твои зелёные глаза

Создавалось по Эрика Лундмоен — Яд *** Не нужно людям искать оправданий—они поступают так, как считают нужным. Не нужно ждать от людей ни первых шагов, ни последних сообщений. Так или иначе, глупо отдавать ваши решения в руки других людей. Не выпрашивайте у человека ни его внимания, ни его любви, ни его жалости. Не топчите собственную самооценку об амбиции людей, которым абсолютно безразличны ваши чувства. Научитесь слушать себя: захотели—позвонили, написали, пришли, ушли. Ваша жизнь—это паззл из ваших решений, и никто другой не сможет понять, чего вы хотите лучше вас самих. Антон нехотя разлепил глаза после сна и огляделся. Думать о чём-то сейчас совершенно нет сил, он просто счастлив. Спокоен. Почти спокоен. Блондин сбрасывает блокировку экрана смартфона и читает сообщения. Окс 17:32 «Тош, с тобой всё в порядке? Я волнуюсь.» А времени то сколько? — думает Шастун, оглядывая комнату, в которой он находится. Он не дома. Антошка 19:14 «Всё в порядке. Кроме того, что я без понятия где нахожусь.» «Я только проснулся. Я не узнаю этой комнаты.» Окс 19:16 «Арс?» Антошка 19:17 «Блять.» Шастун быстро соскакивает с кровати и оглядывается. Это невыносимо. Ты снова попался в те же сети, Шастун, снова на те же грабли, да? Вчера, вроде, всё было превосходно, а сегодня он просыпается в незнакомом месте в полном одиночестве. Где ты, Арс? Чтобы иметь возможность пережить любовь, необходимо пережить раздельность существования. Антон наконец решается выяснить наверняка где он и один ли он здесь. Комнаты все очень аккуратные, чистые. В конце концов, ревность ведь — не что иное, как желание, чтобы кто-то принадлежал только тебе. Интересно, а у Арсения был кто-то, пока мы были в ссоре? Твою мать, это даже ссорой назвать нельзя. Это просто ничего. Ничего. «Мы с Арсением — полное ничего» Смутно, в глубине души, мы знаем, кто мы на самом деле. Этим и вызвана скорбь нашей души: мы не те, кем хотели бы быть. — Антон? — знакомый, родной голос заставляет парня обернуться и вновь встретиться с его невообразимыми глазами. Совершенство, блять, собственной персоной. — Арсений, чёрт, я так испугался, — произнёс мальчик, подходя ближе к преподавателю. — Испугался чего? — Что ты ушёл. Историк мягко целует парня в щёку, притягивая к себе левой рукой. После чего кладёт руку на шею Антона и целует в губы. Казалось, этот поцелуй длился вечность и кроме них в этом мире никого и ничего нет. И нет никаких проблем. И мысли каждого соревнуются в важности, и требования каждого к жизни у всех равно настоятельны, и каждый думает, что он неповторим. Между тем как все одинаковы. *** — Опять ты ищешь себе проблем, Матвиенко, — крикнул мужчина в очках, выдавливая зубную пасту на щётку. — А вот и не ищу! — Ищешь, Серёж, — повторяется учитель, выходя из ванной комнаты, — Ты всё время ищешь проблемы, которых нет. Зачем тебе это? — Но он — единственное, что было у меня, пока я не встретил тебя. Он всё ещё катастрофически необходим. Не будет никаких проблем, я просто узнаю, как он. — Я боюсь потерять тебя. Когда кого-то теряешь, когда кого-то недостает, ты больше всего страдаешь от того, что человек этот превратился в нечто воображаемое, нечто нереальное. Но твоя тоска по нему – вовсе не воображаемая. И потому ты вынужден цепляться за свою тоску. Вам нужно научиться выбирать свои мысли так же, как вы выбираете свою одежду каждый день. Это сила, которую вы можете развивать. Если вы хотите контролировать вещи в своей жизни, работайте над тем, чтобы контролировать свой ум. В большинстве случаев это единственное, что вы должны пытаться контролировать Странно, как можно полюбить человека, а потом вдруг обратно разлюбить? Как любовь может превратиться в ненависть, и почему люди, которые любят тебя больше всех остальных, могут и ранить сильнее всех? Любовь — это когда хочешь переживать с кем-то все четыре времени года. Когда хочешь бежать с кем-то от весенней грозы под усыпанную цветами сирень, а летом собирать ягоды и купаться в реке. Осенью вместе варить варенье и заклеивать окна от холода. Зимой — помогать пережить насморк и долгие вечера… — Нет, я всё понимаю, Серёж, но... Ты уверен, что хочешь этого? — Да. На все сто десять процентов, — парень с длинными волосами улыбнулся мужчине и взял со стола телефон, покидая пределы дома. Дома. У всех людей есть пределы. И вы можете рассуждать о несправедливости мира и о том, что люди в состоянии подняться над пережитой ими жестокостью. Но все люди разные. Некоторые крепче стали, а некоторые хрупкие, как стекло, и ты никогда не знаешь, с кем столкнешься. — Алло, Оксана? Это Серёжа. — Приезжай. По-видимому, есть только одно средство не принимать что-то близко к сердцу — вообще поменьше чувствовать. Меня учили всегда, во что бы то ни стало — не показывать вид, что мне плохо. Не открывать слабых мест, никогда. Нет, я отнюдь не железный и отнюдь не герой, я ною и жалуюсь, как и все мы, просто когда болит сердце, я жалуюсь на пятку. Все доброе действует открыто; все злое непременно хитрит, трусливо прикрываясь иллюзиями, масками, грезами. All that stupid bitches on my mind. Got got that stupid bitches on my mind. Baby I’m top are you ready or not? Baby I’m top. Top. Are you ready? Один важный секрет: нужно идти туда, куда хочется, а не туда, куда якобы надо. Are you ready? Тебе даже не представить, как безумно я радуюсь, что знаю тебя и могу сказать тебе об этом... *** — Ир, сегодня приедет Серёжа, он с нами учился с нами в одной школе, помнишь? — Какой Серёжа? — Матвиенко. Вранье незаметно пожирает человека, что-то отбирая у него. Насовсем. Находясь на вершине горы, мы всматриваемся в пропасть. Упав в бездну, созерцаем небо. — Я не помню его. Признаюсь вам, чем дольше я живу, тем яснее понимаю, что главное в жизни – это твердо знать, чего ты хочешь, и не позволять сбить себя с толку тем, кому кажется, будто они знают лучше. В этой бесчеловечной реальности, почти чересчур бесчеловечной, всё, что мог кто-то сделать, чтобы остаться человеком — бросить свои чувства к другим и держаться за свою человеческую душу. Сама ведь понимает, что это всё. Конец. Пора заканчивать эту историю с местью, начавшуюся с попытки вернуть то, что безвозвратно ушло. Но она не может вот так вот всё оставить. Ты недостаточно много страдал. Чтобы идти дальше, выверни душу. Город разрушен. Город бездушен. Я молюсь Богу, чтобы стать лучше. Город разрушен. Город не нужен. Жизнь человеческая полна опасностей, перемен, красоты и обманов, она может посылать удачи и удовлетворять человека и может быть неудачна, смотря по обстоятельствам; а всё же, даже в худшие минуты, её вполне можно выносить. Она ещё не понимает, даже сейчас, когда столько времени прошло и вроде бы всё хорошо, что она испортила всё, что было. Всё и всем. Вроде бы. Никакой поступок сам по себе не является признаком ненормальности, нужно рассматривать его в контексте других действий. Всю жизнь ты строишь козни против всех, а что сейчас? Что сейчас, когда ты вроде бы нашла своё счастье? Что сейчас, когда у тебя вроде бы всё хорошо? Что? А вот что, — у тебя всё вроде бы. — Ир? Так что, ты останешься или тебя не будет? — А чего хочешь ты? — Чтобы ты осталась, конечно, что за вопросы? — Значит останусь. Я лишь хочу посмотреть ему в глаза. Каждое слово и дело имеет вес. Не будьте шутами, несите ответственность за ваши слова и поступки. Некоторые поступки похожи на призраков. Они отказываются успокаиваться, они появляются снова и снова, они что-то бормочут, они проявляются, хотим мы того или нет. Оксана улыбается, потому что она сейчас счастлива — вроде бы. Так же как и Кузнецова. Фролова чувствует, что это всё не навсегда. Чувствует, что это игра. Не её игра. Она в ней всего лишь зритель, который случайным образом принял в ней участие. И никто в этой игре не выиграет — победителей нет. В конце все сгорят дотла. Не стоит уделять слишком много времени второстепенным персонажам. Это не их история. Они появляются в нужный момент и в нужный момент исчезают, чтобы больше не появиться. С них довольно и этого. Никогда не объясняйся. Никогда не оправдывайся. Как только ты попытаешься объяснить свои поступки, тебя тут же сочтут виноватым. Даже если ты не виновен. Время летит так быстро, что обе не замечают того, что на часах уже пять вечера. Звонок в дверь разрезает тишину и девушки переглядываются. Оксана нехотя, но быстро встаёт с мягкого и слишком уж удобного дивана, и идёт по направлению к входной двери — Привет, Оксана. — Привет, — кратко отвечает она, кивнув головой в знак приветствия. Ирина, находящаяся в соседней от прихожей комнате, толи специально, толи просто так, кашляет. — Ты не одна? — Теперь нет. В дверном проёме появляется стройная фигура девушки с распущенными волосами. Одета она в джинсы и растянутую футболку — так по-домашнему, она пристально вглядывается в лицо армянина, пытаясь разглядеть хоть тень печали. И находит её. Матвиенко переводит взгляд с Фроловой на девушку, появившуюся в коридоре. Он смотрит на неё несколько секунд не моргая и не проявляя никаких эмоций на лице, хотя внутри него сейчас бушует океан из них. — Добрый вечер, Ирина, — произносит Сергей, подав девушке руку для приветствия и едва заметно ухмыляется. — Добрый, Сергей, — отвечает она, сжимая его руку чуть сильнее, чем это должно было быть. Ошибок не бывает. События, которые вторгаются в нашу жизнь, какими бы неприятными для нас они ни были, необходимы для того, чтобы мы научились тому, чему должны научиться. Вселенная сама решает, что и как должно произойти. Никто из нас не может повлиять на это. Если они встретились, значит это и должно было произойти. Надо смело бросать старое, если хочешь чего-то нового. Ничего не может вырасти там, где нет свободного места. После слов «Добрый вечер», произнесённых ими друг-другу вечер автоматически перестал быть добрым. *** Антон слишком долго обдумывал предложение Попова жить вместе. Он просто не верил в то, что он так легко простил его. После работы парень не раздумывая едет по адресу, написанному мужчиной аккуратным почерком на бумажке, которая всё это время лежала в кармане толстовки Шастуна. Вместе — это когда ты точно знаешь, что тебя всегда ждут. Одиночество — это когда ты всегда ждёшь, ничего не зная. Все жмут на зелёный, а я жму на красный. Город подвластный. Город несчастный. Все ваши беды, не в нашей власти. Вы не согласны. Вы непричастны. Эмоции. Чувства. Вот ножи, которыми можно вскрыть любую защиту. Мозг порой выкидывает забавные фортели: жизнь полетела в тартарары, а твоё внимание поглощает какая-то ерунда. Шастун поднимается на нужный этаж и жмёт на звонок. Тишина. Парень дёргает ручку двери, но ничего не происходит. Приняв решение подождать мужчину здесь, Антон садится на кафельный пол, прислоняясь спиной к холодной стене. Иногда лучший способ погубить человека — это предоставить ему самому выбрать судьбу. Стены не защищают. Они изолируют. Время идёт, а брюнета всё ещё нет. От усталости пацан прикрывает глаза, но слышит шаги и поднимается на ноги, всё так же опираясь на стену мятного цвета. Мужчина поднимается по лестнице на свой этаж, поворачивает за угол и... — Антон? — произносит историк, пряча руки за спиной. — Не рад меня видеть? Ты же сам предложил переехать к тебе? — Да, но... — Что-то не так? — спрашивает Шастун, а его голос сам по себе начинает дрожать, когда он замечает, что Попов прячет свои руки, — Арс? — Что? — Что у тебя за спиной? — Малыш, я не... — не успевает договорить преподаватель, как блондин резко заглядывает за его спину и видит там то, что историк так усердно прятал. Видит то, чего не должен был видеть. Травмат, сука, у него в руках травмат, который к тому же весь в крови. — Что это? — Я не убийца, Тош, пожалуйста, нет. — Блять, я так и знал! — кричит Шастун, пытаясь покинуть подъезд мужчины, — Я знал, что это повторится. Знал, что ты никогда не остановишься! — Я больше не убиваю людей. Я не преступник, Тош! Поверь мне! — Я уже верил тебе. При каждом таком потрясении моей жизни я в итоге что-то приобретал, этого нельзя отрицать, становился свободнее, духовнее, глубже, но и делался более одинок, более непонятен, более холоден. Нет человека, который был бы мудр в каждую минуту. — Попытайся поверить ещё раз. — Ты хоть понимаешь, о чём говоришь? На твоих руках кровь! Чья она? Ещё одного твоего любовника? Я вот всё жду, когда же моя очередь придёт... — Никогда, Антон, потому что я люблю тебя. Прошу, не надо давать клятв, которые не сможешь сдержать. Это окончательно обесценит то, что когда-то было добрым и светлым. Все ценится, когда приходит нужда. Для человека, умирающего от жажды, вода дороже золота. Тонущему вода — бесполезный и ненужный дар. — Я устал слышать твою ложь. — Я никогда тебе не лгал. — Да? Тогда скажи мне, чья это кровь? Но он молчит. Старая поговорка гласит — молчание казнит иногда страшнее раскалённого железа. Что разбито, то разбито. И уж лучше я буду вспоминать о том, как это выглядело, когда было целым, чем склею, а потом до конца жизни буду лицезреть трещины. Ты свой выбор сделал, и всё происшедшее лишь следствие этого выбора. Чтобы теперь с тобой ни случилось, случится лишь то, что ты сам себе избрал. Никогда ни о чем не жалей – это самое бессмысленное занятие на свете. Нет смысла жалеть, потому что время назад не вернуть. Ничего уже не вернуть. Никого и ничего. Вы должны быть осторожны со словами. Это могут быть мелочи, но самые большие проблемы всегда скрываются под тоннами незначительных вещей. Каждый сражается понемногу. — Антон, — голос Попова дрожит, потому что сейчас для него сложнее объяснить парню, почему он убил человека, чем сделать это снова, — Это была самооборона. Нет, он бы никогда не напал на меня, он хотел убить тебя, Антон. — Кто, мать твою? — Егор. Мой бывший. — Скажи мне, сколько жизней ты оборвал ради одного себя? — Это было ради тебя. — Нет. Нет. НЕТ. Как же мне всё это надоело. Я только нашёл тебя и уже вновь боюсь потерять. Теперь я могу тебя потерять навсегда, понимаешь? Ты снова испортил всё! Что будет, когда это дело раскроют и тебя найдут? У тебя, блять, травмат с собой, как ты его нёс вообще? — быстро произносит мальчишка, хватаясь руками за голову, — Где тело? — Его не найдут. — Я не спрашивал, найдут или нет. Я спросил где оно? — Я сжёг труп. — Сжёг? — Именно. Надо уметь жить и пользоваться жизнью, опираясь на то, что есть в данный момент, а не обижаясь на то, чего нет. Ведь времени, потерянного на недовольство, никто и ничто не вернет. Эта любовь опасна, но чертовски сладка. Вся эта игра слишком затянулась и слишком много у неё случайных пострадавших, не игравших в неё сначала. Игра не на жизнь, а на смерть, в конце которой не останется никого. Я проснулся, но застрял во сне. Ты была там, разрывая всё вокруг.  Мы все знаем, как притворяться, детка. Мы все знаем, что натворили. Освободи моё тело. Серебряные тигры бегут в лунном свете, и ветер в листве поёт: «Ты веришь?» Все мы знаем, как притворяться, детка; теперь, когда мы знаем, всё исчезло