Хлоя Прайс
Прошлое.
2008
Не бегать в носках по лестнице — проскакивает у меня в голове, когда ноги подкашиваются и начинают скользить по лакированному дереву. Аккуратно спускаться? Увольте. Практически падая, я вылетаю на первый этаж, и как-то по-глупому изогнувшись, понимаю, что мне всё-таки удалось удержать равновесие, замечаю, как на меня смотрит отец, и театрально развожу руками, как бы говоря — видал? Не упала! — Его обычной реакцией на такое были бы наигранные аплодисменты, но их нет, он виновато смотрит на меня, и я не понимаю в чём дело, в моей груди бессовестно селится тревога. Я неуверенно подхожу к нему, он просит меня сесть рядом, и я сажусь. Он начинает говорить что-то о жизни и смерти, но я не понимаю, я не вижу в его словах тот смысл, который он пытается в них вложить. Зато я отчетливо слышу три следующих слова, которые врезаются в мозг — Бонго сбила машина. Я лежу на коленях Макс, она аккуратно поигрывает моими волосами, всячески поглаживая их, проводя пальцами сквозь пряди, от чего меня слегка клонит в сон. Я поднимаю голову и с интересом вглядываюсь в её глаза, которые всегда напоминали мне пасмурное небо и понимаю, что тучи не могут быть такими же тёплыми как её взгляд, в нём читается настоящая ласка и забота. В какой-то момент мне начинает казаться, что я выгляжу слишком уязвимо, мы хоть и девчонки, но нежностей между нами всегда было как-то маловато, и когда Макс пробивало на эти самые нежности, я всегда чувствовала себя не в своей тарелке и пыталась отшутиться, хоть мне и было приятно. Поэтому я сейчас встану, перестану раскисать, скажу ей, что всё в порядке и выдам какую-нибудь глупую шутку. Когда я встаю, её рука тянется вслед за моими волосами, а в глазах читается разочарование. Я выпрямляюсь и встаю прямо перед ней, она ожидающе смотрит на меня, а я на неё. В голову закрадываются мысли о том, что перед ней мне незачем скрывать свои эмоции. Солгать, что мне стало лучше, я, конечно, всё-таки пытаюсь, вот только губы предательски вздрагивают при любой моей попытке вымолвить хоть слово, и я просто глотаю слова, в глазах скапливается влага, мир вокруг смазывается. Она не проронив ни звука, бросается ко мне и просто обнимает меня, обнимает так крепко, что я начинаю рыдать, не сдерживаясь, громко и горько. В это мгновение я понимаю, что моя маска ВечноКрутойПрайс в её глазах разбилась навсегда, но она мне не нужна, не с ней, не теперь.Настоящее.
Оставшуюся дорогу мы преодолеваем в тишине. Тени поглощают всю видимую территорию, заставляя глаза невольно устремиться ввысь, тучи серым полотном скрывают небо. Я бросаю на Макс короткий взгляд, она, прислонившись к стеклу, не отрываясь, следит за погодой. Её глаза сужаются, словно она мысленно угрожает небу, и её можно понять, шторм клеймил её душу, оставив после себя самую настоящую фобию. Дождь заявляет о себе ближе к вечеру, как только тяжелые капли начинают таранить крышу, Макс сразу же подходит к окну. Покусывая свои ногти, она нервно наблюдает за вспышками в небесах, которые сопровождаются громом. Моё настроение тоже стремительно падает, потому что я понимаю, что никак не могу ей помочь, отвлечь. Она отойдёт от окна только тогда, когда убедится в том, что дождь не предвещал шторм. Хорошо одно, мама и Дэвид ни разу не застали Макс в таком состоянии, работа отнимает у них чертовски много времени, так много, что иногда я представляю, будто этот дом мой, и здесь только мы вдвоём. Я бросаю на неё взгляд, и понимаю что это надолго. Пружины дивана хрустят, когда я встаю. — Макс, я наверх, полежу. Моя рука ложится на перила, я замираю в ожидании ответа, она медленно кивает. Я ничего не могу с этим поделать. Ничего. Включаю уже порядком надоевшую музыку и падаю на кровать, пытаюсь расслабиться, но лишь ворочаюсь, наматывая на себя противную простыню. О чем бы я ни думала, всё кажется незначительным и даже бесполезным. Глаза начинают бегать по комнате, в поисках чего-нибудь, что безжалостно сможет убить скуку, отвлечь от глупых мыслей. Взгляд цепляется за сумку Макс висящей на спинке стула, из которой выглядывает её дневник. Скатившись с кровати, я тихонько вытягиваю его. Выглядит он так, словно ему десятки лет, во все стороны неаккуратно торчат трухлявые страницы, словно купюры из толстого кошелька. Перед тем как заглянуть внутрь, я душу в себе остатки скулящей совести. Я часто видела его, но еще никогда не держала в своих руках. Со стороны он кажется тоньше, легче, новее. Я всегда хотела заглянуть внутрь, но каждый раз мы были заняты чем-то по-настоящему захватывающим, чем-то более важным, чем какие-то каракули. Но после того как меня осенило тогда у маяка, желание узнать о Макс становилось всё больше. Я аккуратно открываю его.МЕНЯ ЗАЧИСЛИЛИ В АКАДЕМИЮ БЛЭКВЕЛЛ!
И это первая запись? Жаль, похоже, не удастся почитать о её душевных терзаниях в Сиэтле. Переворачиваю страницу. Глаза начинают бегать по тексту в надежде уловить общий смысл написанного.…чтобы убедиться, что мы с Хлоей всё еще подруги…
…Помню, когда мы с ней играли в пиратов, Сиэтл казался нам сказочным островом сокровищ и приключений, только с кафешками…
…Но жизнь в Сиэтле не была сказкой. Как раз наоборот…
…Так что, возможно, именно Аркадия Бэй окажется островом, полным сокровищ и приключений, который я так давно ищу…
Это всё интересно и трогательно, но воспалённый мозг требует чего-то более интересного, поэтому я хватаю сразу несколько страниц и перелистываю.…чтобы доказать, что я не полная неудачница, я завела нового друга. Его зовут Уоррен…
Уоррен, ну конечно. Еще несколько страниц.…Кейт Марш покончила с собой…
Словно закладка, на этой же странице лежал практически идентичный вырванный лист, на котором было написано:…Кейт Марш чуть не покончила с собой…
Что? Не понимаю. Практически у каждой страницы есть копия в виде вырванного потрёпанного листа, на котором те же события описываются иначе. Перелистывая страницы, размышления о дубликатах вытесняются записями о бассейне, я слишком быстро сдаюсь и погружаюсь в приятные воспоминания. Возможно, я, правда, такая рассеянная, возможно, я просто не хочу думать о суициде Кейт Марш. Скорее всего, и то и другое.…поэтому сказала: «НУ ДА, ПОГНАЛИ ПЛАВАТЬ!». мы не стали плескаться голышом в воде…
…Было так мило, когда она так неловко отступила…
…в будущем Хлоя себя видит только с Рэйчел…
В горле образуется комок, я продолжаю листать.…Но самым душераздирающим было последнее фото, сделанное Уильямом перед его смертью: мы с Хлоей делаем блинчики. Джойс так скучает по той весёлой девочке… Увидев улыбку Хлои этим утром, я поняла, что где-то в глубине души эта девочка ещё есть. Снимок чётко показывает, что мы имели, будучи детьми, и чего лишились, став взрослыми…
Если бы на моем лице была улыбка, она бы точно сползла с лица.…Я больше никогда не буду совершать прыжки во времени. Я даже не могу объяснить случившееся… …Мне было 13 лет, на дворе стоял 2008 год…
…не позволю Уильяму снова умереть…
…побежала к дому Хлои…увидела парализованную Хлою…улыбка Хлои была такой искренней и красивой… Я чувствовала себя ужасно, а вот Хлоя была счастлива… Даже в альтернативной вселенной я ужасная подруга… Хлоя никого не винила, хотя у неё было на это право…
…А затем Хлоя попросила меня убить её…
…Я согласилась…
…Прощай, Уильям. Снова.
Здравствуй, Дэвид. Снова…
Во рту скопилась кислая слюна, хочется пить, трудно дышать.…Ещё никогда я так не радовалась Хлое. Когда я снова увидела её голубые волосы и милое личико, то снова захотела её поцеловать…
Еще.…Наконец-то мы нашли Рэйчел Эмбер. Мёртвой и закопанной на свалке. Прости меня, Рэйчел. Прости меня, Хлоя. Прости меня, Кейт. Прости меня, Уильям… ИДИ НА ХУЙ, АРКАДИЯ БЭЙ!
Еще.…Я снова наблюдала, как Хлоя погибла… …Иглы… До сих пор чувствую боль от уколов…
Еще.…Я не позволю Хлое умереть на свалке, рядом с Рэйчел. И я, блядь, ни за что не допущу… …удалось вернутся в самое начало этого безумия через селфи… …Кажется, я впервые поступила правильно. Хлоя жива. Дэвид Мэдсен стал настоящим героем дня… …Буря до сих пор надвигается на Аркадию Бэй, а это значит, что жизнь Хлои в опасности. Я ни за что не допущу, чтобы она снова умерла…
Каждая наскоро прочитанная страница подпитывает во мне чувство вины. Но вместе с тем, я, кажется, влюбляюсь в неё еще больше. Понимаю, что не хочу давать её повода еще раз проходить через подобный ад.…я стёрла очередную временную линию… …а что, если я и память потеряю? …Я знала, что это было бы слишком легко. Я снова накосячила. Как обычно… …сжёг мой дневник… …не могла вернуться…
Я не заметила когда моё сердце начало глухо и быстро колотиться, но ком подошедший к горлу душит меня, словно наказывая за то, что я сейчас делаю. В голове мелькает мысль о том, что бы захлопнуть этот дневник.Захлопни захлопни захлопни захлопни захлопни захлопни захлопни захлопни захлопни захлопни
НЕТ. НЕ МОГУ.
…Хлоя для меня больше, чем друг…
Я провожу дрожащим пальцем по впечатанным и кривоватым буквам, понимаю, что время не бесконечное, и торопясь неуклюже почти порвав бумагу, перелистываю сразу несколько десятков. Перед глазами появляется огромная схема, стрелки, грязно зачеркнутые заметки, связанные события, комментарии к каждой линии, проведенной куда-то в другой край страницы. Всё это выглядит грязно, бардачно, разобраться в этих записях сможет разве что сумасшедший. Глаза автоматически цепляются за самое заметное.…Я смогу спасти всех… …смогу?.. …Кейт, время смерти 4:14 p.m, подняться на крышу заранее… …Передать информацию анонимно…
Чем дальше я листаю, тем грязнее становится почерк, схемы становятся еще более непонятные. Меня начинает пожирать ощущение непонятного страха.…Снова иглы, кажется я начинаю привыкать… …проебала еще одну линию… …случилась истерика у всех на виду… …Я ПРОСТО.ЧЕЛОВЕК…
Дневник кажется бесконечным, страницы слишком мягкие, а углы и вовсе рассыпаются, оставляя на пальцах подобие трухи. Почерк дёрганный, резкий. Буквы толстые вдавленные. Будто она писала это сильно злясь.…Я ХОЧУ СДОХНУТЬ… …только ради неё… …всё тело в ссадинах и синяках… …он помогает мне не сломаться, но если я его слышу, значит, я уже?.. …Хочу всё забыть…
Взгляд перестаёт цепляться за обрывки текста, я ужасаюсь когда вижу, что он превращается в один сплошной поток, уродливо перечеркнутый везде, где только можно. Глаза бегают по всей странице, но везде одна и та же картина, это пугает, страх что несколько минут назад начал меня пожирать, кажется и вовсе материализовался в виде молчащего нечто, стоящего за моей спиной, мурашки сходят с ума. И до меня слишком поздно доходит, что это может быть всего лишь Макс.Хлоя я так тебя люблю, но мне так хочется умереть, хватит, я так усталаусталаусталаУСТАЛА. Пожалуйста, можно мне уйти? Нет? Нет? Нет? Нет? Почему? Почему я такой бесполезный кусок дерьма? А ты знаешь, что раны и травмы не отматываются? Это было больно, очень больно, теперь я знаю каково это, и не хочу испытывать это еще раз. Хочется убить Джефферсона не один раз, да, да, да, да, да. НЕТ, не могу больше. Возьми себя в руки, возьми себя в руки, возьми себя в руки. Я должна это сделать, ради неё, возьми себя в руки, руки, руки, руки, руки.
Хочется бросится под её колеса.
***
Мы молча лежим на кровати, сверлим потолок взглядом, никаких слов, ничего. Когда наступает ночь, я наконец-то чувствую себя спокойней. Макс наверняка уснула, а я прислушиваюсь к звуку бьющихся о крышу капель. Из-за запертого окна, в комнате стоит духота. Капельки пота, медленно стекающие по телу, неприятно щекочут, всё время вырывая меня из состояния дремоты, я закрываю глаза, и пытаюсь уснуть что бы не чувствовать всего этого. Проходит, кажется, целая вечность, а сон меня так и не одолевает, уставший мозг яростно вырисовывает сумасшедшие картины в голове, в виде размытых пятен всех цветов радуги и бесконечных тоннелей, среди которых мелькают лица, слова, воспоминания. Падение в психоделическую яму прерывает ощущение тепла на моей ладони. Макс берет меня за руку, робко и неуверенно, начинает переплетать наши пальцы. Я не открываю глаза, притворяюсь спящей сама не зная зачем. Она начинает ласково гладить мой живот, иногда проводя рукой по талии, что весьма сука щекотно. Я даже начинаю этим как-то по-детски наслаждаться, но ровно до тех пор, пока её рука не начинает ползти вверх. Кончики её пальцев неуверенно проникают под белье, и продолжают двигаться выше, пока моя грудь целиком не оказывается в её ладони. Она видимо не особо волнуется о том, что я могу проснуться. Кровать начинает еле заметно скрипеть, матрас прогибается где-то возле головы, а спустя секунду и в области бедер. Готова поклясться, что она стоит на четвереньках надо мной. Горячее дыхание становится ближе и обжигает моё лицо, она оставляет влажный след на щеке. Жар что она излучает, движется к моей шее, которую она тоже одаривает нежным и очень долгим поцелуем, и, как только мне кажется, что она закончила, я внезапно ощущаю влажный, скользящий…язык? Отстранившись, она запускает руку в мои волосы, и замирает, изредка перебирая локоны. И я даже с закрытыми глазами чувствую её взгляд на себе. Её руки в моих волосах стали чем-то правильным, привычным, и я словно провалившись в детство, кажется, начинаю засыпать, но вдруг слышу еле различимый шепот, который тонет в звуках дождя. — Прости Слова сопровождаются едва заметным всхлипом, звук дождя внезапно стал врезаться в уши еще сильнее, перебивая её. — Прости меня. Просить? Я всё простила Макс, это я, блядь, должна просить прощения за то, что я такая жопа, которую ты вечно спасаешь. — Я умру… — Я так сильно пытаюсь вслушаться в её слова, что не замечаю, как по моим щекам стекают слёзы. И явно не мои. Сердце бешено колотится, каждый его удар отдается в горле, мешая дышать. Я хочу открыть глаза, обнять её, прижать к себе, спросить, в чем дело. Но не успеваю, — …без тебя. Как только она договаривает, я сразу же ощущаю тепло на своих губах, это длится всего мгновенье, после чего она, отстранившись, шепчет, что любит меня, и снова целует. Целует часто, отстраняясь для того что бы прошептать мне что-то в губы, то чего я уже не услышу из-за дождя, то чего я уже не пытаюсь разобрать, потому что знаю что это что-то приятное, милое, и скорее всего жуткое.***
СМС от Фрэнка
7:48 am
От Фрэнк: Тебя какой-то парень искал, примерно твоего возраста. Сказал что он твой друг, но на укурыша скейтера был не похож. Вёл себя странновато.
7:49 am
Элиот, кажется.