Бандитский Сейрейтей.

В те казавшиеся почему-то сейчас такими давнишними (хотя с момента кардинальных перемен в её жизни всего-то пара лет прошла) времена Рангику, закончив школу и поняв, что с таким вот перебиванием случайными подработками она и её сестрёнка долго не протянут, решила никуда не поступать, а рискнуть найти работу поприличнее в Сейрейтее. - Орешек, - встретив вернувшуюся из школы сестрицу, объявила Иноуэ Рангику, - возможно, скоро тебе придётся перевестись в другую школу! - Это почему же? - сначала Орихиме немного испугалась, подумав, что случилось что-то нехорошее, и им с сестрой придётся спешно покидать запад Руконгая, района Сообщества Душ, кардинально отличающегося от Сейрейтея скромностью и бедностью его обитателей, где они и жили с самого детства, сначала, как соседки, а после смерти родителей Иноуэ как самые что ни на есть родные сестрёнки. - Потому, милая моя, - чрезвычайно гордая собой, Рангику помахала перед носом младшенькой газетой с объявлениями о приёме на работу, - что я ищу нормальную работу! Теперь эта глупая школа не отнимает моё время, и я буду с пользой его тратить, буду хотя бы получать деньги за то, чем буду заниматься! А значит, мы сможем снимать квартиру в Сейрейтее! А это всё приличнее, чем Рукон, думаю, ты сама понимаешь... - И ничего школа не глупая, - рассмеялась Орихиме, обнимая сестру. Но против переезда в Сейрейтей она тоже ничего не имела - Руконгай не просто был беден и запущен. Местные постоянно устраивали разборки и драки из-за дозы наркоты или ящика выпивки, и каждый день, идя со школы, Иноуэ рисковала угодить в этот замес, получить там какую-нибудь тяжёлую травму или вовсе погибнуть. Поэтому Рангику, вооружившись битой и героически сворованным на ярмарке травматическим пистолетом, перед тем, как отправиться на очередную с трудом найденную ей подработку, всегда встречала сестрицу со школы, провожала домой и лишь потом отправлялась по своим делам, строго наказав Иноуэ без крайней надобности из дома не высовываться. Правда, не всё было так радужно, как расписала сестре воодушевлённая предстоящим переездом Мацумото. "Нормальной работой" оказалась должность помощницы медсестры в психиатрической клинике Сейрейтея. Во многих местах пробежавшейся по доброму десятку контор девушке отказали из-за отсутствия опыта, профильного образования... а в некоторых даже в открытую сказали, что без рекомендации кого-либо из урождённых представителей аристократических родов она может не рассчитывать на хорошую работу даже с тремя высшими образованиями и колоссальным опытом во многих сферах. Но Рангику, твёрдо настроившаяся землю зубами грызть, но любой ценой из Руконгая выбраться, решила и работы помощницы медсестры в психушке не гнушаться. Не настолько всё и плохо вышло в итоге, как изначально себе рыжая представляла. Даже на собеседование, казалось бы, на столь непривлекательную должность она собиралась, как всегда - будто бы шла директором крупной фирмы устраиваться. Проводив Иноуэ в школу, она, как всегда, оделась, расчесалась и накрасилась так, что образом своим осталась довольна. Одёрнув белую укороченную куртку с рукавами три четверти, девушка покрутилась перед зеркалом, поправила чёрную майку, ненавязчиво, но выгодно подчёркивающую её эффектные формы, бросила довольный взгляд на свои отчего-то так полюбившиеся ей белые брючки, подумав, что неправ был тот, кто сказал, будто белое полнит. Имей нормальную фигуру - и тебя ничего полнить не будет, хихикнула Мацумото, буквально запрыгивая в чёрные ботинки на каблуках и сделав перед зеркалом пару эротичных танцевальных па, которых видеть никто, кроме неё, права не имел, но которые настроение ей поднимали аж до самого потолка, а то и выше. Особо долго плутать в поисках нужного ей места девушке не пришлось - не до того полон Сейрейтей был сумасшедшими, чтобы требовалось построить психбольниц в количестве, превышающем одну. И потому, взволнованно потоптавшись и покурив у ограды больницы, Рангику смогла всё-таки собраться и войти внутрь. - Ага, явилась! Ну проходи, проходи, покумекаем насчёт работы! - услышала она громовой рык из зала, в котором, по описанию мило прощебетавшей с ней по телефону девушки, и должно было пройти собеседование. Признаться честно, столько неадекватного запала было в этом выкрике, что рыжая невольно подумала - может, с ней не главный врач этой адской богадельни будет разговаривать, а просто ряженый псих, может, ей подсовывают переодетого во врача пациента с целью посмотреть, сумеет ли она больного от здорового отличить... Когда Рангику всё-таки отважилась пройти в помещение, куда её с таким энтузиазмом зазывали, она поначалу пришла к выводу, что это точно пациент, нацепивший на себя халат врача. Раскачиваясь в кресле - качалке с сигаретой в зубах, перед ней восседал широкоплечий высокий мужчина с торчащими во все стороны длинными чёрными волосами и шрамом через всё скуластое со впалыми щеками лицо. Мало того, один глаз у этого странного мужика был закрыт повязкой, а второй, казавшийся на фоне его загорелой кожи невыносимо ярким зелёным пятном, сверкал какой-то постоянно словно ищущей выхода агрессией и вечным запалом, будто этот тип только и искал, с кем бы ему подраться или чего бы ещё такого-этакого жуткого сотворить. - Ну привет, рыжая! - когда этот мужичара заулыбался, Рангику, внешне, впрочем, ничем себя не выдав, почувствовала, что ей что-то аж заплохело. Мужчина, наверное, пытался расположить к себе собеседницу, но его улыбка так была похожа на злорадную ухмылку маньяка, точащего топор на глазах связанной по рукам и ногам жертвы, что желание общаться с ним как-то сразу пропадало. Но Рангику не была бы Рангику, если бы не выдержала это испытание с честью, ответив смелым взглядом и немного дерзкой улыбкой, и думая, что пока она подыграет этому психу, но будет старательно вылавливать момент, когда же можно будет сказать, что она поняла, кто перед ней на самом деле. Собеседование пошло своим чередом, и Мацумото отметила, что этот производящий поначалу впечатление жуткого монстра человек очень умён, на удивление внимателен к собеседнику (хоть и выражается временами далеко не литературно) и как-то даже по-отечески обращается с забегающей время от времени в зал худенькой румяной медсестрой со стрижеными под каре розовыми волосами и тёмно-розовыми глазами. Даже жаль, что это псих, подумала Рангику, с таким было бы приятно работать... - Познакомься, кстати, - когда молоденькая девчушка, на вид немногим старше Орихиме, в который раз забежала к черноволосому мужчине, он решил представить её Рангику. - Это мой зам, Ячиру Кусаджиши. - Очень приятно, - улыбнулась ей Рангику, подивившись тому, что казавшаяся ей из-за своей внешности начинающей практиканткой девушка по факту была уже опытным спецом в сфере психиатрии. Следом же бедная Мацумото чуть челюсть на пол не уронила, услышав после кивка и миловидной улыбки со стороны Ячиру: - И мне тоже, Рангику. Что ж, думаю, самое время тебе представить главврача нашей клиники. Знакомься, кандидат медицинских наук, автор восьми научных работ, перевернувших всю психиатрию, преподаватель нескольких дисциплин во врачебной академии Сейрейтея, доктор Кенпачи Дзараки! Мацумото завертела головой, пытаясь отыскать хоть кого-то, входящего в зал после столь эффектного представления... и совсем обалдела, когда после слов Кусаджиши из кресла поднялся тот самый мужчина, с которым она разговаривала всё это время с некоторой долей дерзости и ленивой расслабленности, искренне принимая того за пациента этой клиники, которого ей ради смеха или проверки подсунули!.. - Так это... вы? - растерявшись, Рангику аж испытала острое желание закурить и невольно посмотрела на сигареты, лежавшие на столе доктора. - Да-да, рыжая, это я, - единственный зелёный глаз Дзараки сверкнул усмешкой. - Да не стесняйся, кури, если хочешь. - чёрт, нервно повела плечом Рангику, а от него не укрылось то, как она на сигареты покосилась. Точно психиатр, да ещё какой - ни одного взгляда, ни одного жеста мимо него не пройдёт... А Кенпачи, пододвинув Мацумото пепельницу и сигареты с молчаливым намёком, продолжил: - Я тут смотрю на тебя и думаю: ну какая из тебя помощница медсестры... Это ж, сама понимаешь, обычная санитарка... - Мне плевать, - Рангику всё-таки закурила свою сигарету, и, щёлкнув зажигалкой, в упор посмотрела на главврача. - Мне работа нужна любая и срочно, я уже на всё согласна. - Похвально, конечно, твоё рвение, - улыбнулся Дзараки, отметив про себя, что его сигарет отчего-то рыжеволосая красавица так и не взяла. - Но я на тебя посмотрел, пообщался с тобой и к выводу пришёл - не возьму я тебя помощницей медсестры... - Что ж, понятно, - от расстройства не заметив, что она пепел стряхнула не в пепельницу, а прямо на пол, рывком поднялась Рангику. - Тогда не буду, пожалуй, тратить ни ваше, ни моё время... - Да дослушай ты! - когда тяжеленная ручища главврача этой лечебницы легла на плечо Мацумото, та аж ойкнула от неожиданности. А Кенпачи, рассмеявшись (что, признаться честно, и смотрелось и звучало достаточно жутко. Ну сами подумайте, как выглядит оскалившийся и безумно хохочущий маньяк?), продолжил: - Я не возьму тебя помощницей медсестры, потому что я беру тебя администратором своей клиники. А то Ячиру, бедная, уже не справляется. Теперь же ты возьмёшь на себя все хозяйственно-организационные вопросы, и разгрузишь мне зама. Ей же мы оставим дела документальные, пускай там в бумажках ковыряется да помогает мне вести наблюдение за пациентами. С графиком мы с тобой договоримся, с зарплатой не обижу, - пообещал хозяин психиатрической лечебницы. - Тем более, - приняв настолько важный вид, насколько это получалось сделать при его своеобразном облике, добавил Кенпачи, - думаю, разница между заработком санитарки и зарплатой администратора налицо. Когда готова к работе приступить? - Да хоть сейчас! - вскинулась Мацумото, широко улыбаясь. Взгляд её горел, и воодушевления скрыть она уже не могла. Да и смысл - да, место, где ей предстояло работать, было откровенно мрачноватым... но она готова была сейчас в аду занять почётную должность палача, если бы это дало ей шанс покинуть ставший ненавистным ей до чиха Руконгай, сменить вечно запылённые и замаранные кровью от вчерашних драк улицы на гомон и относительное спокойствие Сейрейтея. Всё пошло, как надо. Обещание своё Кенпачи Дзараки сдержал - зарплаты Рангику хватало, чтобы оплачивать съёмную однушку. Причём повезло девушке в этом плане крупно - она смогла найти жильё рядом с работой, и потому её миновало такое сомнительное удовольствие, как многочасовые катания со стоянием в пробках. С обучением Орихиме вопрос тоже был решён достаточно удачно - оказалось, неподалёку была школа, в которой сестрёнка Рангику смогла бы доучиться ради того, чтобы потом поступить в филологическую академию, которую, перебрав на выходных, Мацумото упорно называла философической. Сама работа Рангику далась как-то легко. Да, вроде обязанностей у неё было немало - отслеживание состоявших на учёте и находящихся в стационаре больных, приём новых, выписка тех, кому вроде как полегчало, согласование с близкими родственниками пациентов графика посещений, тщательное наблюдение за тем, чтобы весь хозяйственный инвентарь, продукты, книги и прочие разные нужности от предметов первой необходимости до всяческих развлечений для тех, кто был более-менее адекватен, были в наличии... Но Мацумото со всем справлялась играючи, приятно удивив своего начальника, который, хоть и сразу разглядел за маской улыбчивой и общительной хохотушки деловитую и сноровистую особу, но такой работоспособности, энергичности и умения будто бы бывать в нескольких местах одновременно и выглядеть при этом всегда, как сошедшая с глянцевого журнала картинка, явно не ожидал. Догадывался, конечно, Кенпачи, что за всем этим стоят хронические недосыпы, алкоголь, приправленный успокоительными, и не одна пачка сигарет в день... Но Рангику ради того, чтобы оплачивать обучение сестры и съёмное жильё, взвалила на себя, по сути, работу, которой должны были заниматься два администратора, и отказываться от взятой на себя ноши даже не собиралась, за что достаточно щедро от Дзараки получала. Бывало всякое - и срывы больных приходилось выдерживать, принимая весь удар на себя, и попытки самоубийства предотвращать, и самой носиться в панике по отделению от какого-нибудь впавшего в раж здоровяка, который в припадке вдруг решал, что их обожаемая администратор - это посланник дьявола, с которым надо разобраться сию минуту и наверняка... Но Рангику ко всему этому относилась философски, понимая, что люди, пребывающие здесь, временами не совсем отдают себе отчёт в своих действиях, и, что, будь эти бедолаги в разуме, такого бы точно не натворили. Поэтому, когда, придя в себя, больные выслушивали рассказы персонала о том, как они гонялись за ней, и в ужасе бежали перед ней извиняться, она не просто заверяла их в том, что ничего страшного не произошло, и она ни капельки на них не злится. Рангику и правда вовсе на них не злилась. Хотя и оторопела в своё время, узнав, что одного глаза Кенпачи Дзараки лишился, когда отправился на вызов, и один мужчина во время припадка ему выколол глаз попавшимся ему под руку так некстати для психиатра кухонным ножом. Персоналу клиники фигуристая общительная красотка пришлась по духу благодаря своему обаянию и умению даже пенёк разговорить. Да и пациенты весьма благосклонно восприняли нового администратора - даже те, кто уже плохо отождествлял себя с этой реальностью, как-то воодушевлялись и расцветали, когда Рангику к ним заглядывала. Самые угрюмые, видя, как улыбается им Мацумото, не выдерживали и отвечали ей улыбкой, сами даже порой того не осознавая... Время шло своим чередом, последний год обучения в школе для Иноуэ подошёл к концу, и тут младшая сестрёнка Рангику в грязь лицом не ударила - с честью выдержав все вступительные испытания, она смогла поступить в ту самую "философическую" академию. Довольная успехами сестрицы, Мацумото пришла на работу, сияя, как начищенный пятак... и обомлела, увидев очень странную картину: возле ворот ещё не открывшей своих дверей для посетителей клиники стоял микроавтобус, окна у которого были только впереди, а салон был наглухо зашит пуленепробиваемой сталью. Странно, нахмурилась Рангику, припоминая все вчерашние записи, звонки и договорённости, вроде бы на столь ранее время новых поступлений не намечалось... Неужели у кого-то резко снесло крышу, и приступ безумия повлёк какие-то жуткие необратимые последствия, из-за которых родные с такой спешкой поволокли несчастного (или несчастную, кто внутри, Мацумото пока не понимала) в психбольницу? На порог лечебницы вышел Кенпачи, и девушка поспешила к нему. - Скажите, пожалуйста, что здесь происходит? - воззрилась девушка на главврача. - Кого хоть привезли, в чём дело? Мне же тоже надо будет сейчас его оформлением и обустройством заняться... ну или её, я ж не знаю, кто там, - она нервно повела головой в сторону наглухо закрытого микроавтобуса, отчего рыжие кудри её разметались по плечам и спине. - Да ты не волнуйся, рыжуля, я сам всем займусь, - и вроде бы Дзараки, как обычно, ободряюще улыбался (за то время, что она провела под его начальством, Рангику уже научилась распознавать в чем-то, не поддающемся никакому описанию и больше похожем на жуткий оскал, искреннюю улыбку), но при этом смотрел на фургон с нескрываемым напряжением. - Иди-иди, - как-то торопливо добавил он, ненавязчиво, но уверенно подталкивая девушку зайти внутрь. - Я тут сам всё порешаю. - а сам всё так и продолжал кидать настороженные взгляды в сторону машины и попутно оглядывался по сторонам, будто не хотел, чтобы кто-то увидел, как нового пациента заведут в стены клиники. Спорить с главврачом Рангику не стала, быстренько ответив преисполненной наигранного понимания улыбкой и зайдя в здание. Но эта странная суетливость, такому обычно сильному духом, хамоватому, но всегда добродушному и уверенному в себе Дзараки совершенно не свойственная, Мацумото очень насторожила. Какое-то внутреннее чутьё, какое - девушка и сама пока точно объяснить не могла, - говорило ей: что-то тут не то. Даже если этот больной и был до ужаса буйным, что можно было предположить, видя тот бронебойный микроавтобус, в котором его привезли, как-то странно выглядело то, что Кенпачи не доверил ей заниматься его оформлением и размещением, как он обычно это делал. А ведь Дзараки всегда подпускал её к больным, чтобы для них не было потом стрессом появление администратора (бывали ведь и те, кто, видя незнакомого человека, мог и в истерику впасть). Зная умение Мацумото поладить даже с такими сложными людьми, как те, кого нелёгкая заносила в стены сумасшедшего дома, главврач не боялся её даже к самым шумливым и драчливым пациентам подпускать, понимая: случись что - его администратор и с этим справиться сможет. Здесь же он откровенно не желал, чтобы Рангику даже смотрела на него и контактировала с новичком, что само по себе было очень странно. Разве ж Рангику Мацумото могла спокойно закрыть на это глаза при всей её природной неугомонности? Разумеется, нет. И потому, пройдя в свой кабинет, девушка твёрдо вознамерилась втихаря проследить за своим начальником и тем новеньким (или новенькой, бес его знает, кого там притащили). Под столом у рыжей пылились балетки, которые она принесла на работу на случай, если ноги совсем начнут изнывать от бесконечной беготни на каблуках. Но, имея привычку в первую очередь хорошо выглядеть, и лишь потом заботиться о собственном комфорте, Рангику с того дня, как бросила эти чёрные балетки под стол, так ни разу их на работе и не обула. А вот сегодня как раз и настало их время, улыбнулась девушка, выуживая обувку из-под стола и стряхивая с неё пыль быстрым движением руки. Чтобы следовать бесшумной тенью за главврачом и теми, кто приехал, нужно не цокать каблуками, как она обычно это делала, а шуршать подошвами, крадясь по больничным коридорам и прячась то там, то сям, дабы не оказаться замеченной и не выкручиваться потом в попытках избежать неудобных вопросов. Переобувшись, Мацумото подошла к окну, быстро задёрнула одну из штор, встав за ней так, чтобы её саму с улицы видно не было, и стала смотреть, что тем временем происходит там, где остался Дзараки. Двери микроавтобуса открылись, и четверо одетых в чёрные костюмы мужчин выволокли из салона не то молодого парня, не то мужчину, кого точно, Рангику пока сказать не могла - на голове у несчастного был светлый холщовый мешок. Присмотревшись, рыжая пришла в ужас - бежевая ткань вся была замарана пятнами крови, что значить могло лишь одно: новенького знатно отделали. Если только, конечно, он не причинил себе вред сам, Рангику видела порой, как во время припадков люди бились головами о стены и полы...