***
В столь ранний час Даггерфолл встретил Халиона спокойной атмосферой. Свистящие и пронизывающие ветра не гуляли меж домов, а море не накатывало своими шипящими волнами на песчаные берега и пристани. Редкие прохожие мерно плыли по улочкам, стражники молчаливо бродили вдоль домов, меланхолично оглядывая строения, выложенные серым камнем. Город тонул в предрассветной дымке. Халион вёл лошадь под уздцы, осматриваясь с осторожностью, избегая встреч с блюстителями правопорядка, но направляясь прямиком в алхимическую лавку. Он немного ёжился и слегка подрагивал — холодный воздух раскрашивал щёки насыщенным румянцем, проникал под мех и одежду, разгоняя по телу мурашки, — потому шаг мальчишки был стремительным. Вскоре он добрался до нужного здания с потёртой вывеской и, привязав лошадь к ближайшей коновязи, поспешил внутрь, отряхиваясь попутно от снега. Деревянная дверь неприветливо скрипнула, вынудив Халиона поморщиться, а в глаза ударил тусклый свет от пары зажжённых свечей. Помещение было небольшим, но вполне уютным. У стен и над прилавками висели пучки засушенных душистых трав, перехваченные шнурками перья, в небольших пиалах лежали подсушенные ягоды, горький аромат которых мальчонка отчётливо различил среди прочих запахов, растолченные корешки, грибы, части насекомых, разноцветные порошки. Лежали на прилавках и небольшие перевязанные грубой нитью мешочки, очевидно, с менее лицеприятными ингредиентами, стояли разноцветные флаконы с зельями и ядами, баночки с бирками, на которых чуть убористым почерком были указаны знакомые мальчонке названия мазей, желеобразных и иных субстанций. Будучи алхимиком, Халион чувствовал себя здесь в своей стезе. В груди его яро пылал огонёк воодушевления, заставляющий губы сложиться в лёгкую довольную улыбку. Мальчишка ощущал трепет, живое тепло этого помещения, жмурился от прыгающих по стенам неказистых теней от ярких огней свечей. Этого необходимого тепла в убежище Маннимарко — холодном, сокрытом под землёй, насквозь промозглом — полукровке крайне не доставало, потому и старался он держаться вблизи источников этого самого тепла среди стылых стен. Мальчишка с неподдельным интересом разглядывал полки с образцами фиалов, трубочек, колбочек, бродя по помещению, но не заходя в соседнюю комнату, из которой слышался тонкий шелест тканей. Видно, хозяин лавки услышал, как вошёл посетитель, потому и спешно собирался, чтобы к тому выйти. — Прошу прощения, в столь ранний час сюда обычно никто не захо… — в помещение юркнула хрупкая фигура в тёмно-синих одеждах, тонкие руки попутно заправляли тёмные кудрявые волосы, пребывающие в беспорядке, за уши, тёплая меховая накидка на плечах колыхалась от поспешных движений. Халион так и замер, распахнув ошеломлённо глаза. Замерла и вошедшая в помещение девушка, вперившаяся ошарашенным взглядом в лицо полукровки. — Опять ты?! Халион, удивлённый не меньше хозяйки лавки, что завела руки за спину, разомкнул губы, но так и не нашёлся с ответом, смотря на девушку чуть дольше, чем необходимо для идентификации. Мальчишка глядел на неё во все глаза, ловя движение каждого мускула на чужом лице, изучая молодую женщину, невольно воспользовавшись тем шансом, который он упустил в их первую встречу — тогда, казалось, ошарашенный новостью о живом отце Халион не заметил в этой молодой женщине тех черт, что привлекли его теперь. — Эй, — девушка тем временем помахала рукой, привлекая внимание заглядевшегося юноши и всматриваясь в синие глаза. — Тебя огреть чем-нибудь тяжёлым нужно, чтобы ты перестал на меня так пялиться? Это некультурно. Некромант мгновенно сморгнул, прикрыл глаза и зажмурился, неловко улыбнувшись. — Прости, я просто… — он качнул головой и сбросил с головы капюшон, — не ожидал, что мы снова встретимся. Тавия, кажется… — полуэльф озадаченно прищурился, — верно? — Верно. Могу я узнать твоё имя? Молодая женщина, зайдя за прилавок, упёрлась в тот ладонями. Сейчас на ней не было той строгой мантии, что видел некромант на берегу, — только длинное платье и накидка на плечах. Кудрявые волосы, прежде убранные по бокам лентами, теперь обрамляли лицо девушки, создавая яркий контраст со светлыми глазами и кожей, и ложились тёмными непослушными волнами на худые плечи и спину. — Халион, — негромко представился юноша, несколько неуклюже перенося вес тела с одной ноги на другую. Едва завидев девушку, что ассоциировалась у него с холодными морскими ветрами, несущими за собой терпкий солёный запах, и пасмурным низким небом, как Халион испытал сковывающее напряжение и какую-то неловкость. — Хорошо, Халион, и чем я могу тебе помочь? — Тавия и сама как-то напряжённо, чуть нервно передёрнула плечом, но, завидев, как пальцы юноши вдруг сжались вокруг ремня сумки, точно намереваясь порвать тот надвое, вздёрнула подбородок. — Если ты беспокоишься о том, что я приведу сюда стражу или магов, то можешь быть спокойным. Я не намерена выдавать тебя. Халион, видевший и чувствовавший напряжение молодой женщины не хуже своего собственного, неуверенно глянул на неё. — Я вовсе не об этом думал… — Тогда в чём дело? — Неважно, всё в порядке, — мотнул головой окончательно озадачившийся мальчишка, нырнувший рукой в сумку и выудивший из той скомканный листок, который протянул Тавии. — Здесь всё, что мне нужно. Девушка несколько секунд вчитывалась в длинный список, машинально разглаживая листок пальцами и хмуря брови. — У меня не всё есть. Для обустройства лаборатории я смогу предоставить материалы и сосуды, но большей части ингредиентов нет и в помине. Уж извини. Халион задумчиво пожевал губу, после чего коротко кивнул. Завидев этот кивок, Тавия сразу же принялась порхать по помещению, ловко собирая необходимое, но всё же держась как-то поодаль от полукровки, который наблюдал за ней искоса. Того же пленил профессионализм, с которым девушка перебирала флаконы и ампулы, подбирая нужные, но её скованность и какая-то прохладная отрешённость настораживали его. Между этими двумя висела вполне ощутимая пелена неловкости. — Ты мне в спине сейчас дыру прожжёшь, — вдруг серьёзно промолвила Тавия, когда юноша в очередной раз задержал на ней взгляд дольше положенного. — Да, извини, — сконфуженно отозвался Халион и опустил глаза в пол. — Тогда, на берегу ты не пожирал меня так взглядом, — очередные фиалы с приятным лёгким звоном оказались поставлены на прилавок, а строгий взгляд светлых глаз коротко мазнул по смущённому юноше. — Теперь же я не знаю, куда мне от твоего взгляда деться. Халион тряхнул головой и сильно потёр пальцами тонкую переносицу, оставляя на той красные следы. — В тот день ты была весьма строга и чутка. Кажется, и сейчас тебя напрягает моё присутствие, — негромко и спокойно сказал он, поглядывая на девушку, которая уже вёртко упаковывала необходимое некроманту в надёжные мешочки. — Но я хочу, чтобы ты знала, что я не причиню тебе вреда. Некромант, очевидно, попал в точку. Тавия помолчала несколько секунд, прежде чем ответить. — Ты опасен, как и все твои соорденцы, Халион, и я не привыкла доверять таким, как ты, — не отрываясь от завязывания шнурка, она подняла на Халиона глаза. — Ты был добр в нашу прошлую встречу. Это я помню. Помню я и слова своей матери касательно некромантов, но всё же я придерживаюсь мнения, что от вас следует держаться подальше. Даже нам, ведьмам. Вы несёте за собой только смерть и несчастья, порой даже не замечая этого. — Но я не причиню тебе зла, правда, — попытался ее удостоверить юноша, приподняв ладонь, но девушка слабо, скептично покачала головой. Она громко и глубоко вздохнула, прекратив вязать очередной узел на мешочке, и опустила ладони на потёртый прилавок, устремляя прямой взгляд на Халиона. — В тот день, когда мы встретили тебя, вечером, к нам пришёл человек. Он задавал много вопросов, касательно причин того, почему мы живем здесь, в городе, ведь мы, в отличие от знахарей, придворных магов, гильдийцев, опасны для его жителей, — голос девушки звучал спокойно, однако что-то звенящее в нём, отдающее неприятной тяжестью в груди, Халион чувствовал, потому и насторожился, сведя тёмные брови на переносице. — А потом он задал нам вопрос, кем же был тот, с кем мы беседовали на берегу, — Тавия замолчала и, зажмурившись крепко, покачала головой. — Я ведь предупреждала тебя, чтобы ты ушёл из города. Ты чем-то привлёк внимание, но отвечать за это пришлось нам, — как-то сорвано и треснуто добавила она, поморщившись. — Чуть ли не всему Тамриэлю известно о вашей войне с магами, их агенты рыщут по всем населенным пунктам, но страдают те, кто и без того старается держаться от этих ваших распрей как можно дальше. Окаменевший от всего сказанного Халион, почувствовавший, как кончики пальцев его начало покалывать, сперва и вовсе потерялся в бурном потоке собственных сумбурных мыслях. — Я… я и не думал вам вредить, — наконец выдавил он. — После того, как мы расстались, я сразу же покинул город. Тавия снова громко вздохнула и, закатив глаза, вернулась к завязкам на мешочке. — Значит, до этого ты привлёк чьё-то внимания, и на тебя донесли — это обычная практика для этих мест. За любые сведения о некромантах маги щедро платят. Халион с силой, нервозно закусил губу, и, лишь когда та начала неметь, а во рту ощутился металлический привкус, он разжал зубы. — И у тебя нет даже малейшего желания воспользоваться их предложением? — глухо поинтересовался юноша, неспешно подходя к прилавку, смотря на ловкие тонкие пальцы, плетущие хитроумные узлы. — Если бы было — воспользовалась бы. Не сомневайся, — с вполне явными едкими нотками сказала девушка. — Однако я попрошу тебя больше не посещать мою лавку. Твоё дело — появляться в городе или нет, — но меня больше не впутывай. Халион озабоченно поднял глаза на сосредоточенное лицо юной ведьмы. — «Меня»? Но как же твоя… — Она умерла, — перебила его дева, затягивая последний узел и сдвигая в сторону юноши упакованные принадлежности для лаборатории. Не дожидаясь ни слова от полуэльфа, который уже разомкнул слипшиеся губы, она принялась за ингредиенты, лишь часть которых была в ассортименте. Затянувшееся молчание тяготило, давило своим грузом на плечи. Халион нерешительно притронулся кончиками пальцев к прилавку и безотчётно погладил тот, не поднимая глаз. До поры до времени он не знал, что такое скорбь, не знал этого чувства, засасывающего в свою непроглядную воронку, разрывающего сердце острыми когтями, оставляющего глубокие кровоточащие и не затягивающиеся раны. Но жизнь всё чаще сталкивала мальчишку с новыми потерями — расковыривая прошлое или подкидывая новые ошеломляющие события, — с головой окуная, безжалостно топя в том чувстве, что пробирало изнутри и ломало юношу. Ивию же Халион практически не знал, но эта пожилая женщина оставила весомый след в его жизни, перевернув ту с ног на голову, подарив лучик надежды, возможность найти, наконец, своё место лишь одной короткой фразой. А ещё он помнил ту доброту, согревающую, исцеляющую, собирающую острые осколки, что резали сердце, от предыдущих потрясений воедино, доброту, с которой женщина смотрела на него, некроманта, одного из тех, кто ассоциируется у обычного люда лишь со смертью, болью и всепоглощающей тьмой. Те мгновения какого-то домашнего уюта, ласковости и искренней приветливости при общении с этой старой и мудрой женщиной были важны для Халиона, который рос и жил в окружении тех, кто эмоции лишний раз не проявлял, подавляя те или же пряча за умело сотканными многочисленными масками серьёзности, холодности и безразличия. — Это тот человек?.. — на грани слышимости спросил юноша, безжалостно нарушая эту затянувшуюся и звенящую тишину. — Нет, — отрезала Тавия. — Он ничего не делал, — девушка скользнула по мрачному лицу некроманта сосредоточенным взглядом. — Лишь задавал вопросы, не более. Закончив, наконец, с упаковкой ингредиентов, девушка сдвинула и их в сторону. Мальчишка потянулся за кошелем. Пребывая в какой-то прострации он попытался отсчитать монеты, но в итоге лишь высыпал всё его содержимое на прилавок с оглушительным звоном. Тавия, наблюдавшая за несдержанными движениями чужих пальцев, поморщилась, едва тяжёлые золотые монеты посыпались из кожаного мешочка. — Отсчитай сама, пожалуйста, — попросил её Халион, отвернувшись и сложив на груди руки. Девушка негодующе посмотрела на него, но нужную сумму отчитала, оставшееся — отодвинула к мальчишке. — Готово, — Тавия отпрянула от прилавка и устремила на юношу выжидающий взгляд. — Если на этом всё, прошу, покинь мою лавку, Халион. Некромант, расцепивший руки на груди и уже пересыпавший оставшиеся золотые монеты обратно в кошель, нахмурился. — Не волнуйся, я сейчас уйду. Только… не подскажешь, где можно закупиться провизией? Как видно, путь в трактир для меня закрыт, да и рано ещё… — Халион нервно повёл плечом. В убежище эльфа еды было катастрофически мало, и мальчишка, привыкший почти что к её изобилию в замке, всё же никак не мог свыкнуться с болью в желудке от голода. — Точно. Ещё слишком рано, — взгляд светлых глаз девушки метнулся к окну, из которого в помещение проникал тусклый свет. — Лавки ещё закрыты, а в таверну тебе лучше не соваться, — Тавия задумчиво постучала ноготками по деревянной поверхности, но, очевидно, придя мысленно к какому-то решению, вдруг вздёрнула подбородок и посмотрела на не менее задумчивого юношу. — Но у меня есть одна мысль. Она обогнула прилавок под недоумённый взгляд некроманта, но так и не удосужившись ничего объяснить, бросив тому лишь короткое: «Жди здесь», быстро выбежала на улицу, сильнее надвинув на плечи чуть сползшую тёплую накидку. Мальчишка и рта не успел раскрыть — настолько стремительно Тавия прошмыгнула мимо него и скрылась за звучно скрипящей дверью. Ждать же, однако, пришлось довольно долго. Мальчишка успел навернуть десяток кругов по помещению, рассмотреть содержимое всех полок, вчитаться ненароком в строки в учётной книге, подивиться вполне немалому доходу, ощупать легонько и крайне бережно висящие пучки трав над прилавком, стеклянные склянки с мазями, пару тройку раз выглянуть в окно, силясь разглядеть тоненькую девичью фигурку, и пару раз поправить тёплый плащ, кутаясь в тот сильнее. Хоть в помещении и было тепло, но мальчишке было не по себе, его знобило — по большей степени, из-за новости о смерти матери Тавии и последующих резких, но вполне прямых речей девушки — потому и зарывался он теперь носом в единственную вещь, что дарила ему хоть толику успокоения. По-прежнему тыкаясь носом в мех, некромант обернулся, когда дверь снова скрипнула. Тавия стряхнула с волос редкие снежинки одной рукой, другой, хоть и с трудом, неловко придерживая небольшую корзину, в которую, несмотря на размеры, казалось, уместился полный ассортимент продуктовой лавки… — Ох, — девушка чуть накренилась из-за веса своей ноши, но Халион мгновенно оказался рядом, помогая девушке. Та вздрогнула, почувствовав тёплую ладонь на своей талии, но, очевидно, быстро собравшись с мыслями, протянула корзину юноше. — Вот. Считай это моей благодарностью за то, что ты в прошлый раз помог нам. Опешивший Халион моргнул пару раз и взял корзину скорее машинально, нежели умышленно. В происходящее, казавшееся какой-то глупой шуткой, он никак не мог поверить. Тёмный маг излишне долго вглядывался в содержимое корзины, совершенно точно не веря в то, что эта хрупкая молодая женщина, голос которой сквозил холодом и пренебрежением, которая откровенно чётко выражала своё отношение к некромантам, вдруг выручила его. — Это как-то… слишком, — наконец произнёс он, поднимая глаза на Тавию, что с места так и не сдвинулась, закутавшись плотнее в собственную накидку и сложив на груди руки. — Я не могу… — Можешь. Я ведь смогла взять те деньги, что ты дал тогда. Халион, не сводя с неё взгляда, склонил чуть голову к плечу. — Услуга за услугу? Девушка тихо хмыкнула. — Услуги — это валюта власть имущих. Кажется, так говорят твои высокие остроухие сородичи? — в её голосе не было ехидства или злой насмешки — только спокойствие вкупе с едва ощутимым любопытством, словно она и впрямь интересовалась столь странной и сомнительной тонкостью альтмерского менталитета. Некромант тихо хмыкнул. — Возможно, — уклончиво ответил он, прижимая к себе корзину плотнее. — Кажется, такой подход к взаимовыручке и просьбам свойственен эльфам на Саммерсете. Здесь я с такими взглядами меров ещё не встречал. И сам такого правила не придерживаюсь, но… спасибо. Девушка в ответ промолчала. Только как-то странно оглядела юношу, куда более открыто, чем ранее, разглядывая румяное лицо, тёмные волосы, собранные в хвост, острые уши, кончики которых под этим взглядом чуть покраснели, после чего коротко кивнула. — Теперь уходи, Халион, — Тавия шагнул вбок, указывая рукой на подготовленные для некроманта упакованные ингредиенты и оборудование, и, обхватив себя руками, молча направилась в другую комнату. Оказавшемуся в одиночестве мальчишке, всё ещё растерянному и с трудом осознающему реальность, оставалось теперь лишь придумать, как дотащить всё приобретённое до лошади и не попасться никому на глаза.***
— Агент из Нортпойнта сообщил об увеличении численности магов в городе. Я отозвал нашу группу, что занималась раскопками чуть южнее, всё приостановлено, а следы уничтожены, — монотонно докладывал положение дел Эртиус, перебирая в руках письма, донесения и свитки. — Наш агент из Балморы передал два сообщения. Оба запечатаны, вскрывать я не стал, — мужчина положил два конверта на письменный стол и пододвинул их кончиками пальцев вперёд. — Всё остальное в норме. — «В норме»? — голос Лареса сквозил желчью, а сам эльф, уже вскрывший конверт и пробежавшийся намётанным взглядом по скачущим на жёлтой хрустящей бумаге строкам, поднял на испуганно замершего мужчину глаза. — С каких пор это, — мер швырнул письмо прислужнику, и тот поспешно подхватил бумагу пальцами, — норма? Чем дольше некромант вчитывался в донесение, тем больше бледнел. Уже оторвавшись от кривых строк, он перевёл взгляд с бумаги на лицо эльфа, который всё это время не сводил с него колючего и злого взгляда. — Я не знал. — Не сомневаюсь, — процедил сквозь стиснутые зубы Анахорет. — Пошли три группы на Вварденфелл. Ту точку необходимо отбить. Пусть дремора идут с ними. — Группы из… наших некромантов? — опасливо спросил мужчина, сразу же обжигаясь о пылающий взгляд золотистых глаз. — А ты можешь предложить кого-то другого? — Некромантов из других близлежащих к тем руинам ячеек… — Ммм… Те бестолочи даже крошечный кусок земли отстоять не смогли, — мер подался назад, морщась от ноющей боли в спине и шее. — Пошли Валене с Марселем. Последний проявляет неплохие лидерские качества, пусть руководит этой вылазкой. Эртиус послушно кивнул, не поднимая на Анахорета глаз. — Можешь идти, — едва прозвучал прямой приказ, как некроманта уже и след простыл. Видя, в каком пагубном настроении пребывает Анахорет, тот словно ждал этого приказа, мысленно молясь, оказаться от мрачного эльфа как можно дальше. Только оставшись в кабинете в одиночестве и тишине, Ларес позволил себе сложить ладони вместе и, устало вздохнув, уткнуться в те носом. Слабый треск догорающих свечей его, раздражённого и уставшего от чтения донесений, целого вороха писем, отчетов, списков поставок, написания многочисленных ответов, отдачи приказов и распоряжений, постепенно успокаивал. Ненадолго некромант, убаюканный какой-то особо уютной атмосферой этого помещения, в котором мер порой и отдыхал, даже задремал, потому и на звук открывшейся двери поначалу он не отреагировал — только мгновение спустя приоткрыл один глаз, но, заметив, кто прокрался в помещение, снова его закрыл, осторожно двигая затёкшими плечами. Морохир прошёл внутрь кабинета тихо и осторожно, после устраиваясь в близстоящем кресле. Он не рискнул начинать разговор первым — хоть эльф и хотел проведать своего друга, но, завидев тень беспредельной усталости на чужом лице, мер и вовсе усомнился в правильности собственного решения. Ларес же, впрочем, снова приоткрыл один глаз, оглядел одетого в простую повседневную одежду друга и достаточно красноречиво фыркнул, немного опустив голову. Взору друга мгновенно предстали белёсые шрамы: один на лбу, близко к кромке волос, другой — менее яркий, но рассёкший светлую бровь. Морохир оглядел их задумчиво, после чего всё же произнёс: — Видны. — М? — Шрамы, говорю, видны. Те, что ты заработал после нашей с тобой вылазки за ларцом. — А, — выдохнул Анахорет, поднимая голову и кончиками пальцев дотрагиваясь до рубцов. — Ну, не без твоей помощи заработал я их, — уже смотря на товарища красноречиво, фыркнул он. — Я ведь уже извинился… и много раз. Ларес закатил глаза, после слегка улыбнувшись. Взгляд его — утомлённый и рассеянный — вперился в стопку бумаг по левую руку. Слабая улыбка мгновенно сползла с тонких губ. — Сегодня ящик ликёра доставили. Джанет сказала, что это небольшой задабривающий презент Господину. Не хочешь распить бутылку? Сонливость мгновенно улетучилась, и Ларес, оторвавшийся от разглядывания бумаг, уставился на друга негодующе. — С тобой? — Ну, мне кажется, что это неплохая идея. Негодование захлестнуло Анахорета с новой силой. Он разомкнул губы, непонимающе хмурясь и не отрывая глаз от Морохира, который это самое отрезвляющее непонимание друга считывал, но тактично молчал, очевидно, посчитав, что и так шокировал товарища столь смелой идеей. — Ты ведь против распития алкоголя в стенах замка. Даже Халиона с Марселем не раз отчитывал за подобные чудачества. Что вдруг изменилось? — Последние пару недель полны волнующих событий, — пожал чуть небрежно плечом эльф. — Я очень устал. Хочу немного забыться. Голова уже болит от всего происходящего. Морохир опустил глаза и уставился вдруг на собственные забинтованные ладони. Ларес вторил ему, едва заметно морщась. Озадачившая его ранее мозаика сложилась, демонстрируя весьма удручающую картинку. Из донесения, уже до прихода друга, ему было известно, что ненароком, в попытке лишь устоять на вдруг двинувшейся платформе в двемерских руинах, Морохир рефлекторно схватился руками за элемент металлической конструкции, оказавшейся острее бритвы с обеих сторон. И вот теперь тугие бинты стягивали и без того узкие ладони, а за эльфом тянулся плотный шлейф из запахов лечебных мазей. Ларес, некоторое время разглядывающий чужие пальцы, неуверенно дотрагивающиеся до белой ткани, знал не понаслышке, какая это боль, когда толстое лезвие безжалостно распарывает кожу ладоней, рассекает мышцы, сухожилия и нервы. На протяжении нескольких недель после таких ранений эльф не мог держать ничего в руках, не испытывая в тех неконтролируемой дрожи и засасывающей паники, с которой он понятия не имел, как бороться. Потому и смотрел сейчас с толикой грусти и понимания, хоть и сам Морохир, не поднявший головы, этого не видел — чувствовал скорее в этом нависшем молчании и звенящей тишине. — Ты же сказал, что это подарок для Маннимарко, — совсем тихо, почти шёпотом промолвил Анахорет, поднимая неуверенный взгляд на помрачневшее лицо друга, который продолжал рассматривать светлую ткань на собственных ладонях и совсем слегка двигать подрагивающими пальцами. — Ты прекрасно знаешь, что он его не оценит. И… тебе не хуже моего известно, что именно он предпочитает. Ларес выпрямился в кресле и выгнул непонимающе бровь. Морохир поднял, наконец, на него глаза, смотря из-под густых бровей. — Мацт и вино он любит. Ликёры, по его же словам, слишком приторные. Анахорет в ответ только приглушенно что-то промычал, Морохир не посчитал нужным уточнить, что именно. Так, в абсолютном молчании они просидели несколько минут, вслушиваясь в звуки за окном и трещание свечей, огоньки которых постепенно тускнели, погружая комнату в уютный полусумрак. — Ладно, я не прочь немного расслабиться, но при условии, что это останется между нами, — наконец, со свистом выдохнул Ларес, размашистым движением руки убирая с лица тонкие светлые волоски, выпавшие из высокого хвоста и щекочущие неприятно кожу. Морохир глянул на него поначалу негодующе, следом — с лёгким укором. Ларес приглушённо, но беззлобно фыркнул, поймав этот взгляд. Друг его не славился болтливостью — из него и под жестокими пытками невозможно было выбить ни слова, — но почему-то необходимость предупредить того о совместных их дальнейших планах у Анахорета возникла, что, видно, Морохира несколько возмутило, пусть и не надолго. Мгновение спустя Ларес уже протянул нахмурившемуся другу письмо, содержание которого ранее испортило ему и не без того плохое настроение ещё больше. Морохир поначалу как-то недоверчиво прищурился, а после и вовсе замешкался, чем вызвал у Анахорета приступ удивления. Только опомнившись, вспомнив о том, насколько серьёзны, судя по донесению сопровождавшего Морохира некроманта, у товарища ранения, да и припоминая собственные ощущения, видя едва заметные морщинки на лбу друга и меж белёсых бровей, эльф отдёрнул руку. Однако же плотный лист бумаги вмиг оказался перехвачен, и, не стремясь разорвать ненароком письмо, не сводя озадаченно-мрачного взгляда с исказившегося всего на долю секунды гримасой боли лица товарища, Ларес разжал пальцы. Морохир тем временем уже успел пробежаться взглядом по тексту, цепляясь за самое основное и значимое. На лице его отчётливо выступили желваки, а на виске набухла тёмно-синяя венка от волнения, просвечивающаяся сквозь заметно побледневшую кожу. Лишь в постепенно накатывающем сумраке Ларес различил синяки под большими светлыми глазами и нездоровую бледность. Как видно, крови Морохир потерял прилично. — Здесь не сказано о потерях. Сколько погибло? — Я не знаю, — покачал головой Анахорет. — Но отбить те руины в одиночку они не смогли. Если маги первыми доберутся до рунных камней, не видать нам тех как своих ушей. Морохир поджал недовольно губы, осторожно откладывая лист бумаги на стол Лареса, который, в свою очередь, продолжал пристально наблюдать за неуверенными движениями чужих пальцев. Морохир взгляд друга умело игнорировал, думая об изложенном в письме, ведь очередной промах соорденцов будет стоить очень дорого: мало того, что древние артефакты вот-вот буквально ускользнут из их рук — так и отбить руины окажется теперь почти что невыполнимой задачей из-за подтянувшихся к древнему строению вражеских сил. — Я решил направить туда три группы некромантов вместе с двумя отрядами дремора. Вылазку возглавит Марсель, — промолвил Анахорет, встретившись с несколько растерянными взглядом Морохира. — Марсель хоть с каждым днём и показывает отличные результаты — все возглавляемые в последнее время им вылазки приносят свои плоды, — но это задание слишком сложное для них. — Отчего же? — От Марселя потребуется принимать решения мгновенно, подстраиваться под ситуацию, руководить имеющимися у него силами. Подобного опыта, с учётом сложившейся ситуации, насколько мне известно, у него не было. — С ним будут Валене, другие некроманты, дремора. Они справятся, — уверенно заявил Ларес, чуть склоняя голову вбок. — К тому же, Валене очень способная девушка. Она весьма рассудительна, спокойна, хладнокровна, да и произвела впечатление на нашего Господина. Эта девушка сможет направить всю прыть и энергию Марселя в нужное русло. — И всё же я считаю, с ними должен идти тот, кто куда более опытнее их. — Ты, кажется, забыл, что Марсель был моим учеником, и показывает такие потрясающие результаты он лишь потому, что я позволил ему наконец действовать самостоятельно, — терпеливо промолвил Анахорет, не сводя с хмурившегося друга взгляда. — И он вполне ладит с дремора, умело оценивает ситуацию, пользуется авторитетом среди сверстников да и, чего скрывать, среди старших, — Ларес отложил все бумаги, сдвигая те вбок вместе с пишущими принадлежностями и оглядывая придирчивым взглядом испачканные в чернилах пальцы. — Всё будет в порядке. Морохир увёл взгляд вбок, задумавшись. — Наши агенты не смогут пробраться в ту область. Откуда нам знать, сколько сейчас там магов? — Ниоткуда. Именно поэтому я и отправляю с ним дремора. К тому же, Валене вполне неплохо разбирается в иерархических составляющих Ордена Лампы и Гильдии. Она сможет выявить слабые и сильные звенья, а следом и обратить внимание Марселя на них. — Но любая их ошибка повлечёт серьёзные последствия. Ты не думаешь, что отправляя их без кого-то более опытного, подписываешь им смертный приговор? Глаза Лареса наконец яростно сверкнули, и он смерил упирающегося друга тяжёлым взглядом. — Ошибки всегда несут последствия, Морохир, тебе ли не знать, — вполне красноречивый взгляд мазнул по чужим перебинтованным ладоням. — И я принял решение. Господин будет в курсе уже в ближайшее время, и к его мнению я обязательно прислушаюсь. — Тогда зачем ты мне сказал? — с холодцой в голосе осведомился Морохир, подавшись вперёд корпусом. — Решил, что ты должен быть в курсе, ведь Валене — твоя бывшая ученица. — Которую ты со своим бывшим учеником вознамерился отправить прямиком в лапы смерти, Ларес. Глаза Анахорета окончательно заволокло тьмой и злостью. Терпение дало трещину. — Ты ведь рассчитывал, что я поддержу тебя в этом решении, — ранее спокойный, обволакивающий уютом голос Морохира теперь сквозил злостью. — Возможно. Но и не удивлён, что ты этого не сделал. Ларес поднялся с глубокого кресла, хрустя суставами и со свистом втягивая воздух сквозь плотно сжатые зубы. Мало того, что он был окончательно растерян от внезапного предложения друга распить бутылку горячительного — так теперь этот же самый друг упёрто доказывал ему неверность его же решения, ярко сверкая глазами и звеня металлическими нотками в голосе. Будь на его месте кто-нибудь другой, Ларес бы и не постеснялся с наказанием, но Морохир… Слишком долго они шли бок о бок, слишком многое пережили, прощали друг другу. Ларес привык прислушиваться к нему, равно как и привык спорить, однако же впервые его давний товарищ почти по-звериному смотрел на него суженными глазами и поджимал тонкие губы, отчего черты лица его менялись, являя того эльфа, которого Анахорет видел крайне редко. — Тогда я отправлюсь с ними. Уже успевший плеснуть в кубок холодной воды и сделавший глоток Ларес подавился и, лишь прочистив горло, обернулся, сразу же напарываясь на уверенный взгляд мера. — Ты никуда не отправишься, — прохрипел он, отставив холодящий ладонь кубок обратно на комод. — Я не позволю тебе решать судьбу своей ученицы, Ларес! Я помню, кто ты, да, но почему ты считаешь, что можешь отправлять самых молодых и неопытных некромантов прямиком к нашим врагам? — «Молодых и неопытных»? — Ларес вздёрнул цинично бровь. — Кажется, ты забыл, что именно они входили в тройку учеников, показывающих самые высокие результаты и обладающих мощнейшим потенциалом. — Но с каких пор ты оставляешь их без поддержки? — А с каких пор ты считаешь себя их мамкой? Ты не вправе распоряжаться нашими основными силами, а свои страхи держи при себе. Морохир рывком поднялся с кресла, очевидно, намереваясь приблизиться к Ларесу, но, по привычке оттолкнувшись ладонями от подлокотников, скривился и болезненно зашипел. Анахорет хмыкнул, следя за другом, который отвернулся и отошёл от кресла в сторону, пристальным взглядом. — Хочешь отправиться с ними? От тебя сейчас пользы никакой. Чего ты хочешь? — Ларес бил словами, прекрасно осознавая, что творит и как поступает с другом, который обернулся и теперь смотрел не менее злобно, точно намереваясь испепелить товарища взглядом. — Собираешься плести заклинания с изрезанными руками? Или хочешь взяться за клинки, наплевав на то, что ты сейчас и лёгкий свиток дольше минуты в руках не удержишь? Эльф рвано выдохнул, всего на мгновение бросив взгляд на свои руки, которые после поспешил спрятать за спину. Обычно спокойный и рассудительный мер, которого из себя-то редко можно было вывести, теперь покрылся нездоровым румянцем. — Ты невозможен. — А ты жалок сейчас, Морохир. Сколько ещё ты намерен прятать этих троих за своей спиной? Марсель давно уже обособился и справляется со своими обязанностями блестяще. С Валене и Халионом же ты носишься как курица-наседка. — А ты забыл скольких мы потеряли за эти годы, Ларес? Молодые некроманты гибли как мухи, только потому что их отправляли на подобные задания! Так ты защищаешь членов Орденов? — Гибли они, потому что головой не думали, и это явно не мои проблемы. Ты же теперь взялся за роль их хранителей. Халиона ты вон как хорошо уберёг! Теперь он ублажает нашего Господина. Такую судьбу ты для него хотел? А с Валене что? Вытащишь её из-под Марселя и тоже подложишь под Короля Червей? Морохир крупно вздрогнул точно от хлёсткого удара, глянул как-то затравленно на двинувшегося в его сторону Лареса и отвернулся, не желая встречаться с разгневанным взглядом товарища. Тот был в бешенстве. Каждое его слово било не хуже плети, оставляя невидимые, но не менее болезненные раны. — Прекрати вечно спорить со мной. Тебя волнует лишь собственное хныканье, ты плюёшь на всех и всё кругом, если тебе приспичит поскулить, — приблизившись вплотную, Ларес поборол в себе желание схватить друга за плечо и, сжав то до хруста, повернуть эльфа к себе. — Я ставлю тебя в известность, но это не значит, что ты можешь постоянно препираться со мной. Не обращая внимания на невероятное давление со стороны распалившегося Анахорета, Морохир так и не обернулся. Смотрел на собственные руки, разглядывал белую ткань, слегка пропитавшуюся багровым по его же вине — упираться в деревянные подлокотники ладонями однозначно не стоило, однако вышло то рефлекторно, — и не верил, что своим искренним беспокойством за бывших учеников довёл своего друга, пусть и зверски уставшего и раздражённого, до такого состояния. Ларес редко позволял себе срываться на нём, но теперь Анахорет требовал беспрекословного подчинения. — Слышишь меня? — горячее дыхание обожгло ухо. Морохир невольно встрепенулся. — Отвечай. — Слышу, — отозвался Морохир, наконец, поворачиваясь к Анахорету лицом и содрогаясь от яростного пламени в чужих глазах. — Я… — Уходи. Подавившийся воздухом Морохир уставился неверяще на друга. Ранее тот не позволял себе так с ним говорить — эльф ворчал, порой язвил, грозился, — но никогда в его голосе не звучали те металлические нотки, что так больно резали по сердцу. Альтмер стоял и не мог поверить, что, придя с глуповатой идеей чуть расслабиться, отвлечься, окажется гоним из этого кабинета. Не верил, что мер, всегда прикрывавший ему спину, терпеливо выслушивавший все опасения своего товарища, пусть и считавший те по большей степени бессмысленными, вдруг прогонит его — хладнокровно, без оглядки на собственную привязанность, смотря цепко, жёстко, враждебно, сузив опасно глаза, зрачки которых затопили золотистую радужку. Морохир подчинился. Склонил голову в знак почтения, чем вызвал неоднозначный звук со стороны Анахорета, по-прежнему стоящего слишком близко, и отпрянул, осторожно обходя напряжённую фигуру. Ларес не сводил пристального взгляда с мера, пока дверь за тем не закрылась.