Love is madness

У Олега разбито сердце. Вдребезги, пятикратно, по разу на каждую пулю, там, в Венеции, посреди шахматной доски, залитой живой и еще теплой кровью говорящих и плачущих фигур в безумной игре. Олег не хочет его собирать. Пусть лежит, разбитое, дальше. Он собирал уже раз — и что из этого вышло? Разбитую вазу, если придрочиться, можно, конечно, заново склеить, да только что толку? Лучше выкинуть да купить новую. Олег свое разбитое сердце собрал на совок и вышвырнул в урну. Вот только новое прикупить негде. Ни в России, ни в Италии, ни в Китае. Потому что сердце, Волков, это тебе не ваза из дешевого фарфора. Потому что, единожды разбитое, оно уже непригодно ни для чего — а замене, к несчастью, не подлежит. Да и гарантийного срока у него, в общем-то, нет. Гражданин это наверняка знал. У Олега разбито сердце. А еще у Олега не оплачены счета за квартиру и кончился газ в зажигалке. Но Олег же из-за этого не ноет. Олег передает деньги за квартплату, покупает в магазине новую зажигалку и спасает из Сибири Разумовского. Последнее как-то не особо вяжется, потому что Олег вообще-то должен от него бежать, как от огня, а не наоборот, но… Олег видит голубые глаза, слышит тихий шепот за металлической дверью — и понимает, что что-то внутри разбивается снова. Не сердце. Сердце у Олега уже разбито. Как зеркало у Сергея в комнате в злополучной Венеции. Олег вспоминает, как обрабатывал чужие раны, когда переодевается после душа и замечает в зеркале шрамы. У Олега разбито сердце. Но все еще целы любовь и собачья преданность.