После полуночи

С тем, что ему недостаёт мотивации, мальчишка был не согласен в корне. Кружась вокруг мертвеца, он только и думал о том, чтобы преодолеть тот барьер, который мешал ему справиться с поставленной задачей, пересилить себя и произвести, в конце концов, впечатление на эльфа, что явно был недоволен результатом редких, но весьма сложных тренировок. Мужчина ожидал от юного некроманта большего, а обычно прыткий и упрямый полукровка ожидания его никак не мог оправдать. Халион листал очередной фолиант, который без лишних слов всучил ему Маннимарко, вчитывался в тонкие нити строк, разглядывал затейливые схемы, но то и дело бросал взгляды на расположившегося вольготно в кресле альтмера. Тот выглядел обманчиво расслабленным, однако нахмуренные густые брови вполне явственно отражали мрачную заинтересованность в содержании того пергамента, что держал мер в руке. Лишний раз вопросов юноша ему не задавал, на рожон не лез — уже как сутки — потому, что конкретно заинтересовало эльфа, он не знал. Лишь когда альтмер поднялся с кресла и, дойдя до разожжённого очага и низких ступеней, небрежным движением бросил хрустящий лист мальчишке, Халион встрепенулся и вскинул вопросительно брови. — Раз уж ты такой любитель гальдраставов, используй это. Маннимарко опустился на одну из ступней неподалеку от парнишки и, подавшись телом назад, устроился расслабленно на локтях. — Я… не знаю этот символ. — Не удивлён, — эльф лениво прищурился. — Но ты ведь не считаешь, что я намерен причинить тебе вред, верно? — Халион вгляделся в янтарные глаза и чуть запоздало помотал головой. — И правильно. Навредить себе можешь лишь ты сам. Мальчишка поджал губы и разгладил осторожно пальцами загнутые потрёпанные края. На несколько мгновений в помещении повисла звенящая тишина. — Проблемы? — Ранее мне не приходилось активировать их кровью. — Активация кровью — единственный верный способ заставить гальдрастав работать на тебя. — Я думал, ты будешь против того, чтобы я использовал знаки. — С чего бы? — альтмер красноречиво хмыкнул и прикрыл глаза. — Я против дилетантства и не собираюсь никоим образом его поддерживать, тем более — если дело касается высшей магии, — мужчина умолк, прежде чем небрежно и с явной неохотой добавить: — Да и к тому же я буду поблизости и не позволю тебе идиотничать. Не советую пренебрегать этой возможностью. Халион невольно усмехнулся и глянул на расслабленного эльфа, который, вопреки его ожиданиям, не покидал своего убежища уже пару-тройку дней, привычно копался в пыльных свитках, фолиантах, донесениях, недовольно косясь и гаркая на дремора и игнорируя мальчишку под боком. — И он поможет? Я даже не знаю, какой результат я должен получить. — Если не веришь, верни пергамент мне. Паренёк слабо мотнул головой и устроил бумагу на коленях. Заслышав характерный мягкий шелест, мер удовлетворительно хмыкнул. — И когда мы сможем начать? — Начать? Нет, — распахнувший глаза Маннимарко подался вперед и сел прямо, уперевшись ладонью в бедро. — Продолжить — так вернее, — уже в следующее мгновение он поднялся на ноги, отряхнулся от пыли и опустил глаза на продолжавшего сидеть на ступени мальчишку. — Так и будешь сидеть? Воодушевленный и не сдержавший улыбки полукровка подхватил пергамент и поспешил подняться вслед за мером. — Но я могу всё же узнать, что ты задумал? Прошло уже несколько дней… — Я ведь уже говорил, — Маннимарко бесшумно направился к выходу из помещения, бросив на мальчишку короткий взгляд из-за плеча. — Раз с тобой не выходит так, как с тем, кого я брался обучать ранее, попробуем прибегнуть к элементу неожиданности. — Так в чём он… — договорить вышагивающий позади мужчины мальчишка не успел — налетел на спину эльфа, а после и вовсе ощутил поток холодного воздуха, быстро сменившийся прикосновением не менее прохладных пальцев к щеке. Маннимарко привычным движением надавил на чужую скулу, провёл по-собственнически пальцами по горячей коже, опустился к подбородку, что в следующий миг оказался зажат в тиски. — Кончай задавать один и тот же вопрос, — обманчиво мягко проворковал мер, поднявшись пальцами к виску, а следом — и к острому уху, дрогнувшему от прикосновения. — Мне это уже наскучило. Возьми всё необходимое, — мальчишка прикрыл на пару мгновений глаза, ощутив, как массируют чужие пальцы чувствительную мочку, но вздрогнул вдруг крупно, стоило меру щёлкнуть по острому кончику пальцами. — Можешь воспользоваться моими инструментами. На полупрозрачные искры обиды в синих глазах эльф лишь усмехнулся и указал кивком головы на собственный письменный стол, после чего, не дожидаясь ответа, вышел из комнаты. Покрасневшему мальчишке оставалось лишь подчиниться. Нагнал он альтмера только в мрачном узком коридоре, и, едва Маннимарко открыл ведущую в пресловутое помещение, ассоциирующееся у паренька лишь с собственными промахами, болью и кровью, дверь, мальчишка зябко поёжился, втянул в грудь спёртые запахи сырости, плесени и промозглого холода и шагнул внутрь, мазнув по двинувшемуся плавно вдоль стены эльфу настороженным взглядом. Несколько мгновений мер наблюдал без особого интереса за готовящимся мальчишкой, за тонкой рукой, держащей кисть и выводившей на коже чёрные нити знаков. Он вздёрнул подбородок, когда Халион рассёк быстрым движением клинка кожу на ладонях, и проследил с жадным интересом за набухающими каплями крови. Багровая жидкость между тем медленно смешивалась с тёмными чернилами и стекала на покрытый грязью и пылью пол. — Разница очевидна, не так ли? — Маннимарко завёл руку за спину, оглядел напрягшегося приспешника. — Рассчитываю на то, что сегодня ты меня порадуешь, Халион. Эльф подался назад и прижался спиной к камню. Юноша вздохнул, коротко глянув на покрытые кровью и чернилами ладони, испещрённые переливающимися жёлто-оранжевым свечением линиями, поднялся с колен и устремил взгляд на вышедшего из тени трэлла. Мертвец напал первым. Мальчишка успел уйти вбок, а следом и вскинуть руку, с которой в следующее мгновение слетели ослепительно-яркие искры, устремившиеся к зарычавшему низко трэллу. Тот обернулся, подался корпусом ниже, вознамерился было вновь кинуться на вытянувшегося мальчишку, но точно увяз в густой болотистой трясине — сделал шаг, другой, опустил низко голову и издал тихий надрывистый звук, будучи не в силах сдвинуться с места. Халион бросил переполненный надеждой взгляд на мера, на которого, впрочем, какое-никакое достижение паренька, видно, не произвело впечатления — мужчина лишь поджал губы и передёрнул раздражённо плечами, словно рассчитывая увидеть продолжение развернувшейся перед ним сцены. До полукровки донёсся рокот со стороны мертвеца, вынудивший его обернуться. С каждым мгновением трэлл свирепел всё больше. Освоенное пареньком заклинание лишь притормаживало марионетку, но, очевидно, злило мертвеца лишь сильнее. Халион порывисто вздохнул, когда тёмные когти со свистом рассекли плотный воздух рядом с его лицом. Не теряя времени, увернувшись в очередной раз от когтистой руки, мальчишка шепнул слова заклятия под нос, рассчитывая заглушить, наконец, свирепую ярость в глазах противника и подчинить того своей воли. Удар обрушился на него сзади. Слова так и незаконченного заклинания зазвенели чужеродно в воздухе. Ошарашенный внезапным перемещением трэлла Халион не успел и вскрикнуть, когда когти распороли рубашку, кожу на спине, а после и впились с силой в плечо, буквально роняя паренька на пол. Выбитый из колеи на несколько мгновений острой болью полукровка с трудом пришёл в себя — ощутил точно сквозь плотную мутную пелену, как его бесцеремонно переворачивают на спину, ничуть не щадя ни испачканную одежду, ни нетронутые когтями участки тела, почувствовал хватку на заведённых за голову запястьях. — М-маннимарко?.. — липкий страх дотянулся до горла, осел в том плотным кислым комком. Юноша бросил на эльфа испуганный взгляд. — Что… — потянувшаяся к горлу рука заставила паренька брезгливо зажмуриться, кончики когтей почти ласково коснулись покрытой бисеринками холодного пота шеи, а следом и принялись распарывать пропитанную влагой рубашку. — Маннимарко! — стоило чужой руке коснуться кромки брюк и потянуть те бесцеремонно вниз, как перепуганный юноша вжался в леденящий кожу пол, ничуть не обращая внимания на впивающиеся в ту сквозь тонкую ткань осколки костей. Когда когти коснулись его члена, полукровка, бледный как полотно, попытался поджать ноги, однако вклинившийся меж них мертвец не позволил мальчонке уйти от липкого и мерзкого прикосновения. — Прекрати… прекрати это! — вскрикнул оробело юноша и громко выдохнул, когда его грубо перевернули на живот. Ледяная ладонь опустилась на обнажённую ягодицу, сжала ту и отвесила крепкий шлепок, стоило пареньку завозиться и выругаться. Оказать сопротивление Халион был не в силах. Мертвец всё крепче вжимал его в пол, стоило пареньку шевельнуться и зашипеть, заламывал руки, вынуждая юношу кричать от боли в плечах, вонзал когти глубже в чужую плоть. Кроме боли, мальчишку затопили стыд и возмущение. Когда чужие пальцы пробрались меж ягодиц, Халион зажмурился, попытался сжаться, стиснул пальцы в кулаки, но трэлл только развёл стройные ноги в стороны и подался ниже. — Маннимарко! Хватит! Металлический привкус во рту, жжение в глазах оказались не способны отвлечь охваченного животным страхом мальчишку от холодных и острых прикосновений к чувствительной коже, потому он зашипел, вскинулся и позволил слететь с губ словам заклятия, что растворились в шорохе и рычании на самое ухо. То, что тяжесть наваливающегося на него ранее тела пропала, Халион осознал не сразу. Его тошнило, крупно потряхивало, глаза жгло от непрошеных слёз, налившиеся кровью царапины нещадно щипали, горячие багровые ручейки жгли кожу, впитывались в ткань. В полусумраке юноша разглядел светящиеся яркие линии на собственных руках, однако отнёсся к тем с усталым безразличием. Никогда ранее он не был так унижен, как сейчас, потому и без всякого интереса мальчишка мазнул взглядом по послушно устроившемуся на безопасном расстоянии мертвецу и отвернулся. На прохладную ладонь, тронувшую плечо, он также не обратил внимания. — Хорошо. Что именно под этим «хорошо» подразумевал альтмер, голос которого звенел от холода и какой-то профессиональной сосредоточенности, Халион не знал. Да и уточнять настроя у него не было. — Хотя, по правде, я рассчитывал, что управишься ты быстрее. Халион сдавленно сглотнул. На несколько секунд в помещении воцарилась тишина, прерываемая разве что сбитым и тяжёлым дыханием полукровки. — Выходит… ты планировал это изначально? — глухо спросил юноша, вздрогнув от прикосновения к краю рваной раны на спине, и с трудом повернулся, силясь всмотреться в чужое лицо. Альтмер только угукнул и проследил взглядом за новым багровым ручейком, взявшим своё начало из потревоженной движением юноши раны, ярко выделившимся на фоне бледной кожи. — Мне известно, что смерть тебя не пугает, однако ты страшишься быть обесчещенным, не так ли? — влажные от крови пальцы поднялись выше, мазнули по голому плечу, отчего мальчонка поёжился. — Я давно наблюдаю за тобой, Халион, знаю, чего ты боишься на самом деле. Вижу, как шарахаешься ты от дремора, стоит им бросить на тебя косой взгляд, вижу, что ты предан мне, хоть я и и не требовал этой верности от тебя, — мер усмехнулся и погладил костяшками пальцев щёку юноши. — Ты только мне даёшься в руки, верно? Это несколько будоражит кровь, малыш, ведь давно я не встречал подобной верности. — Даже будучи имея другого любовника в своей постели? — процедил сквозь зубы мальчишка, и слова его ещё несколько мгновений звенели в воздухе. Халион, на которого точно толща ледяной воды, обрушились высасывающие все силы эмоции не сразу понял, что за вопрос слетел с его языка. — Неплохо, — Маннимарко дёрнул в насмешливой манере бровь и, убрав руку, отпрянул от приспешника, — но признай, было бы глупо не воспользоваться твоими слабостями во имя поставленной цели. Не веря в услышанное, юноша втянул со свистом воздух в лёгкие и брезгливо поморщился. Маннимарко говорил ровно, без тени эмоции в голосе, несмотря на хороводы недобрых огоньков в глазах. — Но ты извратил моё желание! Я всего лишь хотел… — Я знаю, чего ты хотел. Но сначала ты должен был поверить, что он, — эльф метнул взгляд в сторону мертвеца, контроль над которым потерял, едва мальчонку охватил утягивающий в свой омут ужас, а слова заклинания — слетели с его губ, — способен претворить твой страх в жизнь. В страхе всегда кроется свобода. Юноша только плотнее поджал губы и, прежде чем принять сидячее положение, обжёг альтмера злым взглядом. На то, впрочем, мер внимания не обратил. — Посмотри лучше на него, — небрежно сказал Маннимарко, вновь кивнув взгляд на трэлла. — Ты добился того, чего желал так долго. Ты подчинил его своей воле. Дышащий шумно полукровка, натянувший на плечи скудные остатки рубашки, неохотно посмотрел в сторону мертвеца, который не сводил с юного некроманта послушного, заискивающего взгляда, держался поодаль, точно опасаясь сократить расстояние между собой и пареньком, и опустил низко голову, рассматривая глубокие царапины на собственных бёдрах. Эта маленькая одержанная им победа, столь долгожданная, отдающая металлическим привкусом на языке, болью в теле и горечью в груди, ничуть не радовала. И, заметив эти огоньки злости, обиды в синих глазах приспешника, эльф склонил голову, оглядел ещё раз покрытые царапинами чужие плечи, бока и бёдра, испачканную и разорванную одежду. Под его взглядом Халион вытер свисающим лоскутом ткани нос и губы, натянул на бёдра то, что осталось от штанов и предпринял попытку подняться, за которой сидящий на корточках альтмер наблюдал с ленивой снисходительностью. Лишь когда на лице упрямого паренька проступила болезненная гримаса, Маннимарко дёрнул по-волчьи уголком рта и, встав на ноги, подал полукровке руку. Халион посмотрел на раскрытую ладонь перед самым носом с недоверием и помощь, вопреки надобности, не принял — поднялся на ноги сам, поморщился и, дойдя до ближайшей стены, привалился к той с облегчённым вздохом. — Ты должен быть благодарен мне, Халион, — между тем с неясной интонацией в голосе промолвил эльф, так и не сдвинувшийся с места. — Я высвободил твой страх — теперь ты свободен. — Я не думал, что всё будет так. Что ты настолько… — Жесток? Аморален? — губы Маннимарко сложились в пренебрежительную усмешку. — Полагаю, всё имеет место быть, — мер прошёлся чуть вбок, пнул рассеяно небольшой обломок кости носком сапога, после чего сложил руки за спиной. — Я предупреждал тебя, что будет сложно, но ты не послушал — оказался излишне горд для того, чтобы принять действительность и понять, что вожжаться с тобой я не стану, — в янтарных годах заплясали недобрые огоньки, эльф умолк, точно давая полукровке возможность собраться с мыслями, и лишь спустя несколько секунд продолжил: — И, тем не менее, ты добился нужного успеха, однако что ты делаешь теперь? Жалеешь себя? Винишь меня в своём нынешнем положении? Халион метнул на эльфа ещё один злой взгляд и обхватил себя рукой в попытке хоть как-то унять дрожь в теле. С каждым словом мужчины, бьющим по самому больному, по свежей распотрошенной ране, ему становилось лишь хуже, отвечать на чужие вопросы не хотелось совершенно. Маннимарко же видел состояние паренька, чувствовал его незримыми тонкими потоками, блуждающими по помещению, но понимать то не намеревался, потому он лишь шаркнул сапогом по полу и приблизился к вздрогнувшему юноше вплотную, подцепляя привычно чужой подбородок прохладными пальцами. — Не разочаровывай меня. Я повторю: ты должен быть благодарен за то, что я делаю для тебя. Помни, что немногие были удостоены чести практиковаться у меня, но каждый из них вынужден был перебороть собственные страхи и сомнения, чтобы добиться желаемого, — Маннимарко склонил голову к плечу и прищурился, завидев, что мальчонка напрягся ещё больше и отвёл взгляд в сторону. — Ты всегда был весьма способен, потому-то я и взялся за обучение тебя. Будь ты хоть чуточку слабее — я бы и не взглянул на тебя. — Выходит, всё это, — мальчишка шмыгнул носом и криво усмехнулся, — лишь из-за альтмерской крови в моих жилах? Маннимарко выждал пару мгновений, смерил осмелевшего паренька нечитаемым взглядом, прежде чем ответить. — Как бы то ни было, но среди величайших магов встречаются представители и других рас, — ровно сказал он, смотря немигающим взглядом на юношу, — поэтому нет, я заинтересовался тобой не только из-за этого, — альтмер приблизился ещё плотнее, устроил одну руку на боку своего приспешника и опалил его ухо дыханием. — Я ценю стремление, упорство, бесстрашие, что опасно граничит с безумием. Что толку от твоей крови, будь ты лентяем, м? Халион предпочёл не отвечать. Он чувствовал, как мер вжимает его в стену, давит ладонью на испещрённую царапинами кожу, и понимал, что оказать сопротивление сейчас он не может — на то попросту нет сил, — потому лишь откинул голову, прижавшись затылком к ледяному камню и обнажив покрытую холодным потом шею. — А мне всегда казалось, что дело не в этом. Уголки губ Маннимарко дрогнули, стоило заметить вызов в синих глазах. Страх, ужас и отвращение на чужом лице переросли в слепую и почти самоубийственную смелость, что скрыла за собой, точно плотные слои кокона, мальчишку. Альтмеру эта перемена показалась забавной. — Тогда в чём же? — Тебе нужно, чтобы тебя окружали только сильные приспешники. — Это никогда не было секретом. Халион хотел было фыркнуть в ответ, но лишь поморщился, когда пальцы мера прошлись по кровоточащей царапине, размазывая кровь по его боку. — Но, полагаю, это не всё, — Маннимарко же подался ниже, коснулся губами кончика уха мальчишки, заводя тем временем руку вздрогнувшему юноше за спину. — Что ты хочешь сказать ещё? Халиону, впрочем, разрешение альтмера и не особо требовалось — кровь его кипела от злости и обиды, и то, что огреть за собственные слова он может с лихвой, паренька не волновало. Он лишь громко выдохнул, силясь не поддаться на чужие хитрые манипуляции, и слегка отстранился от озадачено выгнувшего бровь эльфа. Тот и впрямь был заинтригован. — Порой мне кажется, что ты видишь во мне кого-то иного. Не меня. Что я попросту не достоин находиться рядом с тобой. Словно отдалённо я кого-то тебе напоминаю, — Халион заглянул в чужие глаза, точно силясь разглядеть в тех другое, совершенно чуждое отражение, вместо своего. — Сомневаюсь, что в ином случае я представлял бы для тебя хоть какой-то интерес, ведь в Ордене много сильных, целеустремлённых и бесстрашных магов. Я не один такой. Маннимарко помолчал несколько секунд, чуть нахмурив брови, и мальчишка готов был поклясться, что заметил тень растерянности на его лице, точно перед мужчиной материализовался один из многочисленных призраков из его прошлого. Впрочем, собрался альтмер быстро — уже через короткий миг привычно прищурился и покривил губы. — И кого же, по-твоему, ты мне напоминаешь? Юноша моргнул, не веря в услышанное, и слегка прикусил изнутри щёку, медля с ответом. — Я… я не знаю, — честно отозвался он, впервые за время разговора ощутив сомнение в собственных действиях и словах. Маннимарко поглаживал его поясницу, смотрел в синие глаза и явно не намеревался отпускать разъярённого, возмущённого и оскорблённого полукровку, откровенно наслаждаясь игрой, что тот затеял. — Выходит, не так уж и много тебе обо мне известно. В таком случае разве стоит продолжать этот разговор? Эльф слегка отодвинулся, переместил руку на плечо юноши. — Ты маленький сгусток противоречий, Халион: храбришься попросту, а после трясёшься и боишься взглянуть мне в глаза, плетёшь планы за моей спиной, не переставая бояться меня ни на миг. — Но я не… — мальчишка умолк, наткнувшись на блеснувшие в чужих глазах осколки льда и втянул голову в плечи. Маннимарко опустил взгляд на фигуру побледневшего и прикусившего с силой губу паренька, оглядел хмурым взглядом его изорванную и испачканную одежду. — Хочешь сказать, что ничего из этого не соответствует действительности, верно? Халион шумно глотнул, но промолчал. — Я предупредил тебя: не заигрывайся. Рано или поздно мне это надоест, и будут последствия, — мер отвёл взгляд вбок, помолчал несколько секунд, точно раздумывая над следующими своими словами. — Ты всё чаще ходишь по очень тонкому льду, Халион, говоришь о том, о чём тебе неведомо, делаешь то, что не должен. Не принимай моё бездействие и безучастие в такие моменты за слабость, я вижу куда больше, чем ты можешь себя представить, — юноша поджал губы в ответ, стискивая покрытые грязью и кровью пальцы в кулаки сильнее и игнорируя боль в свежих порезах. — И я вижу тебя, Халион, не кого-то другого, и для тебя же будет лучше, чтобы это не менялось. Эльф метнул из-за плеча взгляд на притихшего мертвеца и направился к выходу из помещения. Лишь оказавшись вплотную к двери, он слегка обернулся, кинул безучастно: — В скором времени тебе придётся покинуть это место. Пользуйся имеющимися здесь благами, пока есть такая возможность, — и вышел из тонущего в полумраке зала.