Hellawes– Травушка.
Потеряв всякое чувство самосохранения, Пак стал выбираться из леса все чаще и чаще. Однажды выплыв на северный берег, парень лицезрел такую картину: юноша, можно сказать, совсем еще мальчик на вид не больше шестнадцати лет, стоя по колено в воде, удил рыбу на тросниковую удочку. Образ его приковывал взгляд, а голос, ломаный от взросления, разрезал неловкое молчание возгласом. — Кто ты? Ты не из наших. Откуда ты здесь? Пак от очарования парня не мог нормально вымолвить и слова. Юноша был хорош, даже очень. — Я с того берега. Заблудился. В лесу. Отбился от друзей, вот. Мы тут… охотились. Да, охотились, — неловко врет Чимин, не намереваясь раскрыться или спугнуть человека на берегу. — Зачем же ты тогда попер на этот берег, если ты с того? — с легкой усмешкой проговорил незнакомец. А потом, опомнившись, вытаращил на парня глаза и залепетал испуганно. — Так там же «Зачарованный лес»! Что вы вообще забыли в столь ужасном месте? — подбегая к Паку, юноша внимательно осматривал того на предмет каких-либо повреждений. По городу давно ходит легенда, что живым из этого леса не возвращаются. — Там дикие звери! Полно диких зверей. И не только… Как ты вообще живым оттуда выбрался? — последние слова мальчишка уже пробормотал себе под самый нос. Тишина, застывшая в воздухе, совсем не радовала ведьмака. Что бы хоть как-то сгладить свою оплошность, Чимин стал уверять, что ничего плохого там с ним не произошло. Он честно пытался успокоить паренька и увести разговор в другое русло. Расспрашивал мальчика, что это за городок-деревня, какого его население и далеко ли тот от столицы. Разговор начал принимать довольно приятный оборот. Так Чимин узнал, что паренька зовут Тэхеном и что ему едва стукнуло семнадцать, что тот сын городского священника и живет с отцом при огромном храме на центральной площади города. И что еще никогда парень не встречал людей настолько красивых, как Пак. Тэхен был таким чистым и открытым перед незнакомцем, что, возвращаясь домой уже затемно, Чимин улыбался самой искренней улыбкой. Хотелось возвратиться к этому человеку еще и еще. Лето ведьмак провел в многочисленных вылазках к городу в надежде увидеть симпатичного сына священника вновь. И удача улыбнулась ему в одно туманное утро. На северном берегу вновь показался он. Была уже середина лета, еще немного и жаркие солнечные лучи разгонят остатки сумрака. Пак, улыбаясь во все зубы, махал парнишке с противоположенного берега. Заметив его, Тэхен просто засиял. Бросив рыболовные снасти, что минутой ранее держал в своих руках, парнишка кинулся в воду. Зайдя по пояс, увидел, как ведьмак нырнул с огромного камня в воду, и, остановившись, стал ждать. Река была довольно широкой и быстрой. Парень уже было заволновался долгому отсутствию своего нового знакомого, как почувствовал легкое касание к своим ногам в воде. Жутковато, если честно, когда по тебе из воды пытается выбраться нечто теплое и нежное, в зеленых водорослях по всему телу и не перестающее заливаться звонким смехом от выражения твоего лица. — Ты испугал меня, — робко вымолвил Тэ. — Я думал, ты утонешь. Как ты вообще снова здесь оказался? — Тебя хотел увидеть. Снова, — с улыбкой проговорил ведьмак, и парень залился румянцем. — Ты ведь не охотился? Тогда. Да? — тихонько задал мучавший его вопрос Тэхен, когда они выбирались на берег. — Да, — не стал лукавить парень. — Тогда… — Не спрашивай, — тут же прервал собеседника Пак. — Я не отвечу. Тэхен тогда слегка поник головой, и, чтобы между ними развеялась эта неловкость, Чимин предложил помочь разобрать снасти. Они провели за рыбалкой полдня. Мальчишка никак не мог угомонить свой восторг от улова молодого ведьмака, таких рыб даже его дядька, заядлый рыбак между прочим, не вылавливал с лодки на середине реки. — Ты придешь еще? — робко поинтересовался парень, когда пришло время прощаться. — Только если ты будешь ждать меня, — проговорил в ответ Чимин, добавив, что конечно же о их встречах и вообще о существовании Пака говорить никому не следует, если тот хочет продолжить их общение. На что парнишка интенсивно замотал головой, уверив друга, что тот никому и слова не скажет, даже если его начнут пытать. А потом, забросив улов в хлощовом мешке на спину, Пак предложил ему оставить и свой, сын священника направился по дороге в свою большую деревню, махая на прощание широкой ладошкой. Слишком чистый, улыбчивый малый. Бросив что-то о том, что рыбачит здесь каждый второй четверг, скрылся за поворотом. После этого ведьмак не пропускал ни одной рыбалки Тэхена, все больше привязываясь к тому и теряя голову от хриплого ломающегося голоса. Лето пролетело очень быстро, а за ним и осень. Встречи уже не могли быть достаточно частыми, и Тэхен очень скучал по другу. Редкие вылазки Пака в город были для паренька словно праздник. Они проказничали, словно дети, но благодаря невероятному «везению» их еще ни разу не поймали, и даже никто не замечал их вместе. Однажды сидя на заваленке во дворе одного подслеповатого старичка и уплетая украденные в чужом саду яблоки, Тэхен неожиданно спросил: — Ты ведь отпразднуешь со мной мой день рождения? Это ведь будет последний день моего беззаботного существования, — и глаза его подёрнул легкий налет печали. Заметив, как в испуге исказилось лицо Чимина, парнишка поспешил уверить, что ничего страшного не случится, просто он не сможет, как и раньше, проводить дни в ничегонеделании, и появятся ненужные ему теперь заботы в виде подготовки к службе в церкви. Ему положено. Он не должен подвести отца и готов уже почти отречься от любимых забав и удовольствий «во благо служения в церкви». Но глаза его говорили совсем другое. Теперь ему всего этого не нужно, теперь у него есть Чимин. И это многое поменяло в голове мальчишки, расставив приоритеты в абсолютно противоположенном порядке. — Ты не пытался с ним поговорить? — осторожно начал Пак. — Ну, на свете же много других отличных занятий, приносящих куда больше пользы. — Нет, Чимин. Это бесполезно. Да я уже и смирился почти. Только… — Что? — подал голос ведьмак. — Я не знаю, смогу ли видеть тебя после посвящения. Только это не дает мне до конца смириться. — Когда твой день рождения? — тихонько спросил Чимин. — Зимой. Перед самым Новым годом, — пытаясь выдавить хоть подобие улыбки, ответил Тэхен. — Я обещаю тебе, ты запомнишь его навсегда! — клятвенно заверил его ведьмак. — Ты хоть алкоголь-то пробовал? Потом уже будет нельзя. Надо обязательно попробовать. А хочешь, я покажу тебе лес? — Пак, не зная, как вывести юношу из своих грустных раздумий, начал перебирать занятия, которые могли бы сделать праздник самым запоминающимся в жизни. — Хочу. Все хочу. Пока еще есть возможность. Развеселить Кима, конечно же, получилось, но от его завораживающей улыбки в сердце поселилось желание украсть парня. Забрать его себе и никогда никому не отдавать. Снова остаться одному казалось самым ужасным, невыносима была даже сама мысль об этом. И конечно же, Пак, как никто, понимал друга, но разница у них лишь в том, что Чимина хотели защитить, а Тэхен должен идти на это лишь потому, что так положено, правильно, и он просто обязан. Но у судьбы с ее злыми шутками были уже далеко не самые радужные планы на хрупкие жизни ребят, и как бы не хотелось верить в лучшее, даже боги здесь не всесильны.Часть 3. Там за рекой.
24 апреля 2018 г. в 08:38
Первое время Чимину было дико и немного страшно находиться совсем одному в незнакомом ему лесу. Первый год здесь дался особенно тяжело. У Пака не было ничего. Абсолютно. Только туман в голове и слепая вера, да надежда на богов.
В первую ночь он ночевал прямо на траве под открытым небом. Всю ночь парень то и дело вздрагивал от непонятных звуков и шорохов листвы. Непривычно. Слишком тихо. В деревне он часто сбегал от отца в лес, проводил там дни, а зачастую и ночи. Все было совсем по-другому. Их лес жил множеством звуков, даже после захода солнца казалось, в нем оживала другая, ночная жизнь: пение птиц, копошение мышей в траве, а иногда даже доводилось услышать рычание рыси. Лес жил беззаботно, как и сам ведьмак, приходя в него. Он оставлял все невзгоды на опушке, погружаясь в чащу и уходя от всех проблем в любимое место, забываясь. Был тем, кто он есть, был самим собой.
Здесь же лес словно ощущал все эмоции парня, будто бы страдал вместе с ним, оплакивая погибших.
По утру он проснулся с тяжелой головой, ломотой и жаром во всем теле. Промокший наскозь от утренней росы, даже не с первого раза смог подняться на ноги. Лихорадка набирала обороты, а парня не отпускало ощущение неправильности ситуации. Еле перебирая ногами, юноша побрел в чащу леса, разглядывая по дороге каждый листок, травинку и ягоду. Конечно, Пак не знал, что именно ему было нужно, но надежда на унаследованное чутье и горячую ведьмовскую кровь вела его до последнего. Уже не в силах разглядеть дороги, Чимин практически полз, сам не зная куда. Падая и поднимаясь, добрался до глубокого оврага, да так и покатился кубарем по склону, распластавшись на дне, не в силах уже открыть глаза. Жар не отпускал, Чимину уже чудились галлюцинации. Что-то холодное и мокрое прошлось по разгоряченной шее, а следом будто шершавый язык лизнул его в лицо. Приятная «галлюцинация» охлаждала прохладным дыханием кожу, на миг юноша даже попытался приоткрыть глаза, но увидел лишь большое размытое пятно бурого цвета. Парень не знает, сколько провел в таком состоянии, но когда смог осознанно разомкнуть веки, уже снова светало, возможно, даже и не в первый раз. Во рту стоял привкус горьких трав, а под боком лежало нечто большое и теплое. Желание просыпаться резко отпало, и Пак рефлекторно закрыл глаза. Огромное создание рядом зашевелилось. Скорее по привычке бояться, а не от реального страха перед животным ведьмак зажмурился до ярких желтых пятен перед глазами. Зверь боднул парня в бок холодным носом. Странные чувства охватили его, что-то теплое разлилось внутри, парень понимал, что эта махина не причинит ему никакого вреда. И что, скорее всего, бояться теперь ему здесь вообще нечего, ну, кроме людей, разумеется. Но навряд ли здесь, в этой глуши, можно встретить хоть одну живую душу.
Катаясь по траве, уворачиваясь от холодного носа и громко смеясь во все горло, парень не спешил открывать глаза, понимая, что именно этого добивается могучий зверь. Затем тяжелая лапа придавила его спиной к земле, а широкий язык стал лизать лицо, непременно проходясь по глазам. Взглянув на животное, Пак обомлел. Огромный бурый медведь, ростом, наверное, с лошадь, взирал на него сверху укоризненным взглядом. Смех прекратился во мгновение. Парень зачарованно потянул руку к морде хозяина леса, на что тот лишь фыркнул, позволив коснуться кончиками пальцев шерсти, и, развернувшись, направился в чащу леса. Поднявшись в удивлении, юноша уже был готов последовать за могучим зверем, как тот, развернув голову, рыкнул, давая тем самым понять, что идти за ним не стоит, а следом припустил галопом в неизвестном направлении.
Спасибо, Велис, — только и мог прошептать юноша, глядя ему вслед.
С этих пор в жизни Чимина наступил новый этап. Никаких больше рамок и ограничений. Все запреты сняты, а по венам вместе с кровью разливается и бурлит родовая мощь, что столько лет не могла вырваться наружу. Лес только подпитывал ее, давая возможность раскрыться Паку, обрести себя и, наконец-то, жить так, как никогда раньше.
В скором времени юноша освоился в древнем лесу. Уже прекратил подолгу рассматривать чарующие красоты вековых деревьев, множественных холмов, летних трав и прекраснейших цветов. Пак ощущал — он дома. Ближе к осени встал вопрос зимовки, тогда парень и прочувствовал в полной мере всю мощь и силу, дарованную этому сказочному месту природой. Проснувшись в своем шалаше по утру под звук ломающегося дерева, что после упало на землю с гулким ударом, парень понял: его не оставят замерзать без крова. К тяжелой работе ведьмак не привык, но когда сами боги на твоей стороне, нет невозможного в этом мире.
Постройка избы завершилась только к зиме. Уже под завывание северных ветров парень законопачивал последние щели своего скромного убежища. Каждый день по утру «находя» много необходимого для облегчения его трудной работы. Еду он добывал сам. Небольших запасов должно было вполне хватить для того, чтобы с меньшим неудобством провести зимние месяца. К окончанию стройки выпал снег, гладь близлежащего озера начала покрываться толстой коркой льда, и ловить рыбу уже было довольно затруднительно. Теплый мех найденного почти у крыльца убитого оленя служил согревающим элементом долгими зимними вечерами. Огонь пришел сам. Невероятно, просто фантастически, в глазах обомлевшего Чимина лишь промелькнула белая полоса, и вот уже старый пень возле оврага заполыхал снопом желтых искр из рассеченной в нем молнией трещины. Все складывалось лучше некуда, жизнь еще никогда, несмотря на физический труд, не казалась такой простой и удивительной.
На смену холодным ветрам приходила весенняя капель, а в глазах кипела жизнь, разливаясь теплыми струями древней магии по тонким граням души человека, отчаянно полюбившего жизнь.
И все бы хорошо, только вот одиночество от людей немного печалило сердце юного ведьмака. Но он знал, так будет лучше: в первую очередь для него самого. Так спокойно и правильно, что другого не стоило и искать. Равновесие души не стоило тех обжигающих прикосновений, ласк, что Пак мог обрести лишь в крепких мужских объятьях, дарующих неописуемое наслаждение в те дни, когда был «заперт» в удушающих попытках спасти ему жизнь. Ему не хватало этого. Тело просило, нет, требовало чужого тепла так, что на исходе сезона Пак все же решился обойти все закоулки этого прекрасного места в поисках хоть кого-то, кто смог бы скрасить одиночество теплыми летними ночами. Парень забредал в своих поисках в самые непроходимые дебри и даже однажды переплыл реку, что находилась чуть севернее от его хижины. И не прогадал. На том берегу вдоль русла реки чуть ниже по течению развернулся небольшой городок, скорее, даже большая деревня, если в масштабах страны, огни которого так и манили юное истосковавшееся сердце ведьмака.