увечия
22 ноября 2018 г. в 10:00
У Риты уродливый (по ее мнению) шрам прямо под лопаткой. Женя исследует его губами и языком, пока Рита сидит и рассказывает, как они с дворовыми пацанами влезли на какую-то огороженную территорию то ли неоконченной, то ли нормально не начавшейся стройки, и она и еще один мальчишка, не удержавшись вдвоем на заборе, упали на ту сторону, одевшись на торчащие внизу арматурины.
— Мне повезло, — говорит Рита, — я боком упала, оцарапало только, пусть и глубоко. А тот пацан, Димка, ногу пробил. Насквозь.
Женя вздрагивает, четко представив, каково это должно было быть, — и сильнее прижимается губами к ребристому шраму, языком очерчивая края. Рита вздрагивает и выдыхает шумно.
— Ты мне его залечить таким образом задумала? — смеется она, придерживая одной рукой кофту, чтобы прикрыть грудь. — Да забей ты, Господи, Жек.
— Нет, — отвечает Женя тихо — и лбом прижимается к чужому загривку. — Просто он мне нравится.
— Кто? — Рита фыркает и пытается извернуться, чтобы посмотреть на нее, но Женя не дает. — Шрам, что ли?
— Шрам.
Рита фыркает и бормочет что-то невразумительное, а потом Женя ладони у нее под грудью удобно располагает, и шрам зубами очерчивает, кусает почти, и Рита ладонь закусывает, чтобы промолчать, да только Женя чувствует, как сердце под ее пальцами пропускает удар и заходится в бешеном темпе.
— Жека, блять.
Она смеется, щекой о плечо покатое потираясь, ладонями все-таки грудь чужую обнимая.
— Жека не блядь, — в стиле Корецкого откликается она, — Жека исправляется.
И Рита хохочет громко, кофту в сторону откинув, и оборачивается к ней, и повисает на шее, на постель роняя, и целует жарко, в волосы пальцами зарываясь.