Чёрно-белое

4 глава. На следующий день Магику разбудило то, что еле заметный луч света упал на её голову. Он пригрел белую макушку девушки. Магика подняла лицо и её голубые пустые глаза осветил свет. Она встала с пола и подойдя к окну задёрнула жалюзи, так что в комнате образовалась непроглядная тьма. Закрыв окно, Магика отправилась к столу, где стоял фотоаппарат. Она взяла трясущимися руками прибор. И тут же снова появилась та самая боль в горле, снова появился знакомый комок, из-за которого на глазах стали выступать слёзы. Сейчас она себя ненавидела за то, что помеха Дазаю, что не смогла умереть, и что она не может вот так просто его разлюбить. Руки тряслись, из глаз текли слёзы, в которых была ярость. Она сжала зубы, Магика не могла возвести вот так просто между собой и Дазаем стену. Казалось, что она поступает против своей воли. Но руки вскоре стали затекать и Магика отпустила фотоаппарат. «Я не могу…» — подумала она. — «Я не могу его разлюбить» Она снова отошла к стене и сползла по ней, опустившись вниз. Её взгляд снова был потухшим и тусклым. Но ощутив на своих коленях тяжесть фотоаппарата, она протянула к нему трясущиеся руки, которые были в ее собственной крови. Нажав на кнопку включения прибора, экран тут же включился и осветил опухшие от слёз глаза Магики. Не привыкшая к свету, она потёрла их. Привыкнув к свету Магика, стала смотреть фотографии, которые только недавно сделала. Смотря фотографии, Магика увидела кадр с Дазаем, который удачно получился. На ней хорошо были отображены его эмоции. Магика лёгко улыбнулась. Она почувствовала снова те лёгкие чувства, которые у неё были до этого. Встав с пола, она подумала: «Хоть Син и уничтожила мои рисунки, она мне не помешает нарисовать новые». И Магика без промедлений отправилась к выходу. Одев ботинки, она вышла на улицу, но её глаза тут её осветил луч яркого солнца. Прикрыв рукой глаза, Магика отправилась в место, где Дазай вместе со своими подчинёнными застал похитителей оружия Мафии. Об этом Магика узнала уже давно, потому что ей рассказывала Син. Она знала в городе нужную улочку, закоулок и улицу, откуда можно было быстрей добраться. Вскоре она услышала звуки выстрелов, и свернув к соседнему зданию, стала забираться по пожарной лестнице. Попав на крышу, она легла возле другого края. И навела объектив на Дазая. Он молча стоял и холодным взглядом наблюдал за произошедшим. Но Магика не заметила, что с ним была Син. В тот момент по её телу прошла дрожь и ощущение, что за ней кто-то следит. Она стала оглядываться по сторонам и подняв голову наверх, увидела Магику. «Она что, меня не поняла?!» — удивилась Син и её снова охватила ярость и зависть. Она развернулась и отправилась к соседнему зданию. Забравшись наверх по пожарной лестнице, она увидела на другом конце крыши Магику, лежащую в позиции сталкера. Син схватила её за волосы, тем самым заставив подняться. — Ты, видно, с первого раза меня не поняла. — сказала яростно она. — Не смей больше его фотографировать и рисовать! Магика была шокирована такой неожиданности, она снова стояла как вкопанная и не могла пошевелиться. Син отобрала у неё камеру и кинула на бетон, после чего фотоаппарат разлетелся на миллионы блестящих чёрных осколков. Разбился не только фотоаппарат, но и душала Магики, теперь вся боль снова вернулась вместе со страхом. — Какая же ты жалкая! — сказала Син и толкнула Магику. Та уже ничего не чувствовала и с пустым взглядом пошатнулась, сделав несколько шагов назад стала падать вниз, в тот же самый переулок, где раздавались выстрелы. Потеря крови дала о себе знать и она стала терять сознание. А тем временем внизу выстрелы утихли. Дазай устало потёр лицо и поднял голову вверх. Вдруг он увидел как сверху него падает беловолосая девушка. Дазай рефлекторно отошёл и вытянул руки вперёд. И тут же он ощутил легкую тяжесть на руках. Он поймал девушку с белыми как снег волосами. В серой толстовке с капюшоном и белой рубашке. На ногах у неё были тёмно-синие джинсы и зимние кожаные ботинки. Сама девушка была без сознания, а её лицо казалось бледным как у мертвеца, заставляя тем самым сердце Дазая встрепенуться.