засахаренный мёд

I think we're like fire and water I think we're like the wind and sea You're burning up, I'm cooling down You're up, I'm down You're blind, I see       чону уходит вечером, после трех кружек чая, после того, как заварка в доме юкхея кончается, придётся идти в магазин завтра. желтая футболка остаётся висеть на стуле в спальне и все ещё пахнуть худощавым телом чону. мысли в голове лукаса текут, как река, будто все проблемы решены и сердце успокоено. он складывает длинными пальцами края и убирает вещь в шкаф, как и широкие пижамные штаны с кровати, которая все ещё не заправлена.       "почаще бы он был рядом" - думает юкхей, когда накидывает одеяло поверх кровати. они знакомы совсем немного, но может это впитывается в кровь, запах шампуня чону или шоколадные печенья в карманах куртки. лукас долго гладил его по голой пояснице холодными пальцами горячую кожу, пока чону окончательно не расслабился и не опустил руки. он лежал на плече юкхея, пока тот немного раскачивался в молчаливом танце. они говорили немного, в основном о погоде, чону несколько раз извинился, посмотрел многозначительными взглядами – стыдно.       после ухода чону лукас снова возвращается на кухню, наливает себе холодный сок в кружку, из которой пил чону, садится на недавно занятое им место. пытаться понять его сложно, но возможно, открыть нелегко, отойти – невозможно. это не любовь, юкхей знает, такие чувства не рождаются на пустом месте, но он надеется, что однажды и его настигнет это чувство. в первый раз.       он влюблялся, пытался любить, но было так мимолетно, что глубокие чувства были чем-то недостижимым. с чону все по-другому, как будто. лукас не знает, что, но точно по-другому. ему бы рассказать чону все на свете, все, что он сам знает, показать все, что знает, как объяснял бы младшему брату. можно было бы подумать, что эти чувства не романтические, но то, как его сердце заходится в прерывистом ритме, когда рубашка чону задирается (или когда он вовсе без нее), - показатель. его кожа – белый бархат в закатном солнце, он пахнет весенним ветром и, отчасти, неброским парфюмом. отросшие корни его волос как черная бездна его души, закрасить – не получается, и если лукас хочет пересечь невозможную стену неловкости и непонимания – ему стоит попотеть.       чону возвращается домой медленно, шатаясь по улицам и автобусам в немного мятой после ночного дождя одежде. лукас, конечно, предлагал ему свою, но чону предпочел отказаться – стыдно.       он ложится в холодную двуспальную постель, застеленную темно-серым бельем, проминая матрас под себя. чону долго лежит на спине, положив руки на грудь, и смотрит в потолок. все думает, что это лучше, наверное, чем тонуть в депрессии каждый божий день, - тратить свое время на юкхея. все новое его пугает лишь частично, все равно интересно. чувствовать и ощущать нечто новое, смотреть в его глаза (в объектив), обжигаться его руками на своем теле. чону дико смущен, озабочен, но убежать – слишком легко, если бы ему еще этого хотелось. лукас гасит его неуверенность и отчужденность своим теплом, так, что, кажется, чону будет сложно без этого жить.       из-за канувшего в лету телефона чону, связаться и договорить о встрече довольно проблематично, поэтому юкхей встречает чону в понедельник около университетского крыльца. улыбается и дает чону кусочек печенья, он принимает, удивительно. сразу запихивает весь в рот, смешно жуя и прикрывая рот ладошкой, чтобы не вывалилось.       - воды у меня нет, ты учти. – и глухо смеется.       «нужна мне твоя вода» - неразборчиво и шепеляво.       пара литературы, композиции, математики – и чону мертв.       он плетется домой вместе с юкхеем, который на нужной улице берет его за локоть и сворачивает, не спрашивая. он запихивает чону в студию, которая сегодня снова освещена солнцем. а вот настроение чону сегодня – не солнечное, поэтому он говорит:       - ты меня зачем сюда притащил?       - как это зачем? а кто работу будет на конкурс делать?       - ты..?       - я, значит? – быстро подходит к чону, который начинает пятиться назад. лукас берет отвернутое от него лицо за подбородок, поворачивает в разные стороны и говорит:       - вроде слабоумием не страдаешь, садись уже давай. – и отпускает.       - куда?       - на пол.       чону недоумевает, но повинуется. садится у стены, завешанной светлой голубоватой бумагой. на лицо парня падает желтый свет, подсвечивая ресницы и падающие на лицо волосы. он складывает руки в замке на животе, с согнутыми ногами в коленях ожидает, пока лукас настроит режимы, понажимает нужные кнопки, снимет крышку с объектива.       узкие бедра юкхея маячат перед его лицом, потом он садится на корточки перед чону и просит смотреть в камеру. «быть моделью не так уж и плохо» - думает чону, пока лукас не опускает камеру на пол. чону резко напрягается, собирая вместе чуть разведенные коленки в узких серых джинсах и пододвигается ближе к стене. в его глазах мелькает страх, действия лукаса непредсказуемы – вот, что пугает.       на самом деле, он юкхея не боится, опасается того, что он может сделать. солнце тоже начинает освещать лицо лукаса, пока оно пододвигается все ближе и говорит:       - ты не даешь мне работать. – кладет ладони на колени чону, мягко ведет раскрытыми пальцам вниз по согнутым ногам, по худым бедрам, чуть раздвигая.       чону раскрывает рот и с ошалелыми глазами громко вдыхает спертый воздух давно не проветриваемой студии, резко вскидывает руки и вцепляется с предплечья лукаса, сильно сжимая и впиваясь ногтями в голую кожу. юкхей - в футболке, а чону – в майке и кофте. ему становится жарко. юкхей двигается вверх по костлявому телу чону, цепляя темную ткань майки без рукавов, открывает пальцами голые плечи, приспуская рукава кофты парня напротив. чону все сильнее сутулится и прижимается к стене, но лукас, крепко хватая мягкую кожу, отрывает его от кирпичной стены, заставляя выпрямить спину и податься в перед. лицо юкхея оказывается в несчастных десяти от лица чону.       - я не просил тебя меня выбира.. фраза чону тонет в глубоком вдохе, когда лукас поворачивает голову и прижимается горячими мягкими губами к коже в районе сонной артерии, ведя большими пальцами обеих рук ниже линии челюсти чону, сильно нажимая на упругую кожу. чону медленно откидывает голову назад, еще сильнее сжимая руки юкхея. он глубоко и быстро дышит, пока лукас целует нежно и медленно, чувствуя нарастающее возбуждение.        вся эйфория проходит, стоит чону краем глаза заметить открытую дверь и расслабленную фигуру, прислонившуюся к стене, смотрящую заинтересованно на происходящее. на лицо парня, на его ухмылку, падает солнечный свет, освещая милые ямочки на щеках. смотрит так, будто застал их на месте преступления, невозможно победно, но в его глазах мелькает раздражение.       - юкхей.., стой.., там... - сначала шепотом, чону упирается в грудь юкхея обеими ладонями, легко надавливая, - да стой же ты... – вырывается из его объятий и падает на руки в левую сторону, отодвигаясь в сторону окна и накидывая на плечи кофту. он жутко смущен, но больше заинтересован.       лукас смотрит сначала на чону, а потом поворачивает голову влево и видит знакомое лицо.       - джэ..джэхен...?