Школа-Тюрьма. Утерянный эпилог.

- Вот это место. Тут тогда всё и началось. Фудзино стоит, нервно сжимая и разжимая вместе ладони. Пакет с пластиковой бутылкой лежит около ног: Пришёл с небольшим запасом времени. Надеюсь, я правильно угадал место встречи. Фух... Что же они решили? Но я твёрдо намерен доказать, и заслужить прощение. Хмм... Вороны опять надо мной летают. Но вроде не бросаются атаковать. - Фудзино Киёши! Киёши оглядывается. Сбоку из за деревьев к нему идёт секретарь ПСС Мидорикава. Губы её плотно сжаты, глаза внимательно смотрят. В руках большой белый свёрток: Я смотрю, ты решил прийти не к тому месту со сгоревшим деревом, а сюда. Почему? Киёши: Хана-сан. Я хотел сказать тебе... Э? Хана лёгким взмахом руки останавливает Фудзино: Неважно. А теперь очень серьёзно отвечай. Ты намерен сдержать своё обещание передо мной и Чиё-сан? Киёши: Я поклялся. Поэтому сдержу своё обещание, чтобы заслужить прощение. Хана: От своих слов не отказываешься? Киёши: Ухх... Заставила надеть белое. Такие вопросы задаёт. У меня очень тревожные предчувствия. Но мне нельзя отступать. Я прошёл через многое. Совершал отчаянные поступки. Есть то, за что мне до сих пор очень стыдно. Я даже пытался учинить над собой суицид. Но надежда постоянно была предо мною. А теперь, когда я всё потерял... Если откажусь от своих слов, значит снова солгал. У меня нет иного выхода, как выполнить своё обещание. Как ни плохо или даже мерзко после этого мне потом ни было. Хана-сан. Если я откажусь от своих слов, получится я снова солгал. Так что ни за что. Не откажусь. Хана: Ну что же. Сейчас ты нам докажешь. Разворачивает свёрток. расстилает на траве большой белый отрез материи: Становись в центр. Быстро! Киёши: Вот ведь... Что Хана со мною сделает? Мне реально сейчас жутковато. Становится в центр отреза, косясь на второй небольшой свёрток в руках Мидорикавы. По щеке стекает большая капля пота: Абзац! А вдруг она сейчас оттуда достанет канцелярские ножницы и заставит меня самому себе оттяпать грибочек, коли согласился на любое наказание! Хм... Вроде слишком узкий свёрток для ножниц. Хана разворачивает ещё один свёрток, завязанный лентой. В свёртке лежит расшитый парчовый мешочек, из которого Мидорикава извлекает короткий японский кинжал в чёрных деревянных ножнах, расписанных красивой вязью: Видишь его? Этот кайкэн семейная реликвия. Вынимает кинжал из ножен, разворачивает лезвием вверх, бросает на него ленту, которой ранее был перевязан свёрток. Попав на лезвие, лента развалилась пополам. Убирая кинжал обратно в ножны: Отличный клинок, видишь? Ему не одна сотня лет. Киёши, с испуганным лицом: Вижу-вижу... Очень острый! Хана-сан! Что ты... собираешься сделать со мной этим... кайкэном? Хана: Ха! С чего это ты решил, что я с тобою этим кинжалом что-то сделаю? Ты это сейчас сделаешь сам. Кладёт кинжал на маленький деревянный поднос, протягивает поднос Фудзино: Или ты забыл свои слова? Согласен на любое жестокое наказание. В таком случае... Ты сделаешь себе сэппуку! Ты совершил серьёзные проступки на территории академии. Запятнал и свою, и чужую честь. И теперь смоешь свой позор! (Сэппуку, или харакири - ритуальное самоубийство методом вспарывания живота. Широко применялось в средневековой Японии как наказание, так и добровольно, как последнее крайнее средство для своего оправдания или искупления вины.) Киёши, глядя расширенными глазами на кинжал на подносе: Эта девчонка и взаправду чокнутая и очень жестокая! Я серьёзно провинился. Но такого наказания... Такого наказания я ведь никоим образом не заслужил!!! Хана! Да что же ты такое творишь?!! Хана: Заметь, Фудзино Киёши! Мы с Чиё-сан никоим образом тебя не принуждаем. Ты можешь отказаться от своих слов. Мы даже никому не скажем, что ты в очередной раз солгал и отказался выполнить свою клятву. Клятву не лгать! Киёши: Что?!! Вот как... Я угодил в ловушку собственного обещания... Как же так у меня всё вышло? Откажусь, значит всё, о чём всем я говорил, было очередной ложью. А соглашусь, придётся учинить над собой очень болезненный и жестокий суицид... Я... Я в любом случае... проиграл... - Вот так вот, Фудзино Киёши! Тебя никто за язык не тянул. Ты вызвался на это сам! Киёши медленно оглядывается на голос. Неподалёку с надменной улыбкой стоит Чиё, скрестив на груди руки. На правом плече у неё сидит большой чёрный ворон. Киёши, судорожно прижав ко лбу руку: Они не шутят. Это взаправду происходит сейчас со мной. Я в том сне был в таком отчаянии, когда мне наказание с пластиковой бутылкой причудилось. Вот ведь я ошибался... Вот он, настоящий момент отчаяния... Господин директор, вы мне сказали, что настоящий мужчина обязательно искупит свою вину, даже если придётся совершить над собой харакири. Но... я и подумать не мог, что до такого... и впрямь дойдёт. Протягивает руку. Пытается взять с подноса кинжал. Пальцы не слушаются, кайкэн падает из руки на материю. Чиё: Вот и молодец. А мы с Ханой сделаем на телефоны фото на память. Киёши: Они... настолько жестоко решили меня наказать? (Ту-дум х 5) Ууууурх... Поднимает кинжал, вынимает из ножен: Э?!! (Смех. С обеих сторон.) Хана, поднимая руку, демонстрируя в ней предмет: Вот это настоящий кайкэн. А у тебя, Киёши, в руках муляж с полиэтиленовым клинком, который я использовала в школьном спектакле "Семеро зарубленных". Ты только что дико испугался порезать себя муляжным клинком. Хахахахахаха... Чиё: Ха! Вы, мужчины, даёте женщинам напыщенные пустые обещания, которые никоим образом не собираетесь исполнять. Надеюсь, ты из этого извлёк урок. А теперь... Сделай так, чтобы мы тебя больше не увидели. Лгун! Киёши, оседает на колени: Ноги не держат! Не держат ноги! Всё тело дрожит... В висках стучит... Что... Что только что было??? Они... Получается, они меня очень жестоко потролили... Это было очень жестоко. У меня рубашка мокрая насквозь от пота... Но... Но ведь... я... не лгал!!! Пытается подняться. Тело не слушается. Чиё, показывая листок в руке: Узнаёшь это, Киёши? То самое заявление на исключение, которое я в тот день забрала с собой, говоря, что подпишу его, если тебя отчислят. Разрывает листок на части: Вот так. Теперь всё. Поворачивается, уходит. Киёши кричит вслед: ЧИЁ!!! ЧИЁ-ЧАН!!! Хана: СТОЯТЬ! СОБЛЮДАЙ СУБОРДИНАЦИЮ! ТЫ ОБЩАЕШЬСЯ С ГЛАВОЮ ПОДПОЛЬНОГО СОВЕТА! Киёши, бросаясь вслед Курихаре, с поднятой рукой: ЧИЁ-ЧАН!!! ВЕДЬ Я ЖЕ СОГЛА... (БДЫЩ!!!) Аоууугх... Хана, моментально оказавшись рядом, нанеся удар кулаком в живот Фудзино: СТОЯТЬ, ТЕБЕ ГОВОРЯТ!!! Я всё таки засветила ему от души под дых! Именно так, как намеревалась в тот день... Перед тем как на школьной готовке вспомнила, что он мне устроил в медицинской комнате! Киёши, упав на колени, прижав ладони к месту удара: Угххх... Вот это удар... Ох... Меня тошнит... И продохнуть не могу... Ха... Ха... Ха - на... Хана: Вот так вот. Уйди! Видеть тебя не хотим! Мерзкий Киёши, всё кончено! А чтобы тебе было понятней, кретина кусок, вот смотри. Достаёт мобильник: Видишь это? Видишь?!! Киёши, прикусив от боли губу, всматривается: Это... Это же... Хана: Ага, узнал. Те самые фото. Вот видишь, эта первая, когда ты приоткрыл глаза. Удалить снимок! Окей, удалено! А эту помнишь? Удалено! А это ты меня на руках держишь. Удалено! А эту помнишь?!! Киёши: Что!!! Что она делает... Удаляет их! Это же... та самая... последняя... (Воспоминание... - Ты на этом снимке супер милая.) Поднимается, протягивая руку: Хана-сан... Умоляю! Нет!!! Хана: Удалено! Всё! Так как в тот день на днюхе Чиё ты и меня и себя обоссал разом, тот случай не засчитаю. И теперь... Теперь нас точно больше ничего не связывает вместе! Так что... УХОДИ!!! Сейчас расплачется. Губы Ханы трогает лёгкая злорадная ухмылка: Ну давай, глупый Киёши. Пусти опять крокодиловые слёзы, как на дне рождения Чиё. Попытайся разжалобить снова. Киёши: Держись! Не сметь! НЕ СМЕТЬ!!! АУГРХ!!! - Ах... Хана стоит, закрывая свой рот ладонью: Он сейчас... Киёши: Оуч!!! Больно... Очень... Как же больно... Что я сейчас... что??? Вынимает из своего рта левую ладонь, смотрит с недоумением. Указательный палец прокушен у основания с двух сторон насквозь. Обильно течёт кровь, запачкав белую рубашку Фудзино: Ох, ни фига же себе... Но зато сдержал их! Сдержал слёзы! Хана-сан... Чиё-сан... Я понял! Я больше не буду вам никогда докучать. Мне жаль... Мне очень жаль... Я не хотел сделать Чиё или тебе больно... Честно! Если бы... Если бы я мог вернуться в прошлое... Что ж... Я всё понял... Всё... кончено! Поворачивается, быстрым шагом уходит, пытаясь на ходу перевязать носовым платком кровоточащий палец. Перед затуманенным взором на дорожке виден чей-то силуэт. Киёши, остановившись в последний миг: Ой, приношу извинения, Мицуко-чан. А? Мицуко? МИЦУКО!!! Мицуко, отшатываясь от крика Фудзино, садится на асфальт, глядя испуганными глазами в лицо Киёши. - МИЦУКО-ЧАН!!! НУ ПОЧЕМУ!!! ПОЧЕМУ!!! ПОЧЕМУ В ТОТ ДЕНЬ ТЫ НЕ ЗАШЛА НА ПЯТЬ МИНУТ ПОПОЗЖЕ!!! Сжав губы, Фудзино убегает. Хана, подбегая к секретарю ОСС, протягивает руку: Мицуко-чан! Ты как? Мицуко, поднимаясь с помощью Мидорикавы: Э? Я в порядке. Что случилось? У Киёши-куна кровь? Куда я должна была зайти попозже? Ничего не понимаю... Хана: Н-не обращай внимания на этого придурка! Не зашла в тот день на пять минут позже? Тот день... Ты имел в виду тот день в комнате охраны?! Чиё, идёт в сторону крика: Что там произошло? Хана-чан! Что там? Хана, забирая с травы отрез материи и муляжный кинжал: Чиё-сан, да ничего. Не перегнули ли мы палочку? Мицуко, рассеянно осматриваясь: Что-то тут произошло. А это что в траве? Бумажный пакет? Киёши, стоит, пытаясь отдышаться: Вот абзац, на Мицуко сорвался... Смотрит на замотанный окровавленным платком палец: Платок совсем промок, кровь сквозь сочится. Надо бы остановить кровотечение. Подходит к мусорной урне, выкидывает платок: Ничего нет с собой, придётся пальцами зажимать ранки. Мдес... Палец дико болит. Там, где Хана-сан приложила, тоже очень болит. Хорошо хоть, удержался и не проблева... Резко наклоняется: БУЭУУУУ... Эн нет... Всё таки вырвало... Хорошо, что над урной стоял. Извини, Кейт-сан. Все три печеньки... Они были реально вкусные. Машинально заглядывает внутрь урны: Не помню, чтобы я это ел. Хех... ни фига не смешно пошутил... Ох... Ну что ж... Я в тот день сделал больно им. А они сегодня сделали больно мне. И теперь... Садится, прислонясь спиной к мусорной урне, опустив голову: Всё кончено. Не прощён. И... Не хотят меня видеть... Господин директор! Госпожа Мари! Мне очень-очень жаль... - Киёши-кун! Что с тобой? Что случилось? Фудзино оглядывается: А? Ты... Ты же Танака Маюми? Подруга Чиё Курихары. Ой, не подходи ко мне. Я... мерзкий. Маюми: Ты весь в крови. Присев на корточки, перевязывает своим носовым платком палец Киёши: Пошли. Я отведу тебя в медицинский кабинет. Я была в тот день с остальными на лодке из пластиковых бутылок. Ты... Ты не мерзкий! В медицинском кабинете. Медсестра: Кто вам так палец разодрал? Собака? Киёши: Да нет. Не беспокойтесь. Это я сам, сенсей. Медсестра: Хотите сказать, вы так сильно сами укусили себе палец? У вас, Фудзино Киёши, и так реально проблемы. Зачем? Бинтует палец. Киёши: Сенсей. Мои извинения. Пожалуйста, не говорите никому. Медсестра: Останется шрам. И ещё... Светит медицинским фонариком в глаза Киёши, открывает ему рот и внимательно заглядывает. Проверяет пульс. Фудзино: Да всё нормуль. Медсестра: Да нет. Никоим образом. Диарея не мучает? Киёши: Нет. Медсестра: Тошнота бывает в последнее время часто? Аллергия на что-нибудь есть? Киёши, с усмешкой: Аллергия? Хех... Только на кулак каратистки. Как раз из за этого сегодня стошнило. Медсестра: Как смешно, молодой человек. У вас истощение и сильное обезвоживание. В сон клонит? Киёши: Да, последнее время полусонный. Медсестра: Болезненное мочеиспускание? Киёши: Это с того самого дня рождения Чиё-чан, вроде. Есть такое. Медсестра: Подёргивания мышц, иногда невнятная речь, сухость кожи, цианоз. Киёши, с изумлённым лицом: Чего-чего? Опс... Это же я сам себя так до этого в связи с последними событиями допёк? Всё понял, сенсей. Прекращаю это. Медсестра: В понедельник на перевязку. Нормально питайтесь и пейте побольше воды. Вы довели себя до второй стадии обезвоживания, вдобавок общее физическое истощение. Ещё немного, и нанесёте организму неисправимый вред. Я понимаю, ваша жизнь в академии сейчас очень тяжёлая. Но, Киёши-кун, в такую жару вы с таким к себе отношением даже три дня не протянете. Киёши: Всё понял. Спасибо, сенсей. Выходит из кабинета. Маюми: Киёши-кун, ну как? Киёши: Маками Наюта, девушка-видеоблогер. Порычи мне. Маюми: Эм, что? Киёши, с лёгкой улыбкой: Порычи мне, пожалуйста. Очень прошу... - Грррррр... Рррррры... Так? Киёши: Большое спасибо. Ещё одна просьба. Ты же общаешься с Чиё-сан. Передай ей пожалуйста. Мне искренне жаль за всё. Я... я исполню то, что мне они сказали. Маюми: Что ты хочешь сделать? Киёши, невидяще глядя перед собой: Отчислюсь из академии. Потом... проведаю место, где у меня были самые счастливые моменты в академии. И уйду. Совсем... Прощай, Маюми-чан. И спасибо. Уходит по коридору. Маюми, глядя вслед, достаёт из своего кармана мобильный телефон. В комнате мужского общежития. Киёши: Ну надо же... Все спят. Неудивительно. На такой жаре несколько часов подряд искать четырёхлистный клевер. КЛЕВЕР? Садится на край своей кровати, опустив голову: Ребята, простите. Я даже не знаю, где оставил пакет с бутылкой. Всё... было напрасно... Стаскивает с себя рубашку, бросает её в мусорную корзину. Достаёт из шкафа другую белую рубашку: Палец на левой руке до сих пор от боли дёргает. Но одеться смогу. Надев рубашку, садится на край своей кровати. Смотрит на маленький предмет в своей правой руке: Что ж... Глупый Хероши берёт ответственность за свои слова и поступки. Кладёт предмет на верх своей тумбочки рядом с электронными настольными часами. Предмет оказывается ластиком с нарисованным борцом сумо. Киёши подходит к соседней тумбочке, тихонько выдвигает верхний ящик: Так. Андре, извини. Я заберу у тебя вот это... Надеюсь, когда меня найдут, Чиё и Хана поймут, что я был искренен, раз пошёл на такой жесткач. Задвигает выдвижной ящик обратно. Стоит, опустив голову, закрыв глаза: Почему я был всегда настолько легкомыслен и не задумывался о последствиях? Даже в тот раз, удайся моя попытка, висящее тело со стояком первой обнаружила бы Чиё, вот абзац... Ну... Теперь вроде всё продумал. Открыв глаза, тихонько: Простите меня, ребята. Уйду не прощаясь... Выходит из общежития наружу. Сталкивается на площадке с Гакудо: Ой... Я думал, ты тоже спишь. Гакудо: Ваш покорный слуга только что разговаривал с Мицуко-доно. Киёши-доно, что произошло? Киёши, склонив голову: Прости меня, Гакудо, друг мой, что накричал на Мицуко. Всё кончено... Ухожу из Хачимитсу непрощённым. И... Я не знаю, где обронил бутылку с клевером... Ох, нет... Всё таки разревелся... Гакудо, делает шаг, обнимает стоящего с зажмуренными глазами Фудзино: Настоящий мужчина должен сдерживать слёзы. Но иногда воистину лучше не держать в себе. Что ты собираешься делать теперь? Киёши, вытирая глаза: Ничего уже не могу сделать. Осталось сдержать обещания. Ребятам не говори, пожалуйста. Гакудо: Думаю поговорить с Ханой-доно. Киёши: Хех... Не выйдет. Один раз я смог перехватить на её утренней пробежке. Но больше не получится. Гакудо: Утренняя пробежка? Хмм... У вашего покорного есть интересные идеи. Ты только держись. Завтра в выходной всё обговорим. Киёши: Спасибо, Гакудо-кун. Ты у меня лучший друг. Завтра? Хех... Завтра я уйду из истории академии Хачимитсу. Кабинет директора. Стук в дверь: Разрешите войти? Директор: Разрешаю. Оглядывается на окно. Шторы опущены. Входит Фудзино: Простите меня, господин директор. Мне не удалось получить прощение. Дайте мне бланк на отчисление. Директор: Киёши-кун, я не могу оказать такую услугу... тебе! Останься в академии, несмотря на суровости жиз... ни! Киёши: Дело в том... Чиё-сан и Хана-сан хотят, чтобы я перед ними больше вообще не появлялся. Так что я всего лишь выполняю их пожелание, хех... Мне жаль... Я многим принёс своими выходками несчастье. Директор: Никто не застрахован от ошибок... Так? И ведь теперь моя дочь, Мари, стала нормально общаться со мной. Это ведь благодаря... тебе! Киёши: Не удалось мне сдержать обещание, данное Мари-сан. Умоляю, дайте мне бланк. Директор: Что ж... Я дам тебе бланк. Но подписывать не буду... пока. Полежит до конца июля в столе... моём. Всё может измениться к лучшему... Да! Киёши: Большое спасибо, господин директор. Я согласен. Даже если полежит в столе, мне этого достаточно. Раннее утро. Из мужского общежития выходит Фудзино. Осторожно закрывает дверь. Идёт по территории Хачимитсу. Подходит к огороженным развалинам тюрьмы, пролезает через ленты ограждения. Пытается открыть дверь комнаты охраны: Ну надо же... Заперто. Обходит с обратной стороны через развалины. Подходит ко второй двери. Дверь немного покорёженная, стоит, снятая с петель, слегка приоткрыв вход в комнату охраны. Достаточно большая щель. Фудзино, светя перед собой карманным фонариком: Так, вроде не застрял. Протиснулся. Ого, как тут всё разнесено. Неудивительно, что моему смартфону досталось. Ну что ж... Выключает фонарик. Присаживается у батареи отопления, обхватив колени руками: Вот здесь был мой и её первый поцелуй. А здесь... здесь мы с Ханой держались за руки... Хех... Если бы Мицуко зашла позже... Медленно закрывает глаза: Как пошли бы дальше события... Эх... разбитые грёзы... К развалинам школьной тюрьмы идёт Мидорикава Хана с рюкзаком за спиной. Останавливается, смотрит на комнату охраны: На следующей неделе планируется собрание по поводу школьной тюрьмы. Скорее всего решение будет демонтировать остатки. Неужели на этом всё закончится? Останутся лишь воспоминания... Сжав губы: Зачем?! Зачем меня понесло к комнате охраны?! Почему я так переживаю, что её снесут?! Так, забудь обо всём, Хана! Надо отвлечься... Ну... тогда сначала всё таки на спортивное поле, а уже после к проходной. Сегодня у меня насыщенный день. Поворачивается, уходит. Восходящее солнце освещает крышу комнаты охраны.