Снег падает вверх

Когда Кюхён проснулся, часы на стене показывали полдень. — Чёрт, — ругается он. — Опять пару проспал. Но вместо долгого раскаяния по поводу прогулянного занятия в университете он в очередной раз садится за компьютер, без зазрения совести запуская любимую игру. — И пусть весь мир подождёт. Он чешется и, ожидая, пока игра загрузится, тянется к мобильнику. Там, вполне ожидаемо, он видит несколько пропущенных звонков и пару смс от абонента "Ли Сонмин". "Где тебя черти носят, геймер? Опять в универ не придёшь?" Второе сообщение звучит более угрожающе: "Я в последний раз твою жопу прикрываю, ты меня понял? По гроб жизни мне обязан будешь! И если ещё раз выкинешь нечто подобное, я всем о тебе расскажу, понял? Все твои секреты выдам и даже глазом не моргну!" И вот тут Кю нужно было бы серьезно так испугаться и молить хёна о прощении всеми возможными и невозможными способами... но Чо Кюхён был не из робкого десятка и совершенно не боялся разъяренных хомячков. "Выдашь мои тайны, и я всем расскажу, что ты мой любовник :Р" И чаще всего подобного рода ответы ненадолго запугивали и успокаивали старшего. — Кишка тонка со мной бороться, — он ухмыляется сам себе и, заприметив полную загрузку на экране компьютера, с головой погружается в игру. За убиением орков и созданием новой армии Кю не заметил, как на город опустился вечер. Спина от длительного сидения в одной и той же позе неприятно ныла, глаза болели, а живот заурчал, требуя к себе особое внимание. — Ой, всё, чё началось-то, — он кривит лицо и плетется на кухню, ясно осознавая что вряд ли там завалялось хоть что-нибудь съестное, но, тем не менее, надеясь на чудо в виде рамена или хотя бы консервов. Но, увы, чудес, как известно, не бывает, и поэтому, напялив на себя первые попавшиеся чистые вещи и дав себе подзатыльник за то, что осталось их не так уж и много, и по-хорошему пора бы устроить день стирки, он выходит из квартиры и идёт в сторону любимой кафешки, попутно считая количество грошей в кармане и прикидывая, на что их может хватить. — Шикануть или сдохнуть с голоду? Поесть нормально или заказать лапшу? — с этими мыслями он в два счёта добирается до небольшой забегаловки и, минуя шумные компании, устраивается в самом углу за крошечным столиком, быстро делая заказ. Выбор пал на излюбленное "а, пофиг, гулять так гулять, один раз живём", что в меню значилось как "мясо на гриле". — Что, Кюхён-а, зарплату получил что ли? — приветливый официант, один из друзей Минхо, уже даже с ним не церемонится. — Может да, а может нет, тащи мне еду и быстрее! — фырчит тот. — И побольше! — В порядке живой очереди, обжора, не видишь что ли, почти все столы заняты! Не могу я тебя обслужить вперёд всех! — А если я на чай натурой оставлю, процесс пойдёт быстрее? — Всё шутки шутишь, да? — ухмыляется тот. — Да только на меня они уже не действуют! — А очень зря, я тебе скажу! Мой любовник Сонмин подтвердит тебе, что я хорош! — Любовник твой, кстати, Саын предложение делать собирается, ты слышал? — А, что, у вас к мясу всегда свежие сплетни подаются? — Не ревнуй, и на твоей улице будет праздник! — тот смеётся и быстро удаляется, заприметив, как за дальним столом его кто-то подзывает к себе. И, кажется, ту девочку, что подняла руку и попросила счёт, зовут Солли, и где-то год назад Кюхён отшил её после первого же свидания. Натянув ворот свитера повыше, чтобы та его не заметила, Кю вжал в себя шею и отвернулся, принявшись разглядывать столики и посетителей с другой стороны, надеясь на то, что надоедливая девчонка, пытавшаяся охмурить его около пары недель, его не заметит. — Как будто других мест для обеда нет, — фырчит он и тут же замирает, цепляясь взглядом за профиль симпатичного парня за соседним столом, находящимся слишком близко из-за столь тесного помещения. Сердце тут же пропустило несколько серьёзных ударов, в любой другой ситуации которых хватило бы для полноценного приступа с летальным исходом, но только не сейчас. На вид ему было примерно столько же лет, сколько и Кюхёну, плюс-минус, у него было крошечное в сравнении с обычными стандартами лицо, аккуратный ровный нос, чёрные, слегка отросшие и растрёпанные волосы, покрасневшие от постоянных прикусов губы и чуть оттопыренные уши, которые лишь придавали ему шарма. И до этого дня и этого самого момента Кю не верил в судьбу. Но, кажется, она всё-таки существует. — Эй, — неожиданно для себя зовёт его Кюхён, не в силах совладать с непонятно откуда взявшимся желанием познакомиться с ним прямо здесь и прямо сейчас. Интроверт внутри него молча недоумевает. Незнакомец поворачивается на голос, и в тот самым момент, когда их глаза встречаются, память неожиданно начинает подбрасывать какие-то смазанные обрывки непонятно какой давности и содержания. И Кю готов поклясться, что он спятил. — Да? — спрашивает тот, слегка изогнув бровь. — А мы раньше нигде не встречались? Парень напротив хмурится, как будто бы копаясь в своей памяти. — Не думаю. — Точно? — Ну, не припоминаю, — он слегка кивает. — Уверен? Незнакомец улыбается, а Кю лишь поражается своей неожиданной настойчивости. — С каждой секундой всё меньше и меньше. — Я Кюхён. — Чанмин, — он протягивает ладонь через проход для рукопожатия. — Над чем голову ломаешь? — Кю кивает на раскрытые тетради и учебники на его столе. — Да вот решил взять курс по точным наукам, но никак не могу вникнуть во все эти правила и формулы, — он вновь прикусывает губу. — Видимо, я всё-таки не технарь. — Зачем тогда взял? — Мне было скучно. — А теперь как? Весело? — он смеётся, наблюдая за рассеянным лицом собеседника. — Ага, ржунимагу, — тот усмехается. — Ну, я немного шарю в математике, могу объяснить основы. — Тогда скажи мне, — Чанмин берет учебник и тыкает куда-то в центр. — Что это такое? Кюхён перегибается через проход и внимательно читает задание, вогнавшее того в ступор. — Блин, я даже знаю, как тебе это объяснить, — он потёр переносицу. — Прежде всего здесь нужно вспомнить, что такое функция. — А что такое функция? — тот переводит на него ошалелый взгляд. — Функция — это соответствие между двумя множествами, при котором каждому элементу одного множества соответствует единственный элемент другого множества. Выражает зависимость одних переменных величин от других. — Мм, — протянул тот, — понятно. — Правда? — Неа, — усмехается Чанмин. — Вообще ни капли. — Ну, значит, это явно не твоё, — отмахивается Кю. — И я бы на твоём месте бросил этот курс без сожаления. Почему бы тебе не заняться какими-нибудь гуманитарными дисциплинами? — А, может, ты просто объяснять нормально не умеешь? — он изогнул бровь. — Я так-то репетитором по математике подрабатываю, на минуточку! — обиделся Кюхён. — В своё время я даже всекорейский конкурс по математике выиграл среди старшеклассников! — Было время да прошло, — тот закатил глаза. — Он, и правда, умный у нас, — улыбается официант, вынося угощение Кю и без зазрения совести влезая в чужой разговор. — Сам у него занимался. — И как? Помогло? — Чанмин ухмыляется. — Конечно, — тот кивает, ставя мясо на стол. — Балл по математике выше среднего при поступлении был! — У меня так-то даже грамота есть, — надулся Кюхён. — О, ну, если грамота есть, то это, конечно, всё меняет, — парень напротив закатил глаза, закрывая учебники и тетради и убирая их в сумку. — Филькина грамота-то, поди! — Что сказал? — шипит Кю. — Сам-то ты хоть в чём-нибудь разбираешься? — Ну, я неплохо шарю в мифах Древней Греции, — он улыбается, — а ещё состою в клане почитателей Скорпиона из Mortal Kombat. — Да ты сейчас шутишь что ли? — тот ахает. — Скорп? Серьёзно? Он громко возмущается, твердя что-то типа "Саб-Зиро на тебя нет" и "да я размотаю тебя, как нечего делать", маша при этом руками из стороны в сторону и совершенно не замечая на себе довольный и игривый взгляд Чанмина. — Хочешь, зарубимся? — совершенно забыв о мясе на столе и о том, что сейчас от голода коньки отбросит, Кюхён вскочил со своего места и протянул руку для пари, готовый в любую секунду сорваться с места домой. — У меня приставка есть, пошли сыграем! И я на что хочешь могу с тобой поспорить, что я тебя уделаю в первом же раунде! — Спорим на бутылку хорошего вина, что я выиграю? — тот изогнул бровь. — Да хоть на две! — восклицает тот. — На три! Десять! — Ну, ты за языком-то следи, — Чанмин улыбается. — Сейчас сделаешь ставку, а потом всю жизнь со мной не расплатишься. — Расплачусь, — фыркает Кю, — расплачусь, уж поверь мне. И тот верит. Потому что знает, что по-другому у них и не может быть.