За 15 минут до трагедии
С того самого дня, как Момо прижалась к щеке Чонгука, парня не покидало странное чувство неправильности. Но как такое возможно? Они же соулмейты, а значит всё должно происходить иначе. Почему Чону не нравятся прикосновения блондинки? В чем подвох? С такими невеселыми мыслями парень решил держаться от своей предназначенной подальше, вот только никто его не спрашивал. И стоило Гуку появиться в школе на следующий день после выставки, Момо сразу же встретила его с распростертыми объятиями и быстро чмокнула в губы — да так, чтобы эту картину увидела бо́льшая часть учеников. И что будет дальше? Неужели потом она к нему присосется, словно пиявка (кажется, недолго осталось до этого момента), а там уж и до изнасилования недалеко? Пожалуй, с недавних пор Чонгук изменил отношение к этой девице — уж больно раскрепощенной она становится, и парень от этого не в восторге. Еще и поцеловала его в губы, будто они встречаются. Чонгук ведь ни разу не проявлял знаки внимания, тогда с чего такая настойчивость? Момо ведет себя так, будто Чона могут украсть, а ведь это априори невозможно. В конце концов, как бы банально это не звучало, но соулмейты созданы друг для друга, и особого выбора у них нет. Гуку надоело. От касания чужих губ его невероятно плющит (не в самом хорошем смысле), поэтому он смотрит в расписание параллельного класса и смело направляется к нужному кабинету: — Тэхён, можно тебя на секунду? Ким немного тушуется, не зная как реагировать. Чонгук никогда не общался с ним за пределами репетиционной и актового зала — всё это напоминало исключительно деловые отношения. А теперь он сам пришел в учебный кабинет, чтобы поговорить? Хм… Интересно о чем? Тэхён послушно следует за Чоном на крышу, понятия не имея, зачем его туда ведут: — Ты ведь не собираешься столкнуть меня вниз, правда? Джису не переживёт моей смерти. Чон лишь вздыхает и, дойдя до нужного места, хватается рукой за металлические перила: — Что за бред. Просто вы с Джису… Ну знаешь… Близость между соулмейтами. Как это вообще происходит? Кима настигает полное замешательство: — Ну пестики, тычинки. Можешь почитать биологию за десятый класс. Я, как бы, девственник. Так что по этому вопросу ничего не скажу. Чонгук неожиданно смущается, а на секунду и вовсе забывает всё, что хотел сказать, однако благодаря усилиям (просто титаническим!) берет себя в руки: — Да нет же, извращенец! — (на этом моменте Чону почему-то вспоминается Дохё). — Я имею в виду обычные касания, когда соулмейт находится слишком близко. — Нууу, это приятно, — Тэхён закусывает губу, а затем и вовсе облизывает: видимо, предался воспоминаниям. — И это было приятно с самого начала? Тебе не требовалось время, чтобы привыкнуть? — Чонгук смотрит с надеждой. — Понятия не имею. Мы с Джису встретились, когда нам было по три года. Вроде, в песочнице познакомились. Во всяком случае, так рассказывают родители. Сам понимаешь, это такой возраст, который помнишь слишком смутно, — Ким на несколько секунд замолкает, после чего задумчиво смотрит на своего собеседника. — А у тебя какие-то проблемы с Момо? — Если честно, то мне неприятно от её прикосновений. А если она касается губами, то полная задница: меня просто выворачивает наизнанку. Ким неопределенно смеется: — Похоже на то, будто ты целуешь чужого соулмейта. Весьма неприятные ощущения. — А ты пробовал? — Чонгук поднимает удивленный взгляд. — Как-то играл в бутылочку, когда мне было четырнадцать. До сих пор вспоминать тошно. Отторжение — это вообще дрянь. После встречи с соулмейтом сложно выносить поцелуи с кем-то другим. — Мне нужно это проверить, — Гук загорается идеей, однако запал сразу же меркнет. — Вот только странно просить кого-то меня поцеловать, — Чон начинает думать и… — Поговори с Джису. Может, она мне поможет? — Тебе скорее мой правый кулак поможет, а не Джису. Сделаем вид, что я этого не слышал, — Тэхён быстро остывает после брошенных слов, а в его голову приходит идея получше. — Слушай, а проверь-ка ощущения на Дохё. Мысль начинает истошно биться в голове, активно задевая нервные клетки. Чонгук об этом не задумывался. И хоть порой парню снились откровенные сны, он не предполагал, что самолично полезет к хулиганке. Нет, нет и нет! — Я похож на самоубийцу? Она не согласится меня поцеловать. Тэхён лишь фыркает: — Так поцелуй её сам, делов-то. — Просто я… никогда… Ну знаешь, чтобы по-настоящему, — Чону так неловко, что он готов провалиться сквозь землю. И слава богам, что Тэхён не реагирует издевательским смехом. — Тебя никто не просит лезть к ней со взрослыми поцелуями. Просто легкое касание. Не драматизируй. — А вдруг это работает только в одну сторону? В том смысле, что я испытываю неприятные ощущения, лишь когда целуют меня, — Чон виновато опускает взгляд. — Что ж ты за невинная дева? — Тэхён резко выдыхает и максимально близко подходит к Гуку, оставляя легкий чмок на его губах. И именно в этот эпичный момент (ну вашу ж мать!) появляется Джису. Вовремя. КАК ЖЕ ВОВРЕМЯ!* * * * *
— Я дол***б, — Тэхён смотрит на место, где только что стояла его девушка. Поправочка: бывшая девушка. Но так думает только Джису, потому что никоим образом бывшей она не станет, ибо связаны они на веки вечные. Точка. — Ага, и мне еще твои слюни оттирать, — Чонгук прослеживает за взглядом Кима. — У меня сразу несколько вопросов. Во-первых: какого черта ты меня поцеловал? Во-вторых: какого черта ты за ней не бежишь? — Что касается, твоего «во-первых», то просто решил помочь разобраться. Надеюсь, не зря, потому что такая помощь дорого мне обошлась. И только посмей еще раз сказать о слюнях! Я тебя еле коснулся, так что не нарывайся. А относительно второго, то сейчас за Джису бежать нельзя — я её как облупленную знаю. В данный момент ничего не получится. Помирюсь с ней позднее, — Тэхён поднял взгляд на безоблачное небо. — Ты и впрямь идиот, — Чон всё же вытер губы тыльной стороной ладони. — Но соль состоит в том, что ты не вызываешь у меня такого отторжения, как Момо. Ким присвистнул: — Я могу это принять, как комплимент? Надеюсь, после моего «крышесносного» поцелуя ты не переметнешься на голубую сторону. — Вот же придурок, — И Чон покидает крышу, решив, что нужно завершить проверку, попытав счастья с какой-нибудь девушкой. Касание Кима было неприятным, но оно во всяком случае не вызывало тошноты. Хотя, всё можно спихнуть на то, что чмок был достаточно мимолетным. Зато Джису наверняка нарисовала всё в ярких красках. И угораздило же девушку попасть именно на такой «пикантный» момент — она словно чувствовала! Мысли улетучиваются в тот момент, когда Чонгук видит Дохё. Эти двое никогда не были особо близки, а в последнее время все их встречи и вовсе проходят в тишине. Они по-прежнему готовятся к конкурсу и выступают в баре «Хитрый Осьминог», вот только друг с другом не разговаривают. И, наверное, только сам Будда (в которого Чон слабо верит) знает, почему парня волнует данный факт. Какая разница, что не разговаривают? И разве не наплевать, что они даже не здороваются? И, к слову, Дохё полностью прекратила доставать парня своими выходками — просто стала вести себя так, словно его не существует. И вот они — чисто деловые отношения. Ничего личного. Чон в который раз себя одергивает: а почему у них должно быть это самое личное? И парень в помутнении разума хватает девушку за руку и приводит ко входу в спортзал: свет здесь приглушен, само помещение находится в углу школы, да и люди здесь не шастают так активно, как в центральных коридорах — идеальное место преступления. Чон несильно толкает девушку к стене, продолжая удерживать, чтобы та не вырывалась. И пусть Чон собирается лишь едва дотронуться до чужих губ своими, всё равно это выглядит так, будто парень собирается её изнасиловать. В глазах Дохё полнейшая растерянность. Она прерывисто дышит и смотрит на Гука расширенными зрачками (а расширились они, конечно же, из-за приглушенного света — иначе и быть не может!). Взгляд невольно опускается на губы парня, из-за чего Дохё громко сглатывает и отводит глаза, стараясь сделать вид, что она туда не смотрела. А затем время останавливается, потому что девушка чувствует касание теплых губ. Кажется, Гук застыл: он не собирался заходить дальше, но и отстраняться не спешил. И в этот момент рассудок Дохё мило помахал ручкой, и девушка даже не успела понять в какой момент начала целовать. Сама. Она сама притягивает парня ближе, сама запускает руки в его волосы и сама проникает языком в его рот. И, кажется, Дохё не соображает, что всё это делает именно она. А у Чонгука перед глазами непонятные звездочки, и он бы с радостью хотел списать свои ощущения на то, что такой поцелуй происходит у него впервые. Вот только Чон не станет этого делать, потому что парню нравится, как именно её руки теребят его волосы, а еще нравится именно её голос; интересы с ноткой безумия; темные волосы, едва ли достающие до плеч; странный смех и немного пошловатый вид, когда девушка надувает пузырь из жевательной резинки. Чонгук просто поддается ощущениям, в какой-то момент забывая, что поцелуй не должен был длиться долго. Но это уже не важно, потому что парню нравится — будто всё происходит так, как нужно. И Чон размещает свои ладони на женской талии, немного перебирая пальцами. Какая же эта Дохё хрупкая! Строит из себя неприступную женщину-вамп, а сама тает, как мороженое, от прикосновений Чонгука (а парню хочется верить, что так действуют именно его прикосновения). Девушка отстраняется с характерным звуком, чувствуя, как удары сердца отдаются прямо в горле. Она по-прежнему тяжело дышит, когда отворачивается в сторону и встречается взглядом с офонаревшими одноклассницами.В расписании ведь нет физкультуры. Что они здесь забыли?
— Вам всё равно никто не поверит, — Дохё почти задыхается, когда произносит эти слова, а потом убегает прочь, чтобы не встретиться взглядом с Чон Чонгуком. И в этот раз парню вовсе не хочется вытирать губы — он наоборот облизывается, жалея, что поцелуй закончился. Две одноклассницы продолжают стоять словно статуи, не в силах поверить собственным глазам. А Чонгука почему-то забавляет такая картина, поэтому он вторит словам Дохё: — Вам всё равно никто не поверит, — а затем добавляет немного тише. — А жаль…