Мы думали это шутка

На тренировку Алина пришла раньше всех, она попросила ключи от раздевалки, но вахтерша сказала, что ключи уже взяли. Загитова была удивлена, ведь никто не мог находиться в ледовом в это время, по крайней мере, не должен был. До тренировки ещё сорок минут, Алина медленно и неторопливо пошла в раздевалку, думая о своём. Зайдя в раздевалку, Алина никого не увидела, это было ещё страннее. Она не торопилась переодеваться, времени было ещё много. Загитова открыла окно и села на подоконник, слушая музыку. Вскоре она почувствовала сзади себя дыхание, она повернулась, видя перед собой Женю. Медведева стояла вся в слезах, готовая упасть на пол перед Алиной, волосы были растрепаны, а в душе была только боль. — Господи, что случилось? — Алина была в шоке от увиденного. — Я… я не знаю, со мной что-то происходит… — все в тех же слезах говорила Женя. — Внутри все болит, сердце хочет вырваться наружу, я… я почти не могу дышать, грудная клетка разрывается от боли, всё разваливается, мне… мне больше нехочется жить… — Женя упала на пол перед Алиной, не чувствуя ничего. Алина так испугалась, что и сама чуть не заплакала. Она попыталась поднять Женю с пола, но та как будто была прикована к нему, у Алины началась паника, она не знала что делать, руки дрожали, язык заплетался. — Женя, успокойся, всё хорошо, что вообще на тебя нашло? — Так не должно быть… — очень тихо пробормотала Женя. Но Алина все-таки услышала это. — Пойдём Жень… В ответ Алина получила глухое матание головой. Сегодня Медведевой не было на тренировке, Этери Георгиевна была очень удивлена этому, пусть Женя не могла кататься и делать многие упражнения, но она приходила каждый день в ледовый, чтобы поддерживать себя в форме. — Алина, после тренировки зайди ко мне в кабинет, — строго сказала Этери Георгиевна. Каждый раз когда Тутберидзе подъезжала к Алине на тренировках, когда что-то хотела сказать, Алину уже трясло, а тут ещё и в кабинет после тренировки вызвала. Сердце Алины совсем ушло в пятки. Тренировка прошла на удивление идеально, ведь Алина все время думала о Жене, но выполняла все прыжки и элементы прекрасно. *** Этери уже ждала Алину в своём кабинете, перебирая бумажки. В дверь постучали, Алина боясь попросила зайти. — Этери Георгиевна, можно? — Проходи, — в том же строгом тоне сказала Тутберидзе. Алина до сих пор не понимала, зачем её вызвали. На тренировке вроде бы было все замечательно, если только из-за Жени, но тогда и спрашивать надо у неё. — Почему Жени не было сегодня на тренировке? — сразу начала Этери. — Я не знаю, — сухо ответила Загитова, — я не видела ее сегодня. — Странно, мне вахтерша сказала, что Женя буквально влетела в ледовый, ища тебя, после схватив ключ от раздевалки и убежала. — МЕНЯ?! — буквально вскрикнула Алина, — но… зачем? — Это я и хотела узнать, вы в последнее время сблизились, не так ли? — Да, но… — Загитова задумалась, она не знала что говорить. — Я стала замечать, что вы стали больше общаться, между вами возникла невероятная близость. Я уж не думаю, что между вами что-то большее, чем дружба, но… все же мысли есть, я надеюсь, что это все неправда и я ошибаюсь. Тутберидзе не хотела думать и тем более заводить разговор о этой близости, если бы это не мешало тренировкам. Но сегодняшнее отсутствие Жени и левые мысли Загитовой на других тренировках, заставили её обсудить эту тему. Она, конечно, понимала, что лучше поговорить об этом с Женей, ведь она старше. Тутберидзе вообще не воспринимала Алину, как уже взрослую и серьезную девушку. Для неё она была ещё ребёнком, постоянно улыбающимся, трудолюбивым ребёнком, который был очень привязан к Жене, для Алины Медведева была как сестра. Загитова не могла сосредоточиться на тренировках в отсутствие Жени, да вот, даже Милан. Алина была идеально готова к этим соревнованиям, да была Олимпиада, да устала морально, устала физически, но сколько бы она не говорила прессе, внутри она сама осознавала, что была готова, да и тренера бы не стали её выпускать на лёд без подготовки. Без Жени у неё все рушится, все валится из рук, она сама не своя, как будто бы ее подменили. — Мы просто сдружились за время Олимпиады, — сказала Алина. — Мы много времени проводили вместе, гуляли, отдыхали, готовились к выступлениям, после проигры… — Алина поняла, что чуть не сказала самые обидные слова для Этери, и тем более для Жени, но тут же исправила себя. — После того как Женя заняла второе место, она плакала, пусть она всем говорила, что это были слезы счастья, но я бы не стала тогда утешать её после этого. Ей нужна была помощь, нужен был человек, но не тот кто начнёт жалеть, а тот кто поймёт. Рядом не было никого кроме меня, как будто бы для остальных Женя существовала только когда была победителем. Как будто бы она испарилась для всех после этих игр и… и этого поражения. Тутберидзе и сама понимала, что это действительно поражение, но никогда не позволяла такое говорить, но смысла ограничивать Алину в словах уже не было. — Ну тогда понятно, ладно иди уже, — в голосе опять появилась нотка строгости. Этери не устраивал такой ответ, она ведь не слепая, чтобы не заметить, что не в Олимпиаде дело. Да и Загитову она уже давно научилась раскусывать. Ей нужно было поговорить с Женей, но та не отвечала на звонки… В тот день Алина больше не видела Женю. Она очень переживала за подругу, ей хотелось обнять Медведеву, утешить, поддержать, подарить ей всю свою любовь. Но Алина даже не знала где её искать, на звонки Женя не отвечала, дома её тоже не было. Загитова была в растерянности, как тогда, в Милане, она не знала что делать, куда пойти, кому позвонить, с кем поговорить. Домой Алина пришла поздно, но не из-за того, что тренировка была до поздна, а из-за Жени. Было около полуночи, Загитова все ещё не спала, она сильно волновалась за Медведеву. Алина ходила по комнате, не могла присесть и на минуту, сердце бешено стучало, а внутри была только тревога за подругу. Вдруг зазвонил телефон, Алина мигом ответила, даже не посмотрев, кто может звонить в такое время. — Алло… алло, — дрожащим голосом ответила Загитова. — Женя, это ты? В ответ лишь тишина, но Алина слышала чьё то дыхание. — Женя… ответь мне… пожалуйста. Я… я не могу без тебя, — Алина еле как сдерживала слезы, ей всего лишь нужно было услышать её, всего лишь увидеть, это казалось так просто и одновременно так сложно. — Алин… ты дома? — Конечно, глупый вопрос, — Алина была одновременно рада и зла. Она хотела высказать всё, что накопилось у неё за этот день, всю злобу, пусть и не такую, которую можно почувствовать к врагу, она хотела выплеснуть это. Ведь Женя не отвечала на звонки, её не было дома, она просто исчезла, не подавая никаких знаков. Но понимала, что этим она может буквально спугнуть ту, о которой думала весь день, ту которую искала, за которую переживала и не находила себе места. Раньше Алине казалось, что она может прожить без Жени целый день, не думая о ней ни минуты. Но привязанность к ней оказалась сильнее, чем Загитова думала. — Мы можем увидеться? — в голосе Жени чувствовалась нотка отчаяния. — Конечно, ты же завтра придёшь? — Нет, я не про завтра, ты… ты можешь прийти на красную площадь? Мне нужно сказать тебе кое-что важное. На часах уже было около часа ночи, Алина понимала, что бабушка ее не отпустит и незаметно тоже не получится уйти. — Может ты можешь сказать мне по телефону? Меня же никуда не отпустят. — Отпустят, ты же со мной будешь… пожалуйста. — Я попробую отпроситься. Жди звонка. Загитова решила рискнуть, она уже подошла двери, которая вела в спальню бабушки, но в последний момент передумала. Она оставила записку около двери, а сама тихонько ушла. «Бабуль, не переживай за меня, я сейчас с Женей. Ей действительно нужна моя помощь, если хочешь можешь позвонить ей 8(843) 365-09-13, я скоро приду. Ты только не волнуйся.» Алина вызвала такси, она не знала чего хочет Женя, ей было страшно и одновременно интересно. — Я уже еду. — Спасибо тебе… спасибо за все, — Жене сразу стало легче и спокойнее.