Все мы грешны

Зимний Хоуп. Это просто невероятно красивое зрелище, по мнению Нади. Все замело белым снегом, гигантские пушистые сугробы. А ещё все военные действия, если не прекращались совсем, то хотя бы замедлялись и давали передохнуть. Насладиться зимой и праздниками. Все куталась в пуховики и парки, и даже Сиды не стали исключением. Джон и Джейкоб, закутавшись в парки, не сильно изменились, в отличие от Джозефа, который не мог больше ходить с обнажённым торсом и демонстрировать грехи, и Фейт, которая сменила белое платье на такого же цвета пуховик и джинсы. Даже Судьи зимой словно добрели. Купались в снегу и зарывалась в него, становились более игривыми, пока Джейкоб, их вожак, ничего не видит. Сектанты тоже словно прояснились в сознании и стали более мирными и какими-то повседневными, расслабившись. - Ах! – Бумер, не сильно отличающийся от Судей зимой, тоже любил поиграть, а особенно завалить Надю в снег, вызывая у той лёгкое недовольство, - ты что творишь?! – наигранно – возмущенным тоном спросила девушка, но едва ли пёс в это поверил, продолжая тяжело дышать, по-своему улыбаясь. Джон, стоящий в стороне с не до конца застегнутой паркой чёрного цвета, лишь улыбнулся, увидев сие милейшее действие. Зимой Надя словно становилась ещё более ангелом, если так можно выразиться. Ходила в парке, натягивая на голову капюшон, очаровательной смотревшийся на ней, особенно когда на лицо падали светлые пряди, которые она с недовольство убирала. Вечно без перчаток, что ужасно злило Вестника, когда он видел покрасневшую кожу рук, но успокаивался, тихонько ворча, когда она улыбалась чуть виновато и смущённо. - А какая зима у вас в России? – спросил Сид, помогая девушке выбраться из сугроб, натягивая на замерзшие руки свои перчатки под улыбку Нади. - Почти такая же. Много снега, все также волшебно. Но больше мандаринов и конфет, чем здесь, - отряхиваясь и забавно отфыркиваясь, ответила девушка. - Мандаринов? – широко улыбаясь, переспросил Джон, пытаясь устоять и увернуться от разыгравшегося Бумера. - Да, мандарины, - подтвердила Надежда, хватая Инквизитора за руку и утягивая на ранчо.

***

- Джо-о-о-озеф, - весело протянула Агния, распахивая двери церкви и залетая в неё маленьким ураганом, - пошли гулять! - Агния… - протянул, тяжело вздохнув Сид, перестав молиться. - Ничего не хочу слышать, - категорично заявила девушка, хватая мужчину за руку и потянув к выходу. Внутри была поразительная лёгкость и даже чувство, отдалённо похожее на счастье, - Господь простит тебя за эту слабость под гнетом обстоятельств. Ты только посмотри, как хорошо! Такая счастливая и радостная шотландка не могла вызывать никаких негативных эмоций. Джозеф старался не улыбаться и быть серьёзной, чтобы чуть подразнить девушку и посмотреть, что она сделает. Агния испытывала лёгкое раздражение, увидев его не заинтересованное лицо. Она не могла удержаться от того, чтобы не толкнуть его в сугроб. Джозеф очень сильно удивился и с шоком смотрел на негромко смеющуюся шотландку. - Ну вот. А то ходишь весь серьёзный, - довольно сказала Агния, протягивая к нему руку, чтобы помочь выбраться. Едва ли она ожидала, что он потянет её на себя. Девушка упала ему на грудь и колени, зло фыркая и пыхтя под смех Сида, который, зарывшись одной рукой в рыжие волосы, притянули шотландку к себе и поцеловал. Поцелуй вышел скомканным, но несомненно приятным с лёгким оттенком счастья. Очень правильным.

***

Надя и Джон отогревались у камина в кресле. Сид держал, кутавшуюся в плед, девушку на коленях, пока она чистила мандарины, ела их и угощала его. Джон попросил Джейкоба добавить в заказ продовольствия мандарины, которые он включил с лёгким оттенком удивления, несколько дней назад. И вот, счастливая докторша лопает мандарины, выглядя, почти как маленький ребёнок со сверкающими глазами и не сползающей улыбкой, ластясь подобно котёнку. - Какой ты у меня хороший, - прошептала Надежда, целуя его в щеку, а после в губы, когда он повернул голову. Сладкий с кислыми нотками поцелуй вполне можно было назвать по-настоящему зимним.

***

За окном стоял белый снеговик, а внутри дома горел камин, сверкая красно-рыжим пламенем, освещая обнажённые тела, лежащие на диване под одеялом. Агния скользила кончиками пальцев по лицу и груди Джозефа, очерчивая шрамы и татуировки, и целовала приоткрытые в улыбке губы, пока сильная мужская рука лежала на её талии, оглаживая кожу и прижимая к себе. В груди сладко что-то щемило и было так хорошо, как никогда.

***

Джейкоб, стряхивая с капюшона снег, вошёл в лачугу, освещенную огнём камина. Фейт уже собиралась, складывала вещи в сумку и что-то весело себе напевала под нос. Перед тем, как выйти улыбнулась старшему брату и попросила не будить Клэри, дать ей выспаться. Кларисса лежала под одеялом и шкурами, свернувшись, прижав обожжённые руки к груди. На щеке алела царапина, на которую упали чёрные локоны, которые Джейкоб убрал, откинув на подушки, присев рядом. Все было хорошо. Очень хорошо. Теперь особенно.