После полуночи

Каменная крошка хрустела под подошвами сапог. Звонкий звук разбивающихся о пол капель неприятно резал слух эльфов. Морохир наступил в мутную лужу, из-за чего раздался всплеск воды. Ларес кинул короткий взгляд через плечо на друга. Тот кожей ощутил этот взгляд и вздохнул. — Уверен, что не ошибся местом? — усомнился Морохир, равнодушно оглядывая испачканные сапоги, после поднимая глаза на друга. — Уверен, — ответил Ларес, резко остановившись на месте. — Мы не встретили ни одной ловушки, ни чар, ни тварей. — А тебе неймется? — сухо спросил Анахорет, оборачиваясь и смотря на друга. Оба выглядели уже далеко не должным образом: броня покрылась каплями воды, местами к ней прилипла земля, полы мантий промокли, пальцы и лицо были испачканы грязью, в волосах застряли засохшие травинки и мелкие корешки — спуск вниз что для одного, что для другого обернулся настоящим испытанием. К тому же, Морохир умудрился оступиться и, если бы не вовремя среагировавший Анахорет, обернувшийся и схвативший друга буквально за шкирку, эльф валялся бы на дне ямы со свёрнутой шеей. Уже вступив на поломанные плиты и отряхивая испачканные перчатки, Морохир поблагодарил друга, но тот, кинув лишь беглый взгляд на него, не обращая внимания на свой внешний вид, оставлявший желать лучшего, уверенно зашагал вперёд. Сейчас же перед эльфами раскинулась стена, расписанная руническими символами, которые с трудом можно было прочесть — слишком много времени прошло с их нанесения на тёмный камень. Казалось, альтмеры зашли в тупик, и, осознав этого, Морохир, до этого следовавший беспрекословно за Анахоретом, нахмурился и вышел вперёд. Он не успел и оглядеть преграду полностью, как вдруг из чужих пальцев посыпались мелкие искры, что образовали яркую, ослепляющую полосу света, что уже через миг легла на стену и скользнула по ней, осветив все нервности и шероховатости. Этот свет, пусть всего и на миг, но осветил проём, совсем небольшой. Озадаченно сузившие глаза эльфы склонили головы. Ларес недовольно дёрнул уголком рта — в этот проём они едва ли могли влезть. Однако, видно, Лареса тот факт, что он не является представителем ни одной из низкорослых рас, ничуть не смутил. Он прошёлся размеренным шагом до обнаруженного проёма и присел на корточки, задумчиво водя кончиками пальцев по острым краям камней. Морохир, державшийся всё это время слегка поодаль, вздохнул и подошёл к другу. Не скрывая скепсиса, он поджал губы и, присев рядом с товарищем и облокотившись о колени, посмотрел на Лареса. — Разве что гоблин сможет здесь пролезть. — Боишься замараться, Морохир? — вздёрнул бровь Анахорет, наблюдая, как кривит едва заметно друг губы. — Мы и так грязнее свиней. — И пахнем странно, — негромко проговорил эльф, морща нос. — Но… лезть так лезть. Проём, что в высоту доходил им, сидящим и чуть сгорбленным, лишь до середины груди, не вызывал у альтмеров доверия. — Удивлён, что ты не споришь со мной, — проговорил Анахорет, слабо усмехаясь. — Кто знает, куда приведёт этот путь. — Я пока что не потерял способность здраво мыслить и прекрасно помню… — Морохир помедлил и глянул на друга чуть лукаво, — свою прошлую ошибку, — закончил он. Ларес выглядел и удивлённым, и довольным одновременно. Он беззлобно хмыкнул и улыбнулся. — Вот как? Я… — эльф замялся, при этом не переставая улыбаться. — Удивлён? — помог ему друг, также позволяя себе улыбнуться. — Да, — выдохнул Ларес. — Ну, ты — Анахорет, в конце концов, — пожал плечами Морохир, и улыбка Лареса стала ещё шире. — Да и вообще, спорить с тобой — себе дороже. Потом настолько паршивые задания мне перепадают, что легче свою душу вынуть. — Зря винишь меня, я никакого отношения к этому не имею, — возразил Анахорет, отводя насмешливый взгляд от друга. — Анахорет-то, который распределяет все задания между некромантами замка, не имеет отношения к тому, что после ссор с ним я каким-то невообразимым образом оказываюсь либо в вонючем болоте, либо в пустыне? — притворно удивился Морохир, прижимаясь боком к ледяной стене. Впрочем, холод от камней не ощущался — плотные слои ткани, зачарованные наручи и наплечники своё дело делали, защищая своего носителя от неприятных ощущений. — Если ты не заметил, то в последний раз ни в одно из упомянутых мест тебя не занесло. Так что, куа’хаджах, брат. Морохир цокнул языком. — Ничего не глупости, брат, — спародировал друга эльф, сжимая и разжимая пальцы, затянутые в тонкую кожу потёртых перчаток. — Я и впрямь услышал тебя тогда, и, как и ранее приходилось мне говорить, ты сделал многое и заслужил этот титул. Ларес долго всматривался своими светло-жёлтыми, почти прозрачными глазами в лицо Морохира, который вдруг увлёкся разглядыванием и ощупыванием неровной и шершавой поверхности камней и их краёв. Так ничего и не ответив, Анахорет перевёл взгляд на проём. — Так что? — осведомился Морохир, зажигая на ладони сгусток, что пробежался по его тонким пальцам и сорвался с них, устремившись во мглу. — Проклятье, — выдохнул эльф, пригибаясь к земле и смотря на удаляющуюся сферу. — Придётся ползти долго. — Придётся, — Ларес слегка отодвинулся, давая возможность другу снова выпрямиться и усесться на пятки. — Ты ползёшь первым, — непреклонно сказал он, глядя на удивлённо вскинувшего брови друга. — Я должен убедиться, что ты вылезешь из этой дыры, а не застрянешь в ней. — Раньше первым лез всегда ты, — усмехнулся Морохир. — Тогда и места нам были более-менее знакомы, — спокойно произнёс Анахорет. — Лезь, — скомандовал альтмер, указывая взглядом на проём. — Как скажешь. Морохир втянул протяжно воздух в лёгкие и, коротко и шумно выдохнув, улёгся на пол, поджимая губы. Не без того влажные полы надетой под броню мантии вновь мгновенно пропитались водой, впрочем, как и штаны. Ощущения от прилипший к коже ткани были не из приятных, но эльф промолчал и медленно, сжав пальцы в кулаки до скрипа, пополз. Ларес, коротко усмехнувшись, направился следом, полностью сосредоточив взгляд на мелькающих в темноте подошвах чужих сапог. Когда они преодолели столь длительное препятствие и сидели друг напротив друга, отряхивая ладони, колени и мантии, Ларес проговорил: — Надеюсь, найдя нужный артефакт, мы обнаружим и иной путь. Не понимаю, кто мог проделать эту дыру, но, полагаю, этой стены раньше здесь вообще не было. — И как она, по-твоему, тут оказалась? — протянул Морохир, отлепляя от щеки влажную и грязную прядь волос. — Из воздуха материализовалась? Ларес, продолжая неровно сидеть, слегка развернулся и хмыкнул. — А скамп её знает. Тебе и самому известно, что иногда магов привлекают к строительству благодаря знанию заклинания «Телекинез», — эльф цепко разглядывал лицо друга, который, чем-то озадачившись, полез в свою сумку. — С чем ты там возишься? — осведомился Ларес, слегка дёргая ушами из-за звона в чужой сумке. — Просто проверяю, не разбилось ли что, — задумчиво протянул Морохир, делая взмах одной рукой — магический сгусток, до этого круживший над обоими эльфами, навис прямо над его головой, позволяя более тщательно разглядеть содержимое сумки. — Мне приходилось с таким сталкиваться. — Сочувствую. Несмотря на своё занятие, эльф чуть дёрнулся, когда рука Анахорета потянулась к его голове. Не вынимая руки из сумки, он недоверчиво покосился на друга, но тот с непроницаемым выражением лица что-то нащупал в светлых волосах товарища. — У тебя все волосы в пыли и земле. — Словно у тебя они идеально чистые. Ларес фыркнул, поднимаясь на ноги и сдвигая набедренную сумку назад. — Пошли уже. Ничего у тебя там не разбилось. В ином случае порезался бы уже не раз — ты же не глядя рукой там болтыхаешь. Морохир недовольно цокнул языком, но руку из сумки вытащил. Однако вместо того, чтобы подняться на ноги, он стянул грязные перчатки и потянулся к волосам. Умелыми движениями он, не обращая внимания на испепеляющий взгляд нетерпеливо нависшего над ним Анахорета, расплёл волосы и заплёл новую косу, после перекидывая ту на спину и натягивая вновь перчатки. — Мы идём? — чуть улыбнувшись, спросил он, хлопая себя по коленям. — Идём, — Ларес медленно двинулся в сторону, отводя взгляд от друга, что поспешил подняться. — Тебя разве не интересует, кто мог проделать дыру в этой стене? — нагнав друга, поинтересовался Морохир, но в ответ Анахорет лишь помотал отрицательно головой. — Ларес, вполне возможно, что, кроме нас, здесь есть ещё кто-то. — Есть, не стану спорить. Тут уйму мёртвых, Морохир, — глухо произнёс Ларес. — То, что мы не видим их, не значит, что их нет. Тебе это прекрасно известно. — Известно, — согласился Морохир, — Только вот… — эльф замолк, что-то обдумывая и выглядя при этом озадаченным. — Что? — нетерпеливо спросил Ларес, сужая глаза и заправляя за ухо выбившуюся из хвоста прядь. — Позволишь мне проверить? — вопросительный взгляд столкнулся с серьёзным, внимательным. — Зачем это? — Я устал спускаться, поэтому, если кто-то сейчас выскочит из-за угла, я смогу сплести лишь несложное заклятие, которое и навредить-то едва сможет, — объяснил Морохир, пожимая плечами. — А на проверку сил, значит, хватит? — поддел друга Анахорет, склоняя вбок голову. — Сконцентрируюсь — сделаю, — Морохир проглотил шпильку, прекрасно понимая, что его предложение задело самолюбие друга, потому-то в голосе того и проявились рычащие возмущённые нотки. — В этом нет необходимости, — отрезал Анахорет, качая головой. — Идём уже. — Но… — Давай без твоих «но», а! — довольно резко выдал Ларес, и Морохир мгновенно закрыл рот, сжимая челюсти. — Мы это уже проходили. Не ты ли недавно говорил мне о том, что помнишь о своей ошибке? — Я всего лишь забочусь о нашей безопасности, — голос Морохира заметно понизился и потерял всякие краски. Он чувствовал злость друга и неосознанно осел под чужим взглядом, не обещающим ничего хорошего. — Это издевательство какое-то, — вздохнул Анахорет и хотел было потереть пальцами слезившиеся от пыли глаза, но вместо этого уставился на покрытые грязью пальцы и недовольно фыркнул. — Господин усмиряет этого мальчишку, которому обязательно надо вставить своё слово или выпендриться, я же — тебя. Морохир встрепенулся и с возмущением уставился на друга. Пусть он и был младше Лареса, мягче, спокойнее его, и часто вынужден был практиковаться именно с ним, учиться чему-то именно у него, но подобного ему никогда слышать от друга не доводилось. Высказанные им слова сначала неприятно резанули, а после, когда иной их смысл начал доходить до эльфа, смутили. В конце концов, им обоим было известно, какие на самом деле отношения между главным некромантом и его приспешником. Однако Ларес поначалу не заметил, как скулы друга покрылись пятнами яркого и жгучего румянца, а когда увидел — сжал челюсти и подался вбок. Не прерывая молчания, Морохир рвано выдохнул и, опустив глаза и поджав губы, медленно поплёлся вперёд, вслушиваясь в такие же неспешные шаги позади себя. Эльфы, вынужденные чуть пригнуться, долго пробирались по длинному туннелю, цепляясь за выступы. Морохир временами оглядывался, проверяя, не отстал ли Ларес, но тот двигался в том же темпе, без особого интереса разглядывая стены, мокрые, блестящие в ослепляюще-белом свете сферы и покрытые местами сочным мхом. Они так и не сказали друг другу ни слова после случившегося недоразумения: Морохир попросту постарался забыть слова друга, Ларес тем временем, даже осознав, насколько двусмысленно прозвучали его слова, упрямо отказывался признать себя неправым. Привычнее для него было позволить молчанию окутать их обоих, но никак не извиниться. Вскоре туннель начал расширяться, и эльфы уже могли вдыхать не столь затхлый влажный воздух. Морохир не удержался от слабой улыбки, когда они, наконец, вышли в огромный зал с всё так же, как и та пресловутая преграда на их пути, расписанными стенами, потухшими факелами. Ларес, отряхнув волосы, на которых осели мелкие капли воды, сорвавшиеся с потолка в туннеле, поравнялся с Морохиром. — Осмотримся, — без каких-либо эмоций сказал он. Эльф двинулся вперёд, не дожидаясь ответа друга. Впрочем, Морохир и не собирался понапрасну сотрясать воздух, потому и сам начал прохаживаться вдоль стен, пытаясь прочесть древние символы. Его затянутые в перчатки ладони оглаживали стены, а восхищённый взгляд останавливался на особо чётких знаках. Ларес, глядящий уже сверху-вниз на друга, невольно замер, наблюдая за тем, как плавно движется эльф вдоль стены, с восторгом разглядывая необычные символы. — Морохир, ты с таким упоением помогаешь мне найти то, ради чего мы здесь, или предпочёл углубиться в изучение этих рунических надписей? — в своей привычной манере спросил Ларес, изгибая губы, и Морохир молниеносно отпрянул от стены, словно та вдруг накалилась. Он попытался найти взглядом друга, однако обнаружился тот не сразу. Пришлось поднять глаза, чтобы наткнуться взглядом на сидящего на балке почти что под самым потолком Анахорета. — Как… — голос Морохира вдруг дрогнул, и эльф приложил ладонь к горлу, хмурясь, — ты как там оказался? — Пока ты разглядывал надписи на стенах, я нашёл ещё один проход, — Анахорет осторожно поднялся на ноги и, зацепившись пальцами за острый каменный выступ, нырнул в какой-то проём. — Хоть кто-то из нас двоих должен делом заниматься! — пронеслось эхом по всему помещению. Морохир и моргнуть не успел, как Ларес оказался у него спиной и толкнул его слабо в плечо, привлекая к себе внимание. Из-за наплечников толчок едва ощутился, но эльф невольно подался вперёд, после оборачиваясь и смотря с недовольством на друга. Тот, как ни в чём не бывало, пожал плечами и кивнул на скрытый от глаз проход. У Морохира уже побаливали шея и спина из-за постоянных нагибаний, но, несмотря на все неудобства, он готов был уже согнутся, чтобы пролезть в проём, очевидно, не рассчитанный на столь крупных и высоких существ, как альтмеры, как вдруг почувствовал ладонь, сжавшую его локоть. — Куда это? — поинтересовался Ларес. Обернувшись, Морохир увидел, что друг, потянувшийся к набедренной сумке, пытается сдержать улыбку. — Ну так туда, — указал рукой направление Морохир. — Уже нет необходимости, — покачал головой Ларес, открывая сумку и показывая содержимое другу. Почти что до краёв она была заполнена приятно бренчащими монетами и играющими отблесками драгоценными камнями. Морохир не удержался от улыбки. — Так там была всего лишь сокровищница? — Всего лишь, — фыркнул Ларес, закрывая сумку и затягивая на ней ремень. — Хоть наши сундуки и лопнул скоро от содержимого, но золото лишним не бывает, знаешь ли. — Но здесь мы не за этим ведь, — эльф огляделся, пытаясь уцепиться взглядом хоть за что-то, но вокруг них были лишь стены — ни столов, ни алтарей, ничего. — Я даже не понимаю… — Будто я понимаю, — зная уже наперёд, что скажет друг, перебил Ларес. — Известно лишь, что то неведомое, что мы ищем, обладает исключительной мощью. Морохир удручённо вздохнул и вскинул голову, возведя очи к потолку. Он пытался зацепиться хоть за одну мысль, что помогла бы найти артефакт, о котором, по сути, ничего не было известно, и это и впрямь увенчалось успехом. Эльф вдруг молча уселся на пол, подобрав под себя ноги и прикрыв глаза. — Что ты делаешь? — несколько удивлённо поинтересовался Ларес. — Здесь есть души. Запертые. На лице Анахорета отразилось понимание, и он, улыбнувшись уголками губ, подошёл, плюхаясь напротив друга. Морохир слабо поморщился из-за шума, но уже через миг все морщинки на его лице разгладились. Наблюдавший за ним Ларес ощутил, как вокруг друга воздух похолодел настолько, что, казалось, изо рта сейчас вырвется густое облачко горячего пара. Эльф выпрямился и, растерев ладони, положил те на колени. Он готов был вмешаться в любую секунду — Морохир морщился, словно что-то причиняло ему боль, — но уже через несколько секунд эльф разомкнул веки, глядя мутными глазами на друга. Казалось, он не узнаёт эльфа перед собой, однако через пару мгновений в глазах его появилась осмысленность. — Ну что? — Едва. Их голоса настолько тихие, словно они сами отдаляются. И я слышу плач, какой-то вой. Они глушат, и от них болит голова. — Неудивительно, — хмыкнул Анахорет. — В подобных местах вой, плач — типичное явление: стены запоминают всё, что происходит. — Ну не стены издают эти вопли уж точно, — мрачно произнёс Морохир. — Хорошо, хорошо, — нехотя согласился Ларес, приподнимая в примирительном жесте ладони. — Сейчас у нас ты медиум. Морохир дёрнул головой и зажмурился, словно кто-то ударил его в висок. Анахорет озадаченно нахмурился. — Эй, порядок? — Да. — Чересчур много? Морохир скривил губы, выглядя при этом несколько уставшим. Он мелко дёргался и вздрагивал, явно что-то слыша, в то время как Анахорет лишь переводил взгляд из стороны в сторону. — Ты и сам говорил, что их много, — промолвил Морохир, потирая висок. — Здесь словно было побоище или просто резня. Десятки. Может, тридцать-сорок… — явно прикидывал в голове число альтмер, но уже через секунду вздохнул, сдаваясь. — Не знаю. — Я слышу лишь отголоски, не могу разобрать слов — всё сливается в одно, — почти прошептал Ларес. — Я ведь взялся за это, а не ты, — на придыхании сказал Морохир. — Не мучай себя и не влезай в это. В глазах Анахорета блеснул огонёк осуждения. — Ты бы советовался хотя бы. Ещё не хватало, чтобы ты рухнул тут без сил и с головными болями, — эльф удержался от прямого приказа, видя, что Морохир уже и сам не рад тому, что с ним происходит. — Ну так что они там тебе говорят? — Близко. — Близко? — приподнял бровь Ларес, и Морохир кивнул. — Хорошо, и где это — близко? — Близко, — блекло повторил Морохир, устало вздыхая. На вопросительный взгляд друга он лишь покачал понуро головой. — Я и сам не понимаю. — Какой толк в этом, если мы не понимаем? — фыркнул Ларес. — Ну одно слово разобрали, — бесцветно произнёс Морохир. — Ага. Одно. Такой себе результат, — скривил тонкие губы Анахорет и огляделся. — Если то, что мы ищем близко, то оно экранизировано. — Возможно и так. Ларес глянул на друга внимательно, словно размышляя о чём-то. Морохиру слова не понадобились, чтобы понять, о чём именно думает друг. Он недовольно нахмурился, поджимая губы, но под твёрдым взглядом Лареса удручённо вздохнул и, опустив глаза, покачал головой. Он прикрыл глаза, и его лицо приняло спокойное выражение. Совсем скоро у самой стены появилась полупрозрачная невысокая фигура в свободных одеждах и глубоком капюшоне. Невозможно было понять, кто стоит перед некромантами — мужчина или женщина, — но, стоило Морохиру разомкнуть веки, как призрак, подняв плавно руку, указал ею на стену. Эльфы одновременно повернули головы, сосредоточенно смотря в указанном направлении. Ларес, цокнув языком подошёл к стене и положил на неё ладонь. Морохир зажмурился, когда из-под руки друга вырвалась яркая вспышка света, но, прикрыв глаза ладонью, вскочил на ноги, когда послышался неимоверный грохот. Сначала стена не поддавалась, однако уже через пару мгновений, не выдержав мощнейшего давления, камни начали трескаться, падать, в воздух поднялась пыль, забивающая лёгкие. Ларес держался невозмутимо, в то время как Морохир, закашлявшись, отвернулся и согнулся почти пополам. Он подхватил подол мантии и прикрыл лицо, не обращая внимания на то, что ткань была мокрой и оттого тяжёлой. Когда грохот прекратился, а Анахорет погасил яркое свечение, сжав крепко пальцы, Морохир повернулся, по-прежнему сухо кашляя и прикрывая лицо. В стене зияла дыра, из которой отчего-то тянуло тиной и влажностью. Пыль вскоре осела, позволяя, наконец, разглядеть края проёма и темнеющий проход. — Теперь понятно, почему некто проделал дыру в той стене, — хрипло проговорил Ларес и вдруг сам закашлялся. Подошедший ближе Морохир, лишь слегка сдвинувший мокрую ткань на лице вниз, заметил осевшую на светлых волосах, лице друга, его броне серую пыль. Глаза Анахорета покраснели и ещё сильнее слезились. — Они искали, но не дошли, — приглушённо проговорил Морохир. Наконец откашлявшись и сплюнув в сторону, Анахорет глянул сначала на прикрывающего лицо подолом мантии друга, а после и на проделанную им же дыру в стене. — Мы тоже не дошли, — он глубоко вздохнул, невольно прикрывая глаза — по сравнению с затхлым воздухом, слабый ветерок, тянущий из проёма, был настоящим спасением. — Долго прикрываться будешь? В выглядывающих из-под тёмной ткани светлых глазах Ларес ясно увидел недовольство, но Морохир, чуть помедлив, всё же опустил подол. Молча, лишь переглянувшись, они переступили через полуразрушенную каменную кладку. С каждой секундой темнота рассеивалась, уступая место тусклым лучам света. Каменные стены сменились окаменевшей землёй, из которой торчали засохшие корни растений. Немного прохладный, но влажный воздух охладил вспотевших и измазанных грязью и пылью эльфов. Те крепко зажмурились, когда туннель закончился, а яркий свет резанул глаза. Послышался шум падающей воды, а на щеках альтмеров начала оседать влага. Морохир расслышал шипение и ругань у себя за спиной и едва удержался от смешка, но вовремя вспомнил о состоянии глаз друга. Когда он, уже привыкнув к свету, обернулся к другу, тот, по-прежнему держа глаза закрытыми, вдруг покачнулся. Морохир рефлекторно дёрнулся, однако Анахорет и без его помощи схватился за какой-то торчащий из земли корень. — Что с тобой? — альтмер оказался рядом с осевшим на землю другом. — Эй, — Морохир с беспокойством вгляделся в лицо Анахорета, глаза которого всё ещё было закрыты, однако вокруг них кожа покраснела и чуть опухла. — Кажется, я вдохнул что-то не то, — горько и вымученно усмехнувшись, выдал Ларес, — я… — Ладно, всё, молчи, — прошипел Морохир и принялся рыться в сумке. Когда нужный флакон был найден, эльф откупорил его и, глянув нерешительно на друга, протянул тому пузырёк. — Выпей. Ларес, не размыкая глаз, поднял голову, вскинул брови. Он явно хотел что-то сказать, однако, словно передумав, чуть отвернулся. — Прежде чем давать противоядие, следует разобраться, с каким ядом имеешь дело. — Прежде чем читать мне нотации, вспомни, сколько раз я спасал твою задницу из подобных передряг, — преодолевая раздражение из-за упрямства друга, проговорил Морохир. — В подобных катакомбах воздух зачастую отравлен, однако здесь я ничего подобного не учуял, но… — эльф перевернул ладонь Лареса и с аккуратностью вложил в ту раскрытый флакон, — ты начал рушить стену, подняв всю осевшую грязь, пыль и пыльцу растений. — И? — И пей, — Морохир просто плюхнулся напротив, с напряжением наблюдая за тем, как Анахорет подносит флакон к носу, втягивает горький запах, едва заметно кривится, после выливая содержимое в рот. — Я видел на поверхности белену, много белены, потому и решил попробовать. Ларес только хмыкнул. Через несколько долгих минут он приоткрыл глаза, затуманенным взглядом смотря на внимательно следившего за каждым его движением Морохира. — Скажи мне только одно, — эльф сглотнул горький ком в горле и скривил губы из-за масляного привкуса на языке, — почему ты не отравился? — Я ведь успел прикрыть лицо, — пожал плечами Морохир, но взгляд его вдруг сделался довольным. — Да и ткань была влажной. Ларес фыркнул. — Ты, видно, доволен. — Ага, — улыбнулся Морохир, однако через пару секунд на место весёлости пришла серьёзность, — почему ты столь неосторожен? — А ты испугался? — ничуть не смущаясь, оскалился Анахорет, подаваясь вперёд и едва не касаясь носом носа друга. Морохир не без труда сохранил невозмутимость — только ресницы чуть дрогнули, бросив тени на острые скулы. — Не хотелось бы наблюдать за тем, как ты, опухший и раскрасневшийся, лишённый способности нормально видеть, бредишь. Может, тоже будешь советоваться в следующий раз? В ответ Ларес, не сводя глаз с друга, хмыкнул и, закусив изнутри щёку, кивнул. Наконец проморгавшись, Анахорет огляделся и, словно не он несколько минут назад был под действием яда, поднялся на ноги. Морохир, поначалу не сводящий взгляд с чуть покачивающейся фигуры, лишь сейчас огляделся, после чего и сам поднялся с земли. — Ларес, полегче, — произнёс эльф, оглядывая огромный каменный массив, нависший опасно над ними, и поток воды, падающей сверху. — Тебе бы посидеть. — Я не упаду вниз, не переживай, — не пренебрегая насмешливыми нотками, промолвил Анахорет, несколько неуверенно шагая вперёд, к чёрному, как эбонит, камню. Морохир прекрасно понимал, что очутились они на выступе, под которым разлилась бурлящая и грохочущая река. Он сделал пару неуверенных шагов, в то время как Анахорет, возвышаясь над отбрасывающим отблески камнем, рассматривал что-то, низко склонив голову. Заметив, как нечто блеснуло на том самом камне, Морохир, аккуратно переступая, приблизился к Анахорету. На фоне вороньего цвета камня небольшого размера шкатулка явно эльфийской работы ярко выделялась. Её вполне можно было причислить к числу изящнейших артефактов, что некромантам приходилось видеть: её стенки, выполненные из чистейшего золота, были украшены древней росписью и стеклянными изумрудными вставками, сквозь которые волне можно было разглядеть содержимое, в то время как крышка, словно собранная мозаика из янтаря совершенно разных оттенков, отбрасывала отблески на лицо Анахорета, склонившегося над шкатулкой. Очарованные красотой артефакта эльфы, в глазах которых отчётливо виднелось отражение того, почти одновременно выпрямились и посмотрели друг на друга. — Так мы здесь ради него? — Очевидно. Морохир отвернулся, вновь впиваясь взглядом в шкатулку, как зачарованный протягивая к той руку. — Морохир, стой, — Ларес намеревался перехватить руку друга, но тот несколько небрежно и резковато подхватил артефакт, и в это же миг земля под их ногами задрожала. Ларес глянул порицающе в глаза друга, который выглядел настолько растерянным, что Анахорет на миг и вовсе позабыл о том, что земля вот-вот уйдёт у них из-под ног. Со стороны прохода, через который они вышли на уступ, послышался грохот, земля с треском начала осыпаться, и дёрнувшиеся в сторону туннеля эльфы могли уже лицезреть лишь то, как проход обваливается и засыпается. Уже через миг по земле побежала трещина, и Морохир отскочил в сторону, прижимая шкатулку к груди. — Ну вот куда ты полез?! — зарычал Анахорет, нервно передёргивая ушами. В его светлых глазах бушевало тёмное пламя. Он словно готов был убить горе-друга, который теперь смотрел на него огромными глазами. — Будто бы ты сделал иначе! — в тон ему ответил Морохир, глядя на друга и с растерянностью, и с злостью одновременно. Ларес клацнул зубами и глухо зарычал от безысходности не хуже оголодавшего волка. Через несколько секунд они позабыли о злости и желании испепелить друг друга — оба пошатнулись. Едва удержавшийся на ногах Ларес не успел и глазом моргнуть, как Морохир пропал с поля зрения. Уже через миг земля ушла и из-под ног Анахорета.

***

Халиона окутал холод. Не тот, от которого немеют пальцы и сворачиваются внутренности — тот, что заставил здраво мыслить, распутал клубок противоречивых чувств. Мальчишка и впрямь поднялся наверх, как и приказал Маннимарко, стянул с себя уже негодную рубашку, замызганную его кровью, уселся на кровать, принявшись осторожно обводить раны от когтей влажной тряпкой. Он терзал нижнюю губу зубами и болезненно морщился, когда ненароком задевал сами ранения, что до сих пор обильно кровоточили. Залечить их не составило особого труда, но после, когда руки безвольно опустились на кровать, взгляд уловил багровые разводы на плече и предплечье. Оттерев те наспех, мальчишка неспешно подошёл к очагу и бросил в него окровавленную влажную тряпку. Отстранённым взглядом он смотрел, как поднимается в воздух пар, и как охватывают нехотя мокрую ткань языки пламени. Вопреки его же ожиданиям, в груди было пусто. Не было ни обиды на эльфа, ни злости, ни разочарования — только холодная и затягивающая пустота. Того, что произошло, ожидать следовало. Маннимарко был слишком непредсказуем, а юноше, слепо доверившемуся одному из опаснейших существ, следовало быть осторожным со своими желаниями. В конце концов, не могло ведь быть всё так просто. Когда звуки размеренных шагов разнеслись эхом по помещению, Халион никак не отреагировал. Несмотря на поздний час, усталость, он сидел перед очагом, от которого исходили волны жара, и медитировал. Ни один мускул на его лице не дрогнул, а длинные ресницы не затрепетали, когда Маннимарко, не сводя глаз с приспешника, на котором была его прежняя мантия, не плотно подпоясанная и оттого чуть распахнувшаяся на груди, прошёл мимо него и уселся на своё прежнее место. На лице эльфа не было и следа усталости — он, словно сон и еда и впрямь более ему не требовались, принялся за разбор перехваченных писем, дипломатических документов, писем куда более интимного характера и прочих нескончаемых бумаг. Однако делал он это всё без прежнего энтузиазма, отвлекаясь и порой отбрасывая шершавые листы в сторону. В какой-то момент он посмотрел на мальчишку, оглядел того, остановившись цепким взглядом на мерно вздымающейся груди, тонкой шее, кистях, выглядывающих из-под широких рукавов. Халион, до сих пор пребывающий в состоянии медитации, словно почувствовав чужой тяжёлый взгляд, медленно разомкнул веки, не сразу понимая, где находится. Стоило ему собраться с мыслями, как он повернул голову и поднял глаза на Маннимарко, что продолжал прожигать его пронзительным взглядом. Юноша поспешно отвернулся и опустил голову, облизывая губы. — Я не справился, — спустя несколько минут проговорил он с трудом — голос отчего-то отказывался слушаться. — Не справился, — подтвердил сухо эльф и, словно ему и впрямь уже не было дела до всех писем государственной важности, тайн и интриг, с помощью которых можно было бы запросто шантажировать или переманить на свою сторону членов самых родовитых семей, сдвинул все бумаги в сторону, окидывая те напоследок хмурым взглядом. Он поднялся на ноги и подошёл к мальчишке, который поднял изумленный взгляд на возвышающегося над ним эльфа. Маннимарко какое-то время так и продолжал стоять, словно обдумывая что-то, но, коротко выдохнув, опустился на корточки напротив юноши, касаясь своим коленом его предплечья. Халион разомкнул губы, но так и не успел ничего ответить — чужая рука потянулась к нему и сдвинула ткань, что соскользнула с плеча, обнажая совсем свежие розовые шрамы. Альтмер чуть склонил голову вбок, смотря оценивающим взглядом на результат чужой работы. — Торопился? Халион, до этого глядящий куда угодно, но только не в янтарные глаза, напоролся на пристальный взгляд. — Немного. — Видно, — эльф кивнул на плечо мальчонки. — Тебе и с лечебными чарами нужно поработать. — Ранее всех они устраивали, — пробурчал Халион, отводя взгляд и ёжась. — И тебя в том числе. Белоснежная бровь чуть изогнулась. — Когда это было такое? — осведомился Маннимарко. — Когда я был доволен ими? — уточнил он, видя, что Халион чуть растерялся. — Ты тогда спал. После ритуала. Он вновь поднял глаза. Эльф, словив чуть боязливый взгляд синих глаз, понимающе приподнял уголок губ, придержав колкость касательно лечебных навыков юноши при себе — мальчишка и без того снова поёжился и неуверенно глянул на своё обнажённое плечо. Справиться лучше он и впрямь мог… — Халион, — голос альтмера звучал немного монотонно, однако юноша мгновенно среагировал и поднял голову, — неужели у тебя нет вопросов? — Маннимарко обернулся и, оглядев низкие ступеньки, ведущие к очагу, присел на самую нижнюю, вытягивая одну ногу и сгибая другую. — Есть, — выждав паузу, выдохнул юноша, зачёсывая пятернёй распущенные волосы назад. Завидев, как расслабленно уселся Маннимарко, он и сам невольно расслабился и позволил себе откинуться на устроенные позади руки. Только сползшая окончательно к кисти мантия вынудила его слабо вздрогнуть и потянуть ткань обратно. Альтмер наблюдал за этим лукавым взглядом, но так и не сказал ни слова. Несмотря на их неоднократную близость, мальчишка продолжал стесняться своей наготы, причём совершенно необоснованно: он был строен и красив, и даже белёсые следы битв, ошибок, рассыпанные по подтянутому телу, не могли изменить этого. Маннимарко нисколько не злила подобная стеснительность — наоборот, несколько веселила и в равной степени удивляла. Халион облизнул губы, кожей чувствуя пристальный взгляд янтарных глаз, но, собравшись, сипло спросил: — Что я всё же должен был сделать? Если медитации и удалось сдвинуть весь гнев на второй план, то сейчас, при воспоминании о том, как погружались когти мертвеца в плечо, как обжёг его после эльф недовольным взглядом, тот снова вспыхнул в груди пламенем, обжигающим лёгкие. Маннимарко разглядел злые огоньки в синих глазах, но лишь снисходительно улыбнулся, что только подлило масло в огонь. — Я, конечно, благодарен за все те заклинания, что ты мне передал, но… — юноша скривился, словно в него вновь впились острые когти, — я не понимаю, чего ты от меня хотел… Маннимарко подался вперёд, сокращая между ними расстояние и непреднамеренно касаясь своей ногой ноги полукровки. — Было ещё одно заклинание, которое довольно сложное для восприятия. С этим ты и не справился. Ты попросту решил, что у тебя нет в запасе чар, способных остановить столь могущественного мертвеца. — Но я… — Халион растерянно моргнул, смотря в янтарные глаза. — Но ты задвинул то заклинание на задний план, воспользовавшись самыми лёгкими, что я передал тебе. Позже у тебя ещё будет возможность заглянуть в себя и отыскать именно его. — Ну и как я это сделаю? — мальчишка порывисто подался вперёд, едва не ударяясь лбом о лоб эльфа. — Даже если я и сделаю это, то чем мне это поможет? У него иммунитет. Эльф вздохнул и качнул головой. — Я в курсе, что у него иммунитет — я создал его, — твёрдо проговорил альтмер, смотря жёстко на мальчонку, — но воздействовать тебе пришлось бы не на него, а на меня. Халион хлопнул глазами, огорошенно смотря на эльфа. Тот уже собирался подняться и отойти от горе-приспешника, но юноша мгновенно оказался рядом и, надавив на плечи Маннимарко, попросту не позволил ему подняться. Порывистыми, немного резковатыми движениями он обхватил одной рукой шею альтмера. Маннимарко поджал губы и попытался хотя бы чуть отодвинуться, но ухватившийся за него полукровка не позволил ему осуществить и это. Словно сдавшись, эльф снова глубоко вздохнул и опустил ладонь на талию юноши. — Объясни мне, — потребовал мальчишка, глаза которого уже пылали странным огнём. В этой синеве проглядывались и злость, и упрямство, и воодушевление. Казалось, юноша, взбудораженный, раскрасневшийся, требующий ответа, даже не заметил, как взобрался на чужие бёдра, из-за чего эльф слабо усмехнулся, поглаживая бок мальчонки сквозь тёмную ткань и накручивая на пальцы кончики чужих волос. — Объяснить? — в медовых глазах заплясали яркие насмешливые огоньки. — Настолько хочешь услышать разъяснения, что залез на меня? Халион сощурился, глядя на усмехающегося эльфа. В его глазах мелькнули тусклые искры понимания. Он чувствовал твёрдость чужих плеч под своей рукой, белые волосы, щекочущие его ладонь, но ничего более. Жгучей волны возбуждения, что ранее прокатывалась по низу живота, оседала в паху, не было — только трепет перед тем, чьё дыхание уже ловил приоткрытыми губами. — Ты ведь всё равно не хочешь, — промолвил юноша, забираясь пальцами под ворот рубашки эльфа и касаясь почти что невесомо кончиками пальцев выпуклых позвонков. — Да. Не сейчас, — проворковал Маннимарко. — У меня есть дела, но вот позже… — сильнее накрутив на пальцы прядь длинных чужих волос, эльф второй рукой подтолкнул мальчонку к себе, и тот, врезавшись грудью в грудь альтмера и почувствовав, как мазнули чужие губы по его собственным губам, рвано выдохнул. — Так что там тебе объяснить? — насмешливо протянул эльф, внимательно наблюдая за приспешником. — Как на тебя-то… — Халион сглотнул и попытался улыбнуться, но губы лишь как-то нервно дрогнули, — воздействовать можно? Твои мысли прочесть даже невозможно. — Не путай одно с другим, — посерьезнел Маннимарко. — Чаще всего некроманты способны поднять двух-трёх мертвецов. — Ну… — юноша на мгновение задумался, — а я могу четверых. — А больше можешь? — в тигриных глазах Халион прочёл вызов, и немного смущённо улыбнулся. — Пока тяжело это даётся, но, в общем-то, могу. — Хорошо, — эльф удовлетворённо кивнул. — И ты ведь знаешь, что каждый мертвец, поднятый тобой, привязан к тебе? — Конечно, — мальчишка немного неуверенно глянул на эльфа и тот, словно поняв, чего хочет приспешник, выпрямимся, позволяя юноше чуть изменить положение и сесть удобнее, — Ларес не раз говорил, что они — куклы в наших руках. Мы их контролируем, чувствуем. Если их уничтожают — нити рвутся. Вот и всё. — Не совсем, — альтмер и сам устроился удобнее, подтянув к себе ногу и обхватив накренившегося мальчишку сильнее. — Ты сам можешь прервать эту связь между некромантом и мертвецом. Перехватить контроль. Юноша недоверчиво нахмурился. — Но это невозможно. — Это возможно, — терпеливо произнёс Маннимарко. — Мертвец — это сосуд, сосуд для твоей воли. Лишь благодаря тебе, — эльф неожиданно ткнул мальчонку в лоб, заставив того встрепенуться, — он приобретает зачатки разума, а после нападает на того, на кого ты укажешь. Те трое, о которых я говорил тебе, одного из которых тебе посчастливилось повидать, — такие же сосуды, только, с точки зрения боевых качеств, они сильнее, а также умнее: они запоминают твои манёвры, твою тактику боя, используя, в итоге, твои же методы против тебя самого. Халион закусил задумчиво губу, после чего засыпал альтмера вопросами: — Как ты вообще их создавал? Разве это было безопасно? Они не нападали на тебя во время опытов? Эльф странно посмотрел на юношу, и Халион сморщил нос. — Думаешь, можно избежать неудач во время экспериментов? — одним вопросом на все вопросы мальчонки ответил альтмер, и Халион несдержанно дёрнул уголками рта. — Не думаю. Но всё же, ты и я… — Халион поморщился, с трудом подбирая слова, — я не смогу этого сделать, — на выдохе произнёс он, опуская плечи. Эльф хмыкнул. — Думал, что ты хотя бы согласишься попробовать, — Маннимарко притворно поджал губы, явно изображая разочарование, однако через миг, огладив костяшками пальцев щёку юноши и понизив голос, буквально промурлыкал тому в ухо: — боишься выступить против меня? Халион тряхнул головой, гневно глянул на альтмера и завертелся ужом в его руках. Альтмер чуть ослабил хватку. — Это не битва в прямом значении этого слова: наши силы схлестнуться, но лишь на пару мгновений. Познав это заклинание в полном объёме, его формулу, его суть, ты сможешь это сделать. Даже со мной. Мальчишка, которому всё же позволили чуть отстраниться, так и не нашёлся с ответом, но того и не требовалось — Маннимарко вдруг глянул на него понимающе. Эльфа хоть и малость веселила реакция приспешника, но он ясно видел страх на дне сапфировых глаз. — Я не принуждаю. Если ты не хочешь, мы забудем об этом, — выждав паузу, уже совершенно спокойно проговорил альтмер. — Хочу, только… — Халион отвернулся, терзаясь сомнениями, — если меня снова ранят… — Халион, — эльф прервал юношу и сильнее сжал пальцами одной руки чужой бок, — о каком «если» может идти речь? Захочешь продолжить — продолжим, но на моих условиях. Уяснил? — в сапфировых глазах уже разлилось море эмоций, каждую из которых отделить от другой было уже почти невозможно. Халион сомневался, боялся. Он зажался весь в чужих руках, не решаясь сказать ни слова. Согласиться на продолжение уроков означало, фактически, дать согласие на получение новых ранений, травм, которых едва ли ему удастся избежать, но вот отказаться… предрекало, как считал юноша, стать трусом в глазах Маннимарко. Тем временем альтмер не торопил — молча всматривался в ямку между острыми ключицами морщившегося мальчишки, давая возможность тому сделать выбор. На его лице едва ли можно было найти след хоть какой-то эмоции, в то время как пальцы поглаживали чужие бока, периодически поднимались к рёбрами, игрались с длинными тёмными волосами. — Согласен, — на грани слышимости, наконец, выдал мальчишка, потупив глаза. — Ощущение, словно ты соглашаешься на пытки, а не на уроки, — хмыкнул Маннимарко. Халион поднял на него глаза. — А в чём разница? И в том, и в другом случае я получу телесные повреждения. Выражение лица альтмера мгновенно переменилось. Он сурово глянул на приспешника потемневшими вдруг глазами. — Ты понимаешь, о чём говоришь? — сощурился эльф. Юноша опасливо сглотнул. Несмотря на испепеляющий и в то же время выжидающий взгляд медовых глаз, ответил он не сразу. — Понимаю. — Нет, не понимаешь, — отрезал альтмер, расправляя плечи. — Те, кого я пытаю, срывают голоса, хрипят, откусывают себе языки, захлёбываются кровью, лишаются конечностей, глаз. Я выжигаю их изнутри, и мне доставляет это удовольствие, мне приятно смотреть на чужие страдания, — не своим голосом произнёс эльф, пуская мурашки по коже юноши. Слова альтмера что-то задели в груди мальчонки. Густые тёмные ресницы слегка задрожали. — Удовольствие… — Халион чуть отклонился. — Неужели нельзя получать его другим способом? Ну… — мальчишка залился ярким румянцем. — Иметь тебя? — резко спросил альтмер, и полукровка вконец перестал его узнавать. — Это другое. — Почему? — бросил юноша, прежде чем успел подумать. — Потому что в первом случае я калечу, во втором — беру то, чего желаю, разделяю удовольствие с тобой. Ты не видишь разницы? Неужели не пытал ни разу? — выгнул бровь Маннимарко, смотря на раскрасневшегося мальчонку твёрдо. — Не чувствовал того восторга, от которого в животе узел сворачивается при визгах врагов? Не ощущал ликование от того, как они корчатся у твоих ног в муках, ломаются, умоляют прекратить? — Я не пытал, — поспешил сказать мальчишка, и в этот же миг его обожгли скептическим взглядом. — Точнее… пытал, но всего раз, один раз видел, как делает это Ларес. Я не могу пытать и этого твоего пристрастия не понимаю. И не разделяю. Маннимарко как-то насмешливо и одновременно презрительно фыркнул, но никак не прокомментировал признание юноши. Он сам отодвинулся от приспешника и, отпустив того, опустился на локти, приняв более расслабленное положение. Прошло немало времени, прежде чем мальчонка, наконец, собравшийся с мыслями, нерешительно произнёс: — Я думал, что тебе нравится… быть со мной. Эльф, до этого отвернувшийся и смотрящий на извивающиеся языки пламени, перевёл взгляд на до сих пор сидящего на его бёдрах мальчишку. Последние слова тому, очевидно, дались нелегко: юноша чуть прикрыл веки, видно, не желая, чтобы эльф прочёл в его глазах тень разочарования, и поджал губы. — Я каким-то образом доказал обратное? — Ты сказал, что это разные вещи, но… ты ведь можешь предпочесть насилие… нашему единению? — Если захочу, — пугающе холодно и ровно сказал Маннимарко. — Странно, что ты понял это лишь сейчас. Халион принялся жевать губу, неуверенно глядя на хмурого эльфа. Пожалуй, ему необходимо было это услышать, чтобы всё понять окончательно. Понять сущность этого альтмера, понять его самого. Мысль, что сверкнула яркой молнией в его голове, поначалу испугала полукровку не на шутку, была по-настоящему сумасшедшей и дикой, однако за неё мальчишка уже отчего-то вдруг зацепился. Никому он не решился бы озвучить подобное, но Маннимарко и так уже знал много о нём. Пожалуй, даже слишком много. — А если… объединить? — Что? — не понял альтмер. Его брови сошлись на переносице, а черты лица заострились. Он смотрел на отчего-то замявшегося и смутившегося мальчонку хмурым и непонимающим взглядом. — Если объединить… Ну… — Халион облизнул вмиг пересохшие от волнения губы, — может, ты захочешь быть другим со мной? Теперь уже мальчонка не рискнул встретиться взглядом с эльфом. Смысл слов Халиона до Маннимарко дошёл сразу же, однако альтмер глядел теперь с откровенным недоумением на того, кого считал неспособным, в принципе, думать о подобном. Тело юноши и впрямь из раза в раз предавало того, отзываясь на грубые ласки, сильные толчки и болезненные укусы, но Маннимарко никак не мог предположить, что юноша сам решится предложить подобное. Эта мысль как поражала, так и настораживала. Повисшее молчание казалось Халиону неловким, однако, когда, как раскат грома, по помещению пронёсся голос эльфа, юноша крупно вздрогнул и моргнул. — Глупый мальчишка. Совсем из ума выжил. Маннимарко готов был уже подняться на ноги, скинув предварительно с себя часто моргающего полукровку. — Нет! Нет! Подожди! — мальчишка протестующе замахал руками, но эльфа это не остановило — он, глухо рыкнув, спихнул с себя юношу и поднялся рывком на ноги. Халион зашипел, приложившись многострадальным плечом о пол, но, переведя дыхание, выпрямился и сел, подтянув к себе ногу. Эльф, недобро зыркнув на приспешника, отошёл от него, привалился к стене и сложил на груди руки. Его хмурый взгляд обратился к пылающему очагу. Юноша нервно облизнулся и, набрав в лёгкие побольше воздуха, проговорил: — Просто делай то, что тебе приятно, ведь… — Халион запнулся и с силой сжал пальцы в кулаки. Чувство неловкости затопило его с головой, равно как и стыд. Эльф перевёл взгляд на юношу и глянул на того как на умалишённого. Спустя пару мгновений, нахмурившись, он выдал совершенно серьёзным тоном: — Хочешь, я тебя силой возьму? Халион сглотнул и невольно подался назад, вызвав нехорошую ухмылку на потрескавшихся губах альтмера. — Значит, ты хочешь… этого? — Ты был со мной не раз и прекрасно знаешь мои предпочтения, — сухо сказал эльф, скрещивая ноги и чуть откидывая голову назад. — Знаю, — уж больно поспешно кивнул мальчонка. — Ты и без того не слишком-то и нежен, — пробурчал Халион, глядя на Маннимарко из-под нахмуренных бровей. — Но бывает и иное наслаждение… острое, на грани боли, — юноша с трудом договорил, натыкаясь на совершенно нечитаемый взгляд потемневших глаз. — Я порой ощущал её, но не полностью, лишь отголосок. — А ты не боишься, что я войду во вкус? Халион прикрыл глаза и опустил голову. Одна его идея, незамысловатая просьба, уже принесла неожиданные результаты, нашедшие своё отражение на плече полукровки в виде свежих шрамов. Новая же была совершенно сумасшедшей, выходящей за все возможные границы. — Пусть так, — пробормотал юноша, ковыряя ногтем собственную ладонь. — И это тебя ничуть не страшит? — мрачно осведомился альтмер, и юноша передёрнул плечами, словно по тем скользнул ледяной ветерок. — Страшит. — Зачем тогда тебе это? — в глазах Маннимарко заплескался интерес. — Ты даже боишься против моей марионетки выступить. — Последнего я опасаюсь, а не боюсь, — мальчонка поднял голову, чуть вскинув подбородок — пустая попытка показать уверенность в своих словах, которой и в помине не было. Он даже позволил слабой улыбке тронуть губы, хотя в глазах застыла какая-то грусть. — Я выступлю против него, потому что смогу научиться большему, новому. Это я понимаю. Но опасаюсь, потому что боль от его когтей — ни с чем несравнимая, — проговорил Халион. — Но что касается моего предложения… Да, меня это страшит, — на выдохе признался мальчонка, ёжась. — Потому как сама мысль об этом меня пугает, это ново для меня. — Ты знаешь, что говорить дважды одно и то же я не люблю, — низко произнёс Маннимарко, — но я повторю: зачем тогда тебе это? Халион повёл плечами. — Тебе так ведь больше понравится. Выражение лица эльфа теперь вообще прочесть было невозможно, однако чуть дёрнувшаяся нижняя челюсть стала явным признаком того, что он напряжен и… растерян. В последнем следивший пристально за Маннимарко мальчишка был, к своему неудовольствию, уверен. — Ты… — Халион недоверчиво прищурился, — делал это раньше? — Делал. Ответ мальчишке не понравился, но горький ком пришлось молча проглотить, а обжигающий лёгкие огонь, вспыхнувший в груди, — мгновенно потушить. «Конечно, делал. Неразумно было спрашивать», — подумал юноша, потупившись. Он заметно поник и помрачнел. Эльф тем временем оттолкнулся от стены лопатками и направился в сторону размеренным шагом, не отводя взгляд от ковыряющего пальцем ладонь мальчишки. — Мне нужно от тебя кое-что. Халион немедля поднялся на ноги, заслышав властные нотки в голосе альтмера. — Что? — юноша пытался придать голосу спокойствие и даже какую-то холодность, однако тот едва слышно дрожал, выдавая состояние мальчонки. — Вернись на то место, где тебя встретили дремора, и приведи сюда того, кого там встретишь, — Маннимарко строго глянул на мальчишку, но тут же отвернулся, словно нечто привлекло его внимание. — Но уже ночь… — И что? Позже выспишься. Буквально через мгновение в помещение вошёл Ахрон, глянувший сначала на юношу, щёки которого по-прежнему горели, следом — на совершенно невозмутимого эльфа, переступившего с ноги на ногу. — Всё готово, — пробасил демон, и Маннимарко кивнул, скашивая глаза на топтавшегося на месте юношу. — Ты всё понял? — Халион разомкнул губы, намереваясь ответить, но, в итоге, лишь кивнул, опуская глаза. — Хорошо. Тогда отправляйся. Полукровка двинулся в сторону комнаты. Без мантии и доспехов высовываться из убежища Маннимарко он не рискнул бы в любом случае. — И побыстрее, Халион, — даже не глядя на мальчонку, негромко переговариваясь о чём-то с Ахроном, бросил альтмер, и юноша ускорился. Со скоростью молнии он собрался и вылетел из помещения, поднялся наверх, мгновенно почувствовав холод, окутавший его. Глаза неприятно резанул яркий свет, заставив сощуриться. Мальчонка шмыгнул носом, седлая меланхолично пожёвывающую сено Нефел. Отточенными движениями он отвязал лошадь от столба, после взбираясь в седло. Дорогу он запомнил хорошо, потому сразу же пустил лошадь рысью. Та выпускала струи горячего пара из ноздрей, ловко преодолевая поваленные сухие деревья. Вскоре Халион уже был на месте, но, внимательно оглядевшись и никого не обнаружив, он облокотился о луку седла, позволив себе чуть сгорбиться. Мысли о Маннимарко, о так и не данном ответе на его предложение, о прошлом эльфа тревожили его, отдавались ноющей болью в груди, но внезапно раздавшиеся хруст веток и глухое ржание заставили мальчонку вскинуть голову и обратить свой взор на приближающегося всадника. Он мигом позабыл всё то, о чём думал — настороженно наблюдал за приближающимся гостем. Лошадь двигалась чересчур резво для заснеженной, лесистой и залитой ночной темнотой местности, потому мужчина, закутанный с головы до пят в тёмный дорожный плащ, с силой натянул поводья, останавливая коня, что недовольно зафырчал и повернулся боком к уже выпрямившемуся в седле Халиону, поднимая в воздух хлопья снега. Теперь уже мальчишка имел возможность рассмотреть более детально гостя: тот был высок и строен, широкоплеч, лицо его скрывали глубокий капюшон и маска, потому, когда мужчина обернулся к полукровке, тот невольно напрягся, пытаясь разглядеть под плотной тканью глаза всадника. — Приветствую, — довольно бодрым голосом поприветствовал мужчина юношу. — Халион? Так ведь? Юноша недоверчиво нахмурился и натянул свой капюшон глубже. — Знаете моё имя? — вместо приветствия озвучил мальчонка. Из-под маски незнакомца раздался звук, напомнивший приглушённый смешок. — Читать я пока не разучился, — мужчина развернул коня. — Твой Господин упоминал тебя в своём послании. Юноша понятливо кивнул, натягивая поводья. — Мой Господин ожидает вас, — в этот же миг незнакомец пришпорил коня. Он подъехал ближе, останавливаясь рядом с мальчонкой и почти что касаясь его сапога своим. — В таком случае едем? — Едем, — Халион дождался, когда мужчина чуть отъедет и, развернув Нефел и пустив ту рысью, обогнал гостя. До убежища Маннимарко они добирались безгласно, быстро, позволив лошадям перейти на галоп — в конце концов, знакомая мальчишке лесистая местность вскоре сменилась пустошью. Уже достигнув нужного места, Халион придержал лошадь. — Край обрыва, — казалось, мужчина усмехнулся. — Нисколько не удивлён. Это в его стиле — всегда быть на грани… Халион спешился и, подхватив Нефел под уздцы, повернулся к гостью. — Давно знаете его? — Достаточно давно, — спешиваясь, ответил мужчина. — Понимаю, ответ этот для тебя слишком типичен, — кивая подошедшему Ахрону и подходя к юноше, произнёс гость. Халион безотчетно расправил плечи и вскинул подбородок — мужчина был выше него, и от него исходила уверенность, сила, но, что странно, не агрессивность. Незнакомец спокойно стоял на расстоянии от мальчишки и поправлял кожаные перчатки, слегка опустив голову. — Я не вправе требовать разъяснений, — проговорил бесцветно юноша, передавая поводья приблизившемуся к нему ещё одному дремора, причём хорошо знакомому ещё с прибытия сюда дремора, что даже не глянул на мальчонку, а лишь молча принял поводья, уводя Нефел в стойло. — Воспитанность, — со слабым, но не злым, смешком сказал гость. — Сколько раз я говорил, что некромантам этого так не хватает, — не счесть. Однако ты — исключение, — мужчина повернулся к Халиону боком. — Или ты такой лишь с незнакомцами? Со спины юноши дунул ветерок, и гость вдруг вскинул подбородок и, как охотничий пёс, повёл носом, словно пытаясь уловить нотки какого-то запаха в воздухе. Он несколько резко дёрнул головой, предположительно глянув на мальчишку, после чего повернулся к проходу в храм. На миг полукровке показалось, что два тусклых огня блеснули в темноте капюшона. — Проводишь? Я не знаю дороги. — Да, конечно. Полукровка и сам не знал, куда именно необходимо отвести гостя, однако появившийся из ниоткуда Ахрон красноречиво глянул на некроманта. Халион последовал за демоном, прислушиваясь к почти бесшумным шагам позади себя. Когда они оказались в нужном помещении, мальчонка и сам невольно охнул: в жаровнях ярко полыхало пламя, отблески которого гуляли по стенам и полу, в центре в окружении нескольких кресел стоял огромный каменный стол, на котором стояли две бутылки вина, небольшая вазочка с засахаренными фруктами и кубки, светящиеся ярко в свете огня, на стенах висели чуть выцветшие от старости гобелены. Пока мальчонка с открытым ртом разглядывал помещение, которое вполне можно было даже назвать уютным, упустив тот момент, когда капюшон соскользнул с его головы, гость молча обошёл его, попутно расстёгивая тяжёлый плащ. Когда тот оказался откинут на лавку, юноша невольно замер, удивлённо глядя на мужчину: перед ним, поправляя высокую стойку камзола, стоял альтмер, кожа которого выглядела мертвецки бледной в тёплом оранжевом свете. Эльф вскинул тускловато светящиеся глаза на юношу и медленно снял с лица маску. Черты его лица ожидаемо были острыми, резкими, однако щетина прибавляла ему пару пару-тройку лет. Впрочем, как и со всеми эльфами, сложно было сказать, сколько на самом деле лет гостю — шестьдесят или сто шестьдесят. В глазах эльфа мальчишка прочёл вспыхнувший интерес, но тот погас уже через миг — и сам альтмер обладал столь редкими, как и у мальчонки, тёмными волосами. Халион неловко обхватил себя руками, ощутив сквозняк, и в этот же миг гость распахнул глаза шире, а тонкие губы его сложились в приветливую улыбку. — Маннимарко, — улыбка эльфа стала шире, а сам он чуть наклонил голову в знак приветствия. Халион напрягся, буквально почувствовав кожей присутствие старшего некроманта у себя за спиной. Тот обогнул приспешника, бросив на него мимолётный, но мрачный взгляд, после подходя к гостю. — Граф Верандис, — протянул альтмер, также наклоняя голову, но при этом не сводя глаз с гостя. — Прошу, — эльф намеренно сделал акцент на одном слове, — без титулов. Иначе и мне придётся приветствовать тебя заново. — Я не против, — усмехнулся Маннимарко, указывая взглядом на одно из кресел. — Могу предложить тебе лишь вино после дороги. Из живых, чью кровь ты мог бы испить, здесь только он, — эльф, усевшись в кресло, кивнул на дёрнувшегося мальчишку. — Ты не столь расточителен, — усаживаясь в кресло напротив, сказал Верандис. — Вино пойдёт. От бокала не убудет. Маннимарко хмыкнул и потянулся одной рукой к бутылке с багровой жидкостью, как вдруг, словно внезапно вспомнив о присутствии в этом помещении Халиона, повернул к тому голову. — Ты свободен. От ледяного тона и приказных ноток в хриплом баритоне юноша поёжился, ощущая жуткую неловкость. Он молча развернулся и вышел, оставив эльфов наедине. Всё это время за ним неотрывно наблюдали две пары глаз, но, стоило юноше скрыться, как Верандис перевёл взгляд на Маннимарко, чуть нахмурившись. Некромант наполнил кубки, после чего, вздохнув, закатил глаза: — Что? — Приспешник твой? — Не видно? — вздёрнул бровь некромант, откидываясь на спинку кресла. — Да это не только видно, — протянул вампир, подхватывая пальцами кубок и тревожа спокойную до этого рубиновую жидкость. Янтарные глаза покрылись тонкой корочкой льда. — Учуял? — без тени насмешки спросил эльф, прижимаясь губами к холодной бронзе кубка и делая глоток. — Разумеется. Он буквально окутан твоим запахом, что наталкивает лишь на одну мысль, — Верандис без особого интереса глянул на колышущееся в кубке вино. — Вы с ним любовники. Маннимарко поморщился и сжал плотно челюсти, шумно сглатывая. — Громкие и пустые слова. — Ничуть, — возразил вампир. — Ты на редкость хороший манипулятор, но никак не осознаешь вес слов. — Я осознаю вес тех слов, с помощью которых и впрямь можно добиться чего-либо, — некромант чуть наклонил голову, сжимая пальцами обеих рук кубок. — Остальное — лишь детская глупость, воспетая в книжках. Верандис коротко качнул головой в сторону и, пригубив вино, поставил кубок на стол. — Понимаю, что и разговор этот кажется тебе бессмысленным и пустым, — мелодично проговорил альтмер, сплетая пальцы и укладывая ладони на живот, — но ведь судьба — непредсказуема: может повториться то, о чём ты уже и забыл. — Я ни о чём не забыл, — холодно отозвался Маннимарко. — Нашей расе, в принципе, несвойственно это. — Это так, — согласился вампир, вглядываясь в янтарные глаза. — В большинстве. Но ты рискуешь повторить прежнюю ошибку. — Верандис, друг мой, — поморщившись, протянул некромант, разминая шею, — не берись учить меня. Обычно это плохо заканчивается. Верандис, выждав секунду, улыбнулся, демонстрируя клыки. Некромант тем временем с невозмутимым видом снова отпил немного вина. — Я не из числа твоих прислужников — из числа друзей, поэтому не боюсь твоего гнева, — улыбаясь уже менее открыто, промолвил вампир. — Просто этого мальчика… — Верандис перевёл взгляд на то место, где ранее стоял Халион, — ты можешь погубить. Маннимарко вздохнул и подался чуть вбок, усаживаясь удобнее. — Этого не будет. Он силён, как и его отец, так что… — эльф красноречиво дёрнул бровью, — как ты и сказал ранее: я не столь расточителен. Подобный воин нужен и мне, поэтому я его никуда не отпущу. Переставший улыбаться Верандис теперь лишь сжал губы и покачал головой. — Что ж, будь по-твоему, — вампир несколько секунд внимательно рассматривал эльфа перед ним, после чего произнёс: — Я почти не слышу его. Твоё сердце. Маннимарко не удержался от довольной усмешки. — Добился всё-таки своего. — Одна деталь лишь осталась, совсем несущественная, — лениво махнул рукой некромант. — Но поговорим лучше о тебе. Куда пролегает твой путь? Спешишь к своим друзьям, Монклерам? — эльф потянулся к вазочке в засахаренными фруктами, подцепляя пальцами сочную ягоду. — Именно так. — Ты ведь знаешь их, — некромант вложил в рот ягоду, медленно начиная её пережевывать. — Рано или поздно они попросят тебя о чём-то. Ну… либо же их потомки, — добавил альтмер, выглядя при этом несколько отстранённым. — Меня это должно хоть как-то волновать? — осведомился вампир, снова потянувшись к кубку и делая маленький глоток. — Все рано или поздно просят о помощи, одолжении, независимо от того люди это, зверолюди или меры. Я буду рад помочь как нынешним членам семьи, так и последующим. Маннимарко вздёрнул брови. — Не боишься, что рано или поздно они отрекутся от тебя? Верандис нахмурился и сделался несколько задумчивым. — Сам ведь понимаешь, что пока они заняты борьбой с другими семействами, что вскоре наверняка выльется в открытую войну, но, когда с этим всем будет покончено, они обратят свой взор на тех, кто представляет для них какую-либо угрозу. Даже малейшую. — Если так и будет, то не скоро. Да и ни я, ни мои вампиры не представляют никакой опасности для их семейства. — Это пока. — К чему это ты ведёшь? — Я уже сказал, — пожал плечами Маннимарко, не смотря на друга. — Осторожнее, Верандис, ничто не вечно, — промолчав пару секунд, эльф добавил: — За редким исключением. — И чем тебе это не исключение? — Считаешь, что именно твой случай — исключение из правил? — протяжно вздохнув, некромант поднял глаза на друга. — Никем не прописаны эти правила. Их нет, — спокойно проговорил Верандис. — Да и с тобой мы довольно дружны. Думаешь, от этой дружбы ничего не останется? — В нашем случае несколько иначе, мой дорогой друг, — оскалился некромант. — Мы с тобой не ищем пользы в этих отношениях, да и перед нами лежит вечность, в то время как век смертных — короток. — Но мне известно, что, кроме моего клана, ты заключил союз и с кланом Врасет, — выгнул тёмную бровь граф. — Так ли ты дружен с его главой? — Нет, не дружен. Но я не лишён практичности и не отношусь к числу легкомысленных меров. Как и ты, — оскал эльфа пропал, уступив место привычному спокойствию. — Бессмертные видят дальше, нежели смертные. Твои Монклеры же угробят и себя, и твой клан в придачу. Тонкие губы вампира едва заметно дрогнули, а уголки их опустились ниже. — И всё же, кем бы они ни были, я не стану гнушаться и исполню просьбу, если таковая возникнет. Судьба дальнейших наших отношений с этим семейством мне неизвестна, а гадать я не намерен. На лице Маннимарко не дрогнул ни один мускул, хотя в глазах читалась насмешка, которую, впрочем, эльф никак не высказал — просто опустил глаза, как видно, посчитав, что то — лишь дело друга, не его. — Какого тебе самому быть в роли главнокомандующего? — вдруг поинтересовался вампир, совсем слабо улыбаясь. — Вот ваша война скоро доведёт весь Тамриэль до белого каления. Маннимарко усмехнулся, но эта кривая усмешка оказалась скрыта краем кубка. Лишь облизнув губы, он заговорил несколько лениво: — Ну, сам понимаешь, что тут два варианта исхода: либо я, либо он. Пока он не перестанет упираться как баран и не отступит, не отступлю и я. — Ты тоже баран, — бросил Верандис, из-за чего некромант хмуро на него глянул. — Не я это начал, Верандис. Я не мешал ему, мои некроманты — тоже, но он заигрался в рыцарство и создал свою Гильдию. — Уверен, что твои приспешники ему не мешали? — скептически глянул вампир на некроманта. — Даже до меня доходили слухи о том, какие зверства творят твои подопечные. — Те, что были подле меня, выполняли разного рода приказы, но действовали они всегда осторожно, — пояснил Маннимарко совершенно обыденным тоном, — чтобы не привлечь лишнего внимания и не привести хвост. — Речь идёт о тех, что не вблизи тебя. Маннимарко, не сводя холодного взгляда с друга, снисходительно улыбнулся. — Мне всё равно, что они творят. У каждого своя голова на плечах. Если кто-то из них также лишится этой головы — это не моя проблема. Верандис осуждающе посмотрел на эльфа, но тот лишь беззаботно пожал плечами. — Я не могу ведь направлять каждого. Предлагаешь мне карать их? Или, наоборот, вознаграждать? Я не стану этого делать. — А если, скажем, они попали в беду и нуждаются именно в твоей помощи? — Беда всегда одна и та же — толпа. Согласись, это страшный зверь, способный раздавить и затравить даже самого прославленного героя. — И спорить не стану, — усмехнулся вампир, и Маннимарко глянул с какой-то хитрецой на него. — Если же они сами на себя этого зверя натравили, что я могу сделать? Уничтожить деревню? Город? Оставить лишь пепел за собой? — эльф усмехнулся и покачал головой. — Безусловно, это я могу, но разве подобная моя помощь им убережёт их от последующих ошибок? Попадётся один — другие станут действовать осторожнее. Вампир скользнул языком по сухим губам и и чуть запоздало спросил: — Ты уверен, что поступаешь правильно? — Это мой метод, так что уверен, — Маннимарко потянулся к вазочке и подхватил из той ломтик яблока. — Я не понимаю, зачем они высовываются каждый раз. — Не думал, что они пытаются расширить твоё влияние? Пережёвывающий кусочек сладкого яблока эльф глянул на друга как на умалишённого. — Но не так же, в конце концов. Не думаю, что полыхающие и вопящие в огне некроманты или отрубленные головы, скатывающиеся с эшафота, способствуют росту моего влияния. Врагов это нисколько не страшит — наоборот, веселит, — альтмер закинул оставшийся кусок яблока в рот. — Твоё вмешательство может и устрашить врагов, а веру твоих последователей в тебя и твои силы — укрепить. — Я всё сказал, Верандис, — непреклонно сказал некромант. Вампир запоздало и нехотя кивнул. — Твой выбор, только вот есть то, о чём любой главнокомандующий забывать не должен: нельзя вести войну долго… — И следует думать о своих подопечных, — продолжил за друга некромант. — Я знаю это. — Но пренебрегаешь этим. Маннимарко ничего не ответил, отводя мрачный взгляд в сторону, и Верандис, понявший, что не дождётся от задумавшегося друга ни слова, мерно проговорил: — Как давно это место — твоё убежище? — Около пятнадцати лет, — обыденным тоном ответил эльф. — Рискну предположить, что мало кому известно о нём, — хитрую улыбку вампир спрятал в кубке, лишь касаясь губами вина. Маннимарко ответил довольно красноречивым взглядом. — И этот мальчик не только знает о нём… — Верандис, — с недовольными нотками в голосе протянул некромант, дёргая уголком губ. Он подался вперёд и облокотился на стол, крепко сжав своё запястье. Вампир кинул короткий взгляд на острые костяшки. — Мы могли бы обсудить мои исследования, к тому же я более чем уверен, что тебе что-то да известно о Жертвенных душах, однако вместо этого ты снова и снова припоминаешь в разговоре этого мальчишку. — Тебе попалась Жертвенная душа? — скептически сузил глаза вампир, но некромант цокнул языком. — Видно, и впрямь попалась. Так… чем я могу помочь в таком случае? — участливо поинтересовался Верандис. — Ты мне поможешь, если объяснишь, почему всё никак не оставишь в покое Халиона. Верандис улыбнулся широко, отставляя кубок и потирая ладони друг о друга. — Хорошо. Просто, Маннимарко, видишь ли, — вампир дотронулся кончиком языка до клыка, после опуская голову, — даже смерти неподвластно выжечь все те эмоции, что мы испытываем при жизни. Хоть и тусклый, но след остаётся. Маннимарко глядел на друга с неприкрытой издёвкой. — Для того, чтобы след остался, нужно, чтобы хоть что-то, что этот след способно оставить, было, — чуть прикрыв веки, проговорил эльф. Вампир поджал губы и удручённо глянул на некроманта. — Ты всегда хорошо лгал, хитрил. Однако не забывай, что именно я помог освоиться тебе здесь и не начать войну со всем миром, которую ты, озлобленный, рассвирепевший и обиженный, едва выиграл бы. Некромант на миг изменился в лице, словно слова вампира уязвили его, но уже через миг вскинул на друга холодный взгляд. — Ты многому научил меня, но наши пути разошлись в итоге. Ты предпочитаешь держаться от этой войны подальше, ты помогаешь, спасаешь, благоденствуешь, я — наоборот. — Я не стану судить тебя, как бы этого тебе сейчас не хотелось. Когда впервые я встретил тебя, я увидел лишь озлобленного на весь мир эльфа, способного шею своему обидчику свернуть голыми руками. — Уверен, что сейчас я подобного не сделаю? — Маннимарко со скучающим видом подпёр подбородок кулаком. — Врагов ты нажил много, спорить нет смысла, — хмыкнул вампир, — но теперь за твоими плечами армия и годы тренировок. Ты был молод, когда мы встретились впервые, теперь же обрёл тот опыт и знания, что выложат перед тобой дорогу. Некромант моргнул и отвёл взгляд в сторону, негромко постукивая пальцами левой руки по столу. — Тридцать лет для нас лишь короткий миг. — Скоро и столетие тебе будет видеться лишь мигом. Маннимарко прикрыл глаза, продолжая выстукивать пальцами известную лишь ему мелодию. — Ты так и не объяснился, — эльф продолжал сидеть с закрытыми глазами, и Верандис позволил себе приподнять уголок губ. — Этот мальчик и так выполнит любой твой приказ, хотя и боится тебя — я слышал биение его сердца, и под этот ритм вполне можно чечётку танцевать. Некромант слушал молча и даже не приоткрыл глаза, когда Верандис замолк — знал вампира слишком хорошо и понимал, что тот не закончил, вот-вот возобновит свою речь. — Я знаю твою политику, знаю твои методы, но не взращивай в нём ту холодность и пустоту, что заполнили твоё сердце. Маннимарко разомкнул веки, всматриваясь пустым взглядом в тени, извивающиеся на стене. — У меня в планах взрастить в нём уверенность в собственные силы. Ничего более. Нет никакого толка от воина, сомневающегося в себе. Вампир издал звук, что вполне мог бы походить на вздох, и качнул слабо головой. — Пусть так, но не будь так суров с ним. Он, несмотря ни на что, тебе предан, это невозможно скрыть, потому будь мягче. Не поворачивая головы к другу, Маннимарко криво усмехнулся. Знал бы Верандис, что именно не так давно этот мальчишка предложил ему по собственной воле — не произнёс бы столь смехотворных слов. Однако эту усмешку вампир не заметил. Он поднялся с кресла и, поправив рукава и подхватив с кресла маску и плащ, направился к выходу из помещения. — Надеюсь, ты не будешь против, если я останусь тут до завтра? Мы могли бы глянуть на тот камень, что попал к тебе. — Я не против, — некромант повернул голову к другу, незамедлительно ударив ладонью по столу. Через пару мгновений в дверном проёме уже стоял Ахрон. Маннимарко так и не сдвинулся с места ни когда друг уходил, ни когда он остался в одиночестве — смотрел в пол и вслушивался в умиротворяющий треск поленьев в жаровне.