А помнишь вечер, а помнишь вечера? Конечно, помнишь, мы были без ума. Ты был влюблен, не смотря в мои глаза, А я с тобою счастлива, будто в небесах. Моя ведь гордость не даст теперь тебя набрать. Все так нелепо, но мы смогли чужими стать. Минуты счастья сгорели, превратились в пыль. Знаю, скучаешь, ведь мы друг друга не забыли.
С понедельника началась новая жизнь. Василиса не только забыла о причинах бояться чего-либо, она наплевала на всё и всех. Как говорится, оставила собственное я. К сожалению, так думала она одна. Никто не замечал серую мышку, а Дианы, Лёшки и Фэша с его девушкой на горизонте не наблюдалось. Поэтому она просто прошла в класс и заняла одну из последних парт. До урока осталось десять минут. — Слышь, берега не попутала? — раздалось над ухом девочки. Ну конечно, Маришка. — Я нет. Я же первая пришла, значит и место моё. — Но я здесь всегда сижу! Жопу поднимай и катись к подруженьке своей. При упоминании о Диане сердце болезненно сжалось. Огнева даже не заметила, как класс потихоньку наполнялся. Невыспавшиеся ученики уныло усаживались, не обращая внимания на словесную потасовку отличниц, словно такое происходило каждый день. А Дианка сверлила взглядом рыжеволосую, будто хотела выжечь дыру на её макушке. — Тебе надо, ты и иди. Я не колобок, чтобы кататься, — у Маришки глаза на лоб полезли. Никогда ещё не было такого. Уж если она попросит, то просьбу обязательно выполнят. Тогда она решилась на крайние меры: схватила Василису за волосы, от чего та завизжала, и скинула со стула на пол. В классе поднялся громкий смех, прерываемый мальчишескими аплодисментами. Что-что, а драку девочек они бы посмотрели с удовольствием. Огнева от стыда чуть не сгорела. Щёки и уши уже пылали огнём, но что она сделает против этой накаченной паразитки? «Параноик, отвали» В разукрашенное лицо Резниковой тотчас прилетел учебник биологии, причём довольно увесистый. Крики со стороны ликующих одноклассников не заставили себя долго ждать. Не помня себя от ярости, девочки вцепились друг в друга и буквально кубарем полетели вниз. То и дело слышались жалобные охи-вздохи. Блондинка царапала свою соперницу, а та, благодаря врождённой гибкости и превосходной растяжке, ловко ползала то под ней, то сверху колотила со всей силы. У Василисы уже была разбита губа и вырван порядочный клок волос, но ярость накрывала с головой, поэтому с каждым разом удары становились сильнее. Вдруг в класс ворвалась учительница. Сказать, что увиденное её поразило — ничего не сказать. Как остановить этот бешеный комок, она не знала, чутка боялась, что собьют. Но к девчонкам побежали некоторые мальчики. Разнять их удалось не сразу. Сцепились мёртвой хваткой и не отпускают. Шум притих, а вот ругательства обоих разражались с новой силой. — Замолчать! К директору живо! Василиса видела, как на неё смотрела Диана. Во взгляде смешались и сочувствие, и злость, и ненависть, и мольба. В дверном проёме стоял Лёша с букетом цветов. В коридоре Фэш разговаривал с компанией парней и девушкой. При её виде у всех снесло башни: тихоня с разнесённым в кровь лицом и порванной блузкой. А чего вы хотели? Дважды разбитое сердце — останься тут человечной, когда потеряла всю веру к людям.***
Следующие полтора часа обе девочки выслушивали лекцию про правила поведения и распорядок школы. Директор Миракл то и дело кивал, уткнувшись в бумаги, а психолог всё говорил и говорил. После выговора Василиса решила, что довольно учёбы на сегодня. Тем более, ну куда в рваной одежде и с фингалом? Марта Михайловна удивилась скорому появления внучки: вернулась на четыре урока раньше! — Что-то случилось? — она показалась на пороге. По спокойному поведению ясно, что бабушка не заметила её видок. — Ох, Господи! Тебя побили? ВОТ, увидела. — Домогались? Ограбили? Изнасиловали? — продолжала список дел, абсолютно не причастных к девочке. — Я подралась, ба. Услышав это, она скатилась вниз по стене и осела на пол. В последнее время ей было нелегко — здоровье подкачало. А ещё Василиса начала очень быстро расти в плане характера. Впрочем, четырнадцать лет назад, когда она взяла малютку к себе в семью, знала, какое тяжкое бремя придётся нести. — Знаешь, я конечно понимаю, что читать тебе морали бесполезно. Я плохая бабушка, плохой воспитатель. Хотя попытаться стоит. — Марта Михайловна так и осталась сидеть в том положении, только глаза заблестели от слёз. — Ты со мной ничем не делишься, а мысли я читать не умею. Получается, я совершенно не знаю о тебе. Не знаю, чем живёшь. И судить не могу. Послушай, ты справишься. Сейчас такой возраст, все детки мучаются. Потерпи и всё пройдёт. Временные трудности не должны тебя сломать. Скажи, это всё из-за мальчика? Так их вагон и маленькая тележка будет! Вот увидишь, ещё спасать от них буду. При этих словах Василиса улыбнулась. Всегда так говорят, а потом оказывается, что никому такая рыжая замарашка не нужна. Они помолчали, а потом бабушка продолжила: — Но драться девочке всё-таки не стоит. Это как минимум не культурно. Ты же не пацанка какая-нибудь? — Нет, что ты. Она первая начала, а я что, хуже? Надо же сдачи дать… — Может быть ты и права, но в следующий раз решайте свои проблемы словами. Пойдём, лечить тебя буду. Василиса с детства не любила ни врачей, ни медсестёр, ни всего, что связано с больницей. Но Марта Михайловна была так помешана на здоровье, что практически всю губу залила зелёнкой. Девочка шипела и брыкалась, а когда весь ужас закончился, недовольно посматривала на себя в зеркало, сразу представляя рожу из мультика «Шрек». Как ни странно, ночью стало легче. И плакать даже совсем не хотелось. Огнева просто лежала и смотрела в потолок, как вспомнила, что ещё ни разу за сегодня не заходила на свою страничку в vk. А ведь там многое надо изменить… Девочка кинула в подписчики многих старых друзей, которые когда-то были её лучшими, удалила все фотографии, оставив одну единственную, где была в очках и боком на фоне офигенского заката. Тот день ей запомнился на всю жизнь. Вдруг, цокнул заветный звук, который оповещает о новом сообщении. Сердце приятно кольнуло, что она пусть и обиделась на всех, Диана всё равно хочет продолжить общение. Ведь она ничего плохого, как считала не сделала. Хотя, в неё закрался такой страх, что подруга узнала об их с Фэшем разговоре на лестничной клетке. Ну, а что она могла поделать? Вроде как и жалко, но и о себе тоже думать нужно. Драгоций — завидный мальчик, и если бы Диана начала с ним встречаться, в её окружении появилась бы куча других парней. А там глядишь, и Василиске найдём. Нет же, надо так подставиться. «Не грусти, всё хорошо будет», — писала Маришка Резникова. Интересно, каким боком её занесло? Только сегодня руки распускала и уже такие мимимишные вещи пишет. Ещё бы смайлик поставила. «Прости, за то, что наехала так, настроение плохое было» «Да ладно, я и забыла уже» «Кстати, почему за тебя подруженька твоя не вступилась? В сторонке так стояла», — и правда, почему. Самой противно стало наверно. «А за тебя?» «Я сама за себя постоять умею. Мне не нужна ничья помощь» Василиса поморщилась. Нашлась тут, сильная и независимая. Решив, что смысла в этом разговоре больше нет, она вышла из сети. Не тут-то было. В голову к Огневой пришла бредовая навязчивая мысль. С чего Маришка взяла, что ей грустно? Почему именно так написала? Может быть, она имела в виду драку? Так и не разобравшись во всём, рыжеволосая девочка растянулась на кровати и мгновенно уснула.