The Greatest Mistake

Тёплый осенний ветер играл с занавесками на кухне. Воздушная тюль приятно скользила по руке, убаюкивая своим мягким прикосновением. Медленно, монотонно и спокойно. Вверх-вниз, вверх-вниз — какое же это было приятное ощущение. Я прикрыла глаза от наслаждения. Когда в последний раз случались подобные минуты спокойствия? Вчера? Год назад? А может, все десять? Превратиться бы в маленького ребёнка и ждать, когда придёт мама. Она склонилась бы надо мной, и один её непослушный рыжий локон упал бы вниз, щекоча нос. — Хаммер, не спи! — крикнул Джерад мне прямо в ухо. Я вздрогнула, и из руки выпала ложка, глухо ударившись о паркетный пол. — Джер, зачем так орать? — вспыхнула я, поднимая ложку. — Проклятье! — Огонь на плите зашипел из-за убежавшего молока. От кастрюльки с кашей поднимался дымок и неприятный запах. Пахло так, словно кто-то сжёг резиновую покрышку. — Боже, из чего делают этот рис? — Из резины, — подтвердил мои мысли брат, пока я открывала окно. — Вон, сколько машин на свалке. Рабочие снимают покрышки и отправляют на завод. Там их плавят, отбеливают, а потом превращают в рис. — Джерад остановился, заметив мой удивлённый взгляд. — Где ты это берёшь? — ошеломлённо спросила я, наконец закрыв рот. — Из этой прекрасной головы, — широко улыбнулся он, ткнув пальцем себе в лоб. — Тебе пора заканчивать смотреть всякую чушь по телевизору, — покачала я головой. — Лео наложил в штанишки! — прокричала Астра откуда-то сверху. — Чур не я, — проорала в ответ Мэй. — Ни в этот раз, — ответила я, снимая с плиты кастрюлю. — Правило, есть правило, — философски изрекла сестра, проходя мимо меня к столу и звонко откусывая яблоко. Я устало прикрыла глаза и досчитала до десяти. Боже, с каких пор моя жизнь стала похожа на кошмар с оравой невоспитанных детей? Я не была им даже матерью! Сестра, тётя, да кто угодно, но только не мать! — Приготовь Лео кашу, я не успеваю, — произнесла я, выходя из кухни. В конце концов, злиться на Мэй не имело смысла. Я сама установила это правило несколько месяцев назад: кто первый крикнет, тот и выиграл. Проигравший идёт разбираться с детской неожиданностью. Сверху послышался надрывный плач. В ход пошло самое суровое и страшное оружие моего семимесячного племянника — крепкие лёгкие, которым бы позавидовал оперный певец со стажем. — Хаммер, я не буду тебя ждать, — крикнул из прихожей брат. — Я буду уже в школе, когда ты закончишь с ним. — Хорошо, — перегнувшись через перила, ответила я. — Ты взял обед? — Джерад поднял вверх руку, показывая незастёгнутый рюкзак. Поверх учебников лежал контейнер с бутербродами и термос с чаем. — Не забудь, в четыре у тебя тренировка. Я не смогу подвезти тебя. Сегодня большой праздник. — Да, мам, — в шутку крикнул Джерад. Сколько раз я просила его так меня не называть, но он всё равно продолжал это делать. Ему было почти восемь, когда умер отец, а через полгода ушла и мама. Их смерть стала неожиданностью для всех нас. В то время я уже жила в Анджелесе и занималась модельным бизнесом, копила деньги, чтобы купить всей семье положение троек. Мне едва исполнилось восемнадцать. Я пыталась встать на ноги и как можно дольше удержать внимание прессы к своей скромной персоне, после триумфального провала с Отбором. И у меня это получалось. Первый год деньги лились рекой. И я боялась остановиться, понимая, что подобного ажиотажа потом не будет. Тихо плача по ночам на съёмной квартире, я обворожительно улыбалась днём на камеру. Поэтому, нормально оплакать родителей мне не удалось, а через год все чувства уже притупились. Да, было одиноко и больно, но жалеть себя не было времени. Первое время, Мэй и Джерад жили у Кенны, но она не могла прокормить внезапно свалившихся на её плечи брата и сестру. Так что, уже через полгода после смерти мамы, я забрала их в Анджелес, став им официальным опекуном. Купив двухэтажный дом на окраине, мы зажили вполне хорошей жизнью. Постепенно, интерес к моей персоне спал, и я вздохнула с облегчением. Конечно, основной заработок был утерян, но я скопила достаточно, чтобы продержаться на плаву года три-четыре. Мэй и Джерад пошли в школу, а я решила попытать удачу в университете. К моему удивлению, судьба мне благоволила. Я поступила на первый курс факультета истории. Довольно необычный выбор, но на то было несколько причин. Во-первых, историю я любила и надеялась, что здесь завеса тайны прошлого хоть немного приоткроется для меня. Во-вторых, это было не самое популярное направление в обучении, да и самое короткое. Всего два года в компании двадцати двух человек. И в-третьих, самая важная причина — обучение было бесплатным. Не сказать, что я стала великим историком. Книг было недостаточно, профессора были не так умны, как казалось на первый взгляд, а обучение было непродолжительным. Поэтому, я пошла дальше, отучившись на магистратуре ещё полтора года. К тому времени, я хорошо зарекомендовала себя и к концу обучения мне поступило предложение пойти работать аспирантом. Я недолго думала. В кошельке уже было пусто, а Мэй, к тому времени, поступила на первый курс юридического. Джерад же изъявил желание записаться в спортивную секцию. Жизнь шла своим чередом, пока пять месяцев назад не умерла Кенна от сердечного приступа, оставив Джеймса с двумя маленькими детьми. Если с Астрой он ещё мог справиться, которой на тот момент было уже шесть, то глядя на своего двухмесячного сына Лео, он впадал в ужас. Когда я приехала навестить племянников, то застала его пьющим. Квартира была превращена в настоящую помойку. Лео надрывался диким воплем, а Астра забилась в дальний угол, закрывая своими ручками уши. Мною двигал праведный гнев. Я наорала на Джеймса, даже, кажется, ударила. Потом собрала детские вещи, которые могла увести с собой, и забрала детей в Анджелес. Через месяц я снова навестила Джеймса, но картина не изменилась. Тогда я оформила все документы на опекунство и подала ему на подпись. — И кто это у нас здесь капризничает? — спросила я, заходя в комнату Лео. Мой дом не был большим. Для тройки, я бы сказала, он был чересчур маленьким, но пока я жила с Мэй и Джерадом, места нам хватало с лихвой. Но с тех пор, как здесь поселились Лео и Астра, дом стал тесным. Мне пришлось отдать Мэй собственную комнату и перебраться в гостиную на диван. Я не жаловалась, детям нужно было своё личное пространство. Мэй и Джерад ещё учились, да и Астра уже должна была в августе пойти в первый класс. Я прекрасно понимала, как сложно готовиться к урокам, когда в твоей комнате, на соседней кровати, ревёт младший брат или сестра. Поэтому, каждому перепало по комнате, как и маленькому вокалисту Лео. Скорчив рожицу племяннику, я подхватила его на руки. Через десять минут он уже вовсю хохотал, плескаясь в маленькой ванночке. Он до ужаса обожал воду. Астра крутилась поблизости, то и дело подавая брату игрушки, которые он с завидной регулярностью выбрасывал из ванной. Вместе с игрушками на пол летела и вода, и я еле успела поймать Астру, когда она поскользнулась, побежав за очередную игрушкой. — Астра, дорогая, иди переоденься. Платье совсем мокрое, а я пока помою Лео. — Она кивнула и выскользнула из ванны. Я повернулась к Лео, и он радостно хлопнул ладошкой по воде, послав в меня брызги. Я сделала глубокий вдох и снова досчитала до десяти. — Клянусь, никогда не заведу детей. Мне вас всех с лихвой хватит до конца жизни. Мне было двадцать пять. Мои сверстницы уже давно все были замужем, рожали если не первого, то второго, а то и третьего ребёнка. Они были счастливы в браке, а если и несчастливы, то рядом был тот, кто мог в любую секунду подстраховать. Я же была одна и завидовала им. Одна на четверых детей и от этого хотелось выть в голос. Куда катилась моя жизнь? Где я свернула ни на ту дорожку? Куда делись детские мечты влюбиться и выйти замуж? И было бы не так тоскливо, если бы я не знала, каково это — быть влюблённой. Мне бы хотелось вновь, хотя бы ненадолго, вернуть это чувство, потому что за прошедшие семь лет, я больше его не испытывала. Ни с одним мужчиной у меня не заходило дальше простой симпатии. Никто не был похож на Аспена, да и Аспен теперь мне был безразличен. Я даже не знала, где он, кем стал, женился ли? И всё же, отсутствие каких-либо тёплых к чувств к мужчинам, заставляли чувствовать себя ущербной, чёрствой и холодной. Я это прекрасно осознавала и пыталась измениться, но ничего не выходило. Словно, этот глупый Отбор что-то сломал во мне. За один день вывернул душу наизнанку, и я до сих пор не могла прийти в себя, чувствуя его отголосок. Он оставил свой отпечаток на мне. Меня избрали, а я отказала. До сих пор, когда бессонница мучила меня на старом скрипучем диване, я думала о той возможности, которую упустила. Не ошибка ли это была? — Хаммер, Котта приехал, — крикнула Мэй. Я кивнула самой себе и вынула Лео из ванночки. Он сразу же скуксился, готовый разразиться очередной истерикой. — Пожалуйста, не плачь, — взмолилась я, вытирая его полотенцем. Я глянула на своё отражение и вздохнула. Кудри, над которыми я возилась пол утра были мокрыми и свисали сосульками. Следовало ожидать, что Лео устроит что-нибудь подобное. — Мэй, накорми его, мне надо привести себя в порядок, — произнесла я, вручив сестре племянника. — Привет, Котта. — Привет, — ответил он, последовав за мной в гостиную. Диван был ещё не собран, а на полу валялись игрушки Астры и Лео. Пройти, не запнувшись, не было возможности. К тому же, вчера Лео умудрился, каким-то образом, оторвать дверцу шкафа и теперь на полу, помимо игрушек, валялись и мои вещи. Котта присвистнул, увидев погром. — У тебя здесь ураган прошёл? — Ураган по имени Лео, — вздохнула я, сев за туалетный столик. — Прости, что заставляю с ним сидеть, но няня не вовремя заболела. — Не волнуйся, всё в порядке, — ответил он, садясь в кресло. Общаться мы снова стали около трёх лет назад. Он сам пришёл просить прощение. Джерад был просто счастлив его возвращению, а мы с Мэй, первое время, относились к нему с подозрением, но в конце концов, всё-таки, простили. Котта сделал блестящую карьеру и смог продвинуться до тройки самостоятельно, но по пути к цели потерял кое-что важное и теперь пытался возместить причинённый ущерб собственной семье. — Могу взять его к себе. — Если хочешь иметь у себя такой же творческий беспорядок, что и здесь, то дерзай. — Котта добродушно улыбнулся, но настаивать больше не стал. — Уверен, что справишься? — Ты суетишься, словно мама. — Я бросила на него недовольный взгляд. Брат поднял руки вверх, капитулируя. — Забыла, что я с вами вечно сидел? Родителям надо было работать, ну а я был самым старшим, значит, и сидеть с вами должен был я. Ты бы знала, как я это ненавидел. — Знаю, — вздохнула я, теперь прекрасно понимая, почему сбежал Котта. Я бы тоже хотела всё бросить и сбежать, подальше от криков Лео, от вопросов Астры, от грязных носков Джерада и хохотушки Мэй. — Теперь я тебя прекрасно понимаю. — Достав из шкафа платье, спрятанное в чехол, я положила его на диван. — Вернусь поздно, может, даже заночую в университете. Можешь лечь на мой диван. Не забудь забрать Астру из садика. Джерад вернётся в восемь, Мэй чуть позже. Ужин в холодильнике, не забудь только разогреть. И да, не подпускай Лео к плите. Он недавно научился вставать и уже пытался сделать несколько шагов. И пошёл он не к игрушкам, а к плите. В духовке стояла курица, и я включила внутреннюю лампочку. Ему, конечно же, стало интересно, что это. — Обещаю не включать духовку, — улыбнулся брат. — Слушай, Америка, — он подался вперёд, встретившись со мной взглядом, — Если хочешь отдохнуть, я могу на время забрать к себе Лео и Астру. Я понимаю, в такой семье ты вряд ли находишь время на себя. У меня отпуск, могу посвятить себя своим любимым племянникам. — В чём подвох? — встрепенулась я. — Ни в чём. Просто хочу дать своей младшей сестрёнке отдохнуть. Я вижу по твоим глазам, что ещё немного, и ты взорвёшься, как тот вулкан, о котором постоянно говорят в новостях. — Вот слушаю тебя и думаю, что я ужасна. — Это не так. Уверен, ты их любишь, иначе бы не забрала их у Джеймса. Они дороги тебе, но появились в твоей жизни внезапно. Ты не готова была к этому и до сих пор пытаешься уцепиться за старую жизнь, а гора копится и копится. Просто остановись и отдохни. Возьми академический отпуск и съезди куда-нибудь, на море или в горы. Если проблема в деньгах, я подкину пару тысяч. — Звучит заманчиво, — улыбнулась я. — Я подумаю, обещаю. — Отлично, — Он хлопнул себя по коленям. — Пойду, посмотрю, как там мой любимый певец. Клянусь, через двадцать лет мы будем стоять перед сценой и слушать, как он поёт. — Поскорей бы, — рассмеялась я. Высушив волосы, я собрала их в высокий хвост, а потом подправила макияж. На завтрак не оставалось времени, зато Лео выглядел вполне сытым, когда я заглянула на кухню, чтобы поцеловать его в макушку на прощание. Посмотрев на его перепачканное личико, я удручённо вздохнула, подумав, что Котта прав и мне пора отдохнуть от собственной семьи.