, это тупое соревнование действительно было важным для него. – Как ты? – спрашивает Джисон, кивая на ногу Бина. – Можно и лучше, – вздыхает парень. Мимо проходит Чонин и Джисон его останавливает. – И что это было? – Хан поднимает одну бровь и смотрит на младшего выразительно, изучая малейшие изменения в его лице. – Что? – удивляется Ян, у него глаза расширяются. – Ты зачем завалился на Чанбина, я спрашиваю? – Джисон смотрит на одноклассника грозно, всем видом показывая, что за Чанбина и двор стреляет в упор. – Случайно, не удержался, – растерянно произносит Чонин. – Это же как так надо было случайно упасть, чтобы повредить ему ногу? – Джисон делает шаг вперёд, чуть ли не сталкиваясь нос к носу с младшим. – Джисон, – предупреждающе подаёт голос Бин. – Плохо слышишь или мне повторить надо? – наседает Хан на Чонина. Чонин смотрит на него в ответ долго. На секунду в его лице проскальзывает хитреца, насмехающаяся над старшим. Но она быстро сменяется вновь появившейся невинной растерянностью. – Я-я уже извинился, – заикаясь, отвечает Чонин. – Джисон, пойдём, – Чанбин берёт друга за локоть и ведёт за собой, опираясь на него. Хан ещё несколько секунд играет с младшим в гляделки, но потом отворачивается от него и идёт дальше. Чонин шевелит челюстью, прикусывая щёки изнутри. Теперь он закусил ещё и на Джисона.***
Это соревнование было важным для Чанбина. Он хотел доказать, что способен на лучшее, хотел внушить себе уверенность и показать всем, что он заслуживает Феликса. Все статьи на школьном сайте, которые говорят о том, что Чанбин всего лишь «благотворительная акция», послужили мощным пинком под зад. Это именно та мотивация, которая внушает ему силы работать над собой усерднее. Но Чонин всё испортил. Ничего и никогда не складывается так, как хочет Чанбин. Постоянно появляется непредвиденное обстоятельство, которое перечёркивает все старания парня на нет. Чонин извинился и Чанбин, скрипя зубами, простил его оплошность. Но эта оплошность стоила ему всех стараний. Словно сама Вселенная не хочет, чтобы у парня хоть что-то в жизни получилось. – Ты молодец, – говорит ему Феликс, хлопая по плечу. – Если бы не ты, мы бы не выиграли первый и последующие раунды. Они стоят на улице около входа в спортивный зал. На улице морозно, но солнце светит ярко. – Угу, – выдаёт Чанбин, выпуская пар изо рта. И всё равно он подвёл. – Не расстраивайся, – Феликс всячески пытается привлечь его внимание. Он чуть наклоняется к парню, продолжая держать руку на его плече и кладя другую на другое плечо, и смотрит прямо в глаза. – Ты правда молодец, я тобой горжусь. Эти слова вызывают мягкую улыбку на лице Чанбина. «Я тобой горжусь», – эхом раздаётся в мыслях Бина. – Сегодня вечером мы будем отмечать нашу победу, – говорит Ликс. – Ты обязан пойти с нами, понятно? Заодно отметим окончание полугодия. – Хорошо, – кивает Со, смотря в глаза Феликса. Парень так близко к нему, что их взгляды на одном уровне. Чанбин в который раз убеждается, какой Феликс красивый. Он считает каждую веснушку на его лице, в голове вырисовывая созвездия. Вот Малая Медведица, вот Большая, а здесь созвездие Водолея… Сердце Бина начинается биться быстрее, когда он замечает, как Феликс приоткрывает свои кукольные губы и смотрит на него внимательно. У карих глаз Феликса глубокий взгляд, который пробирается в самую душу, изучая всех там живущих чертей. Наверное, Чанбин со стороны выглядит напуганным. Но он уже не может себе противиться. Чувства, которые в нём вызывает Феликс, красками расплываются по нему, вызывая фейерверки. Это ещё одно непредвиденное обстоятельство, которое мешает Чанбину, ведь у него не было в планах влюбляться в неземного шантажиста и манипулятора с огромным сердцем. Зачем он снова это делает? Чанбин не сдерживается и льнёт губами к Феликсу. У Ликса губы увлажнённые с привкусом клубники и сигарет, а у Бина губы суховатые и покусанные от волнения. Сердце бьётся так быстро, что Чанбину кажется ещё чуть-чуть – и он отдаст свою душу самому прекрасному из всех чертей. Феликс убирает руки с плеч Чанбина и ладонями нежно касается лица парня, обхватывая его и отвечая на поцелуй. Со трясётся, боится, что его отвергнут, но Ликс аккуратно поглаживает большими пальцами его скулы, очерчивая их. Бин успокаивается, но внутри ураган из чувств сносит все его рациональные и не очень мысли. Даже если это не взаимно, даже если это игра на публику, – Чанбин благодарен Феликсу за всё, что он для него сделал. Бину не хочется отрываться от его губ, но он всё равно это делает. Он чувствует удивлённые взгляды со стороны. Ликс усмехается, опуская взгляд вниз, затем снова поднимая его на парня. – Прости, – тихо говорит Чанбин, не решаясь посмотреть ему в глаза. – Всё в порядке, – Феликс обнимает Бина. В его объятиях парень чувствует себя в безопасности. Бин утыкается ему подбородком в плечо. – Пойдём, поедим токпокки? – произносит Феликс Бину прямо в ухо. – Пойдём, – кивает Со и отстраняется от парня. – Но ты меня удивил, – хихикает Ли, трепля его за волосы. – Игра на публику, – отвечает Бин, пожимая плечами и уклоняясь от его руки. – Ты отменный актёр, Со Чанбин, – Феликс поднимает большой палец вверх, чуть улыбаясь. – Учился у тебя, – подмигивает Бин. Ли кладёт ему руку на плечо, и парни направляются так к уже заждавшимся их друзьям.***
Поездка в горы на снежный курорт обещает быть захватывающей. До этого Чанбин ещё ни разу не бывал там, но Феликс заверил его, что ему точно понравится. Горнолыжный курорт Стар-Хилл считается одним из самых популярных молодёжных курортов Кореи. – Я там был дважды с родителями и ни разу не разочаровался, – говорит Феликс, помогая Чанбину закинуть его огромный рюкзак с вещами в отдел для багажа. – Ты туда переехать собрался? Всего организовали два больших автобуса для старшеклассников-выпускников, около которых столпились подростки, жужжа о грядущей поездке. В свой автобус Феликс приспособил Чанбина вместе с Джисоном, совсем как комплект «2 в 1». Когда даётся команда, что можно рассаживаться, Ликс воодушевлённо бежит занимать галёрку. Он хлопает по свободному месту рядом и на него садится Чанбин, прямо около окна, чтобы можно было наблюдать за красотами дороги. Джисону места не хватает, потому что рядом с Феликсом садятся Чан, Уджин и Хёнджин. Тогда он садится на места для двоих, и теперь их с Бином разделяют два ряда. – Не занято? – Минхо, не дожидаясь ответа, плюхается рядом с Джисоном. – Тогда я сяду здесь. – Да, пожалуйста, – фыркает Джисон, отворачиваясь к окну. Чанбин не оставляет это без внимания. Дорога до курорта занимает три часа вместе с остановками. По приезде школьники распределяются по отведённым им номерам, в каждом по двое. Феликс (удивительно) оказывается вместе с Чанбином, а Джисон с Хёнджином. Только зайдя в номер, Бин первым делом идёт к окнам в пол. Приоткрывает занавеси и охает от увиденного. Ему открывается один из самых прекрасных видов: чистое голубое небо, чёрный лес и горные вершины, покрытые снегом, словно белым покрывалом. – Красиво, – говорит он, поворачиваясь к Феликсу. Тот распаковывает свой рюкзак и раскладывает вещи по местам. На его высказывание Ликс улыбается и продолжает копаться в рюкзаке. После того поцелуя около спортивного зала что-то переменилось в Феликсе, он стал более задумчивым. Чанбин боится, что напугал его, и ему понятно почему. Со ещё пару минут любуется видом и потом тоже принимается распаковывать свои вещи. Поездка запланирована на четыре дня, но Чанбин взял с собой, помимо вещей, пару комиксов от Марвел. Чтобы не тревожить Ликса лишний раз, он, предупредив парня, идёт к Джисону и Хёнджином. – Зачем ты взял задачник по математике? – Джинни с ужасом смотрит на синюю книгу в руках Джисона. – Буду тебе страшилки на ночь читать, – Джисон пару раз машет книгой перед лицом друга, заставляя того вздрогнуть. – Помешанный, – смеётся Хван, запрыгивая на свою кровать. – Как дела, Бинни? – он хлопает рукой по кровати, приглашая Со к себе. Джин двигается, и Чанбин садится рядом с ним, подбирая под себя ноги. «Смущён, сконфужен и в ужасе от того, что могу потерять человека, который стал мне близким за столь короткое время». – Отлично, – выдаёт Чанбин. – Как дела с Феликсом? – неожиданно для Со спрашивает Хёнджин. Чанбин ни с кем, кроме Джисона, не обсуждает свои отношения с Феликсом. Тем более, с Хёнджином; он же не знает, что они липовые. «В том-то и дело, что липовые», – говорит сам себе в голове Чанбин, подытоживая свой длительный анализ, который происходил в течение нескольких дней. – Хорошо. Что-нибудь оригинальнее мог придумать, Чанбин? – На сколько хорошо по шкале от одного до десяти? – не унимается Хёнджин. – Я скоро начну подозревать, что ты ревнуешь, Джинни, – встревает Джисон, делая глоток из бутылки с водой. – Просто интересуюсь. Бинни, не хочешь отвечать, не надо. – Всё в порядке, правда, – кивает парень, но убеждает больше себя, нежели Хвана. – Всё-таки это твои первые отношения, и мне бы хотелось дать тебе пару советов… – продолжает Хёнджин. – … чтобы они не разрушились при первой же трудной ситуации… – Тебе не кажется, что ты не можешь давать советы о том, как сохранить отношения? – не сдерживается Чанбин и поворачивается в пол-оборота к Джину, стреляя в него взглядом. Хёнджин поджимает губы. – Хорошо, больше не буду спрашивать тебя. Парень выглядит расстроенным, но Бина это не сильно задевает и он даже не принимает это на личный счёт. Терпеть он больше не намерен. – А что у нас там по плану? – вмешивается Джисон, стараясь разрядить обстановку. – Обед, заявка на аренду лыж и вещей прилежащих, а потом уже и выезд на снежную трассу, – отвечает Хёнджин, доставая свой телефон и что-то ища в нём. – Кстати, нужно бы уже выходить. После обеда, всей толпой выпускники направляются за лыжами. Чанбина забавляют следы, которые он оставляет на снегу своими тяжёлыми ботинками. Феликс плетётся сзади вместе с Чаном и наблюдает за Бином и Хёнджином, которые принимаются дурачиться, кидаясь в Джисона снежками. Хван смеётся громко, закидывая голову назад, пока Чанбин уклоняется от Хана, который тоже решает перейти в атаку. В какой-то момент с Бинни слетает горчичного цвета шапка. Её подхватывает Хван и подзывает к себе друга. Одним ловким движением Хёнджина шапка оказывается на Чанбине; Хван игриво щёлкает Бина по носу и после лепит снежок, чтобы зарядить им в отместку Джисону. – Ты его сейчас взглядом прожжёшь, – смеётся Чан, замечая напряжённый вид Феликса. – Что? – Феликс возвращается в реальность из мыслей. – Нет. – Ну да, – фыркает Чан, выпуская изо рта пар. – Так и скажи, что втюрился в него, и теперь ревнуешь к Хёнджину. – Тише ты, – шикает Ли, оглядываясь по сторонам. – Никто не должен услышать. – Милый, да у тебя паранойя, – качает головой Бан. – Тебе кажется. – И вовсе мне не кажется, – старший внимательно смотрит на Ликса. – Just admit it. – Все мы поняли, какой ты пиздатый австралиец, Чан, хватит демонстрировать свои навыки английского, – из ниоткуда вылезает Минхо, встревая между парнями и кладя им руки на плечи. – О чём шепчетесь? – О том, что я сделаю с тобой этой ночью, если ты не угомонишься, – говорит Ликс, многозначительно смотря на Хо. – Свои гейские штучки оставь для своих голубей, а меня, натурального, не тронь, – хихикает Минхо. Настроение у него в последнее время непривычно хорошее, что друзья Хо невольно начинают задумываться, что такого в жизни у него произошло, потому что на все их вопросы он молчит как партизан и только загадочно ухмыляется. Ещё и пропадает часто после уроков. Влюбился, что ли?.. – Да ты ж мой натуральный творожок, дай я тебя чмокну, – Феликс тянется к лицу Минхо, но тот, как ужаленный, в притворном ужасе отпрыгивает назад, отпуская парней. – Я сказал, не тронь! – Хорошо, я тебя понял, – смеётся Феликс, и Чан вместе с ним. Чтобы каждому из учеников выдать их собственный лыжный комплект, уходит час. Чанбин смотрит на свои лыжи и не понимает, что ему дальше нужно с ними делать. Спортивный горнолыжный костюм – есть, лыжи – есть, а умений – полный ноль. Джисон сказал, что научит его, потому что в детстве он с родственниками частенько бывал на разных снежных курортах. Правда, он теперь тоже только может смотреть на лыжи и не понимать, как и его друг, что с ними делать. – Ты же сказал, что научишь, – хихикая, произносит Чанбин. Растерянный вид Джисона его забавляет. – Вот тебе хиханьки-хаханьки, а пацанчик-то проебался, – вставляет Минхо, в руках у него его пара лыж. И когда он только успевает быть везде? – Ха-ха, – выдаёт Джисон, одаривая парня злобным взглядом, – шутник. – Не порть моё хорошее настроение, Бурундук, – Ли подмигивает Хану, опираясь рукой на свои лыжи в стоячем положении. – Поздравляю, ты выучил новое слово! – восклицает Джисон, разводя руки в стороны. – Отметим позже, пока у нас есть более насущные проблемы. – И я могу стать тем самым решением всех твоих насущных проблем, – самодовольно отвечает Минхо. Чанбин от этих слов давится слюной. Если у Джисона есть насущные проблемы, а у Минхо – их решения, то у Чанбина – один, блять, насущный вопрос, от которого уже начинает подгорать задница. – Бинни, а твой принц нам помочь может? – Джисон переключает внимание. – Феликс? – спрашивает Бинни, пытаясь прийти в себя от услышанного. – Звал? – сзади подходит Ликс. – Вспомни солнце, вот и лучик, – не очень дружелюбно произносит Минхо, кривя рот. – Опять донимаешь моего парня и Джисона? – Феликс кладёт руку на плечо Бину и делает акцент на слове «моего». – Просто предлагаю свою помощь, не ревнуй, – Минхо в мирном жесте поднимает руки, ухмыляясь. – Но раз никто её принимать не хочет, я пойду, – он делает шаг назад, надеясь, что его остановят. Но все трое просто смотрят на него и ждут ухода. – Ну и ладно. – У твоего друга явно какие-то проблемы, – говорит Чанбин Феликсу. Если у Минхо и есть какие-либо проблемы, то связанные с ориентацией. – Возможно, – задумчиво произносит Ликс, смотря на спину Минхо, который пошёл приставать к Уджину с Сынмином. Джисон ничего не комментирует. Разъезжать на лыжах оказалось ой как не просто. Пусть Чанбин и преуспел в физической подготовке, но найти равновесие и не шлёпнуться на задницу – задача не из лёгких. Кажется, что даже Феликсу с его огромным багажом терпения, порядком начали надоедать постоянные падения Бина. А ведь они на снежной трассе для маленьких детей! Феликс крепко берёт парня за руку и ведёт его за собой, пока Чанбин, согнувшись в коленях, едет за ним, беспомощный, совсем как оленёнок с шапкой наперекосяк. В такие моменты, когда Ликс крепкой хваткой берёт Чанбина, старший похож на мамочку с нерадивым ребёнком. Или папочку?.. В общем, папочка Феликс может казаться супер-пупер серьёзным, но его забавляет растерянный Чанбин. С самого начала ему понравилась именно эта реакция в парне – растерянность. Словно вся его жизнь шла по плану, но с приходом Феликса она пошла по пизде. Возможно, даже в лучшую сторону. – Слишком легко, – констатирует Феликс, куда-то ведя удивлённого Чанбина. – К тому же, как я вижу, твоя повреждённая нога вполне себе зажила. Повысим планку. Интересно, что он хочет добить: его спину, ногу или самого Чанбина? Они перебрались на среднюю полосу. Чанбин сказал, что либо он убьёт кого-то, либо убьют его по его же вине. На его высказывание Феликс лишь фыркает. – И вообще, ты не обязан со мной нянькаться. – Я и не нянькаюсь, – Феликс мотает головой. – Я хочу тебе помочь. – Тебе не кажется, что от тебя и так много помощи? – не подумав, выдаёт Чанбин. Феликс от этой фразы оседает. – Не нравится, мог сказать раньше, – его хватка ослабевает. Он только держится за пальцы, намереваясь и их отпустить, но тут в него цепляется Чанбин. – Тем более, всё это напоказ, сам знаешь, – не говорит, а режет прямо по больному. Феликс ради него оставил свой комплект лыж, чтобы помочь, а тут такая неблагодарность. – Напоказ, напоказ… – бубнит Чанбин. – Когда этот показ уже закончится? – снова не думает. Мозг отключился от эмоций или как? Феликс останавливается и разворачивается к нему лицом. Смотрит на него внимательно, изучая каждую черту. Ему хочется поправить светлую чёлку Со, что выбилась из-под шапки, но он держит руки при себе. – Просто дотерпи эти четыре дня, и он закончится. На этот раз оседает Чанбин, но вида не подаёт. Всё в порядке и даже лучше. Пора бы начать повторять это как мантру. Больше парни эту тему во время катания не затрагивали. Спустя время у Чанбина всё-таки начало получаться, парень даже влился в процесс. Пока Феликс ходил за своей парой лыж, Со смог самостоятельно спуститься по средней трассе вместе с Джисоном. В конце он, конечно, плюхнулся на задницу и походу что-то себе отбил, зато его старания (и старания Феликса в роли его коучера) были не напрасны. Джисон тоже красавец, ничего не скажешь: успел набить себе пару синяков на ногах, пока держал свои лыжи в руках. Как? Запросто. Это же Джисон. Хёнджин тоже всё время ошивается рядом и, пока нет Феликса, заменяет наставника. У Хвана всегда всё получается с завидной простотой, словно у него от природы есть специальные установки по типу «парень-молодец, на все руки удалец». Троица снова проводит время вместе, будто возвращаясь в те старые добрые дни, когда всё было хорошо. Чанбину это даже нравится, и о своих ошибках прошлого он не вспоминает, но урок – не наступать на одни и те же грабли дважды – усваивает. После катания и славного времяпрепровождения выпускники большой и дружной компанией направляются на ужин, за которым обсуждают всё произошедшее за день. Джисон, успевая уплетать за две щеки, рассказывает о всех фейлах и казусах, которые случились. – Меня чуть ребёнок не угробил! – восклицает он, делая удивлённое лицо. – А его мамаша только стояла и в ладоши хлопала, приговаривая, какая он умница! Когда он тормозил, прямо передо мной, я уже готовился пасть смертью храбрых, но мою задницу спасли и оттащили. – Спасибо скажи, – возникает Минхо. – Оттащили за шиворот и кинули в снег! – недобро добавляет Джисон. – И зарядили локтём по лбу. После такого и синяк может остаться. Действительно, на лбу Хана всё ещё красуется красная отметина. – Какие мы нежные, – фыркает Хо, делая глоток колы из трубочки. – Зато с ногами остался. Чанбин снова сдерживается от комментариев, и в нём просыпается уверенность, с которой он позже задаст ему тот самый вопрос. Но стоит ли ему лезть в душу?.. Чанбин ему всё от и до рассказывает, потому что не знает, что делать. Ну а их поцелуй с Феликсом Джисон видел лично. По его же словам, прихуел он тогда знатно. Понять и простить его можно, а вот себя за содеянное – нет. – Тоже мне – принц-спаситель, – Джисон закатывает глаза. – А ты без вилки сегодня, да? – невзначай добавляет Минхо, смотря на палочки в руках парня. Блять, нашёл, что вспомнить. – А ты без мозгов сегодня, да? – моментально парирует Хан. С одной стороны всё хорошо, а с другой стороны всё подозрительно. И какой стороны придерживаться – Чанбин не знает. Может, Феликс знает?.. Хотя он тоже подозрительный. Ведёт себя непривычно отчуждённо, молчит и задумчиво ковыряется в тарелке. Даже не притронулся к еде. Чанбин что-то сделал не так? «Не рассказывает, потому что не обязан». После ужина парни разбрелись по своим номерам, условившись, что в половине одиннадцатого они встретятся в бассейне. Кому сдался этот комендантский час? – Феликс, – окликает Чанбин парня, садясь на свою кровать, – что-то случилось? Феликс, курящий в открытое окно, вполоборота поворачивается к Со. Дым от сигарет проник в каждый уголок номера и пропитал одежду Бина, а ведь он не курит. Парень не понимает, как Ликс может заниматься спортом и курить одновременно. Он его не осуждает, но принимает за одну из особенностей его персоны. – Нет, – немного подумав, отвечает Ли и затягивается снова. – А если честно? В голове Феликса идёт тяжкий мыслительный процесс, все заводские установки начинают работать, да так громко, что заглушают разум парня. Честно? Что можно сказать Бину честно? Что он проебался? А ведь он знатно проебался, нарушив главное условие их сделки. Его раздражает, что он не может контролировать это. И это пугает его. Он злится на Чанбина, потому что не может сказать честно. Он вообще на Чанбина злится. Просто потому. Например, что он с Хёнджином снова начал тусоваться. Или когда пытается убрать его руку с плеча. В общем, делает то, что не хочет Феликс. Чанбин ведь не собственность и контролировать его Ликс не в праве, парень замечательно осознаёт этот факт. А всё потому, что не может сказать ему честно. Или может?... Может, к чёрту эту игру, этот цирк, кино? Не попробуешь – не узнаешь. – Если честно, то я устал, – наконец-то отвечает Феликс. – Я устал от всего: от анонимки, от этой игры, от таких отношений… – он делает паузу. Смотрит на Чанбина пристально, пытается понять, как тот отреагирует. – Я устал от тебя. Чанбин слушает внимательно и поджимает губы, закусывая щёки изнутри. – Ты даже не представляешь, с каким трудом мне даётся всё это. Ты даёшься мне с трудом. Эти отношения… Они же, блять, бессмысленные, – усмехается Феликс и закуривает. Выпускает дым, уже не в окно, а в комнату. – Ничего лучше не стало. Ни-че-го. Всё стало только хуже, и с каждым днём всё становится только хуже и хуже. Я устал молчать и терпеть. Иногда, нет, не иногда, а каждый раз, когда я задумываюсь об этом, я не понимаю, почему я это продолжаю, – он тушит сигарету и выбрасывает на улицу. – Мы с тобой не говорили об этом, но тот поцелуй был ошибкой. Каждое действие имеет последствие. У Феликса в груди закипает, а у Чанбина леденеет. – Ты – последствие моих действий. Бин берёт суть с самой поверхности бессвязных слов, не углубляется, потому что всё звучит так правдоподобно. Надо было ему раньше это понять. Слова отпечатываются в голове горящим клеймом. – Надо было тебе это раньше сказать, – Чанбин встаёт с кровати. Он хочет уйти к Джисону с Хёнджином. Нужно переварить, смириться и понять, что так же розово, как в сказках, у него в жизни не будет. – Ты мне нравишься, Со Чанбин. Чанбин так и замер с протянутой рукой к двери. – Вот какое последствие. Вот почему я злюсь. Послышалось?.. Нет. Бин медленно поворачивается к Ликсу; между ними два метра. Феликс выглядит растерянным, испуганным, его грудь тяжело вздымается. – Я знаю, что сам же нарушил обещание, которому обязал нас следовать. Но я устал держать это в себе. Прости, что вывалил это на тебя. Нас. Мы. Уже давно здесь нет «ты и я». Может, стоит попробовать? Чанбин подходит ближе. Ему казалось, что Феликс так далеко от него, но всё это время он действительно был рядом. Глаза Ликса мечутся, пытаются уловить малейшее изменение в выражении Бина. – Я думал, что один так проебался, – неожиданно заявляет Чанбин, стоя в шаге от парня. Феликс удивлённо смотрит на него. – Ты мне тоже нравишься, Ли Феликс. У Ликса гора с плеч сваливается. – Я не хотел тебе говорить, потому что думал, что не взаимно. Особенно после Хёнд… Ты сам знаешь кого. Больше слов не нужно. Феликс заключает Чанбина в объятия и держит крепко-крепко, чувствуя, как быстро бьются их сердца. Думать о том, что хорошо, а что плохо, уже не хочется. Бину кажется, что это и вовсе не с ним происходит, что это сон. И он боится проснуться.