The Greatest Mistake

В столовой было прохладно, под стать настроению собравшихся. Максон и Август сверлили друг друга взглядами, а я следила за Джорджией, надеясь понять, что у неё на уме. Слуги принесли закуски и вино, но никто так и не притронулся к ним. Я так сильно сжимала под столом папку с проектом отмены каст, что побелели костяшки пальцев. Аспен стоял на страже, с подозрением поглядывая на лидера повстанцев. Панорамное окно тянулось вдоль всей северной стены, и столовая в доме Моники как раз выходила на дворец, точнее на то, что от него осталось. Аспену и его людям удалось обнаружить ещё несколько стержней, но для королевской резиденции южане не пожалели бомб. По меньшей мере, их было семь — три обнаружили, одна не сработала, остальным всё же удалось превратить дворец в руины. Многое сгорело в огне, но никто не пострадал благодаря быстрым действиям генерала. И на удивление это сыграло нам на руку. До этого люди считали, что мы были в безопасности, что дворец неприкасаем. Теперь же, мы были на равных. Мы лишились дома, подверглись той же угрозе, что и простые люди. Южане просчитались, пойдя на поводу собственных эмоций. — Так и будем играть в молчанку? — невинно поинтересовалась Джорджия, закинув в рот маленькое канапе. Её спокойствие поражало! Казалось, ни вооружённая до зубов охрана, ни угроза, что отсюда она могла и не выйти, нисколько её не волновало. Тоже самое можно было сказать и об Августе. Я же сидела, как на иголках, а Максон с трудом держал спину и голову прямо, хотя было заметно, как подрагивали его плечи. — Как Астра и Лео? Марид часто о них спрашивает. — Не смей говорить о моих детях, — взвилась я, на что Джорджия довольно улыбнулась. Я осадила себя, поняв, что повстанка только что поймала меня на крючок. — Для начала я хочу знать, имеете ли вы отношение к действиям, которые развернули южане? — Мы против кровопролития, — спокойно ответил Август на вопрос Максона. — Зачем вы назначили нам встречу? — Нам… — Максон замялся. Слова застряли у него в горле. Сама мысль попросить повстанцев о помощи ввергала его в тихий ужас. Я отчётливо услышала, как клацнули его зубы, и увидела, как заходили желваки. — Нам нужна ваша помощь, — выпалила я, опередив мужа. — А у короля язык отсохнет, если он произнесёт это сам? — хмыкнул Август, делая небольшой глоток вина. Я сжала руку Максона под столом. Пусть я и верила в рассудительность мужа, но как показала практика, он был не в меру вспыльчив, а сейчас нам нужно было умаслить северян, а не разозлить. — Нам нужна помощь, — твёрдо произнёс Максон, и через силу добавил: — ваша помощь. — И зачем нам помогать вам? — не без доли иронии спросил Август, скрестив на груди руки и откинувшись на спинку стула, словно это он был хозяином положения, а не Максон. Рука мужа сжала мою сильнее, отчего я чуть не вскрикнула. — Потому что вы мне должны! — Джорджия поморщилась от моего заявления. Что ж, её никто за язык не тянул, когда она раздавала обещания. — Из-за вас я чуть не лишилась семьи. — Может, оно бы было к лучшему, — пожала плечами северянка. — Сейчас могла быть далеко отсюда и не волновалась бы за целую страну. — Так значит вы отказываете мне? — проигнорировав последние её слова, спросила я. — Услуга за услугу, кажется, это так звучало. Я выполнила то, что вы просили, теперь ваша очередь. Присоединитесь к нам и помогите одолеть южан. Мы уверены, вы знаете о них намного больше нас, поэтому совместными действиями сможем победить их. — Во-первых, кто сказал, что мы пойдём против тех, кто пытается сместить монархию, пусть и таким грубым образом? Во-вторых, дневники были испорчены, не забыла? — Вы до сих пор не присоединились к ним, и вряд ли это сделаете сейчас, раз не сделали этого раньше. Что-то между вами случилось, не так ли? Насколько я знаю, раньше вы были едины, а потом раскололись? — Август нехотя кивнул, а я мысленно поблагодарила заметки отца, что когда-то давно нашла в его мастерской. Пусть я и отрицала его причастность к ним, сейчас знания об этом были не лишними. — Я не жалею, что испортила дневники, к тому же, никто не говорил о том, в каком состоянии они должны дойти до вас. А ещё я верю, что мой муж прекрасный справедливый король, который приведёт Иллеа к процветанию. — Максон благодарно улыбнулся, принимая мою поддержку. — Что-то незаметно, — обронила Джорджия, хотя прекрасно знала, почему столица находилась в военном положении. Даже если и не знала, в чём я сомневалась, бинты на голове Максона были явно не для красоты. Её слова задели за живое, но я постаралась затолкать обиду поглубже. Сейчас не время и не место было идти на поводу её провокаций. Скандал нам не поможет, как и их арест. Без лидеров оппозиции, их группировка не последует за истинным королём. — Вот, взгляните, — произнесла я, протянув наиболее важные документы, которые в скором времени изменят жизни всех жителей страны без исключения. — Проект по отмене каст? — удивился Август. Впервые с момента встречи он проявил искреннюю заинтересованность, дотошно вчитываясь в каждую строчку. Я и сама детально изучала его, анализировала, представляла как это произойдёт на практике. У Максона было достаточно времени, чтобы предугадать любое развитие событий. — Я работал над ним восемь лет, — с гордостью произнёс Максон. — Кастовая система изжила себя. Впрочем, она и при жизни Грегори Иллеа не была идеальна, отвратительной — да, и коррумпированной. Только имея деньги можно было занять достойное положение в обществе. С течением времени почти ничего не изменилось. На заслуги никто не смотрит, только на кошелёк. Это неправильно. Люди не должны ограничиваться рамками своих каст. Другие страны шагнули далеко вперёд, тогда как мы топчемся на месте. Пора это менять. Джорджия присоединилась к мужу, пробегая взглядом по строчкам положений и указов. Придраться там было не к чему, всё было идеально. Я бы хотела, чтобы мои дети родились и выросли в этом новом мире, который собирался построить их отец. — Вы ведь за это боролись, да, Август? Ты именно этого и хотел, уничтожить касты. Если хочешь, — я на всякий случай посмотрела на Максона, и дождавшись кивка, продолжила: — если хочешь, ты можешь присоединиться и помочь реализовать этот проект. — Уверен, у вас найдутся предложения, что добавить, — спокойно произнёс Максон. — Но всё это можно будет осуществить, только тогда, когда мы победим южан. Вместе. — Август хмыкнул, откладывая папку. В этот раз взгляд Августа не был враждебным, скорее задумчивым. Он покрутил ножку бокала в руке, а потом переглянулся с Джорджией. Та тяжело вздохнула, но кивнула. — Мы поможем, но у нас мало оружия, — признался повстанец. — У нас в точности наоборот: оружие есть, но мало бойцов. Мы идеально дополним друг друга, — криво улыбнулся Максон. Август поднялся и протянул руку. Мой муж же, напротив, сделал это с трудом, но уже без моей поддержки и пожал руку повстанцу. Я позволила себе выдохнуть, теперь всё должно было наладиться.

* * *

Сотрудничество с северянами дало свои плоды довольно быстро. Солдаты воспрянули духом, когда в их ряды влилась свежая сила, и уже буквально на следующий же день было арестовано куда больше мятежников, чем за прошедшую неделю. Я была права, когда думала, что у Августа и Джорджии есть сведения о дислокации южан. Взрывы прекратились и были найдены ещё около двадцати стержней твёрдого ракетного топлива. Эмберли приказала вывезти их за черту города на старый полигон, где цилиндры должны были взорвать в обязательном порядке без промедления. Она тоже оказалась права, что южанам стал известен секрет, как создавать новые бомбы. Оставалось надеяться, что у них осталось их не так много, или вовсе закончились. Неделя, что прошла после заключения сделки с северянами, стала настоящим подарком. Я даже позволила себе поверить, что самое страшное уже позади. Осталось только навести порядок. Бунты прекратились, был снят комендантский час, люди стали выходить из своих домов без опаски, ведь число жертв сократилось почти до нуля благодаря патрулям. Мы почти победили, пусть так и не поймали лидера южан. Это был неуловимый человек. Пойманные повстанцы наотрез отказывались говорить о нём, продолжая хранить ему верность. Неужели он того стоил? Я тряхнула головой, отбрасывая прочь эти мысли и добавила горячей воды. Как же приятно было просто постоять под тёплым душем просто несколько минут, наслаждаясь процессом, шумом воды и паром. Блаженная нега, когда никуда не надо было спешить. Но всему прекрасному всегда наступал конец, и Моника не погладит меня по голове, когда узнает, сколько я спустила воды. Выбравшись из душа, я подошла к зеркалу, с интересом разглядывая себя. К концу подходил третий месяц, и я смогла заметить, как начал выступать потихоньку живот. То, что беременность протекала без симптомов немного обескураживало. Я чувствовала себя прекрасно, могла горы свернуть. Возможно, именно бессимптомность не давала поверить в беременность. Было такое ощущение, что меня кто-то обманывал, лишал чего-то важного, чего-то незабываемого, но скорее всего, будь у меня токсикоз, я бы только и мечтала, чтобы он прекратился. Но теперь я видела прямое доказательство того, что действительно была в положении. Ещё немного и уже будет трудно скрывать, особенно от Максона. Он был со мной денно и нощно, и переодевалась я часто при нём. Рано или поздно он заметит, и лучше бы мне преподнести эту новость самой. В конце концов, ведь всё затевалось именно ради них. Я погладила живот, прислушиваясь к собственным ощущениям. Даже не заметила, как затаила дыхание, а на губах растянулась счастливая улыбка. Закутавшись в халат, я вышла из ванны. Максон лежал на кровати, так и не потрудившись расстелить постель. Прикроватная тумбочка была пуста, значит, он успел выпить таблетки. Это радовало, потому что он имел привычку забывать о приёме лекарств. В руке Максон держал ежедневный отчёт и пытался его прочитать. За неделю зрение к нему так не вернулось в полном объёме. Пришлось достать ему очки, но Максон говорил, что и до этого прибегал к их помощи, так что ему было не привыкать. Для меня же было забавно видеть его в очках. Он выглядел очень даже мило, и почему-то меня это заводило. Порывшись в своих вещах, я вынула помятый снимок. Хорошо, что он был в кармане джинсов, когда я покидала дворец. Если бы он остался там, я бы не простила себе этого. В трудные мгновения, пока Максона сидел на совещаниях, я доставала его и разглядывала, чувствуя, как ко мне возвращалось спокойствие. Появлялся смысл жизни, что всё, что мы делали было не напрасно, что рано или поздно, всё наладится. — У меня для тебя кое-что есть, — улыбнулась я, устраиваясь рядом с ним и забирая отчёт. — Кое-что намного интереснее! — И что же это? — поинтересовался он, отвечая на мой поцелуй. Я развернула фотографию и передала ему. Максон стал разглядывать снимок, явно не подозревая, что это. — Чем-то похоже на рентгены Бонье. — Я неопределённо пожала плечами и рассмеялась. — Это узи, — пояснила я, — и поначалу, тоже ничего не понимала. Вот это — маленькая голова, а вот ещё одна. Вот ручка, а здесь хорошо видно ножку. Его рука дрогнула, а с лица сползла улыбка. Взгляд стал пристальнее изучать снимок, который до этого казался чем-то непонятным. Он и сейчас казался мне непонятным, просто моё не в меру разыгравшееся воображение стремилось дорисовать все детали: носики, пальчики. — Ты беременна? — с недоверием спросил он, посмотрев на меня. Я кивнула и прикусила губу. — У нас будет ребёнок? — Два, — поправила я и постаралась не рассмеяться, когда у него вытянулось лицо. — Ты очень хорошо постарался, дорогой. Видимо про запас сделал. — Долго думала над шуткой? — поинтересовался он, еле сдерживая улыбку. — Грех не подшутить, — рассмеялась я. Максон вновь взглянул на снимок и провёл по нему пальцами, словно хотел прикоснуться к детям. Я забрала у него снимок, а потом приложив его руку к своему животу. Внутри всё затрепетало от жара его ладони и от мысли, что внутри меня росли две маленькие жизни, наши дети, которые уже через шесть месяцев появятся на свет. — Ты рад? Ты ведь этого хотел, к этому стремился. — Мама была права, я всё-таки не до конца осознавал, на что шёл, — потерянно и потрясённо произнёс Максон. — Я был далёк от понимания, но сейчас… Это неожиданно, я думал у нас ещё не скоро будут дети, и это наверное было бы к лучшему, с учётом обстоятельств. Но я не просто рад. Я счастлив, пусть и не до конца осознаю это. Это… Это потрясающе! — Я тоже счастлива, — ответила я, нависнув над ним и поцеловав. — Это пугает, тем более двойня, но я счастлива. Мы ведь справимся, правда? — Непременно, — углубляя поцелуй, прошептал он. — Я люблю тебя, Америка! — И я, — также тихо ответила я, отвечая на его поцелуи. Нам стоило остановиться, но чувства, что бушевали внутри нас и не думали ослабевать. Я не могла оторваться от него, хотелось намного большего. Но рай превратился в ад за считанные секунды. В гостиной послышался глухой хлопок, а затем звон разбившейся посуды. Я вздрогнула и отстранилась от мужа, тогда как как глаза Максона расширились от ужаса. Он в мгновение ока скинул меня с кровати, а потом и сам скатился вниз, прикрывая собой. Глухие хлопки повторились у двери в спальню, и если бы не молниеносная реакция Максона, нас бы точно подстрелили. Я вскрикнула и сжалась в комок, когда почувствовала, как завибрировала кровать от череды выстрелов. Максон потянулся к тумбочке и вытащил пистолет. Выстрел оглушил. Я зажала уши руками и зажмурилась. К такому я совершенно не была готова. — Проклятье, — прошипел Максон, когда пистолет дал осечку. Магазин был пуст, но он пошарил рукой в тумбочке и достал второй. — Америка, ты слышишь меня? — Я кивнула и открыла глаза. — Заберись под кровать и не высовывайся! — В ушах стоял звон, но я отчётливо слышала, что не только наши покои подверглись нападению. В коридоре шла стрельба, но кто побеждал выяснить было невозможно. Вряд ли помощь подоспеет вовремя. — Не надо, — выдохнула я, схватив Максона за руку, когда он начал подниматься. Стоило его макушке высунуться из-за кровати, как просвистела очередная пуля. Стрелок промахнулся, а вот Максон не растерявшись, выстрелил в ответ, и кажется попал, потому что послышался грохот и ругань. — Что будем делать? — испуганно спросила я. Для меня всё это было в новинку. До этого дня, что бы не происходило в городе, мне удачно удавалось избегать прямого нападения, а теперь мы были в западне. И как только южанам удалось незаметно проникнуть в особняк, ведь он был меньше дворца и охранялся намного лучше! — Ваше Величество, давайте поговорим, — крикнул из гостиной знакомый голос. Мы переглянулись, ведь оба хорошо знали его обладателя — доктора Хиксли. — Странный у вас способ приглашать людей к разговору, — ответил Максон. — Обычно со стрельбы не начинают. — Я немного поторопился, с кем не бывает! — После такого приветствия, у меня Нет желания выходить к вам. — Максон подполз к окну, но стоило ему выглянуть, как на стекло обрушился град пуль. — Я предвидел такой ответ, — крикнул Хиксли, когда смолк последний выстрел. Я поразилась тому, что хоть вообще что-то смогла услышать. В ушах стоял ужасный гул. — Поэтому попросил привести сюда вашу мать. Ну же, скажите что-нибудь, чтобы он поверил. — После мгновения тишины раздался крик Эмберли. Максон вскочил на ноги, но я опередив его, вновь вцепилась в его руку и покачала головой. — Он убьёт тебя, — пошептала я, глотая слёзы. — Пожалуйста, не надо. — Леди Америка, вы тоже можете присоединиться к нам. Я знаю, что вы там. — Максон крепко сжал меня в своих объятиях, пытаясь успокоить. Я знала, что если мы выйдем, нас убьют. Меня душили горькие слёзы обиды, ведь ещё пять минут назад нас ждало счастливое будущее. Всё не могло так быстро кончиться… — Всё будет хорошо. Я не дам тебя в обиду, только держись рядом! — прошептал он, поцеловав меня в макушку. Я кивнула и последовала за ним, осторожно переступая через лужи крови от трёх трупов. Не думала, что Максон был таким отменным стрелком. — Хиксли, — ровным тоном произнёс мой муж, — давно не виделись. — Не для меня, — отмахнулся он, взмахнув пистолетом. Несколько его прихвостней отобрали у Максона пистолет. Я опустилась рядом с Эмберли, которая сидела на полу и баюкала повреждённую руку. Мне стало дурно, когда заметила торчащую из её кисти кость. Рядом на ковре распростёрлось тело служанки, у которой даже не было шансов, когда сюда ворвались южане. В коридоре до сих пор слышалась стрельба, значит мы ещё не проиграли. — Ваших рук дело? — спросил Максон, кивнув за окно. Хиксли довольно улыбнулся. — Было забавно наблюдать за вами, как из года в год вы пытались найти меня, а я был у вас прямо под носом! — рассмеялся он. — Все тридцать лет я был рядом, и вы доверяли мне. Однажды вашему отцу почти удалось напасть на мой след, но я подсунул вам фальшивку, и, надо же, вы снова поверили! — Вы проиграли, — не теряя лица, произнёс Максон. — Смею заметить, на мушке вы, а не я, — ухмыльнулся Хиксли, но его улыбка быстро померкла, когда в к комнату ворвалась охрана во главе с Аспеном. — Не стрелять! — взревел Максон, боясь, что мы с Эмберли попадём под перекрёстный огонь. — Хиксли, советую опустить оружие. Вам и без того светит пожизненный тюремный срок, не усугубляйте положение. Рука доктора, держащая пистолет, дрогнула. Его приспешники уже опустили оружие, но он не сдавался. Я с замиранием сердца ждала, когда закончится этот внезапный кошмар. Хиксли был один против пятерых. Ему не выстоять, он упустил свой шанс, пусть и продолжал целиться в Максона. — Юг никогда не падёт, — произнёс он, и за мгновение, как отвести пистолет, он посмотрел на меня. В этом взгляде не было ничего доброго, и я поняла, что меня ждало. Смирение пришло мгновенно, потому что он был настроен серьёзно, и я не хотела видеть, когда пистолет наконец остановиться на мне. Поэтому закрыла глаза, молясь, чтобы смерть была мгновенной. Почти сразу прогремело несколько выстрелов. Я не почувствовала боли, лишь леденящий душу ужас, а в ушах застыл крик Эмберли. Мой взгляд наткнулся вовсе не на Хиксли, а на спину мужа, на расползающимся красном пятне на его рубашке. Понимание пришло только тогда, когда он рухнул на пол, а вслед за ним упал и Хиксли, подстреленный кем-то из гвардейцев. Максон загородил меня собой, принял пулю, которая предназначалась мне. Из горла вырвался крик потрясения, и я бросилась к мужу. Максон был в сознании и тяжело дышал. Крови было много. Чересчур много для раны, которая была нанесена всего каких-то двадцать секунд назад. — Ты в порядке? — спросил он, потянувшись к моему лицу. Я попыталась зажать рану возле ключицы. Кровь, вытекающая пульсациями, приостановилась. — Скажи, ты в порядке? — Позовите врача, — сквозь слёзы, крикнула я. — Найдите и приведите Бонье! — Рядом села Эмберли, положив голову Максона к себе на колени. Она молча глотала собственные слёзы и цеплялась здоровой рукой за руку сына. Я склонилась к его лицу, также тихо плача. — Зачем ты это сделал? — Потому что не мог позволить тебе умереть, Америка, — с трудом выговорил он. Я покачала головой. Это не могло быть правдой. Просто не могло! — Не вздумай умирать! — всхлипнула я. — Ты не должен сдаваться. — Максон попытался кивнуть, но закашлялся. — Я люблю тебя, — прошептал он, прежде чем закрыть глаза. Я разрыдалась в голос, чувствуя, как слабеет под пальцами его пульс.