За десять часов до происшествия
― Вот и зачем только нужна эта история, — ноет Чонин, лбом утыкаясь в открытый учебник по истории. — Без прошлого не было бы настоящего, — с умным видом произносит Уджин, на что получает усталый вздох. — Учи давай, не ной. — Даты, даты, мусор, имена, странные имена, странные названия, — перечисляет младший, а затем переводит взгляд на Феликса. — А как ты всё это выучил? Нет, ну серьёзно, столько информации, а она у тебя от зубов отскакивает. Феликс отрывается от книги и задумчиво смотрит на учебник Чонина. Ему всегда легко давалась любая устная информация для запоминания. К тому же, у ангелов хорошая память в крови, так сказать. — Я просто учил всё в своё время, — туманно поясняет ангел. Чонин снова вздыхает и принимается заново читать параграф. Парни сидят дома у Яна, кому родители наказали учить историю, потому что тот сдаёт её выпускным предметом. И для помощи он позвал Уджина с Феликсом. Ким нашёл занимательной статью в журнале про космос, а Ли взял первую попавшуюся книгу с полки Чонина с интересным названием — «бойцовский клуб». Уджину приходит сообщение; парень отрывает взгляд и вчитывается в текст. — Минхо зовёт сегодня вечером на уличные гонки, — озвучивает он. — Пойдём? — Я за! — Чонин тут же отрывается от наскучившего учебника. — Феликс? Ли без раздумий соглашается. Как ни странно, но находиться в своей пустой квартире не хочется, ангелу приятна породнившаяся компания этих двоих, и он не променяет её на одиночество. Да и пока есть время, ему хочется получше узнать подростковую жизнь на Земле, ведь в Поднебесной такого не будет. Часы-то тикают.***
— Вообще, знаешь, ты каким-то странным стал, Чанбин, — задумчиво произносит Чан, вглядываясь в лицо друга. — Более агрессивный, что ли. Нервный какой-то. Чанбин не сводит взгляда с экрана, продолжая рубиться в плейстейшн. Он и сам это замечает, но признавать не собирается. Во всём винит пилящих его родителей. В последние две недели с ним происходит что-то очень странное. — Какой есть, такой есть, — отвечает он. — Не изменился. — Так, вот давай без этих тупых бабских цитат, — отмахивается Бан. — Я без шуток. Ты даже от приставки не отходишь, мне кажется, что у вас с ней всё серьёзно, — он прищуривается. — А ты случаем не втюрился? — Ты же знаешь, что эту детку я полюбил с первого взгляда, — говорит Со, намекая на приставку. Чан демонстративно закатывает глаза. — Нет, Чан, я не втюрился. — Ну, кто так врё-ёт, — тянет Бан. — У тебя все признаки. — Бабочки сдохли, ноги не подкашиваются, и пока что я не астматик. Так что нет. — Как я мог спутать недотрах с влюблённостью? — спрашивает Чан самого себя. Чанбин театрально вздыхает. — Ты проиграл, — он отбрасывает джойстик в сторону, а на экране персонаж Со ликует над разорванным телом персонажа Бана. — Я ведь волнуюсь за тебя! — восклицает Чан, а затем бурчит: — Мог бы и поддаться. — Зря волнуешься, — он берёт банку колы с кофейного столика. — Родители заебали с той ситуацией с поджогом. Весь мозг съели. — А, ты про это. Не знаю, чего они так прикопались. Моя мама сказала, что уже всё уладили. Сам знаешь как. Не забивай голову хуетой. Со кивает. — Идёшь на гонки сегодня? Минхо пообещал, что будет горячо. — Пф-ф, спрашиваешь ещё. — А как же соревнования? — Всё будет заебись. Бин прыскает. Может, хотя бы на сегодня он забудет про веснушки. С каждым разом от них всё сложнее убегать. Это кажется уже ненормальным, непривычным и отпугивающим. Люди не могут делать такого с другими людьми, что ни спать, ни есть, ничего нельзя сделать нормально. Бин боится оставаться наедине с самим собой, поэтому избегает своих мыслей как только может. И, если избегать Феликса, оставить после себя неприятный отпечаток на его душе, то ведь станет легче? Чанбин очень на это надеется.***
— А что там будет? — Ни разу не был на гонках? Феликс отрицательно качает головой. — Там будет прямо как в фильмах, — восторженно говорит Чонин. «Очень понятно», — думает ангел. Парни идут к адресу, который им выслал Минхо. На улице вечер, ночь, можно сказать; несмотря на то, что июнь, прохладный ветер всё равно пробирает до мурашек (а Феликс, дурак, в майке без рукавов пошёл). Небо такое чистое, жаль только звёзд не видно из-за ярких вывесок и огней, зато луна сегодня яркая и непривычно жёлтая; Ян сравнил её с куском голландского сыра. За весь день Феликс не раз смотрел на экран телефона, заходил в контакты и находил номер Чанбина, который ему дал Чонин. Младший объяснил это тем, что, если Ли захочет всё-таки продолжить учиться кататься на скейте, то Со будет учителем получше него. А у Феликса всё ещё свежо падение на землю и крепкие, грубые руки подопечного. Этот жест, а именно срывающийся с места Чанбин и ловящий падающего Феликса, показался ангелу… милым? Да, Со определённо будет хорошим учителем, если, конечно, согласится на это. Феликс не позвонил подопечному, зная его характер. Ему нужно время, чтобы остыть. И Феликс даст ему это время, пусть и немного меньше нужного. Парни добираются до нужного места за полтора часа (Сеул всё-таки город большой), проезжая большую часть пути на общественном транспорте. По дороге Феликс узнаёт, что уличные гонки проводятся примерно по несколько раз за месяц, в основном, весной и летом. Это крутое зрелище, если, конечно, копы не накроют, а такие случаи уже были. Чонин с детским восторгом и не без гордости рассказывал, как уматывал от полицейских на пару с Чанбином, Чаном и Хёнджином. Уджина, по счастливому случаю, с ними тогда не оказалось, потому что он был занят домашкой. — Это было нереально, я долго потом не мог прийти в себя, — делится воспоминаниями младший. — Коленки дрожали, дыхание сбилось, и сердце так бум-бум, — он активно жестикулирует, чуть не задевая рукой Кима. — Ни о чём не жалею и повторил бы ещё раз. — Надеюсь, что сегодня повторять ты это не собираешься, — говорит Уджин. Феликс помнит тот случай, тогда он только-только приступил к опеке над Чанбином, кажется, это была первая неделя, и уже тогда у него готова была поехать крыша из-за волнения. Ангел потом насчитал у него кучу синяков, ссадин, потому что бегать по ровной дороге Со за всю жизнь так и не научился. Не уберёг уже тогда, что сказать. Он был слишком поглощён чувством страха из-за того, что подопечного ещё чуть-чуть, и поймают! Но ангел ведь тогда ещё совсем зелёный был, не знал, что да как работает у Хранителей. А с таким подопечным быстро опыта наберёшься (и поседеешь, ох уж эти любимые шутки Джисона про цвет волос ангела). Район, в котором проводились уличные гонки, был на окраине Сеула. Людей собралось много, и ещё больше вокруг гоночных машин и их владельцев. В основном, машины были богатеньких детишек, но были и те, кто не славился навороченными технологиями, предпочитая практичность своих простеньких машин, которые испытали не раз и не два. Дело в том, что здесь никто не зацикливается на возможной цене, потому что знают, что не в ней дело, а в конечном результате. Атмосфера, как ни странно, дружественная, все давно здесь друг друга знают и желают удачи. Чанбину нравится это, но гонки никогда не были его основным увлечением, и он даже не думал о том, чтобы попробовать их самому. Всё-таки скейтбординг занял своё место в его сердце. Попивая сейчас холодную колу, он переговаривается с парнем-водителем (их познакомил Минхо), к которому напросился Со, и обсуждает детали. Как говорит БэмБэм, главное, — не ссать, потому что он знаток своего дела. Таец сразу приглянулся Чанбину из-за своей прямоты и весёлого характера (к тому же у него красные волосы, что просто вау). — Короче, думаю, основы ты уяснил. — Не визжать, как девчонка, не ссать и не блевать в салоне, — повторяет Со. — Ты мне нравишься, — подмигивает Бэм. — А пока есть время до гонки, мне надо отойти, — Бин кивает, а таец на этих словах ретируется. Чанбин глубоко вздыхает. Бана он давно из виду потерял, кажется, он потерялся где-то, где были девочки. Минхо тоже запропастился куда-то, поэтому Со пытается отвлечься от посторонних мыслей и настроиться на предстоящую гонку. Машина у Бэма была в цвет его волос, такая же красная и выделяющаяся, прямо, как и личность её владельца. Чанбину совсем не страшно, наоборот, он весь в предвкушении. Ему нравятся вызовы. И появление Феликса в поле его зрения было вызовом. Брошенным дерзко и неожиданно. Феликс и сам не ожидал увидеть Чанбина. Ангел смотрит на подопечного с неприкрытым удивлением, в ответ получая не менее удивлённый взгляд от Бина. Но удивление быстро сменяется раздражением на лице последнего. Чувство стыда и недоговорённости вновь проснулось в Чанбине, и он не знает, что с ними делать. Поэтому цепляет надменную маску. Он даже знать не хочет, что здесь делает блондин. Сам Феликс решает не упускать возможности, и плевать на то, что Чанбин, возможно, ещё не отошёл (а это ведь написано на его лице). Он кидает пару слов Чонину с Уджином о том, что скоро вернётся, и уходит. Чанбин видит, что Ли приближается к нему и не знает, что делать: оставаться на месте или бежать с позором. Но ноги неожиданно становятся ватными, не держат его; Со облокачивается на капот машины, засовывая руки в карманы для придачи большей уверенности своему виду. — Привет, — первым произносит Феликс. — Привет, — как можно более бесцветно говорит Со. — Ты какими здесь судьбами? — Для участия, — прямо отвечает Бин. — Зачем? — треснуто спрашивает Ли. — Для адреналина. Знаешь, вся моя жизнь построена на этом, — язвит Со. — На экспериментах и опасностях. Ангел слабо улыбается. «Я знаю», — думает он, но вслух не озвучивает. — Может, не стоит? Опасно ведь, — глупо, но всё же добавляет Феликс. — Я не отступаю от того, за что взялся. Забота со стороны была непривычна для Чанбина. Он еле сдержался, чтобы глупо не улыбнуться; улыбку он скрыл за ухмылкой. Было что-то греющее в Феликсе, искра, огонь, а может он и сам им был, иначе никак не объяснить, почему Со чувствует так, словно тает. Чанбин знает, что поступает неправильно по отношению к Феликсу, но и менять свою роль боится — не уверен в другой. Ангел же внутренней борьбы не видит, только видит надменное лицо и слышит холодный тон с усмешками. Хочется взять Чанбина за плечи и встряхнуть хорошенько, чтобы опомнился. Феликс скрещивает руки на груди. — Я слышал, что обычно это ничем хорошим не заканчивается. Решил жизнь угробить? Давай, валяй. — Звучит как вызов, который я принимаю, — усмехается Бин. — Всегда хотел помереть молодым. Удар под дых срабатывает на отлично. — Ну и дурак, — шипит ангел и уходит. — Да что с тобой не так?! — вслед бросает Со, раскидывая руки в стороны и сгоряча попадая по машине. У Феликса в голове слова отпечатываются, эхом раздаваясь в закоулках сознания, но он не оборачивается. Плохая эта идея, вообще всё это одна сплошная плохая идея. Он же уже не раз хотел сдаться и послать всё это куда подальше, потому что не получается у него Хранителем быть. Но терпел же. И зачем только? Феликс возвращается недовольным, и Уджин сразу это отмечает. — Что-то случилось? — Чанбин участвует в гонках, — ангел решает не врать и говорит прямо. — И что? — вникает в разговор Чонин. — Круто же! — Не думаю, — отвечает Ким. — Ни разу не участвовал, даже не заикался об этом. Просто ходил, болел и всё. — Может, решил впечатлить кого-то? — Ян осматривается по сторонам. Уджин искоса наблюдает за Феликсом, который от злости вот-вот взорваться готов. Ангел сжимает руки в кулаки и пытается успокоиться, но он не знает, как справиться с неожиданно нахлынувшими эмоциями. В Поднебесной, где потолок твоих эмоций — радость, было проще. — Всё будет хорошо, — наконец-то произносит Уджин. — Не стоит за него переживать. — Я не переживаю, — говорит Ли, а сам чувствует, как его щёки краснеют. — Понял-понял, — Ким хлопает его по плечу. — Это Чанбин, удача на его стороне. — Ага, — у ангела выходит скептичнее, чем предполагалось. Проходит ещё двадцать минут, прежде чем первые машины стартовали. По жеребьёвке Бэмбэм на пару с Чанбином стартуют против двух других парней (чтобы честно было) после того, как закончится первый заезд. Чанбин нервно елозит на переднем сиденье, пытаясь устроиться поудобнее, пока таец снаружи проверяет последние детали. Закончив с проверкой, Бэм садится на водительское кресло и откатывает машину к старту. — Ты как? — интересуется он. — Готов? — Всегда готов, — усмехается Бин, пристёгиваясь. Парень осматривает толпу сквозь тонированные стёкла автомобиля. — Кого-то ищешь? Поклонницу? — Друга, — неуверенно отвечает Со. — Ты ему ещё ручкой с пьедестала помашешь, — уверенно говорит Бэм. — Готовься. Мимо двух машин проходит девушка с флажком и рупором. Феликс всматривается в чёрные стёкла, надеясь, что Чанбин всё-таки образумился. И всё же, подопечный сидит внутри, и ангел это знает. Поэтому он впервые за своё пребывание на Земле для подстраховки просит помощи у Отца. «Пожалуйста, помоги», — обращается мысленно ангел. — На старт! Блондина не покидает чувство, словно что-то идёт не так. — Внимание! Чанбин сглатывает, а автомобиль угрожающе рычит. — Марш! Флажок поднимается вверх, а машины срываются с места, оставляя за собой пыль и ликующих ребят. Ангел собирается с духом и пытается мысленно направить магическую волну, которая бы помогла Чанбину, но у него не выходит. Он тихо шипит от разочарования, не понимая, куда делись все его силы. Ему остаётся надеяться только на благоразумие водителя и помощь Отца (если тот его вообще услышал). Начинается всё гладко; Бэм сразу вырывается вперёд под весёлый взвизг Чанбина (и совсем не женский!). Местность не особо витиеватая, поэтому на поворотах заносит несильно. Соперники недолго отстают и нагоняют их на первом крутом повороте. Бэм смотрит в окно заднего видения и подрывает их, виляя перед ними. На втором таком повороте машину ощутимо заносит, но таец справляется с управлением. И вот на третьем повороте происходит это. (Как говорится: Бог любит троицу) Водитель соперников не справляется с управлением, когда видит, что Бэма заносит на третьем повороте. Он пытается притормозить, но не выходит. И тогда происходит столкновение. У Чанбина вся жизнь перед глазами как в замедленной съёмке проходит. Он прикрывает глаза, прежде чем их машина влетит в дерево. «Надо же, Феликс был прав», — подумал он с усмешкой, что так и застыла на его губах.