***
Алек вошёл в Институт в приподнятом настроении. Ему впервые за последнее время было так хорошо и легко. Пройдя в холл, он оглянулся, но той, кто всегда ждала его, сегодня почему-то не было. — Шер, ты не видела Иззи? — спросил он у Охотницы, проходившей мимо. Та рассказала, что Изабель совсем недавно вернулась после уже третьего за эту неделю сражения с тучей демонов и сейчас отдыхает в своей комнате. «Странно, — подумал Алек. — Она ничего не говорила о нападениях. Или говорила?..» Не в силах вспомнить наверняка, брюнет отправился в свою комнату. Иззи, наверное, уже спала, а беспокоить её ради такой глупости было бы нечестно. Она и так славно потрудилась.Свидание седьмое
11 сентября 2018 г. в 20:00
Алек чувствовал себя не в своей тарелке. Возможно, причиной этому был холодный прибрежный ветер, а возможно, всё дело было в том, что он окончательно запутался в собственных чувствах.
Солнце уже давно скрылось за высокими домами Бруклина. Лайтвуд стоял на берегу залива и вглядывался в совсем нечёткую полосу горизонта, туда, где настоящее небо переходило в иллюзорное, в своё обычное отражение на воде. Разглядеть эту тонкую грань казалось невозможным. Ровно то же Алек чувствовал и внутри себя: он едва понимал, где его настоящие чувства, ударяясь о призму разума, преломлялись и искажались, создавая лишь мнимые цели и желания.
От очередного порыва ветра Охотник вздрогнул. Холод отрезвлял его, приводил в чувства, но брюнету это было совсем не нужно. Только не сейчас. Он достал из кармана стило и провёл им по руне, повышающей температуру тела: раз тёплой одежды он с собой не прихватил, пусть согревает хоть это.
Возвращая стило назад, он достал телефон и взглянул на время: ожидаемый вновь опаздывал. Это означало лишь то, что скоро здесь чудом появится Бейн, и Алек совсем не удивится, если маг будет идти вразвалочку с полупустой бутылкой рома, распевая пиратские песни, ангел знает какого содержания. Почему-то их сегодняшнюю встречу Лайтвуд представлял именно так.
Магнус.
Он с самого начала был настойчив: неоднозначные слова, поступки… Поведение мага приводило его в замешательство. Он бесцеремонно вторгся в его жизнь и не отступал до самого конца, до тех самых пор, пока Алек не наплевал на Закон, на семью и на собственную честь — самое ценное, что есть у Сумеречного охотника. Вот и сейчас история повторялась: только он наконец одумался, только решил встать на истинный путь достойного потомка великого рода, того, в ком течёт кровь ангела, как вновь, будто снег на голову, на него сваливается Бейн со всеми этими волшебными встречами, вновь пытаясь разрушить его правильную жизнь.
Совсем как Змей-искуситель.
Впрочем, едва ли. Магнус всегда был чуток к окружающим, старался помочь, хотя и делал вид, будто ему это совсем неинтересно. В нём жила и продолжает жить любовь. За столько лет жизни он не потерял ни сострадания, ни доброты, ни веры. Бейн всегда был для Алека надёжной опорой, мудрым проводником, защищавшим его от глупостей, которые, так или иначе, он совершал. Но маг умел прощать. Он всегда прощал ему даже, казалось, самые страшные и нелепые ошибки.
Ведь Магнус любил его…
Небо уже окрасилось в чёрный и полностью сливалось с водной поверхностью. Звёзды густо усеяли небосвод и сейчас вместе с луной слабо освещали всё вокруг. Действие термической руны подходило к концу, думать уже не совсем не оставалось сил, а маг до сих пор не появился, поэтому Алек решил вернуться в Институт.
Последний раз взглянув на давно исчезнувшую во мраке линию горизонта, Охотник развернулся и пошёл прочь от воды, как вдруг замер. В нескольких метрах от себя он заметил сидящую на песке фигуру. Она была слишком далеко, чтобы можно было понять, кто это, но Алеку это было вовсе ни к чему. Прямо перед собой сидящий держал в руках маленький синий огонёк. Тот робко двигался от манипуляций своего хозяина, но продолжал стремиться вверх, даже не думая гаснуть.
«Магнус».
Алек подошёл к нему и, глядя сверху вниз, спросил:
— Что ты здесь делаешь?
— Жду, пока ты окоченеешь, чтобы напоить тебя и сдать прямо в руки заботливой сестре, — улыбаясь одними губами, произнёс маг, поднимаясь на ноги. Он находился на естественном возвышении, из-за чего сейчас казался одного роста с Охотником.
Алек усмехнулся, но всё же приметил, что у Бейна нет с собой спиртного. У него не было ничего, кроме этого синего пламени. Маг держал руку перед собой так, чтобы лица их обоих были освещены этим холодным светом.
— Почему ты не позвал меня? — спросил Алек. Он изо всех сил старался не придавать этому вопросу большого значения, задать его будто бы ради продолжения беседы, но… актёр из него был никудышный, пусть сам он об этом и не догадывался.
Бейн без труда понял всю важность вопроса и потому, наверное, ответил прямо:
— Ты выглядел очень серьёзным, Александр. Я подумал, что тебе нужно побыть одному, — маг озабоченно вглядывался в глаза брюнета, стараясь понять, не случилось ли чего плохого. Охотник же поджал нижнюю губу, пытаясь изобразить подобие улыбки.
— Я в порядке, — после небольшой паузы заверил его Лайтвуд.
И действительно. Наконец-то грань между иллюзией и реальностью стёрлась и Алеку стало легче. Он понял, что всё, в чём можно было обвинить Магнуса (помимо его настойчивости, разумеется), — так это в попытках пробудить в нём, в таком нерешительном и зацикленном на Законе слепце, свойственные живому человеку чувства, от которых Алек всегда бежал. Бейн лишь пытался научить его любить.
Ведь он и сам любил…
— Пойдём? — спросил Магнус кивнув в противоположную от воды сторону.
Алек слегка улыбнулся в ответ, после чего взял мага за руку, за ту самую, в которой пылал огонь, и медленно повёл его прочь от берега. Это синий шар света никогда не обжигал его, хотя чаще всего в руках мага он служил именно оружием. Брюнет почувствовал лишь быстрые и лёгкие движения языков пламени, которое почти сразу потухло: угаснуть его заставил Бейн. Он сжал руку Лайтвуда и слегка ускорился, чтобы идти с ним наравне.