Мусоропровод

Так сложилось, что соулмейты не могут причинить друг другу физической боли. Душевные страдания, психологические, мысленные - что угодно, но физические - никогда. Если соулмейт оставлял на теле своего партнера какой-то след, тот проходил практически сразу. Была ли при этом боль? Сложно сказать. Кто-то с переломанными ребрами не ощущал даже недомогания, а кого-то - моментально оглушало от пощечины. Но это было кратковременно. Любая травма проходила за двенадцать часов. Чтоб убить своего соулмейта, надо очень постараться. В школе Луффи рассказывали про это на уроках биологии. Он слушал и думал: и что, люди на улицах бьют друг друга, чтоб узнать, соулмейты ли они? Конечно это работало не так, но иногда то тут, то там он замечал тех, кто делает небольшие надрезы друг другу. В большинстве случаев люди оказывались несоулами и ходили потом со шрамами, каждое утро ощущая на месте раны тупую ноющую боль. Бывали и такие, что после драки не могли найти ни одного синяка на теле. Бывали и такие, кто при этом оказывались врагами. Луффи было искренне жаль этих людей. Они не хотели слышать друг друга, и, вероятно, даже поступали правильно. Сам Монки никогда не мог похвастаться особой удачей в данном вопросе, даже учитывая всю свою везучесть. Эйс однажды сказал, что Луффи в нос поцеловала Госпожа Фортуна, и теперь он удачлив как никогда. Эйс сказал, что он первый найдет себе соулмейта. По ироничному стечению обстоятельств, Сабо и сам Эйс оказались соулами друг друга, и выяснили они это еще в первый день своей встречи. Луффи долго наблюдал за внезапно притихшими друзьями, а потом задумался. Это единственный раз, когда ему не повезло, или нет? Время само ответило на его вопрос. Луффи не искал соулмейта намеренно, но с годами ему казалось, что даже попытайся он - ничего бы не вышло. В школе у него было много потасовок. Настолько, что Монки мог с уверенностью сказать: девяносто процентов парней в школе - точно не его соулмейты. Оставшиеся десять занимали приятели и близкие друзья, с которыми тоже бывали кулачные разборки, а девчонки... половина девчонок уже нашла себе пару, а другая половина отметилась на руках Луффи короткими черточками от лезвий. И ничего. Только шрамы. С годами их становилось все больше. Не только от драк, но и от случайных сексуальных партнеров, которых Монки встречал то тут, то там, уже будучи студентом колледжа. Они слонялись как тени, почти не спали и не ели, на парах их никто не замечал, а ночью они до остервенения кусали его за плечи и шею, и Луффи было стыдно ходить так по учебному зданию. Ему чудилось, что все смотрят с осуждением. Ты даже не попытался поискать своего соулмейта, а уже предал его? Ну и мудак же ты. Люди, с которыми он коротал ночи, были поглощены тоской. Они путались в беспорядочных связях, в поисках соулмейтов, отчаялись и устали, и порой все, что выходило из таких коротких отношений - это истерики. Луффи ощущал себя опустошенным. И не потому что кто-то орал перед ним, размазывая сопли по лицу, нет, этого не было, а потому что люди просто казались выжжеными изнутри. В их глазах не отражалось ничего. Луффи боялся стать таким же. Было совершенно не обязательно питать любовь к соулу, просто порой его не хватало до одури. Монки думал над этим так долго, что начал бояться своего отражения. Он разглядывал тело, сохранившее на себе память всех, с кем он спал, в виде укусов, шрамов, царапин, гематом или ран. Они заживали медленно и неохотно, часто пульсировали, каждый раз напоминая, что оставлены совершенно чужим человеком, и никогда не сходили. Даже синяки. От них оставался едва заметный след, который можно было увидеть, если прищуриться. Не болело, но оно там было. Было, мать твою. Это нельзя попытаться даже содрать вместе с кожей. Приходилось пересчитывать все и ужасаться количеству, такому огромному, что Луффи начинало мутить. Его мучила вина. Зачем он это делал? Что он искал? И нашел ли он это? Больше всего ему хотелось, чтоб отметины исчезли, и если он срывался, встречался ночью с каким-то парнем, а на утро видел его засосы, то ему становилось так дурно, что рука сама тянулась к пачке таблеток. Луффи вовремя себя одергивал. Вряд ли его соулмейт столько лет прилежно ждал, когда его найдут. Тем не менее, Луффи все равно раздирал свои новые отметины, создавая еще большие рубцы. Считал, что лучше уж свое, чем чье-то, но это "чье-то" он ощущал каждой клеткой тела все на том же месте, даже если разворотил раны и царапины в мясо. Невыносимо было думать о собственной слабости, но Монки из раза в раз находил новых людей и позволял им себя увести. С Ло получилось более спонтанно, чем обычно. Он не договаривался, не приходил к нему домой, не пил перед сексом чай, ощущая себя полным придурком. Трафальгар просто курил, сидя в коридоре на подоконнике, пока на улице смеркалось, а вокруг царила такая тишина, что закладывало уши. Луффи встретил его случайно, проходя мимо в сторону выхода, и взгляд Ло - тот самый пустой взгляд, из-за которого Монки всегда наступал на те же грабли, вынудил его остановиться. Еще одна жертва собственного невезения. Ло хмурился, разглядывая Луффи сквозь сизый дым сигареты. С окна дичайше дуло, и парень подумал: не замерз ли этот идиот, сидя вот так вот и дымя как паровоз? Но Ло уже подозвал его ближе, и Монки отказался от рассуждений. После этого дня в памяти отложились только несколько фрагментов: привкус пепла, оставшийся после поцелуя; холодное стекло, в которое уперлась спина с острыми лопатками; и болезненный укус в шею под самой челюстью. Такой болезненный, что Луффи вскрикнул, и Ло пришлось зажимать его рот ладонью. Пока они трахались, кто-то явно ошарашенный проскочил сбоку по коридору, и, скрывая лицо за высоко поднятым учебником, скрылся. Луффи даже не успел смутиться - руки Ло держали его крепко. Они были холодными, но Монки понравились эти прикосновения. На следующее утро он ненавидел Трафальгара, себя и весь белый свет. Трафальгара - за то, что он очутился не в то время и не в том месте, себя - за то, что опять - в который, мать его, раз, - поддался все тому же искушению, а белый свет - просто так. И первым желанием было не залезть под душ и соскрести с себя следы, зная, что это не поможет, а разбить Ло лицо. Но Луффи знал, что его пыл угаснет как только он покинет квартиру, да и кто вообще такой Ло, Монки представления не имел. Он учился в том же колледже, что и сам Луффи? Вряд ли, иначе этот отчужденный взгляд парень выцепил бы сразу. Да и сам Ло казался несколько старше. С толикой ликования Луффи попытался вспомнить, оставлял ли он какие-то следы на теле Трафальгара в знак мщения (читай: в порыве страсти), и почти сразу же уныло понурился. Нет. Он даже не разодрал ему спину. А стоило бы. Уже подходя к зеркалу, он вспомнил, что даже не знал имени того, с кем переспал, и поморщился. Однажды это могло плохо кончиться. Отражение смотрело на него привычными озлобленными глазами, и Луффи сразу же начал пересчет шрамов. И старых, и новых, и тех, что понаставил себе сам... Спустя тридцать два рубца он дошел до линии челюсти, где Ло поставил свой лиловый след, и остановился. Замер так, будто его парализовало, а после провел по челюсти кончиками пальцев. Не было ни следа, ни засосов, ни укусов. Нихрена не было. Голова закружилась так сильно, что комната закачалась. Луффи стащил одежду и снова себя оглядел, пытаясь убедиться, действительно ли он видит то, что видит. И глаза ему не лгали: ни одного следа, оставленного Трафальгаром, не было и в помине. Монки так переволновался, что долго не мог справиться с шнурком на одежде, пока натягивал кофту. У него были пары через час, но какие теперь к черту пары, когда он наконец нашел того, кто так ему необходим? Луффи, окрыленный внезапно свалившейся на него новостью, вылетел из квартиры, досадуя только из-за одного: Ло так и не узнал, что Монки его соулмейт. А все почему? Потому что надо было хотя бы его куснуть! И, казалось бы, вот она! Вот та самая белая полоса, которую он так ждал, упрямо колеся по непроглядному черному асфальту, но жизнь тут же подкинула ему новых проблем. Никто не знал в колледже описанного Луффи парня, и Монки хотелось выть от того, что он не спросил хотя бы имени. Он опросил всех, не получив в результате ничего, но был слишком обнадежен, чтоб сдаться. В итоге после шести часов долгого бегства по зданию он узнал, что вчера друг Юстасса Кида ждал того после вечерних корректирующих занятий, и этот "друг" вполне мог бы быть тем, кого искал Монки. Но когда Луффи обратился к Киду с этим вопросом, тот только ухмыльнулся. - Звучит безумно, - сказал он, выслушав весь треп. - Но даже если это и было бы правдой, ты все равно опоздал. - Что ты имеешь ввиду? - Луффи переминался с ноги на ногу, сгорая от нетерпения. Его не задевало даже искреннее недоверие Юстасса. Не доверяет - да и хуй бы с ним. - Он сюда приезжает из столицы навестить меня. Если он не уехал час назад, то сейчас ему самое время садиться в автобус. Луффи ощутил, как у него пересохло во рту. - Ты же не хочешь сказать, что он уже... - Именно это и хочу, братан. Монки не стал дожидаться, пока Кид соизволит сказать что-то еще. Рывок влево - он уже несся в сторону автовокзала ради какого-то парня, с которым провел от силы час, если не меньше. Луффи мог бы подумать немного, остаться, выслушать Юстасса, да и вообще прийти к каким-то логическим заключениям, но его мозг был занят лишь одним: успетьуспетьуспеть. Рука то и дело касалась челюсти, того места, где когда-то был засос, и Луффи глубоко вздыхал, ощущая, как горят его легкие. Он никогда в жизни не бегал так быстро, а путь до вокзала был просто адски длинным. Он пробежал минут пятнадцать без остановки, чувствуя нарастающую панику, и едва успел проскочить на площадку посадки. Остановился на секунду, оперившись руками о колени и тут же выпрямился. Здесь ли Ло, и если да, то на какой автобус он должен сесть? Луффи огляделся в поисках табличек, едва различая надписи, а в ушах набатом голос Кида все повторял: столица-столица-столица. Вокруг было пятнадцать табличек и столько же автобусов, масса людей, детей, парней - кого угодно, блять, но ни на одном табло не горел столичный город. Монки подошел к общему расписанию рейсов и застонал: последний автобус в центр ушел двадцать минут назад. Он действительно мог успеть, если бы сразу пошел к Киду. Конечно, не факт, что Ло уехал бы на последнем, но попытка - не пытка, верно? Ощущая, как слезы застилают глаза, Луффи сел на один из стульев, выставленных на улице для ожидающих пассажиров, и вцепился пальцами в волосы. Хотелось орать от тупости происходящего и делать себе больно. Ручку там в руку воткнуть или даже в глаз, не слушая воплей людей вокруг про то, что он это не заслужил. Глупость всегда шагала впереди Луффи, куда бы он не следовал, и, поглощенный самобичеванием, он не сразу услышал поочередно приходящие уведомления на телефон. Размазывая слезы по лицу, Монки резко выдернул мобильный из кармана, намереваясь швырнуть куда-нибудь в стену, но подсвеченное на дисплее имя "Юстасс Кид" моментально охладило его пыл. Луффи медленно разблокировал экран и зашел в социальную сеть - туда, где ему пришло три сообщения. Юстасс Кид, по всей видимости, был удивлен и при этом чрезмерно весел. Монки мало волновало, что там напридумал себе этот рыжий, но его СМС разом заткнули все нытье, что лилось изо рта Монки. "сижу вот и думаю: ты настолько отважный или просто слабоумный?" "ты меня позабавил) таких отчаянных долбаебов я не видел уже очень давно, но что бы там тобой не движило похоже ты реально веришь в то что делаешь......" Луффи моргнул. Что? "не думай что я делаю это из добросовестных побуждений - хуй там! будешь мне должен все, что захочу. а теперь, даун, на минуточку....." После это сообщения следовала аж двухминутная пауза, будто Кид решал, стоит ли ему делать то, что он собирался, а после прямо на глазах Монки всплыло сообщение: "его зовут Трафальгар Ло, и он есть у меня в друзьях"