Он не может быть моим соулмейтом!

После окончания уроков Чонгук решился поговорить с Дохё. Перехватив хулиганку на выходе из класса, он потянул её в малолюдный коридор: — В общем, я немного подумал и понял, что не хочу объяснять всё родителям один. Их всё равно не устроят мои объяснения, так что… Давай пойдем к ним прямо сейчас. — Ты с ума сошел. Думаешь, они захотят меня видеть? — Я во время последнего перерыва отправил маме сообщение, и она ответила, что ждёт нас, — молодец: сначала делает, а потом уже спрашивает разрешения. — А со мной посоветоваться? У меня и так сегодня утром высветилось семь пропущенных от родителей, а я теперь еще и со школы пойду не сразу домой, а к тебе. — Ну, Дохё, — глаза оленёнка Бэмби и всё — миссия выполнена. Вот же чертенок, этот Чон Чонгук!

* * * * *

— Значит, ты носишь линзы? — мистер Чон рассматривал гостью, пытаясь учуять подвох. — Почему? — Понимаете, просто цвет глаз необычный, вот я и решила не привлекать внимания, — Дохё до сих пор не могла поверить, что находится в доме Чонов. Утром она была уверена, что вообще никогда сюда не вернется. Ага, миллион раз не вернулась. — Расскажи о себе, — отец Чонгука был настойчивым и слишком официальным, из-за чего хулиганка чувствовала себя так, словно пытается устроиться на работу. Всё-таки мистер Чон казался опытным охотником за головами. А потом звонок в дверь и «своевременное» появление Момо. Вообще обнаглела! Приходит как к себе домой! И теперь обед казался более напряженным. Хулиганке отчаянно хотелось вцепиться в волосы сидящей напротив блондинки, а потом хорошенько её за эти волосы оттаскать. Момо сама виновата — не нужно смотреть на Дохё, словно на врага народа. Японка просто испепеляет своим взглядом! А чем хулиганка хуже? Она тоже может испепелять. В итоге, так и сидели: не отрывая друг от друга глаз. — Мне казалось, у тебя шоколадные глаза. С чего вдруг медовые? — отличница всматривалась в чужие радужки. — Ну знаешь… Может, я хамелеон? Вчера шоколадные, сегодня медовые, а завтра вообще фиолетовый и изумрудный. Всякое случается, — Дохё бросила в сторону японки уничтожающий взгляд, из-за чего та зашлась кашлем. Ситуацию решила разбавить мама Чонгука: — Как дела в школе? Слышала, ваш директор дал согласие на программу международного обмена. Уже известно, кто из учеников собирается ехать? Момо, как примерная школьница и любительница совать свой нос абсолютно везде, была в курсе происходящего, поэтому данная тема пришлась ей по душе, однако предварительно отличница не упустила возможности попустить хулиганку: — Хорошая программа, жаль только, что для участия необходимо хорошо учиться. Практически двоечникам никто такую возможность не предоставляет. Например, Дохё не смогла бы поехать, — Момо мельком посмотрела на хулиганку, после чего начала говорить по существу. — Девчонка на класс младше собирается в Индию по обмену. Чон Миран лишь удивилась: — Странный выбор. Почему именно Индия? — Той школьнице нравится индийский язык, вот она и решила поучаствовать в программе. И настала секундная тишина, которая почти сразу была прервана хулиганкой: — Может, ты имела в виду хинди? Индийского языка, как бы, не существует, — Дохё не сдержалась. Просто не сдержалась. И как Момо могла так сглупить? — Я знаю, просто оговорка, — девушка поспешила реабилитироваться. — Ну её стремление понятно — всё-таки хинди является родным языком для миллиарда человек. Дохё часто заморгала: — Прости, что? — В Индии проживает один миллиард триста шестьдесят миллионов человек, — отличница ответила без колебаний: словно мантру зачитала. — И ты думаешь, что для всех родной язык — хинди, — фраза хулиганки больше походила на утверждение, однако в ней чувствовался какой-то упрек вперемешку с непониманием. Момо не стала комментировать, поэтому Дохё решила задать прямой вопрос. — Ты правда так думаешь? Отличница пришла к выводу, что хулиганка просто-напросто хочет выбить почву у нее из-под ног. Момо не должна сомневаться в себе только из-за того, что Дохё указывает на её (несуществующее?) невежество. — А разве не так? — В Индии двадцать два официальных языка и более двухсот диалектов. В большинстве школ основная часть предметов преподается на английском. Конечно, хинди тоже изучается всеми, но уж точно не является для всех родным. — Бедные индейцы. Жить в стране, которая находится на второй строчке по густонаселенности после Китая… Не повезло людям. Хм… И к чему была сказана последняя фраза? Кажется, Момо решила собственноручно вырыть себе могилу. Дохё кое-чего не понимала. Например, того, как можно что-либо утверждать, если не уверен в этом на сто процентов. Прямо сейчас японка выставляет себя не в лучшем свете, впрочем как и Дохё, которая хоть и тактично, но указывает на ошибки. Наверное, не следует исправлять отличницу. Не следует. Вот только непонятное чувство злорадства всё равно берет верх. Японка сама виновата — нужно было молчать, а не пытаться блеснуть умом. — Может, ты хотела сказать «индийцы» или хотя бы «индусы»? И разве Индия вторая по густонаселенности? Мне казалось, что эта страна — вторая по количеству населения, — Дохё была готова отправить соперницу в нокаут, поэтому… — Да и Китай не особо густонаселенная страна. Первое место принадлежит Монако, — драматичная пауза и… — Хотя, откуда мне знать? Я ведь практически двоечница, а не умница отличница, как некоторые, — добила. Инха, увидев выражение лица японки, достаточно громко шепнула «Ты классная, Дохё-онни», а Момо лишь презрительно фыркнула, начав царапать вилкой свою тарелку. — Давайте не будем ходить вокруг да около и поговорим начистоту, — отличница окинула взглядом всех присутствующих, из-за чего те насторожились. — О чем именно будем говорить? — Чон спросил без какого-либо интереса. — О том, что происходит, — Момо повернулась к миссис Чон. — Разве это нормально, что ваш сын занимается непристойностями с девицей легкого поведения? И это при живом-то соулмейте? Чон Миран даже рот открыла от изумления, однако среагировать не успела, потому что Чонгук начал говорить раньше: — Момо, что ты вообще несешь? — А разве я не права? И если бы сегодня был единственный раз! Твои родители знают, что на прошлой неделе ты ночевал не у Тэхёна, а у Дохё? Знают? Мистер Чон посмотрел на сына в упор: — Это правда? Чонгуку оставалось лишь набрать в легкие побольше воздуха: — Да, пап, но клянусь: всё не так, как кажется. Между нами ничего такого не было, — парень покраснел до кончиков ушей, пытаясь справиться с собственными мыслями. А Момо не могла успокоиться: — Не было, как же! И все должны поверить в то, что вы не спали, — явный сарказм. Теперь не выдержала уже и Дохё: — Это вообще тебя не касается. Не обращая внимания на хулиганку, японка снова обратилась к Чонгуку: — Еще скажи, что женишься на ней! — Да, женюсь, потому что люблю! И да, наши с Дохё отношения тебя не касаются. Всё замерло… Конечно, Чонгук уже признавался, но это было совсем не так. Он не делал этого настолько яро да еще и при родителях. И уж точно ни о какой свадьбе речь не шла. Конечно, в далекой перспективе, но всё же… Значит ли это, что теперь всё серьезно? Чон действительно её любит или просто так сказал, чтобы отделаться от надоедливой Момо? — Она ведь не твой соулмейт! — последняя соломинка, за которую хваталась отличница. — Вообще-то мой. Или ты и впрямь поверила, что Дохё хамелеон? К щекам отличницы из-за злости прилила кровь. Захотелось, чтобы этой Дохё вообще не существовало. Соулмейты? Ха! Это вообще не приговор! И с чего природа взяла, что знает лучше? Люди — кузнецы своей судьбы, и никакие силы не вправе решать вместо них. — А я тогда кто? Змеиная нога? — блондинка продолжала злиться. — Ты обязательно встретишь своего человека, просто не сейчас, — Чон старался выглядеть спокойно. — Ты плохо меня знаешь, Чон Чонгук, — с этими словами Момо взяла свои вещи и направилась к выходу. — Спасибо за гостеприимство. И дверь захлопнулась, оставляя семейство Чон и Дохё для обдумывания произошедшего.