Do not betray

Солнышко светит, птички поют, одним словом самая настоящая гармония. Но вот тому, кто вчера всю ночь пробухал не до веселья. Голова жутко болела, все вокруг невероятно раздражало, одним словом — похмелье. Лука медленно открыл глаза, чувствуя запах жареной яичницы. Парень приподнялся на локтях и медленно оглядел комнату. Лука упал обратно на диван, поняв, что встать не получится. Он пробормотал какие-то ругательства: Да уж, день начинается прекрасно…  — Мать вашу… — прошипел Куффен. — Да какого черта вчера произошло?! — Парень совершенно не помнил, как добрался домой. Но если он не в своей спальне, то, получается, что не дошел до нее.  — Проснулся, — услышал он чей-то мягкий голос, — На, вот, попей,  — девушка протянула стакан воды блудному попугаю. Лука взял стакан и залпом выпил содержимое. Поморщился, потому что это антипохмельное, а оно уж очень противное.  — Спасибо, — нехотя протянул брюнет. — Но давить на жалость не получится! — возразил он.  — Я и не собиралась, — она спокойно ему улыбнулась и как-то неловко развела руками на его недоверчивый взгляд, — просто смирилась со своей судьбой. «Что-то тут не так…» — Пронеслось в глове парня. Он думал, что Маринетт не такая… А оказалось, что она испугалась. Лука хмыкнул.  — Ладно, — выдавил он. — Я чувствую запах жаренной яичницы, ты уже что-то приготовила?  — Да, это яичница. Сейчас принесу, — Дюпен-Чен прошла в кухню. Зайдя, Маринетт начала накладывать завтрак. А пока она готовит, давайте хорошенько рассмотрем кухню. Кухня была в голубых тоннах. По середине стоял коричневых стол, с так же коричневыми стульями с высокими, изящными спинками. Духовка была угольно-чёрной, отливающей серебром. Раковина была деревянной, с позолоченным краном. Пол был уложен голубой плиткой. По всей видимости, Луке нравился этот цвет. И так Маринетт наложила яичницу, заварила и налила горячий чай, сделала пару сэндвичей, и положила в блюдце кусочек шоколадного торта. Поставила все это дело на поднос, и пошла в гостиную. Парень все еще лежал, о чем-то задумавшись. Увидев девушку с подносом на руках, и рассмотрев все его содержимое, он сразу оживился и, приподнявшись на локтях, сел на диван.  — С днем рождения, — Маринетт лучезарно улыбнулась. Парень от удивления рот открыл: как она узнала?  — С-спасибо… — Тихо прошептал Лука. Взяв поднос, он начал жадно поедать торт.  — Эй! Сначала яичница, а потом торт и все остальное! — Маринетт не поняла, почему сказала это. Но, блин, куда это годится?! Его что, в детстве не учили, что нужно сначала полезную еду есть, а потом сладости?  — Тут только один торт, и это — ты. Ты же не хочешь, что бы я съел тебя, — съязвил Куффен. Маринетт лишь улыбнулась, надо же, так натурально! Девушка поспешно удалилась. А парень начал доедать свой завтрак. «А она умееть готовить…» — подумал он.

***

Все тоже темное помещение, освещенное только одной лампочкой. Адриан стоит лицом к окну, где еле-еле заметно поднимающееся солнце. В комнату заходит высокий мужчина. Он опускает голову и говорит грустно, с некой пристыженностью:  — В интернете нет ничего о Луке Куффене. Адриан резко оборачивается, но спокойным взглядом смотрит на своего подчиненного.  — Хорошо, — молвит он, все так же спокойно. — Но какого черта, вы не можете справиться со своей постоянной работой?! — тут же рычит он, ударяя кулаком по столу, — Которую, вы делали миллион раз! Я за что, вам бабки плачу? За то, что бы вы чаи распивали когда работать должны?! Ты уволен! — Охранник поднял голову и посмотрел на своего хозяина. — Ты глухой?! Вали из моего дома! Ты у-во-лен! Охранник тихо ушел из помещения.  — Который раз понимаю, что вокруг меня одни идиоты! — Крикнул Агрест, в пустую комнату.