Жизнь продолжается

Дима открыл глаза и увидел потолок собственной спальни. От неожиданности он подскочил на кровати, но в глазах потемнело, и пришлось вернуться в лежачее положение. Он вздохнул, почувствовав, что снова вспотел. – Черт, что ж такое? Ничего не помню… Вера! В комнату тотчас впорхнула жена. Волосы ее были убраны в высокий хвост. – Господи, наконец-то очнулся! Я так испугалась за тебя! Она села на краешек кровати и прильнула к груди мужа. – Вер, что случилось? Я ничего не помню… – Тебе стало плохо посреди эфира. Как только наша команда выступила, тебя увели из зала и потом не показывали общий план, чтобы не было видно, что тебя нет в кресле. – Подожди-подожди… А чем все закончилось? Я совсем ничего не помню… Мозг как выключили. Вера вздохнула и легла рядом с ним, прижавшись к его груди. – Кажется, у тебя температура спала… – Вер, – рука Димы скользнула по ее спине, – так кто прошел? – Я опередила Амину на пять процентов. Но она нисколечко не расстроилась, тем более что, когда все закончилось, Аида предложила ей выступить на ее концертах в Казани, Чебоксарах, Нижнем Новгороде, Москве и Питере. Амина сначала даже подумала, что она шутит, а потом прыгала от счастья минут десять. Вчера они выступили в Казани, а послезавтра будут в Чебоксарах. – Подожди… А какое сегодня число? – Двадцать четвертое. Кстати, – Вера улыбнулась и провела пальцем по губам Димы. – Поздравляю тебя с днем рождения! – Как двадцать четвертое? – Дима был шокирован. – Черт возьми! До эфира всего пять дней! А я тут валяюсь, нам столько работы предстоит! Он поднялся было с кровати, но Вера уложила его обратно. – Так, лежи и не двигайся. Куда тебе ехать? Ты два дня в горячке провел. – Офигеть! А что нам теперь делать? – Ничего, успеем. Не паникуй, пять дней – это целая вечность. Что тебе на завтрак приготовить? Он задумался. – Жутко есть хочется. Давай омлет. – Хорошо, омлет так омлет. Вера побежала на кухню и, напевая, принялась готовить завтрак. Ее и саму немного беспокоило то, что Дима заболел прямо накануне финала. Ведь нужно за неделю подготовить общую песню, две финальных, а еще песню с наставником. Пока Дима болел, она репетировала в отдельной комнате, по Skype разучивала общую песню, а советчиком пока стал педагог по вокалу, который работал с командой Билана. До победы остался всего один шаг, один-единственный – раньше она не верила в свои силы, не думала, что зайдет так далеко, но сейчас, когда остался последний рубеж, отступать уже не хотелось. – Дим, все готово! – позвала она. Билан вошел в кухню одетым как на выход. – Ну, и куда ты собрался? – Как куда? Репетировать, конечно! – Так, не неси ерунды. Какие репетиции вообще? Ты себя в зеркало видел? – Еще нет. А что, все так плохо? – Как тебе сказать, – жена пожала плечами. – Давай сегодня дома порепетируем, хорошо? – Ладно, тем более ко мне на день рождения каждый год родители приезжают. У Веры екнуло сердце – с Димиными родителями она еще не была знакома. – Ты чего? – он заметил перемены в ее лице и подошел, обняв ее сзади. – Да так… – Верочка, не волнуйся! Думаю, ты им понравишься. Ты же у меня такая замечательная! Он поцеловал ее в губы. – Да я не боюсь… Просто… Я же тебе, считай, двух детей на шею повесила. Как они это воспримут? – Нормально воспримут. Не паникуй. О, омлетик, спасибо, дорогая! Сейчас поедим – и за работу. Он принялся за еду. Вера вздохнула и налила себе кофе. В кармане домашней кофты завибрировал телефон. – Алло. – Вер, привет! – в трубке прозвучал веселый голос Амины. – Аминочка! Как я рада тебя слышать! Ну, что, как вы там? Как тебя в Казани приняли? – Ой, отлично! Шикарно! Вылетели с утра в Казань, менеджер Аиды достал билет для меня в бизнес-класс в самолете, представляешь? Господи, я забыла про все на свете, когда рядом с ней сидела. С такой звездой да на соседних креслах… А потом еще и петь на одной сцене. Бабушка дома так обрадовалась, когда я рассказала ей про все! Даже на концерт пришла, мне от этого как-то легче было, все-таки это первое мое выступление такого уровня. Мы спели «Зимний романс» дуэтом, потом я еще спела «Улетай на крыльях ветра» и арию Царицы ночи. Правда, налажала там в одном месте… Но вроде никто ничего не заметил. – Ну аплодировали же? – Аплодировали. Чувак один был из моей консерватории, подарил букет роз, я в шоке была, конечно. Потом в соцсетях несколько ребят знакомых написали, мол, это было очень круто, ты такая молодец, очень выросла за время проекта. В общем, знаешь, я подумала… И Аида мне тоже говорила… Здесь больше ловить нечего, надо поступать в консерваторию в другую страну: Италию, Австрию, Германию – и там развиваться. – Молодец, правильное решение. Отучившись там, даже здесь гораздо большего сможешь добиться и не затеряешься в массовке и ролях второго плана. – Ладно, я тебе, в общем-то, не поэтому звоню. – Диму с днем рождения поздравить? – И не поэтому тоже. Я ему потом наберу. Слушай, у Наташи Хмелевской случайно сестры в Чебоксарах нет? – Да не знаю… Вроде нет… Ну, она ничего такого не говорила. А что? – Странное дело… Гуляла сейчас по торговому центру, а навстречу шла девушка – один в один Наташа. Я даже сначала подумала, что она, но у нее бейджик висел на блузке. Окликать не стала, но блин, реально одно лицо. – Странно… Может, просто очень похожа? – Да нет же, говорю! У меня глаз-алмаз. – Хм… Ладно, узнаю у Наташи… Но что-то мне кажется, что это просто похожая девушка была. – Ну, если что, она наверняка здесь работает, судя по бейджику, так что смогу найти… Потом позвони мне, как что-то узнаешь, хорошо? Попрощавшись с Аминой, Вера отключила вызов и вернулась к мужу. Тот уже доедал. – Кто звонил? – Амина. Они с Аидой уже в Чебоксарах. Слушай, не знаешь, у Наташи есть родная сестра? – Насколько я знаю, у нее вообще никаких родственников. А что? – Да так… Ладно, поехали на репетицию. – То есть ты уже не против, да?

***

Весь день Веру не отпускала мысль о таинственной девушке из Чебоксар, так похожей на Наташу. На репетиции она постаралась отстраниться от этого, но получалось слабо. – Вер, ты серьезно собираешься песню Пелагеи петь? – удивленно спросил Дима, услышав выбор жены. – Да, а что? – Ну… Как бы… Э-э-э… – Дим, – она присела рядом с ним, – несмотря на мое отношение к ней и на то, что она запихала Наташу в психушку, ее песни очень даже неплохие. Они объединяют народ, вызывают чувство патриотизма в душе… Только с таким репертуаром у меня есть шанс победить. – Возможно, ты права. Ладно, с этим вроде разобрались. А что в дуэте-то петь будем? – Ну, что-то из твоих песен, это же логично. – Ты решила больше не прятаться? – усмехнулся муж. – Мне кажется, все сразу поймут, что мы вместе. – Знаешь, мне уже все равно. Пусть лучше знают, чем на каждом углу сплетничают. Вот «Океан» очень круто было бы! Я даже представляю, как это на сцене можно сделать: на полу как будто волны, а мы можем сидеть в лодке. Надо будет Кире предложить… Видя, как Вера загорелась идеей, Дима даже не стал ее разубеждать. Было бы лучше для всех рассказать об их отношениях. Журналисты и зрители погудят и перестанут, зато больше не будут строить догадки насчет будущего Билана и Пелагеи. Да и она сама, посмотрев, наверняка успокоится и поймет, что зря пыталась разлучить их. – Давай «Океан». Только текст надо распечатать сначала, так легче будет. Разбирая строчки, они провозились до вечера. Но Вера собиралась поработать и дома, после того как заберет Влада. Правда, история о чебоксарской девушке, похожей на Наташу, не давала покоя. Жалко, на разгадку осталось не так много времени: скоро у Амины выступление, потом она уедет домой на Новый год, а там уже финал и длинные праздники, за которые уже ничего не выяснишь. Поэтому Вера решила позвонить Наташе как можно скорее. Мобильный подруги был недоступен, поэтому пришлось набирать домашний. Трубку поднял Хмелевский. – О, Вер, привет! Как раз собирался вам звонить поздравлять именинника. Как он себя чувствует, кстати? – Нормально, уже даже репетировали сегодня. Саш, а Наташа там рядом? А то я ей дозвониться не могу. – Да, Маришу переодевает после прогулки. А телефон, наверное, как всегда на беззвучном стоит. Сейчас позову ее. Наташа подошла к телефону через пару минут. – Алло, слушаю, Вер. – Привет. Наташ, есть разговор на пару минут. – Да, что такое? – Наташ, слушай, у тебя случайно нет родной сестры? По ту сторону воцарилось молчание. – Нет… А почему ты спрашиваешь? – Да так… А в каком роддоме ты родилась? – В семнадцатом, который в Бескудниково. И все-таки, почему ты спрашиваешь? – Я потом объясню тебе, хорошо? – Ну ты и интриганка, – рассмеялась Наташа. – Ой, там Мариша капризничает… Извини, мне бежать надо. – Давай, пока. К Вере подошел Дима, который уже успел получить поздравления от родителей и друзей. – Мама с папой приедут на выходные – сейчас не получается. А ты чего у Наташки про роддом спрашивала? Что, у нас ожидается пополнение? – он подошел к ней и положил ладони на ее живот. – Пока нет, – Вера выкрутилась в объятиях и обняла мужа. – Дим, еще ничего не ясно. Как только прояснится, сразу расскажу. – Тайны мадридского двора просто, – фыркнул Билан. – Ладно, давай ужинать, у нас еще сто тысяч дел. Вечером Вере позвонила Амина: – Ну что, ты выяснила? – Да, Наташа сказала, у нее никого нет. Собственно, как я и думала. Так что, скорее всего, ты просто увидела похожую девушку. – Да ты послушай, что я узнала! – бывшая коллега по команде была взволнована. – Я опять ходила туда вечером, пока Аида дрыхла. Показывала фотку Наташи. Мне подсказали, что эту девушку зовут Катя Вольская и у нее в этом торговом центре магазин всяких штук ручной работы. Понимаешь? – Ну… Хорошо, что тебе удалось так быстро ее разыскать. – Да, а потом я поднялась в тот магазин, там этой Кати не было, была какая-то другая девушка. Она меня, по ходу, узнала и все выболтала. Оказывается, у Кати день рождения восемнадцатого июля, как и у Наташи. И ей тоже двадцать семь! То есть понимаешь, да? – Та-а-а-ак… А вот это уже интересно… На следующий день Вера проснулась раньше мужа: до репетиции нужно было успеть посетить роддом, в котором появилась на свет Наташа. Несмотря на теорию про то, что у каждого человека есть двойник, в такие совпадения девушка не верила. Написав Диме записку, что приедет в Останкино к обеду, она выбежала из дома. Влада будить тоже не стала, да и не хотелось его в детский сад тащить. К девяти утра девушка уже стояла на пороге семнадцатого роддома. Зайдя внутрь, она спросила у сурового на вид охранника: – Скажите, пожалуйста, а как к заведующей пройти? – А вам зачем? – поинтересовался бдительный пожилой мужчина. – По личному вопросу. – Она будет через полчаса. Проходите пока направо. Заведующая оказалась не менее суровой, Вера даже немного оробела, увидев ее. Но затем пересилила себя и подошла: – Здравствуйте. – Вы что-то хотели? – она поправила очки на носу. – Я… Мне нужно кое-что уточнить у вас. – Вы чья-то родственница? Или собираетесь у нас рожать? – Нет-нет… Тут немного другое дело. Скажите, можем ли мы сейчас поговорить? – Ну, проходите в мой кабинет.

***

– Итак, я правильно вас поняла? Ваша подруга родилась здесь восемнадцатого июля двадцать семь лет назад. И вы хотите узнать подробности? – Именно, – Вера глотнула из белоснежной чашки растворимый кофе. – Но на каком основании? Вы ведь не представитель органов или прессы… – Но поймите… Неужели в двух разных городах могут оказаться девушки, похожие, как близнецы, да еще и с одинаковой датой рождения? – Хм… Случай, конечно, интересный, мне и самой хотелось бы разобраться. Сейчас запрошу данные из архива. Она набрала номер на телефоне. – Алло, Елена Сергеевна, будьте добры, принесите мне из архива журнал за восемнадцатое июля девяносто первого года. И карточку роженицы по фамилии Суворова, она как раз в тот день родила… Да, хорошо, жду. Спасибо. Вера сложила руки на столе. – Знаете, такое часто случается: мать или не может, или не хочет содержать двойню и оставляет одного ребенка в роддоме. Где сейчас мать вашей подруги? – Умерла давно уже, Наташа ее даже не помнит. Отец ее тоже умер, так что спросить уже некого, – Вера вздохнула. – Понимаете, если выяснится, что Катя – родная сестра Наташи, у нее появится родная душа, родной человек. А это ведь здорово! – Да, – согласилась заведующая. В дверь постучали, и в кабинет вошла плотного телосложения сотрудница с толстыми книгами в руках. Положив их на стол заведующей, она вышла. Та принялась листать. – Так, восемнадцатое, восемнадцатое… А, вот. Так… Двадцать один сорок. Марина Викторовна Суворова, двойня, девочки. Одна из новорожденных помещена в реанимацию. Причина – гипоксия, вызванная обвитием пуповины. – В реанимацию? – удивилась Вера. – Да. Сейчас посмотрю, кто принимал роды… Ага, Анна Михайловна Крючкова. Но, насколько я помню, она сейчас уже не работает. Если хотите, дам домашний адрес, съездите. Может, она вспомнит что-то, чего нет в карте. Я ведь тогда еще не работала… – Спасибо вам большое! – девушка улыбнулась. Спустя полчаса она уже стояла возле дома, в котором жила акушерка, принимавшая роды у Наташиной матери. На улице было тепло, нападавший снег таял, на лавочке около нужного подъезда сидели пенсионерки. – Вы к кому? – бдительно поинтересовалась одна из них. – Здравствуйте, – Вера улыбнулась. – К Анне Михайловне Крючковой. – А, вам в тридцать пятую. Она сейчас дома, не видит уже, потому и не выходит. – Спасибо. Анна Михайловна оказалась бойкой женщиной, хоть весь ее быт ограничивался квартирой. Войдя в прихожую, Вера поняла, что пенсионерка живет скромно, даже бедно. Но в комнатах было чисто. – Проходите, проходите, мне, правда, вас угостить нечем, соцработник только завтра приедет, – засуетилась она и на ощупь прошла в гостиную. – Садитесь на диван. – Анна Михайловна, я к вам по делу, – Вера расправила юбку на коленях. – Скажите, пожалуйста, вы ведь работали в семнадцатом роддоме? – Да, как пришла по распределению, так и до самой пенсии там отпахала. – А восемнадцатого июля девяносто первого года помните? – Ой, – она махнула сморщенной рукой, – так давно дело было! Как раз тогда кипели антисоветские настроения, все бурлило, а в тот день в Лондоне проходило совещание «Большой Семерки» с участием Советского Союза. Как сейчас помню, от телевизора не отлипали, все слушали, что скажут тогда. И роженицы, и мы… Да… Все ждали, каков будет итог, надеялись, что страну сохранят. А ее продали за палку копченой колбасы! – Анна Михайловна, а Марину Суворову вы не помните? – вкрадчиво спросила девушка. – Марину? Так как же не помнить! Они с… Господи, как же ее, совсем память отшибло… С Татьяной Вольской, вот, в одно время почти начали рожать! Представляете, в одной палате лежали! Я к ним, весь день от одной к другой бегала… Родили с разницей в пятнадцать минут, да вот беда-то какая… У Суворовой-то двойня была, одна девочка родилась хорошенькая, сразу закричала, а вот вторая-то с обвитием была. Пока откачивали, у Вольской осложнения начались, ребеночек-то и умер, вот беда… – Так, а что дальше было? – Маринка молодая была, только-только восемнадцать стукнуло. Сама рассказывала, что рожать не хотела, да муж от аборта отговорил. А тут еще выяснилось, что двойня… Она и говорит Вольской, мол, забирай моего ребенка – и отдала ту, что покрупнее да погромче была. Надеялась, что вторая умрет. А она выжила, вот как. – И вы выписали ее с одним ребенком, так? – Да какое там! Она сбежала на третий день, как поняла, что дочка жить будет! А девочку отец забирал. Вот такие дела… Сам растить решил, не отказался. Вольская – та очень ребенка хотела, много лет забеременеть не могла, ей Катюша подарком с небес оказалась. Она как взяла на руки, сразу сказала: «Моя Катюша». «Все сходится», – поняла Вера, слушая торопливую речь бывшей акушерки. В Останкино она приехала только к двум часам дня. Руки тряслись от полученных сведений. Как теперь сказать Наташе, что ее мать не хотела ее появления на свет и сбежала из роддома? И будет ли она рада спустя почти три десятка лет узнать о том, что в Чебоксарах живет ее родная сестра? Может, вообще не нужно было всего этого? «Нет, лучше сделать и пожалеть, чем не сделать. Тем более большая часть пути уже пройдена», – решила для себя девушка. – Верочка, о чем задумалась? – Дима ласково приобнял ее за плечи. – Да так, – отозвалась она. – Давай лучше порепетируем, а потом я тебе все расскажу? Вечером, когда Дима уже уснул, Вера выскользнула из комнаты и набрала номер Амины: не терпелось поделиться всем, что она узнала. – Аминка, привет! Как вы там, еще не спите? – Вообще-то спим, – зевая, произнесла юная певица. – Нам завтра рано вставать на репетицию. – Амин, тут дело такое… В общем, ты была права, эта девушка, Катя, действительно сестра Наташи, я все узнала. Услышав рассказ, Амина даже проснулась от удивления. – Ну, я в шоке вообще… Что теперь делать-то? Я не знаю, наверное, этой Кате надо все рассказать… Но как? Мне кажется, она не поверит, это все больше на бред похоже. – Да я бы сама не поверила… А ты завтра сможешь? Ну, до концерта. – Ничего обещать не буду, но постараюсь. В крайнем случае, останусь здесь на день, а потом в Нижний автобусом или попуткой доберусь. В общем, попробую поговорить с ней.