The Greatest Mistake

Скрипачка закончила мелодию на грустной ноте, но гости не обратили на это никакого внимания, продолжая вести свои светские беседы. Забавно, ведь на её месте могла быть я. Такая же невидимая для остальных, фон для скучных бесед. Хотя будь я сейчас пятёркой, то не смела бы и мечтать выступать во дворце. Не знаю, что нужно было сделать или каким обладать талантом, чтобы попасть сюда. Одно это выступление позволит её семье несколько месяцев жить на широкую ногу, ни в чём себе не отказывая. Полилась новая мелодия, а я обвела зал взглядом. Это был шестой по счёту приём, на котором я присутствовала. Максона как и всегда увлекли в беседу, хотя по началу он старался держаться рядом, но должность обязывала. Сестра, как и ожидалось, находилась в обществе наследного принца Англии, Натаниэля Виндзора, симпатичного молодого человека на три года старше Мэй. Виндзоры гостили во дворце уже пятый день, а завтра должны были вернуться в свой Туманный Альбион. За это короткое время эта парочка успела сблизиться, поэтому я приглядывала за ними одним глазком. Мало ли что им взбредёт в голову. Я хоть и доверяла Мэй, но принц Натаниэль не был отягощён запретами Иллеа и мог воспользоваться своим положением. И слепой бы заметил, как Мэй буквально таяла в его присутствии. Уму непостижимо, как можно было влюбиться в незнакомого человека за считанные дни. Мне, чтобы понять, что я по уши влюблена в Максона потребовалось несколько месяцев, а уверенность в том, что я его по-настоящему люблю — только сейчас, спустя полгода отношений. Первые несколько месяцев были сказочными, наполненными тихими встречами во дворце, медленными прогулками, ужинами при свечах. Мы никуда не спешили, наслаждались обществом друг друга, открывали всё новые грани. Удивительно, но с Максоном легко было забыться. Рядом с ним я верила, что никакой север не сможет разрушить нашу маленькую идиллию. Мы продолжали прикрываться уроками истории, держа наш маленький роман в тайне, но это не могло длиться вечно. В конце концов, Максон вывел меня в свет на благотворительном мероприятии в Анджелеской школе искусств. Тогда мне показалось, что мы поспешили, но по большей части общественность благосклонно отнеслась к новой пассии короля, к тому же, мне было на руку, что когда-то я была участницей Отбора. Некоторые видели в этом происки судьбы, и мы вместе с сестрой хохотали до боли в животе, когда читали очередную статью. Но были и те, кто не забыл Эвелин и всячески поддерживали её, обвиняя короля в эгоизме и слишком поспешном выборе другой дамы сердца. После вечера в школе искусств мир перевернулся. Журналисты осадили дом, но слава богу, Максон заранее позаботился об охране. В университете тоже творилось что-то невероятное, а точнее только на факультете истории, потому что желающих поступить или перевестись стало в разы больше. Каково же было их разочарование, что избранница короля всего лишь лаборант, который ведёт семинары и лабораторные. Так что пересекалась я с новоявленными студентами редко, за что большое спасибо надо было сказать Саманте, ставшей недавно новым директором Анджелеского университета. Если с благотворительными мероприятиями я была на короткой ноге, то королевских приёмов я боялась, как огня. Первое время я даже переживала, что моё невежество разрушит наши с Максоном отношения, но Сильвия и королева Эмберли поддержали меня в трудную минуту. Они обе были прекрасными женщинами. Не знаю, почему я сочла когда-то Сильвию устрашающей? Да, в ней были задатки командира, но также у неё было и доброе сердце. Она обучила меня светскому этикету, а королева задалась целью познакомить меня со всеми двойками и тройками не только Анджелеса, но и всех провинций. Это казалось невыполнимой задачей, потому что даже сейчас, глядя на всех этих гостей, я не могла назвать их всех по именам. — Мисс Сингер. — Я замерла, услышав этот голос. Медленно обернувшись, я увидела Эвелин Кларк. Это был не первый приём, где мы пересекались, но ещё ни разу мы не говорили. Её отец владел несколькими скважинами по добычи нефти. Король никак не мог отказаться от основного поставщика из-за девушки, которая прыгнула в постель к другому. — Мисс Кларк, какой сюрприз. — натянуто улыбнулась я. В её обществе любому было бы некомфортно. Даже если забыть об её измене и то, что она была бывшей Максона, она оставалась невероятно красивой. Нет, стилисты тоже поработали надо мной, но мне никогда не стать такой, как она. Любая модель могла позавидовать её идеальной фигуре. Она словно сошла с обложки журнала. Всё в ней было безупречно, начиная от причёски, где волосинка лежала к волосинке, и заканчивая платьем, на котором не было лишней складочки. В ушах, как и на шее, сверкали бриллианты, а на голове красовалась маленькая тиара. Это было своеобразным плевком в сторону королевской семьи. Она знала, что Максон ничего ей не сделает, вот и пользовалась своим положением. Одень я такую вещицу, двойки и журналисты заклевали бы меня. — Сюрприз ли? — вздохнула она. — Видите ли, мой отец дружен не только с Максоном, но и с королём Георгом тринадцатым. Моя семья никак не могла пропустить этот прощальный вечер. — Она помахала рукой симпатичной девушке. Кажется, это была дочь короля Англии, София Виндзор. Мы почти не пересекались с ней, только пару раз за ужином, но сразу стало ясно, что они с Эвелин были дружны, потому что стоило Софии посмотреть на меня, как её лицо помрачнело. Уверена, за моей спиной они уже перемыли мне все косточки. Взяв с подноса два бокала шампанского, Эвелин протянула один мне. — За встречу! — провозгласила она. Интересно, с чего такое радушие? — Он прекрасен, как и всегда. — чуть ли не промурлыкала Эвелин, посмотрев на Максона. Он беседовал с Георгом, как и всегда полностью погрузившись в диалог. Что мне нравилось в Максоне, так это то, что он полностью отдавал себя собеседнику, ни на что не отвлекаясь. Никто рядом с ним не мог пожаловаться на то, что он делает вид, что слушает. Максон всегда был предельно внимателен ко всем, будь то король соседнего государства, двойка или бедный студент, которому посчастливилось поговорить с королём. — Как хорошо всё у вас идёт — свидания, пикники, прогулки, приёмы. Он и со мной таким был. Вежливый, любящий, терпеливый. Но в конце концов, вы устанете от его черепашьего темпа. — Скорее вы устали, а не он. — Подтекст моих слов был очевиден, поэтому я успела заметить неподдельную вспышку удивления на лице Эвелин, прежде чем она взяла себя в руки. — Так он рассказал? — протянула она, крутя в руках ножку бокала. — Каков подлец! Но не важно, сейчас речь не обо мне. — К чему этот разговор? — Я хочу предупредить вас и, может быть, вручить инструкцию, как пользоваться нашим королём. — Она весело рассмеялась, но мне было не до смеха. — Удивлена, что он представил вас так быстро общественности. В своё время он прятал меня около года, а вы вышли в свет уже через пять месяцев после нашего расставания с ним. Возможно, у него поменялись приоритеты. Но всё равно, он чересчур медлителен. Вы поймёте это, когда через полгода всё останется прежним. — Она подалась ближе. — А как он вам в постели? Ох, он был невероятным любовником! — Я покраснела до корней волос. — Боже, неужели вы ещё не…? — Эвелин выразительно подняла брови, а потом снова рассмеялась, но в её смехе не было ничего дружелюбного. Взгляд её стал торжествующий. — Странно, видимо у него и правда поменялись приоритеты. Между моих ног он оказался куда быстрее, чем… — Хватит! — дрожащим от гнева голосом, произнесла я. — Простите, что задела ваши чувства, но я ведь не виновата, что вы не привлекаете его в этом плане. Может быть, он до сих пор скучает по мне? — Она мечтательно вздохнула и прикусила нижнюю губу. — Если бы не эта стерва, мы бы были вместе! — Эвелин метнула злой взгляд в королеву Эмберли. — Ненавижу её! Всё из-за этой старой горгульи! Будьте с ней поосторожней, дорогая. Не верьте её сладким речам и доброму взгляду. В конце концов, она всадит вам нож в спину. — О чём вы говорите? Королева Эмберли была хорошим человеком. Да, иногда я ловила на себе её испытывающий взгляд, но ничего плохого о ней нельзя было сказать. Она искренне любила сына и до сих пор носила траур по покойному супругу. Хотя Максон иногда сетовал, что мать чересчур долго оплакивает короля Кларксона. В каком-то плане я восхищалась её любовью к королю. Насколько сильно она его любила, что до сих пор горевала о нём. И мне абсолютно не нравилось, каким становился Максон, когда речь заходила об отце. Он сразу же ершился, хмурился, уходил прочь от темы. Казалось, он его вовсе не любил. Но как можно было не любить собственного отца? Я бы всё отдала за то, чтобы вновь увидеть папу. — Она наняла детектива, который сделал фотографии меня и Джеффри в компрометирующий момент. Ума не приложу, как ему это удалось. Так что будьте осторожны. Мало ли, какие всплывут секретики, — она усмехнулась, словно уже праздновала моё фиаско. Я похолодела от мысли, что королева или Максон узнают о моей связи с северянами. Что он тогда сделает? Отправит в дальнюю провинцию, казнит за… Я чуть не рассмеялась. Моя измена была куда глобальнее, чем у Эвелин. Хорошо, что Джорджия и Август пока были заняты стычкой с южанами и обо мне временно забыли. — Леди Америка, какой прекрасный вечер! — К нам подошла Моника в компании своего супруга Сайласа. — Мисс Кларк, а вы знали, что именно леди Америка занималась организацией этого приёма? Должно быть, король доверяет своей возлюбленной в таком тонком деле, как приём высокопоставленных гостей. — Эвелин деланно улыбнулась, но не успела и рта раскрыть. — Я переговорила с несколькими журналистами. Чувствую завтра они будут петь оду мастерству леди Америки. К слову, я узнала, что вы ни разу ничего подобного не организовывали. Вы часто посещали благотворительные вечера, но ничего самостоятельно не осуществляли. Неужели король не доверял вашему стилю, если таковой, конечно, имеется? Вы только не обижайтесь, мисс Кларк, я готова убить за ваших стилистов, но и собственный вкус тоже надо иметь. Я подняла бокал, пряча за ним улыбку. Моника, как это умели только двойки, буквально скинула Эвелин с её пьедестала безупречности. Сайлас деланно вздохнул, словно сожалел, что у его жены такой острый язык, а потом незаметно подмигнул мне. Щёки Эвелин покрылись красными пятнами, которые отнюдь не делали её краше. — Мне надо в женскую комнату, — процедила она. Проходя мимо Моники, она не забыла задеть её плечом. — Фи, как грубо, — рассмеялась Мон, проводив девушку взглядом. Сайлас приобнял жену за плечи, а потом шепнув что-то на ухо, покинул наше общество. — Не благодари, — добавила она, повернувшись ко мне. — Сайлас увидел, как к тебе подошла эта пиранья, поэтому он похитил меня из общества пустоголовых девиц, чему я несказанно рада, и мы поспешили тебе на выручку. Постарайся больше не оставаться одна, мало ли что ей взбредёт в голову. — Вы не останетесь? — спросила я, заметив, что Сайлас возвращался с накидками. — Ты просто не представляешь, как сильно я хочу спать. Ещё немного и я упаду прямо здесь, вот казус-то будет! — На часах было всего восемь часов вечера. — Ох, как я завидую бурым медведям! Впали в спячку, а весной проснулись и, вуаля, готовый медвежонок. Почему я не медведица? Хотя нет, уже начинаю становиться ей — толстая и неповоротливая! — Я попыталась скрыть улыбку, чтобы не разозлить Мон. С каждым месяцем беременности она становилась всё более вспыльчивей и капризней. — Вот именно поэтому мы решили, что лучше переночевать дома, а не во дворце, а утром мы приедем на завтрак. Кстати, спасибо за приглашение. — Сайлас накрыл плечи Моники накидкой. — Не думал, что когда-нибудь буду завтракать в обществе короля. — Я улыбнулась. Странные порядки были у двоек. Приглашение на ужин для них считалась обыденным, а вот завтрак превращался в грандиозное событие. Как говорил мой отец, умом богатых не понять. — В таком случае, спокойно ночи, — улыбнулась я и обняла на прощание Монику.

* * *

Оставшийся вечер прошёл без происшествий. Ближе к полуночи гости наконец разъехались по своим домам, а те, кто был приглашён остаться во дворце — по комнатам. Мы с Максоном покинули Главный зал только когда слуги начали приводить его в порядок. Я скинула с ног туфли и довольно прикрыла глаза. Это был долгий и изнуряющий день. — Всё прошло великолепно! — произнёс Максон и подхватил меня на руки, отчего я вскрикнула. — Не кричи, а то подумают, что на дворец напали, — рассмеялся он, двигаясь в сторону лестницы. Спорить с Максоном не было сил, поэтому я просто обвила его шею руками и положила голову на плечо, вдыхая его парфюм. — Поверить не могу, что завтра вечером здесь станет тихо. — Я хмыкнула, соглашаясь с ним. Череда встреч и приёмов утомит кого угодно. Подцепив пальцем его подбородок, я заставила повернуть его голову и поцеловала его. Я весь день хотела это сделать и наконец добилась желаемого. Максон слегка углубил поцелуй, но потом всё же продолжил подъём, однако на губах его теперь играла счастливая улыбка. — Ты уверен, что я могу остаться здесь? — спросила я, когда мы поднялись на третий этаж, и стража открыла перед Максоном дверь в покои королевы. Эти комнаты пустовали уже давно, с тех пор, как Максон занял соседние, а королева Эмберли переехала в левое крыло. — Слуги не будут шептаться? — Слуги определённо будут шептаться, — усмехнулся он, опуская меня на диван, — но ты сама знаешь, что все гостевые комнаты заняты. С недавних пор я позволяла себе оставаться на ночь во дворце. Ничего такого между нами с Максоном не было. К нам невозможно было придраться, особенно из-за Лео и Астры, которые всегда были рядом со мной. Максон выделил для нас гостевую комнату на втором этаже, где поставили две маленькие кроватки и обустроили детскую. Обычно мы оставались на выходных, и редко в будни. Всю эту неделю мне удавалось возвращаться домой вовремя, но этот приём предполагал, что остаться придётся. Поэтому Мэй ещё утром привезла племянников, а Максон велел открыть покои королевы и перенести туда все наши вещи. — Ты выглядишь уставшим, — вздохнула я, проведя пальцем по его скуле. Максон лишь пожал плечами, а я не стала добавлять, что выглядеть он стал так ещё задолго до приезда королевской семьи из Англии. Кожа его побледнела, хотя на дворе стоял август месяц, и все уже давно обзавелись крепким загаром. Тёмные мешки под глазами усиленно прятали за толстым слоем косметики. На мои расспросы он отвечал, что стал плохо спать или ссылался на конфликты на южной границе. Южане снова активизировались и начали свою подпольную деятельность. Со слов Аспена, я знала, что они недавно выкрали что-то вроде бомб, и теперь Максон постоянно находился в нервном напряжении, боясь, что они начнут действовать масштабней. Двери в спальню открылись и в гостиную вбежала Астра. — Ты почему ещё не спишь? — ахнула я, когда она забралась ко мне на колени и уткнулась лицом в шею. — Простите, мисс, но они ни в какую не ложились спать, — произнесла Мелисса, служанка, которую ко мне приставила королева Эмберли. Сначала их должно было быть две, но я уговорила её, что мне хватит и одной. Мелисса была милой и доброй девушкой, которая, по большей части, стала няней для племянников, чем моей служанкой. Максон снял пиджак и галстук, а потом забрал у неё заплаканного Лео. — Новое незнакомое место, — вздохнула я, посмотрев на не менее уставшую Мелиссу. — Астра, дорогая, мне нужно переодеться. — Но она лишь шмыгнула носом и покачала головой. — Я посижу с ними, — произнёс Максон. Удивительное дело, но Астра послушно пошла за ним в спальню. Возможно, одной из причин, почему я полюбила Максона, была именно его любовь к детям. Он никогда не отказывался от них, брал в расчёт, интересовался ими, проводил с ними время. А самое главное так это то, что Лео и Астра были в восторге от Максона. Их взаимная любовь вспыхнула буквально сразу, возможно ещё тогда, хмурым декабрьским вечером, когда он впервые ужинал у нас дома. А недавно, в пылу игры, Лео назвал Максона папой. Я не знала, как к этому отнестись, и не знала, как отнёсся к этому Максон, но мы не стали это обсуждать, хотя стоило бы. Да и удивляться не стоило, потому что он постоянно был рядом, тогда как от Джеймса не было никаких вестей. Вот Лео, в силу своего возраста, и сделал простой вывод, раз я мама, то мужчина, который был рядом — папа. Мелисса помогла мне переодеться в сорочку и халат, а потом я отпустила её. Бедная девушка, еле держалась на ногах. Зайдя в спальню, я застала довольно милую картину. Максон лежал на кровати, а Лео и Астра посапывали у него под боком. Если племянника ещё можно было отцепить от него, то вот провернуть подобное с Астрой не было никакой возможности. — Кажется, я ночую здесь, — пошутил Максон, когда я осторожно забрала Лео и уложила его в кроватку. Я всё же попыталась освободить его от Астры, но она снова проснулась и закапризничала. — Я могу спать в гостиной на диване, — вздохнула я. — Не глупи, кровать большая. Втроём мы точно поместимся, можешь даже Лео вернуть. — Ты ещё пожалеешь о своём предложении, когда они начнут пинаться ночью, — рассмеялась я, стягивая с Максона обувь. Я замерла на несколько мгновений, осознавая насколько всё выглядело рутинно и обыденно, словно мы уже давно женатая пара. Как некстати вспомнились слова Эвелин, брошенные на празднике. Конечно я не буду привлекать Максона, если рядом постоянно Астра и Лео, а я уже как заботливая мать семейства снимаю с него обувь. — Достань, пожалуйста, ключ из внутреннего кармана пиджака и запри дверь в мои покои. И то же самое со своей. Это на случай, если слуги утром заявятся без стука. Лишние слухи нам не нужны. — Я кивнула и поспешила к смежной двери, ведущей в его покои. В комнатах хоть и было темно, но света уличных фонарей хватало, чтобы разогнать мрак. Я уже была здесь однажды, но недолго. Интересно, была ли здесь Эвелин? Спала ли в его постели? — Проклятье! — прошипела я, осознавая, что её слова задели меня за живое. За эти полгода я успела забыть о признании Максона в том, что спал с ней. Но когда мне вновь швырнули эту новость в лицо, да в таком ключе, я не могла выкинуть это из головы. Закрыв свои покои, я вернулась в спальню и легла с другой стороны. Астра успокоилась и снова уснула, но Максон не спал. Его рука медленно поглаживала её спинку. — Ты станешь хорошим отцом, — зачем-то произнесла я. Максон повернул голову и встретился со мной взглядом. — Ты когда-нибудь думала о собственной семье? — тихо спросил он, вытянув вперёд руку. Я переплела наши с ним пальцы. — Может быть, когда-то, — призналась я. — Ещё до смерти родителей, до того, как оформила опеку над Мэй и Джерадом, до того, как забрала Лео и Астру. Когда я была маленькой, я смотрела на родителей и думала, что у меня обязательно будет также. Любящий муж, пусть не богач, но с золотым сердцем, и дети, может, не столько же, как у них, но, может быть, двое или трое. Да, я думала о собственной семье, но и помыслить не могла, что всё обернётся вот так. — Ты прекрасно справляешься, — произнёс он, ободряюще сжимая мои пальцы. — Иногда я сомневаюсь в этом, потому что ошибки так и сыплются на мою голову, и думаю, что я ужасная мать! — Ошибаешься, — уверенно заявил он. — Каждый совершает ошибки и на этих же ошибках учится. Ты хорошая мать, что бы ты не думала, потому что видно, как ты любишь их и стараешься ради них. — Спасибо, — улыбнулась я, чувствуя тепло, расползающееся в груди. Только Максон мог всего парой слов вселить в меня уверенность. Если всё в скором времени закончится, то я не могу представить жизни без него. Отогнав прочь грустные мысли, я придвинулась ближе к нему. — Спокойной ночи. — Спокойной ночи, дорогая.

* * *

Ранним утром я проснулась под правым боком Максона, уютно устроив голову у него на груди. С другой стороны лежала Астра, обвив левую руку Максона и руками, и ногами, словно обезьянка. — Хорошее начало дня, — хриплым ото сна голосом произнёс Максон, выключая будильник. — Всегда мечтал проснуться в компании красивых дам. — Дурак, — рассмеялась я, устраиваясь рядом на подушках. — С днём рождения! — Обычно, первым меня всегда поздравлял Уильям, но мне нравится это разнообразие. Поздравишь в следующем году также? — Всё будет зависеть от твоего поведения, — улыбнулась я, хотя в душе разгорелась надежда, ведь ни он, ни я не знали, что ждало нас впереди. — У меня для тебя есть подарок, точнее, даже два. — У меня тоже, но только один! — А разве ты должен дарить подарки? — Люблю ломать стереотипы, — рассмеялся он, отчего завертелась Астра, но нам было это на руку. Она неожиданно отпустила Максона и повернулась на другой бок. Максон размял кисть и сел. Рубашка и штаны помялись, но даже в мятой одежде и с лёгкой щетиной на лице он выглядел просто безбожно сексуально. — Так где мои подарки? — В гостиной, — улыбнулась я его детскому блеску в глазах. И этому человеку исполнилось двадцать семь лет! Прикрыв дверь в спальню, я подошла к письменному столу, где ещё вчера утром спрятала две небольшие коробочки. Вообще-то я планировала подарить из позже, после того, как уедут гости, вечером, в небольшом кругу родных и близких, но Максон любил менять планы. — Возможно, это покажется банальным, но зная твою любовь к фотографиям, я решила, что тебе это может понравиться. — Я протянула ему коробочку. На первый взгляд она казалась лёгкой, но веса в ней было почти без малого два фунта. — Полароид восьмой модели! Где ты его достала? — охнул Максон, моментально найдя подход к этому чудовищному аппарату. Сразу всё включилось и заработало. Я же минут десять изучала инструкцию, чтобы ненароком не сломать эту махину. — Николас помог. У него везде есть связи, даже среди старьёвщиков. Мне сказали, что там даже картриджи новые, хоть модель уже перестали выпускать лет так сто назад. Меня ослепила яркая вспышка, отчего я вздрогнула, а уже через минуту из узенького проёма выскочила готовая фотография. Я скривилась, увидев своё изображение — взлохмаченная, в мятом халате, потому что не решилась его снять, да ещё и в нелепой позе с приподнятыми руками. — Не смей вешать её на своём стенде! — Максон угрозам не внял и уже спешил в свои покои. Я покачала головой. Угораздило же влюбиться в фотографа. Прихватив с собой вторую коробочку, я поспешила за ним. Максон уже любовался своим творением и, заметив меня, притянул в свои объятия. — Спасибо, — прошептал он и поцеловал куда-то за ухом. — Это ещё не всё, — произнесла я, разворачиваясь в его руках и протягивая коробочку. Этот подарок заботил меня куда больше, чем какой-то полароид. Да, Максон любил фотографировать, и вполне логично было подарить ему фотоаппарат, но этот подарок был личным, своеобразным признанием в любви без слов. Максон снял крышку. — Это часы моего отца. Знаю, они выглядят поношенными, но они передавались в моей семье из поколения в поколение. Начинку пришлось заменить, слишком уж старый был механизм. — Ты уверена, что хочешь подарить их мне? — Я кивнула. — Почему бы не отдать их Коте или Джераду, когда подрастёт? — Отец завещал их мне. Не знаю почему. Может, потому что они мне нравились, и он давал мне с ними поиграть, когда мы были в мастерской или потому что просто любил меня больше, чем мальчишек. Я всегда была папиной дочкой, — гордо добавила я. — Поэтому они для меня так дороги. Они напоминают мне о нём, и теперь я хочу, чтобы они были у тебя. — Поможешь? — спросил он, вынимая часы из коробки. Я помогла застегнуть их на его запястье. — Мне нравится, — улыбнулся Максон и поцеловал меня в щёку. — Обещаю носить их! — Я кивнула и улыбнулась в ответ. — Так что там насчёт твоего подарка? — спросила я, стряхивая напряжение. — Начну из далека, — начал он, заправив прядь волос мне за ухо. — Я договорился с Котой и Мэй, и они согласились присмотреть за Джерадом, Лео и Астрой. Потом я переговорил с мамой, и она согласилась временно принять бразды правления. И так, как у тебя ещё отпуск, с работой тоже не возникнет никаких проблем. Всё складывается просто замечательно и нет причин для отказа. — Я заинтриговано выгнула бровь. — Завтра утром мы летим в Фэрбенкс!