Жрец Ночи

Сентябрь промелькнул как сон. Гарри, как и все студенты, бесконечно учился, ходил на лекции, колдовал, управлялся со стихиями и проводил обряды в храме Никс. Плюсом шли дополнительные занятия типа фехтования (Дракон брал на курс только лучших, и многих он, наконец, отпустил и не допустил к занятиям. Миша был из их числа.), физической культуры и кучи других занятий. Им были предложены и совершенно новые уроки — и их было довольно много, например — военная подготовка у юношей (пока вводные занятия, затем на четвертом курсе все перейдет в постоянное), а у девушек — основы оказания помощи и домоводство. Гарри тут же записался на военную подготовку, и после слегка удивился — ее начал вести с этого года Шорас. Похоже, было сделано частичное перераспределение обязанностей. Мишка шел вместе с ним, записываясь на те же предметы — что и он сам. Гарри это радовало — вдвоем легче. Настя записалась на домоводство, хотя с ее грацией она только роняла и била всю посуду, не говоря о готовке еды, которая у нее не очень получалась. Ольга между двух огней избрала основы оказания помощи, но не шибко на нем старалась — по крайней мере, во время урока демонстрации приобретенных знаний, Мише она бинты на голове завязала так, что он ничего не смог затем разглядеть. Дарий тоже разделял с Мишей и Гарри пары, но в основном все силовые. С Гарри он ходил на легкую атлетику, а с Мишей — на плавание, так как Поттер-Рогозин мог ходить теперь только на один урок плавания в неделе. Дарий собирался поступать на военного, и ему требовались очень хорошие отметки здесь. Часто парни и девчонки валились с ног от домашних занятий. Количество их возросло в геометрической прогрессии, а вот время на их выполнение — нет. Теперь многие даже не ложились — часто засиживались за конспектами до самого вечера или начала ночи. *** Ребята приступили к приготовлению ритуала Самхейна. В этот раз ритуал обещал быть особенно торжественным, так как ночь празднования повторялась у них уже в третий раз подряд*. Девчонки, даже Ольга, шили особые костюмы, парни искали травы и корни деревьев, разрабатывая ритуал. Мистерия, что им предстояла, наверное была самой красочной за все годы их пребывания в Доме Ночи. В этот раз духов только благодарили, а не призывали, как во все остальные разы — у Нострадамуса, ученика Дома Эреба, несколько раз были мрачные видения, и он голосом Никс предупреждал ребят о грядущей опасности, и ребята просто чуть изменили ритуал, отказавшись от формулировок вызова. — Как красиво! — Михаил в бело-серебристых одеждах и с призрачным венцом на голове любовался на себя в зеркало. — Как здорово, что я Воздух! — Да, девчонки постарались на славу, — сказал Дарий рассматривая узоры на ткани, и касаясь лба с своеобразной меткой. Сын Эреба был во всем коричневом и зеленом, он Земля. — И венцы нам вынесли. Девчонки показались и сами — в голубом и синем Ольга, Вода, и яркая как солнце или огонь — Настя, в рыжих и красных. Гарри, как главный Жрец, был одет скромно, но тоже красиво — ему тоже сшили новое, точнее — новые, накидки, и сейчас на его черных одеждах мелькали всполохи фиолетового, выражая этим силу Духа. Венец у него был тот же, что ему передали год назад. Им предстояло поблагодарить духов, Никс, Эреба, зажечь свечи, связать пять лент вокруг сухого ствола старой ели, и плеснуть вино в костер и раздать праздничный хлеб. Еще и дерево желаний — Гарри вычитал про него в одной книге, и ребята разыскали абсолютно сухое, высохшее ветвистое деревцо, и пересадили его в кадку со специальной землей (кладбищенской, символизирующей окончание пути). Пока его временно поставили к парням на балкон — лишь там ему хватило места, но Гарри уже пару раз замечал, что из их зеркала в комнате кто-то на них смотрит, и несколько раз, как Дух, ощущал чье-то присутствие. Коты вообще реагировали странно — Балагур постоянно шипел на угол, иногда мяуча так противно, что парни дружно зажимали уши, а Туман просто смотрел в угол не отрываясь, и иногда пытался схватить или оцарапать лапой кого-то невидимого. Мишка жаловался, что не может теперь долго заснуть, и, как догадался Гарри, тоже чуял чье-то присутствие в комнате, и скоро попросил друга перенести дерево куда-нибудь. Они с Дарием рано утром благополучно перенесли дерево к храму Никс. Все было готово. *** — Духи, благодарю вас за все! — крикнул Гарри, поднимая дивный ритуальный кубок, наполненный вином, прямиком из запасняков Алекса, — примите сие подношение! В эту благословенную для вас ночь не существует на земле запертых замков, дверей и сердец! Огонь запунцовел, затрещал, принимая священный кубок вина. — Итак, стихии, откликнитесь на зов! — Гарри отступил от круга, выйдя за его пределы, отдал белую, «духову» свечу Михаилу. В этот раз свечи зажигались по кругу: от него — к Мише, затем — к Насте, затем — к Ольге, следующим выступал Дарий, а потом белая свеча снова переходили к Гарри, и он зажигал последнюю… — Воздух! — выкрикнул Михаил, встав лицом на Восток и (все присутствующие тоже повернулись лицами на восток) сверкая белыми одеждами в темном, неярко освещенном храме, — без тебя нет жизни на Земле! Приди ко мне! Бело-желтая свеча послушно загорелась. Воздух возник вокруг него в виде небольшого вихря. Гибкий чертенок урагана, небольшой, послушный, не принеся никакого разрушения, покрутился вокруг Жреца Воздуха, и улегся. Михаил безмолвно передал горевшую белую свечу Насте, которая сегодня была необыкновенно яркой. Они все повернулись на Юг. — Огонь, что делает нашу жизнь удобной, легкой и теплой, приди ко мне! Красная свеча в руке ее вспыхнула, и волну прокатившегося по коже жара ощутили все. Жрец Огня заулыбалась. Настя передала белую свечу дальше, Ольге. — Вода, которая омывает всю землю… Вода, которая дает всем нам жизнь, приди ко мне! Дай сил! — воскликнула вампирша, стоявшая лицом к Западу, как и все. Запахи океана, даже шум и рокот бьющихся о камни морских волн услышали все. Вот и Жрица Воды вступила в круг. Синяя свеча зажглась в нее в руках. Она передала свечу Дарию. — Земля! — позвал свою стихию Сын Эреба встав строго на Север, — Мать-Земля, на которой мы сейчас стоим, прийди! Именем твоим я тебя призываю, приди! В воздухе разлились ароматы травы, скошенного сена и сырой земли. На миг в круге мелькнуло ветвистое дерево… — Я, — начал говорить Гарри, которому только что обратно передали свечу, вставая обратно в круг по центру, — жрец Духа, призываю в круг пятую стихию! Приди! Послушная ему, пятая стихия, стихия Духа, отозвалась нечаянной радостью. Гарри рассмеялся, невольно потакая ей, и его лиловая свеча ярким пламенем озарила круг… Они по очереди завязали ленты на дереве Желания. Гарри уже собирался завершать ритуал, как вдруг… Сухой кашель — ни чем не спутаешь, прорезал ставшее внезапным гробовым молчание. Гарри, отвернувшись от дерева, неожиданно поймал странно помертвевший взгляд Миши. Тот был бледен как лист бумаги, и с его губ потекла струйка алой крови, орошая каплями пол и красивые одежды… Венец — такой красивый, под стать подвеске с полумесяцем, скатился с головы его друга, с гулким шумом упал и покатился по плитам, рассыпая искрами. — Нет, — проговорил вслух Гарри, моментально понимая все, — нет, о, Никс! Дикий страх, ужас, наполнил все его существо. Настя и Ольга было бросились к медленно падающему на пол Мише, но тут же были перехвачены за руки Дарием. Они безмолвно плакали, понимая, что это все… Собравшиеся окружили их, они теперь и сами были как бы в круге из учеников и учителей. Алекс перехватил за руку пытающегося прорваться к Гарри Дракону, и отрицательно махнул ему головой, указывая на его место, и то, что он не должен мешать. Дракон, некоторое время трепыхавшись в крепком захвате директорской руки, пытаясь шагнуть вперед, сдался, повесив голову и отступая в тень. Борей — Наставница Михаила, от боли за ученика просто сцепила на груди руки — ее лицо исказилось в попытке сдержать всхлип; из-за прикрытых глаз учительницы струились светлые дорожки слез. Через какую-то микросекунду Гарри оказался у задыхающегося — от наполняющей его собственной крови, Михаила, и ловил его, летящего прямо на пол. Он бережно, почти любовно положил голову Миши к себе на колени. — Нет! — крикнул Гарри с отчаянием, пытаясь хоть как-нибудь остановить кровь своими одеждами. Хоть что-нибудь бы сделать… что-нибудь! Михаил кашлял у него на ногах вся тяжелее и натужнее. Кровь, которая лилась сначала тонкой струйкой, хлынула просто потоком из глаз, носа, ушей… Все его белые одежды окрасились расплывающимися пятнами красного. Дарий прижимал к себе плачущих девочек, которые уже рыдали во весь голос у него на груди. — Гар… ри, — хрипло выдавил из себя умирающий мальчик, — у… меня… мало… вре… мени… — Нет, ты не умрешь… — яростно перебил его Гарри, который и сам невольно плакал, понимая, что другу он помочь в этом не сможет… Нет ни в небе, ни на земле, ни в океане или в огне такой силы, которая отогнала бы смерть. Текущая кровь пропитывала и его одежды, которые по мере того, как кровь высыхала, становились толстым панцирем, броней… — По… зд… но… по… моги мне… уйти… Зеленые глаза расширились. — По… жа… луйста, — силы жизни быстро покидали практически обескровленного Михаила. Он уже едва слышно шептал. Гарри, едва понимая, что он сам говорит, немел язык; не видя, что он делает — глаза были затуманены слезами, мысли путались, а голос дорожал, почти прошептал: — Дух… приди ко мне… Помоги… Сила откликнулась скорее не на слова, а на отчаяние, что разверзлось сейчас во всей гарриной душе. Миша слабо улыбнулся другу окровавленным ртом, чувствуя огонек силы друга рядом с собой. Так уже было не страшно. Умирать… — Земля, приди, — тихо сказал Дарий, в глазах которого все-таки против его воли поблескивали слезы — воин Эреба не должен плакать никогда. — Поддержи его! — Вода… придай ему сил на дорогу домой, — Ольга просто сейчас плакала, говоря эти слова. — Огонь, укажи ему путь… — тут же пытающаяся хоть как-то держаться Настя, громко зарыдала. — Во тьме… Кашель Миши тут резко прекратился. Его всего начало трясти… А потом он резко расслабился, перестал биться. Его неровное дыхание со свистом начало вылетать из груди: — Спасибо, — прошептал он друзьям, которых покидал, и его голова повернулась набок, а на лице навечно застыло выражение великого покоя… — НЕ-Е-Е-ЕТ!!! Этот полный разрывающей его боли и тоски крик Гарри, обреченно раздавшийся под сводами храма Никс, еще долго стоял в воздухе… И никто не заметил, как белая лента, что была завязана Мишей на сухих ветвях дерева Желаний, стала темно-синей, почти черной как ночное небо, и на ней засеребрились точки звезд, и застыл полумесяц… Все свечи в храме погасли как от порыва ветра, испустив дымный след. *** Гарри плохо помнил то, что произошло после того, как Миша испустил на его ногах свой последний вздох. Дикая-дикая боль каленым железом обожгла его изнутри. Он не мог уже это выносить и закричал, срывая собственный голос… Потом его то ли подняли на ноги, то ли с силой оттащили от тела лучшего друга чьи-то руки… он сопротивлялся, что-то неясно крича и изо всех своих сил пытаясь вырваться из чужих рук, обратно, к мертвому другу, но все равно был вынужден бессильно наблюдать, как Мишу упаковывают в черный полиэтиленовый пакет, а потом как нарочно медленно закрывают на нем молнию. Он почти обрадовался тому, чувствуя как оставшиеся силы покидают его, и сполз в спасительное беспамятство, в черноту… Гарри Поттер-Рогозин потерял сознание. *** Дарий видел только мельком, поверх двух голов плачущих девчонок и темноте храма (обычный свет зажгли не сразу — спустя пару минут), говора и шепота толпящихся вокруг них учеников Дома Ночи и своего Дома Эреба, как, буквально, здесь, в храме Никс, почти сходит с ума Жрец Ночи. К Гарри, не справляющимся с реальностью, воющем и кричащем от боли потери над мертвым телом Михаила в ногах, поспешили Алекс и Дракон; они-то, по-видимому, и оттащили его от тела. Гарри отчаянно упирался всеми конечностями, но мужчины буквально грубо скрутили его, поставили на ноги и вынудили сделать пару шагов прочь. Гарри, все сопротивляясь, но уже ясно бледнея и теряя силы, обессилено смотрел на то, как холодеющее тело упаковывают в полиэтиленовый мешок для трупов, а потом его глаза закрываются, голова безвольно откидывается назад, и он виснет без сил в руках директора и фехтовальщика. Дракон закинул Гарри на свои руки, и понес его прочь из храма Никс. — Дарий! — окликнул его Шорас из толпы. Дарий устало нашел глазами высокую и рослую фигуру своего воина-директора в толчее, — Гарри, тебе и девочкам требуется помощь. Отведи их в лазарет. — «Мне?» — хотелось выдавить воину Эреба, но, но сил у него сказать что-либо не было, и поэтому он просто последовал данному совету. Его сопроводили какие-то старшие ученики (возможно просто старшие Воины Эреба, он толком не знал и не понимал), и так они втроем ввалились в лазарет. Над лежащим на кушетке, в обмороке, Гарри, все еще в окровавленных одеждах, пахнущих пролившейся кровью от Превращения, уже вовсю хлопотала Сара. Рядом на стуле восседал серый Дракон. Услышав шаги, целительница обернулась, и ахнула. Они, ввалившись в лазарет спутанным клубком, так же и сели на свободную пустую кушетке. При этом Дарий помог сесть девочкам. Сара быстро впихнула девчонкам по приличной дозе успокаивающего, и обернулась к все еще стоящему на ногах Дарию. Протянула ему кубок. — Зачем? — бессильно спросил Сын Эреба. — Тебя трясет, и губы синие. Давай-давай, пей, — немного грубовато и сварливо отозвалась Сара, буквально впихивая в руки Дария кубок с успокаивающим. — Мне еще впридачу обмороков еще здесь не хватает! — А сам Дарий действительно понял, что его маленько потряхивает. Встрепенувшийся Дракон помог парню сесть к девчонкам. Ольга, наспех вытерев слезы с лица, с потекшей тушью на ресницах, и немного овладев собой, помогла рыдающей Насте выпить ее долю успокаивающего отвара, а затем махом проглотила свою. Дарий пил неровными глотками — лечебный напиток не тек в сухое горло, и предательски застревал в нем. Но он упрямо его выпил до дна. И только потом выдавил, глядя, как целительница явно собирается покинуть их, намереваясь уйти в свои комнаты: — Как… Гарри? — Не знаю, — ответила Сара, — я сделала все, что смогла. Теперь осталось только ждать, когда он очнется… Дарий обессилено закрыл глаза, и погрузился в дрему. Девочек тоже сморил нездоровый лекарственный сон. Настя сквозь сон продолжала всхлипывать… Дракон на цыпочках вышел в коридор. *** «Галя!» Женщина, пребывающая в оковах утреннего сна, шевельнулась и перевернулась на бок. На призыв она не отреагировала. «Галя! Галя!» — Дачтослучилось, — неразборчиво пробормотала женщина, снова накрываясь одеялом и глубже — в мягкую подушку. «Галя, да проснись же ты! Гарри в беде!» — зазвенел в ушах голос любимого Дракона. — «Гарри нужна твоя помощь!» Полковник сразу же рывком села в постели. Да так, что у самой голова закружилась. Она схватилась за виски и пока неосознанно ответила ему телепатически. Эта связь существовала только между Запечатленными. Никто толком не может ее до сих пор объяснить, но считалось, что вкусив крови, они как бы отдавали частичку себя друг другу. «Что случилось?» «Миша умер. Не пережил Превращения. Прямо на ритуале в честь Самхейна.» «О, Никс!» Рогозина замерла, чувствуя как липкий страх проносится в крови. Тут же схватилась за первую попавшуюся на глаза одежду и принялась быстро одеваться. А так же схватила свой мобильник со стола, который так и не успел толком зарядиться… *** Гарри спал, и видел просто потрясающий все воображение сон. В нем он летел над землей, как будто супермен из мультика, или как Питер Пен. Под ним раскинулись океаны, горы, красивейшие густые леса, пустыни, суетливые мегаполисы… Но вот он вошел в какое-то плотное облако. Свет солнца на миг ослепил его, и он провалился в черноту. Когда открыл глаза, то увидел себя стоящим неподалеку от самых красивых кованных ворот из всех, что ему приходилось видеть. Около ворот росло мощное дерево, дуб; его ветви и листья кроны уходили куда-то вверх, в темноту. Потом он различил по другую сторону сухое дерево, все в лентах, и понял, что это Дерево Желаний. У самых врат стояла небольшая фигурка. Гарри внимательно пытался разглядеть ее, чувствуя, как знакомо, быстро забилось его сердце, узнавая этого человека. «Миша!» — дико крикнул он. — «Миша!» Но тут откуда-то сверху пришел женский, ласковый голос: «Будь молчаливым свидетелем, дитя мое.» Гарри застыл. Никс вышла из врат во всем своем великолепии. Богиня имела вид необычайно красивой женщины с чуть вьющимися волосами. Ее одеяния сверкали светом мерцающих во мраке ночного неба звезд, а на лбу, как и у Гарри, сиял серебряный полумесяц. Все руки были унизаны серебряными украшениями — от них исходил мягкий свет как от ущербной луны. «Добро пожаловать обратно домой, Жрец, » — ее голос был полон любви и нежности. Миша в изумлении рассматривал ее, а потом поспешно склонился в поклоне, но Никс перехватила его за плечо: «Не стоит. Иди, тебя ждут… И помни: забудь о всем плохом, что с тобой когда-то случилось, и бери с собой только любовь. Она станет твоим самым верным проводником.» Мальчик кивнул. Гарри с отчаянием смотрел, как его друг храбро пересекает открытые Никс ворота. Там, за воротами, он и пропал, растворяясь в молочно-белой тьме. Гарри, перед тем как в последний раз за воротами в Царство Никс мелькнула спина его друга, неожиданно услышал смех Миши и его радостные крики. Будто бы он кого-то встретил после долгой разлуки. «Он очень счастлив возвращению домой.» «Я смогу хоть когда-нибудь увидеть его снова?» — поднял глаза на богиню Гарри. «В этом мире нет ничего невозможного, Гарри Поттер-Рогозин.» — Слегка улыбнулась Никс. — «Вы, если позволит судьба, скоро снова свидитесь…» Никс подошла к нему, все еще прикованному к своему месту. Смеясь, она толкнула его указательным пальцем в лоб, и Гарри понял, что летит, прорезая темноту, куда-то спиной вперед. *** Гарри, безучастно лежащий на кровати, дернулся и рывком пришел в себя, тяжело дыша, и при этом вскрикнув. Ребята, которых вскрик очнувшегося друга сразу разбудил, тоже зашевелились. Мальчик перевернулся на бок, и пытался перевести дух, вцепившись пальцами в простыни. — Гарри, — поспешили к другу друзья, — как ты? Гарри смог — не с первой попытки, но все-таки унять дыхание и справиться с самим собой. — Нормально. — Выдавил он из себя единственное, приходящее на ум нейтральное слово. Тут сгрудившихся у гарриной постели друзей силком отогнала Сапфир, велев им уйти и отдыхать. — Подождите! — крикнул Гарри, схватив близкую к нему Ольгу за одежду. Сара гневно посмотрела на него, и мальчик поспешил прибавить: — еще мгновение, прошу, и они уйдут… Целительница, цепко окинув просящего ее парня, явно сильно сомневаясь, но все-таки кивнула, и отошла от постели. — Возьмите меня за руки, — попросил Гарри хрипло, срывающимся голосом. Друзья поспешили сделать так, как он просил. И тут уже все увидели то, что видел Гарри в своем коротком обмороке. Скоро все руки расцепились — глаза у Ольги, Насти и Дария были мокрыми. — Значит, его встретила там Никс, — очень тихо сказала Ольга. — Несколько я знаю, мало кого так встречали… — Да. — Так же тихо сказал Поттер-Рогозин. — Он растворился в эфире бессмертия. Настя просто молча улыбнулась сквозь слезы, и Дарий, быстро вытерев набегающие слезы кулаком, увел обеих девочек из лазарета, давая Гарри отдохнуть. Сара, как ни пыталась, не смогла заставить Гарри выпить хоть что-то из успокаивающих и сонных. Но тут в дверь буквально влетела на бегу растрепанная и тяжело дышащая полковник. — Мама? — как-то удивленно проговорил Гарри, не понимая, почему сейчас предательски в груди при виде ее екнуло сердце и затуманился взор. Сара тактично быстро скрылась в своей комнате. И тут его прорвало… *** Галина Николаевна, сидя на постели, просто гладила рыдающего и плачущего сына по голове, чувствуя, что все сказанные ею слова сочувствия или сопереживания улетят в молоко, не достигнув никакой цели. — Тихо-тихо, — шептала она, зная, что сейчас сын точно успокоится, выплача у нее на коленях и на груди все накопившееся в его душе. — Все-все… Она обняла его, прикоснувшись губами к горячему лбу. Гарри, всхлипнув напоследок, смог наконец чуть взять себя в руки. Ему стало немного легче, и он ясными глазами посмотрел на мать. — Вот и хорошо, — Рогозина, достав из кармана носовой платок, протянула его ему. — Легче? Гарри кивнул, и загнал новые потоки слез вовнутрь, вытерев лицо и продув нос в ткань. — Мам, я хочу встать… Помоги дойти до ванной. Мне надо это снять. — Взмолился ей сын, чувствуя себя как никогда опустошенным. Окровавленная одежда Жреца сейчас казалась Гарри душной, мерзкой и страшной тряпкой на теле. Хотелось как можно скорее стянуть, снять с себя эти лохмотья, которые, казалось, обжигали кожу как языки пламени. Встать удалось не сразу — сильно кружилась голова от стресса, но мать, поняв намерения сына, помогла тому дойти до душевой, проведя его туда за руку. Там, всячески уверив и обязав мать в том, что справится сам, Гарри, не слишком заботясь о сохранности одежд, рванул их с плеч. Послышался треск рвущейся ткани, и парень как попало сорвал их, швырнув одежды на кафельный пол. Он больше никогда-никогда их не наденет. Включив теплый душ, Гарри, со стоном облегчения, встал под текущие вниз быстрые струи воды. Только растерев кожу мочалкой докрасна, и смыв с себя все несколько раз, мальчик немного успокоился, как следует промокнув под душем. Там он опустился на мокрый пол, и зарыдал в бессилии снова. Струи воды смешивались с солеными слезами мальчика на щеках, и падали на пол. Кое-как парню удалось прекратить свою истерику, и он, завернувшись в пушистое полотенце, и стараясь не обращать внимание на то, что оно белое, как были одежды в эту ночь на умершем друге, выбрался из ванной-душевой лазарета. Его ждал сюрприз: мать была не одна, а с отчимом и директором. Тут же его подхватил Дракон, и помог за ширмой натянуть все свежее. У Гарри снова начала кружиться голова от перенапряжения и шока, и до перестеленной постели его Дракон практически донес на собственных руках. Сара, которая снова выглядела весьма грозно, в этот раз не отступила от мальчика, заставив того проглотить пару настоек — да и мать оказалась жесткой, всучив ему в руки кубок, и сын наскоро заглотил их, не чувствуя на языке никого вкуса. — Тебе лучше лежать, — сказал очень ласково Дракон, беря его за руку, — отдохни… Полковник чуть улыбнулась, глядя на своего мужчину. Гарри плохо все понимал, так как в голове был сплошной туман, но едва видно моргнул в знак понимания того, что все понял. — Гарри, — очень-очень осторожно и мягко сказал Алекс, — мы тут кое-что нашли, обнаружили, — и он осторожно протянул Гарри ладони — в них лежала лента необычайной красоты. Края у нее были белыми, и Поттер-Рогозин сразу понял, откуда и чья она. — У Ностра было видение — Никс практически ультимативно велела передать ее тебе. Парень слабо улыбнулся, дрожащими пальцами беря ленту Миши с дерева желаний, и поднес ее к шее — она тут же послушно обернулась вокруг нее. — Значит, — проговорил он с хрипотцой в голосе, поудобнее ложась в ворох подушек и постепенно засыпая, — я был прав в своих рассуждениях… Миша получил что хотел — дом… семью… и друзей… Глаза Гарри закрылись, и он погрузился в дрему…