Царица 2. Сказка про тьму и свет.

«Баюн смотрел на разношёрстую, разноцветную толпу, собравшуюся у стен Академии. Старый кот усмехнулся и поправил сползшие на кончик носа пенсне. Сколько новых лиц... И ещё больше – давно знакомых. Вон там – лучшая ученица начальных курсов, русоволосая Марья. Чуть подальше стоит староста школы, холодная и вечно бледная красавица Жанна, снежная принцесса. Прислонившись к стенке, умостились в уголке Иван-Царевич и принц Виктор, которому в будущем предстояло получить прозвище «Дроздобород». У фонтана, весело щебеча, стояли Несмеяна, волшебница Дарёна и серьёзная юная Людмила. Взгляд профессора теплеет. Сколько лет, и сколько зим он прошёл вместе с ними... Несмело жмутся в кучку совсем ещё маленькие будущие первокурсники. Сзади слышен голос директрисы школы, Лилианы – доброй феи. Она зовёт его на сортировку. Нужно разделить малышей на два корпуса. А потом уже делить на факультеты. И он спешит за ней. Для него каждая сортировка – как первая. Новые ученики, немного испуганные, но светящиеся радостью лица – это ведь так здорово, разве нет?   Сортировка... В этом слове столько эмоций, столько волнения, столько радости, и даже есть немного страха. Все почему-то боятся оказаться в чёрном корпусе. Баюн хмурится. О тёмной магии рассказывали много страшилок, её многие боялись, ещё больше – презирали и ненавидели. Что уж говорить о том, что ведьм и ведьмаков ещё каких-то сто лет назад простой люд без малейшего сожаления сжигал на кострах...      Старый Кот окидывает цепким взглядом будущих первокурсников. Маленькие, бойкие, с восторженными, светящимися предвкушением, личиками. Он мягко улыбнулся. Вряд ли среди них есть настоящие белые маги, коеми принято считать всех выпускников белого корпуса. Сколько в них света – определит Камень. Волшебный Камень покоился в Академии уже почти тридцать пять веков и был подарком самого Рода. Надо сказать, очень дорогим подарком. — Я думаю, пора начинать. — едва слышно шепнула в чуть дрогнувшее от её дыхания кошачье ухо Лилиана. — Я того же мнения. — кивнул Баюн. — В этом году речь пусть произносит Ровена. Я говорил в прошлом году. — Зануда... — вздохнула молодая чёрная колдунья, заслышав их разговор. Лёгкий ветерок раздувал её пепельные волосы. — Чуть что, так сразу я... Баюн усмехнулся и чуть прищурился. Солнце слепило ему глаза, отсвечивая в линзах очков. Уловив короткий кивок директрисы, он передал его управляющей чёрным корпусом и та, глубоко вздохнув, вышла вперёд. Речь, которую произносила ведьма, Кота мало трогала, и он преспокойно пропустил все её слова мимо ушей. В конце концов, она каждый год одна и та же. Ровена говорила долго, и профессор даже подивился ей, ведь сам он, чего уж греха таить, не смог бы так быстро сориентироваться. По потом он уже начал откровенно зевать. Яркое солнышко грело чёрную шерсть и Кота совсем разморило от тепла. И поэтому он абсолютно пропустил тот момент, когда куратор чёрного корпуса замолчала и воцарилась тишина. Яростный взгляд Лилианы резал не хуже клинков, и был почти физически ощутим. Баюн поперхнулся, неожиданно сообразив, почему все молчат, и чего они от него ждут. Кот отступил в сторону и за его спиной ярко сверкнул камень, переливающийся всполохами чёрного, тёмно-фиолетового, голубого, золотистого и белого. На ребристой поверхности чётко виднелись прожилки и ярко золотые ниточки Силы, плавно переходящие цветом в ультрамариновый. Камень распределений...     Этот магический артефакт был знаком многим. О нём ходили легенды среди простого народа. Этот камень чувствовал саму душу, безошибочно определяя Цвет волшбы, которая плескалась в жилах вместе с кровью. По этому признаку будущих волшебников и делили по корпусам.    Перед самым началом сортировки кураторы просветили детей насчёт того, что нужно будет сделать и вот, самый первый, несмело опустивший взгляд паренёк, на дрожащих ногах поднялся по гранитным ступеням и подошёл к подставке с камнем. Артефакт приветственно вспыхнул и будущий волшебник, глубоко вздохнув, опустил ладонь на ребристую поверхность. Камень моментально вспыхнул белым. Прожилки засветились золотом. Парнишка засиял и бросился в толпу студентов, одетых в золотисто-белое. Баюн мягко улыбнулся. Первый белый маг в этом году...    Дальше дело пошло намного веселее. Дети осознали, что ничего опасного или страшного в этом нет, и теперь сами стремились к камню. Веретеница новичков всё уменьшалась, и профессор, что уж греха таить, никак не мог дождаться, когда распределение закончится. Возраст уже брал своё.     По ступенькам, немного нервно теребя край рукава, поднялась маленькая, худенькая девочка с огромными синими глазами и неровной, кудрявой, отросшей чёлочкой, спускающейся со самого подбородка. Белокурые волосы связаны сзади в хвостик. Она, нерешительно, смущаясь, спотыкаясь на ходу, подошла к камню, нерешительно оглянулась и, закусив губу, положила дрожащую ладошку на камень. Белая ребристая поверхность вместо традиционного ультрамаринового стала кровавой, в местах почти чёрной. Девочка испуганно отпрянула назад. Баюн всполошился и тут же заметил, как сверкнули глаза Лилианы и директриса бросилась к камню, попутно хватая ребёнка за тоненькое белое запястье. Кот не показывал, как ему стало страшно. Камень последний раз так реагировал, когда в Академии учился сам Кощей Бессмертный, и это было предвестием тёмных времён. — Спокойно! — он даже не слышал собственного голоса, когда кровь резко ударила в виски. — Ничего страшного не произошло! — Дочка царя – кровавая ведьма... Господи, какой же позор... — долетел до его ушей тихий выдох Ровены. Лилиана вздохнула и осторожно спустила девочку со ступенек и подтолкнула в сторону студентов в сапфировых мантиях чёрного корпуса. Баюн вздохнул. А как всё хорошо начиналось...» *** Старый кот приоткрыл глаза, освобождаясь от хлынувших в голову воспоминаний. Старое время, которое, увы, уже не вернётся. На этой войне гибнут и пропадают без вести многие из его учеников, коллег, знакомых. Чёртова борьба за власть, будь она проклята... Его старый кабинет насквозь пропах затхлостью и пылью. Его старый учебный кабинет. Баюн кинул взгляд на огромные напольные часы с маятником с углу комнаты и по его исцарапанной морде расплылась грустная ностальгическая улыбка... *** «Старый Кот, грозно нахмурившись, с едва заметными смешинками в глубине глаз, оглядел класс. Совмещённое практическое занятие у белого и чёрного корпусов. Каждое такое занятие было фееричным. — Итак, — он пробежался глазами по лицам юных магов и его взгляд остановился на лохматой белокурой голове. — Елена? Может, ты попробуешь? — С удовольствием, профессор! — весело улыбнувшись, худощавая, безнадёжно лохматая платиновая блондинка выскочила из толпы однокурсников, закатывая рукава сапфирового платья. — Что мне нужно сделать? — Смотри сюда, — Баюн подошёл к ней сзади и осторожно повернул за локти в нужном направлении. — Видишь лягушку в этой банке?  Сможешь превратить её в змею, оставив лягушачьи лапки? Девушка уверенно тряхнула волосами, которые вовсю лезли из жиденькой косы. — Ага! — большие синие глаза обернулись к нему. — Разрешите начинать, профессор? — Начинайте. — кивнул Кот и отступил от неё на пару шагов. Дочка Авдея прикрыла глаза, сосредотачиваясь и пробуждая внутри себя магию. Пальцы ловко плели матрицу заклинания. Но неожиданно что-то произошло. Что-то неуловимое, странное, чего ни в коем случае не должно было быть. Заклятие сорвалось с ладоней и рикошетом отлетело в зестеклённый циферблат старинных напольных часов с маятником. Отразившись от стекла, заряд волшбы полетел в толпу насмерть испуганных студентов, которые тут же бросились в разные стороны. Лишь одна, зеленоволосая дриада Мэй, широко распахнув зелёные глаза, замешкалась, и заклятие ударило ей прямо в грудь. Всплыло облако пыли. Девушка закалялась и осела вниз. — Мэй! — Елена бросилась к ней, падая на рядом на колени. — Прости меня! Я... Я не хотела!!! — Ничего, я... — раздался её хриплый голос и Мэй тут же пораженно замерла. Баюн застыл столбом. Это. Невозможно!!! Нельзя снять родовые проклятия, прошедшие сквозь века... — Я... Говорю?! — дриада растерянно смотрела по сторонам, надеясь встретить хоть какую-то поддержку. Но таковой не было. — Кхем... — профессор сглотнул ком в горле. — Елена и Мэй, вы можете быть свободны. Елена, отвели Мэй к целителям, пожалуйста. — Хорошо, профессор. — кивнула бледная, как смерть, девушка и они вместе с дриадой исчезли за порогом. Баюн вздохнул. В воздухе остался явный след белой магии. Пожалуй, это самая странная вещь, которую он когда-либо видел... *** Как говорят, недолго музыка играла. Сладостные воспоминания профессора прервал громогласный стук в дверь. Старый Кот щёлкнул пальцами, отворяя её. На пороге возникла взволнованная Мадлен – Красная Шапочка. — Профессор... — бледнея ещё сильнее, прошептала она. — Профессор, беда!.. *** «Темно. Вокруг царит мрак. И в этой непроглядной тьме то там, то тут вспыхивают всполохи магического огня. Высокий, статный мужчина окидывает непроницаемым взглядом чернеющее вдали поле сечи. Тьма против света, и преимущество на её стороне. Кровь... Такая яркая, притягательная, блестящая, как драгоценный рубин... Льётся и пропадает в недрах почерневшей земли. Упрямые люди... Как же они не могут понять, что, как ни сопротивляйся, ничего не выйдет. Рано или поздно придётся покориться. — Кощей... — раздаётся сзади взволнованный, испуганный голос. Высокая, бледная, как смерть, девушка с длинной рыжей косой обеспокоенно, и как-то даже не веря, смотрит на него. А в его глазах лишь холод. Ему всё равно... — Не надо! — Ядвига повышает голос, смотря на него огромными глазами несчастного, выброшенного на улицу котёнка. — Пожалуйста, хватит! Уже достаточно пролитой крови, Кощей, прошу тебя, остановись! — Не лезь не в своё дело, Ядвига! — ледяным тоном отрезал он. Ведьма отшатнулась. Ей на мгновение показалось, что это не он, не тот человек, которого она знала и любила. Он слишком сильно изменился. Тьма, из которой состояла его душа, возобладала над разумом. — Разве кровь – не самая достойная цена за мировой венец? — раздался мягкий бархатный голос сзади и в дверном проёме появился эльф. Чёрные, как вороново крыло, волосы спускались к самой талии, сапфировые глаза смотрели с лёгкой, сатирической насмешкой. Прямой стан обволакивал бархатный, тёмно-бордовый, как та кровь, о которой он вёл речь, плащ. — Чужая кровь – не валюта! — резко отозвалась Ядвига. — Ты не понимаешь, Альдар, насколько она ценна, потому что ни разу не видел, как льётся кровь дорогого тебе человека! Эльф ухмыльнулся. — А ты, Яшенька? — Я – видела! — огрызнулась Ядвига. — Ты своими руками перерезал глотку человеку, которого я любила! Я прошу вас, хватит! Земля увидела довольно страданий! Альдар, Кощей, умоляю, хватит, неужели вы не слышите, как она стонет? — Я ничего не слышу. — ледяным тоном отозвался Кощей и повернулся к эльфу, который тут же стал серьёзным. — Альдар, всё готово? — Всё соответствует твоему приказу. — ответил тот. Неожиданно за окнами раздались крики, чьи-то голоса и звуки борьбы. Альдар и Ядвига бросились к балкону, тогда как Кощей – прямиком вниз. На площади поднималась сеча. Протестантские отряды появились буквально из неоткуда. Но куда им, несчастным, против самого бога... Альдар ощутил, как сердце узнало в самый низ, когда среди толпы он заметил знакомую белокурую макушку и лютню из красного дерева, зажатую в тонких ладонях. Звонкий голос, звеневший в пылу сражения, был до боли знаком. — Нет... — тихий шепот сорвался с пересохших губ и эльф бросился вниз, перелетая через ступени. Уже возле самых дверей до него донёсся голос Кощея: — Убить всех... — Нет, не сме... — он не успел договорить, когда резко оказался в самой гуще боя. Звон мечей, рёв нечисти и предсмертные крики давили на нежное эльфийское ухо. Кощея он нигде не видел. — Мария!!! — срывая голос, закричал Альдар, увидев среди чёрных теней стражи хрупкую девушку-министреля с длинными белокурыми волосами. Сдув непослушную чёлку со лба, девушка, зарядила одну из стражников лютней по челюсти и тут эльф её потерял. Сердце стучало быстро. Слишком быстро. Самое родное, самое дорогое ему существо находилось на волоске от смерти. Он не мог этого допустить, был просто не вправе! — Не трогайте её! — бросился Альдар к воеводе, но тот небрежно отбросил его в сторону пудовой рукой, зло буркнув что-то про «приказ короля». Эльф скрипнул зубами и, на ходу выхватив меч из рук рухнувшего рядом мёртвого повстанца, ринулся в бой. Он не видел ничего. Не чувствовал боли. Наплевал и на цели, и на опасность. Лишь бы успеть... — Мария!!! — Альдар наконец достиг любимой и ухватил её за локти. — Что ты здесь делаешь?! — Я не намерена больше это терпеть! — яростно вскрикнула чародейка. — Сколько невинных людей уже убито, и им всё мало! — Любовь моя, прошу, уходи, тут слишком опасно! — Альдар постарался достучаться до голоса разума, но всё было напрасно. — Так и скажи, что трусишь! — карие глаза Марии разгневанно сверкнули. Она вырвалась из его рук. Но тут же раздался свист и в её грудь вонзилась отравленная тёмным проклятьем стрела. — НЕТ!!! — столько боли в голосе эльфа никогда ещё не было. Он подхватил осевшее тело жены, оглядываясь в разом потускневшие глаза, испуганно цепляющиеся за последние ниточки жизни. — Ты будешь жить, будешь! Не умирай, не покидай меня, прошу... — Альдар коснулся холодеющих, посеревших губ любимой. — Похоже, последний куплет спет... — грустно улыбнулась Мария и её тело обмякло. Никто до этого ни разу не видел, чтобы эльф плакал. — Это ты... — зло процедил он сквозь зубы, ощущая за спиной тёмную, худую, гордую фигуру. — Ты! Из-за тебя она погибла!!! — Чужая кровь – отличная цена за мировой венец. — холодно ответил Кощей, убирая окровавленный меч в ножны. Альдар лишь крепче стиснул зубы от горечи, утыкаясь лбом в ледяную макушку Марии. В душе ядовитыми лозами пробилась ненависть. — Будь ты проклят!.. — процедил он, глядя вслед прямой, как трость, фигуре. — Пусть же тот, кто будет тебе всех дороже, ненавидит тебя! Кощей уже не слышал его...» *** Тёмный маг вздрогнул, как от резкого приступа головной боли. Боже, как же он хотел забыть это... Но... Не получалось. Те ошибки, которые он допустил тогда, две тысячи лет назад, слишком дорого обошлись и ему, и многим другим. И их отголоски преследуют его до сих пор. На секунду замешкавшись, Кощей с кем-то столкнулся. Хотя, кто это был, он понял практически сразу... — Смотри, куда несёшься, хмырь! — раздался злой, раздражённый голос Жанны. Снежная Королева скрипнула зубами и отступила на шаг назад. В её глазах – тонны льда, способные заморозить практически любого. — С дороги! — прошипел Кощей. — Мне сейчас честно не до тебя! — Вы только поглядите... — насмешливо протянула Жанна. — Неужели решился поучаствовать в общих проблемах? Достал образ стен в своём кабинете? — Жанна. Прочь. С дороги! — процедил Кощей сквозь зубы и, не дожидаясь ответа, оттолкнул Снежную Королеву в сторону и размашистым шагом вышел за дверь, едва касаясь тростью пола...