Мусоропровод

Ророноа Зоро был мастером своего дела, и оружие мурчало в его ладони, когда он сжимал грубыми пальцами рукоять. У его мечей были весьма капризные и заносчивые характеры, но Зоро знал, как найти к ним подход; он быстро укрощал их, если они пытались своевольничать, не позволял тянуть его в безумие боя, когда они чуяли кровь сильного соперника, не велся на манипуляции их обид. Зоро из раза в раз доказывал, что достоин любого клинка, и его оружие было в этом согласно с ним - он был благородный, храбрый и волевой; проклятая катана или обычная, Ророноа было неважно, - он был способен приручить какую угодно. И чаще всего он интересовался оружием других людей, ему была любопытна их история. Кикоку Трафальгара Ло не стал для него исключением. Он долго присматривался к мечу, склонив голову набок, а после под хмурый взгляд сидящего на палубе Ло спросил: - Можно посмотреть? Трафальгар скривил губы в неприятной улыбке и протянул ему оружие, которое Зоро принял с небольшой опаской. Любой меч знал своего хозяина от головы до пяток, и когда гладкая поверхность нодати коснулась кожи Зоро, от нее пошла рябь возмущения, такая сильная, что Ророноа незаметно вздрогнул. Кикоку отторгал его, распространяя едва ощутимую ауру смерти; Зоро невесело усмехнулся. С таким мечом сладить трудно, неприятный выбор, но какой хозяин - такое и оружие. Он вытащил меч из ножен и долго разглядывал острое лезвие, прислушивался к ощущениям, попробовал сделать несколько выпадов. Катана была слишком длинной, Зоро такое не любил, хотя и мог управляться с оружием любой длины; пока он пробовал подружиться с мечом, отказывающимся с ним взаимодействовать, Ло следил за ним из-под козырька кепки со скрещенными на груди руками. - Весьма недурно, - наконец сказал Зоро, возвращая Ло его меч. Тот сухо кивнул. - Обычно, когда кто-то чужой берет его в руки, то, как правило, трясется от проклятья. Кикоку кусается. - Да, - согласился Зоро без возражений, не озвучив единственное "но", которое заставляло его колебаться, однако добавлять ничего не стал. После он большую часть дня провел за тренировками и сном, а потом долго сидел в позе по-турецки и медитировал, прислушиваясь к бою волн о борт судна. Ближе к ночи за этим занятием его застал Мугивара, от скуки бродящий по кораблю. - Чего делаешь? - спросил он без особого интереса, просто потому что хотелось что-то спросить. - Успокаиваю расшатанные дерьмо-коком нервы, - ответил Зоро, и между его бровей образовалась складка, будто собственное упоминание Санджи его раздражало. - Поня-я-ятно, - протянул Луффи уныло и закинул руки за голову. - Ищу чем заняться, скучно. Зоро не отвечал несколько секунд, будто не был уверен, что его предложение понравится капитану; Луффи терпеливо ждал, пока старпом соберется с мыслями. - Сегодня меч Ло разглядывал, - наконец сказал он, не открывая глаз. - Не сказал ему, но тебе скажу: мечу требуется полировка. Быть может, пойдешь и поможешь ему с этим? Зоро знал, что спихивать скучающего Луффи на Ло - жестоко, но еще он знал, что если Мугивара решит просто из принципа подоставать Трафальгара неважно по какой причине, тот рано или поздно сдастся. Ло должен был его понимать; как хирург, следящий за своими скальпелями, чтоб они всегда были сияющие и острые, мечник должен следить за мечом. Тем более когда Ло - два в одном. Лицо Луффи вытянулось, будто такое предложение - последнее, что он ожидал от Зоро, а после медленно кивнул. - Ну... - сказал он и умолк; через миг раздались его удаляющиеся шаги. Зоро оказался озадачен этим поворотом, никаких возражений или недовольных монологов, все решилось так быстро, что на секунду Ророноа задумался: а был ли здесь вообще его капитан? Корабль вновь объяла приятная тишина, нарушаемая лишь плеском воды. Таузенд Санни плыл на очередной остров, экипаж отдыхал после насыщенного событиями дня, и все было бы прекрасно, если не внезапный приглушенный расстоянием крик Луффи. Его голос был полон возмущения и слегка дрожал, Ророноа от неожиданности распахнул глаз: - Зоро сказал, что надо отполировать твой нодати! Раздался грохот, корабль накрыла Рум, и Ло где-то в каютах, вытаскивая руки Луффи из своих штанов, смущенно-ломаным хриплым голосом выкрикнул: - Тупица, он совершенно про другой нодати!