«Я глубоко сожалею, Сокджин-хен~» «Я уснул так рано и так крепко, а проснулся только сейчас -_-» 13:05 «Прости меня, хеееен~» 13:10 Юнги
«Нет» «Ты взрослый человек, но, кажется, не понимаешь, что заставлять нервничать меня равно смерти твоей, идиотина» «Я слишком стар для подобных переживаний» «Уже прикупил гроб» 13:15 Джин«Хен!» «Мне правда, очень-очень-очень жаль!» 13:20 Юнги
Юнги в последний раз испытывал такой дискомфорт и разочарование в себе около трех недель назад. Из-за Тэхена. В общем-то, не суть, просто пожирающие нутро чувства мешают радоваться такому прекрасному теплому июньскому деньку и тому, что он уже не студент. Не студент. До Мина только сейчас доходит смысл его же мыслей, отчего он резко подскакивает на кровати, волшебным образом сваливаясь с нее с грохотом на пол. Проходящий мимо комнаты Кён Джин – отчим Юнги – заглянул на шум, посмеялся над сыном и продолжил свой путь на кухню, громко зазывая парня присоединиться к нему на завтрак. Но Мин, наплевав на просьбу взрослого человека, продолжил просить прощения у столь любимого хена.«Хен, хочешь, я сейчас приеду?» 13:25 Юнги
«Кто же с утра напивается-то?» «Да и вообще, я – многоуважаемый профессор нашего университета, а не какой-то там алкоголик с Каннама!» 13:26 Джин Юнги не громко рассмеялся, поднимаясь с пола и начиная поиски своей одежды. Вчера он был настолько убитым, последний месяц буквально высосал все жизненные силы из этого стройного парнишки, поэтому первым делом в списке дел Юнги было напиться, а потом поспать, но вселенная захотела сделать так, как хочется ей. Собственно, сейчас происходит все это по ее вине. В спешке найдя где-то в шкафу джинсы с простой белой футболкой, Юнги торопливо собрал рюкзак, закинув туда все самое необходимое для ночевки, и, конечно же, большое количество денег. О том, что Сокджин любит алкоголь, да еще и самый дорогой и элитный, Мин узнал в совместном процессе написания диплома. Еще он узнал, что Джин любит котиков, тепло и безумно мягкую кровать, пользуется водой от Hugo Boss и презервативами с клубничным ароматом (зачем он вообще это запомнил?).«Я уже еду, хен. Тебе не отвертеться >:}» 13:40 Юнги
«Аргх, ну что за непослушный ребенок?!» «Я сплю еще!» 13:41 Джин Юнги в открытую ржет с этого старого ворчуна, по пути заезжая в гипермаркет за виски и коньяком, решив не ограничиваться на этом: в корзине оказался большой кремовый торт с бисквитной начинкой, как раз такой, какой любит Джин (это так, на минуточку), четыре пачки разнообразных чипсов, палочка мини-салями на закусь и еще что-то вредное. Уже почти доехав до кассы Юнги приходит очередное смс от Джина, над которым младший еще долго будет ржать и плакать. «Пивасик не забудь» 14:00 Джин -И кто еще из нас ребенок, - усмехается Юнги, оплачивая пачку тонких презервативов с клубникой.***
-Я ждал тебя всего лишь с одной литровой бутылкой пива! – восклицает удивленный Сокджин, пропуская заваленного пакетами Юнги в свои хоромы. – Для чего ты так сильно потратился? -Ты сам сказал, что я ночую у тебя, - кряхтя, отвечает Мин, прямо в ботинках проходя, на цыпочках, на кухню. Водрузив на кухонный стол пакеты с едой и алкоголем, парень вернулся в прихожую, дабы снять грязную обувь, но тут же получает полотенцем по лицу, а следующий удар приходится на тощую попу. – Ауч, хен! – кричал Мин, прячась за собственными руками от очередных «опасных» ударов. – За что? -Я только полы помыл, а ты все испачкал! – гневается Ким, даря младшему поджопник. – Ванная прямо по коридору, по левую сторону вторая дверь. Мой руки и бегом за стол, я слишком голодный, - добавляет Джин, смягчившись и тут же скрываясь за кухонной дверью. Юнги лишь пожал плечами, следуя ранее произнесенной инструкции. Квартира хена была небольшой, но достаточно уютной для одного человека. Две комнаты, ванная и туалет раздельно, кухня квадратная, просторная, с небольшим балкончиком, что выходил на детскую площадку во дворе. Гостиная, что на время станет Юнги спальней, была обставлена простой, недорогой, но в то же время современной мебелью. Мягкий черно-белый угловой диван с встроенной в него тумбочкой-подлокотником занимал почти полкомнаты, напротив – стеллаж такой же расцветки, с прозрачным стеклом вместо дверец, телевизор одной из новейших моделей, по центру комнаты – кофейный столик черного цвета с резными, закругленными ножками. Плотные черные шторы были раздернуты, а белый, почти прозрачный, тюль пропускал через себя яркое июньское солнце. Юнги определенно влюбился в эту комнату, потому что собственная спальня была чем-то похожа на данное произведение (именно так) искусства. С разбегу приземлившись на мягкий диван, Мин с громким, полным блаженства, стоном прикрыл глаза, отдаваясь таким теплым лучам солнца. Он и забыл о том, что на кухне вообще-то Джин голодный, а пить на пустой желудок только язву заработать. Юнги вообще обо всем забыл, его внезапно поцеловал Морфей, зазывая за собой, и он так и уснул бы, если бы не его любимый Ким Сокджин с полюбившимся полотенцем в руках. -Наглец, - сквозь зубы цедит Джин, грозно размахивая кухонным полотенцем. Юнги лениво приподнимается с диванной подушки, грустно смотрит на злого хена, а после, печально вздыхая, встает с нагретого места и идет на кухню. – Сейчас мы позавтракаем, а потом можешь эксплуатировать мою квартиру ровно сутки так, как твоя душенька захочет. -Правда? – с надеждой в голосе спрашивает Мин, внезапно ахая от увиденного на столе. По центру круглого деревянного стола красовалась сковорода с приятным на запах завтраком – омлетом с сосисками и всевозможными специями и яствами, торт уже был порезан на несколько частей, а рядом красовавшаяся бутылка красного полусладкого ввела Юнги в ступор. Парень то открывал, то закрывал рот в надежде найти объяснение такому приятному сюрпризу (словно на свидание пришел, ага), но Джин не дает сказать и слова, в спину подталкивая к мягкому стулу. -Подумал, что стоит начать с легкого, виски может и до вечера подождать, - поясняет Сокджин, разливая по бокалам кровавую жидкость. Юнги, будто завороженный, следит за хеновской рукой, не решаясь нарушить такую приятную тишину, да и тонкая кисть с длинными пальцами куда интереснее, чем какие-то разговоры, что, конечно же, не ускользает от внимательного взгляда преподавателя. – Ты сожрешь меня взглядом сейчас, - посмеивается старший, а Мин, опомнившись, начинает краснеть, превращаясь в спелый-спелый помидор, что так и хочется скушать. Сокджин от данного зрелища начинает громко ржать, но его тут же затыкают кусочком сосиски, что так нагло просунули ему в рот, и ничего более не остается, как начать пережевывать еду. Юнги трусливо оглядывается, боясь сделать что-нибудь неправильно, что выведет хозяина квартиры из себя, но Ким кажется непоколебимым, даже наоборот – добрым и мягким, поэтому спустя каких-то полчаса Мин, уже изрядно выпивший, рассказывает о своем детстве так увлеченно, что любой писатель бы позавидовал. Юнги рассказывал о том, как в свой седьмой день рождения какая-то левая бешеная псина покусала его и что теперь он иногда незаметно, но прихрамывает на левую ногу, потому что кость эта гадина задела сильно. Рассказывал о школьных увлечениях, о безразмерной любви к спорту, в особенности – к баскетболу и волейболу, как когда-то первые места занимал и даже кубок города брал, правда после этого отдал его кому-то из команды и более не видел, но это не так важно, как важен факт того, кем он был в университете. Грозный, хоть и небольшого роста, но уважаемый. Его боялись главные задиры университета, ему поклонялись многие, словно он бог какой или просто идол, но Мин так и не понял, что в нем такого необычного или обычного – чего-то там, но, что парни, что девушки, все, словно мухи, липли к нему и отставать не хотели. Приходилось сбегать пораньше с пар, дабы спокойно домой уехать, но теперь Юнги надеется без проблем доучиться год и также без проблем устроиться работать. Хотя, чувствует его пятая точка, проблемы будут. Много проблем. Но не об этом мы сейчас. Юнги вспоминает, как в их с мамой семье появился Кён Джин, но он ни капли не жалеет – врач заменил тогда еще маленькому мальчику отца, показал многое в этой жизни, воспитал в столь закрытом от общества ребенке прекрасного мужчину, за что Мин периодически говорит спасибо подарками или ежедневными письмами с пожеланиями на счастливый рабочий день. Кён сам слишком любит чужого ребенка, принимая словно родного, даря все свое свободное время вредине-Мину, вот только фамилию Юнги так и не захотел менять – не звучит Кан с его именем, а Мин уже притерлось, не выветрится, да и воспоминание о «родном» отце хоть какое-то. К концу третьей бутылки вина парни переместились в гостиную, нагло закинув ноги на бедный деревянный столик. Они продолжают светскую беседу, рассуждая о кино и о футболе, периодически переключаясь на музыку и журналистику. Юнги ненавидел писак желтой прессы больше, чем свой отъеденный небольшой животик, а Сокджин хейтил рэп, но компромисс в виде классики и книг не позволил разгореться настоящей фандомной войне. Изредка Юнги позволял себе непозволительные вольности в виде закинутой на Джина правой ноги, или же опущенной на чужое плечо своей тяжелой головы, или Мин иногда мог полностью улечься на старшего, но Ким, будто бы не замечая разгулявшегося поведения друга, продолжал позволять подобные действия по отношению к себе, в тайне от младшего кайфуя от прикосновений. Последняя бутылка виски закончилась во втором часу ночи, а еле стоявший на ногах Юнги перепутал комнаты, трупом заваливаясь в непозволительно мягкую кровать, носом зарываясь в пуховые подушки. Не устояв на ногах, Сокджин валится рядом, за талию притягивая хрупкое тело ближе к себе, нежно целуя в висок. Он уже было заснул крепко и надолго, но чужое горячее дыхание на своих губах разбудило не только мозги, но и яйца. -Если бы ты только знал, как я влюбился в тебя, - еле выговорил Мин, прежде чем плотно прижаться своими губами к чужим. И не было в этом поцелуе для обоих ничего противного, только нежное, трепетное, цветущее, что узлом в животе завязывается, наутро распускаясь воспоминаниями и будущим горячим желанием в паху и в теле. Юнги осторожно проводит языком по чужим губам, проталкивая его меж зубов, соприкасаясь с шершавым языком. Джин шумно выдыхает через нос, крепче притягивая стройное тело к себе, руками водит по спине и талии, редко переходя на накачанную попу, сжимая мягкие половинки в ладонях. Юнги на это лишь шумно сглатывает, продолжая хозяйничать в чужом ротике, одной рукой притягивая Кима за волосы ближе к себе. Джин осторожно садится на кровати, боясь спугнуть младшего, но тот ловко седлает чужие бедра, скидывая свободную серую майку с крепкого тела, тихо вздыхая от Аполлонской красоты. Крепкие, четко выделенные шесть кубиков пресса сейчас были напряжены до предела, грудь часто вздымалась, а аккуратная полоска волос от пупка до резинки штанов возбуждала Юнги не на шутку. Мин было рукой потянулся к штанам, но Сокджин быстро перехватывает чужие проворные пальчики, укладывая их к себе на грудь. Взгляд старшего слегка укоризненный, но такой влюбленный, Юнги в улыбке растекается, как мартовский кот ластится, повалив Кима на кровать, окольцовывая его руками и ногами, тут же засыпает. И пускай наутро Мин ничего не вспомнит, зато Сокджин до конца своих дней будет хранить такое нелепое, но нужное воспоминание о признании в любви, что когда-нибудь обязательно произнесется вслух и в трезвом состоянии, с ромашками в руках и сердцем на двоих.