твои зелёные глаза

Создавалось под Skillet — Rise *** я пожар но меня не туши, а грейся не туши: я обжечься тебе о себя никогда не дам если море здесь ты — я погибший крейсер, покорившийся дну и твоим голубым волнам я тоска я тоска по большому небу не гони, а послушай, что я скажу: где б ни падал ты только и где б ты ни был я держу я за руку тебя держу ты война ты не мир ты ружьё и пули персональный смертельный яд, самый острый нож вряд ли кто-то тебя вообще погубит я за выстрел тебе отдаю свой последний грош я Гагарин я чувствую то же, что и Гагарин каждый раз — новый вылет и крайне высокий риск я касаясь тебя космос заново покоряю но они зарекали: хороший, не ведись ты есть боль, потому ты совсем не боишься боли потому говорили, мол, с ним будь внимателен, осторожен, но вот скажешь сейчас: «я люблю тебя больше воли» — я отвечу тебе, что тоже. *** Матвиенко молча прожигает взглядом Ирину, пытаясь вызвать в ней хоть какое-то чувство сожаления. — Серёж, ты хотел поговорить о чём то? — ненавязчиво, как ей на тот момент казалось, спросила Фролова у армянина, отводя взгляд от стола в сторону. — Да, хотел. Когда я стану тебе чужим, и до оскомины на зубах, сожги меня, как сжигали Рим и над колодцем развей мой прах. А сердце ты закопай в лесу, где над могилой сова кричит. И я уйду, навсегда уйду. Так не ищи меня, не ищи. Но в кабаке, допивая джин, в объятьях девушки в юбке-клёш, глотая джаз и табачный дым, я буду верить, что ты найдёшь. — Хотел, но сейчас мне кажется это лишним. — И всё же? — А, это я ему мешаю, — встревает в, и без того сухой, разговор Кузнецова — Да. И если честно, всю жизнь, — смотря неморгающим взглядом на девушку, произносит Сергей. Оксана понимает, о чём идёт речь, но вовремя замолкает. — Это взаимно, знаете ли, Сергей, — чуть щурясь отвечает русоволосая. Не бойтесь говорить “нет”, не бойтесь прощаться с прошлым. Правильно говорят, что возвращаться к прошлому смысла нет. Не будет лучше. Любите себя в первую очередь. Это не эгоизм. Это любовь к себе, это уважение к себе. Всё, что вас разрушает, выкидывайте, удаляйте, бросайте. Рано или поздно это должно было произойти. Они должны были сказать друг другу то, что должны были. То, что сможет либо остановить эту войну, либо дать волю действиям, заставляя героев этой игры продолжать бой. Все участники этой игры уже задолго до знакомства были каким-то образом связаны между собой. Выходит так, что один связывает с собой другого, выстраивая цепочку из не до конца разрушенных жизней. И остаётся вопрос — что останется после? Все судьбы как-то переплетены между собой и завязаны на тугой узел. И если один добьётся того, чего ищет, от другого не останется ничего. — Сука, — выплёвывает армянин. Он встаёт из-за стола и выходит на балкон. Ирина понимает, что это грёбаный вызов и тоже идёт следом за парнем. — Ира, — Фролова хватает девушку за руку, — Не нужно. — Нужно. Я слишком долго ждала, чтобы останавливаться перед финалом. У счастья нет завтрашнего дня; у него нет и вчерашнего; оно не помнит прошедшего, не думает о будущем; у него есть настоящее - и то не день, а мгновенье. Есть дары, которые нельзя принимать, если ты не в состоянии ответить... чем-то, столь же ценным. В противном случае такой дар протечет сквозь пальцы, растает, словно осколок льда, зажатый в кулаке. Останутся только сожаление, чувство потери и вины… Другого пути нет, как и нет пути назад. Останавливаться нет смысла. Назад уже ничего не вернуть. Она шла к этому слишком долго; слишком много было сломлено жизней и судеб на этом пути. — Зачем ты здесь? — спрашивает Матвиенко, поднося фильтр сигареты к губам. — Ты сам знаешь ответ на этот вопрос. И знаешь, чего я хочу. — Ясен хуй, ты хочешь Шастуна. — Нет-нет, не Шастуна, а мести. Я хочу отомстить. — И кому же ты собираешься мстить? Не кажется ли тебе, что ты ему достаточно жизнь испортила уже? — Нет. Пока у него не останется никого и ничего, я не остановлюсь. — Ты такая мразь, Кузнецова. — Правда? — смеётся она, — А мне кажется, что ты... Но она не успевает договорить, потому что двери балкона открывается и в дверном проёме появляется Оксана. Говорят, от лжи никто не умирал. Это правда, но умирают душа, дружба, доверие и человечность. Мы сами выбираем себе жизнь. И вовсе не обязательно сразу хватать ту, что предлагают. Всегда есть нечто большее, всегда можно сделать маленький шаг вперед — предела нет. Она всегда умела вовремя появиться. Будь то любой момент, день, год — она была вовремя там, где нужна. — Оксана? Ты вовремя. Я пришёл сюда, чтобы спросить: как дела у Шастуна? — У Шастуна? Пока что нормально, они снова сошлись с Арсением. — Я рад за них, передай это ему, пожалуйста. — Ладно. — Хорошо... До свидания, Ирина. Пока, Окс, — произнёс армянин и удалился в сторону входной двери. И вроде бы всё снова спокойно. И вроде бы всё снова как всегда. Если ты собираешься держать свое слово, не надо говорить об этом, просто держи его. Новый стих о старой боли, Не хватает только блесток. Я хочу вернуться в школу, Чтоб сбежать еще подростком. Если б знал, что здесь застряну Я б свалил еще в утробе. И теперь куда не встану Ощущаюсь неудобным. Что последней каплей станет, Если я терплю по-рабски? Вместо правильных страданий Отдаюсь всецело пляске. Я хочу вернуться в детство, В самый пик его предела. Чтоб когда я умер сердцем, Умереть еще и телом. По-настоящему свободные и независимые люди существуют. Их целые поля под крестами и памятниками. А вы — не свободны, не независимы. Вы — безвольные участники череды событий, прервать которую не в ваших силах, такими и умрёте, если не решитесь отказаться от всего, что есть сейчас и начать всё с чистого листа. По-настоящему чистого листа. Кому-то фольга и бутылка, Кому-то нужна монета, Кто-то зависит от кокса, Кто-то — от человека. Наркотик бывает разный, Зависимость — точно та же, Ты скажешь: «я независим» Поверь мне, зависим каждый... Печальное нам смешно, смешное грустно, а вообще, по правде, мы ко всему довольно равнодушны, кроме самих себя. Ты сама себя загнала туда, откуда сейчас не можешь выбраться, — думает Кузнецова, — Ты знала на что идёшь, Ира, знала, блять, но шла. А что теперь? Ты уходишь от своей цели. Уходишь, потому что есть одно не пересекаемое препятствие и это — она. Я так боюсь потерять то, что люблю, что запрещаю себе любить. В глубине души она знала, что ничего ужасного с ней не случится. Она не сойдет с ума и не покончит с собой. Однажды наступит день, когда она снова почувствует себя счастливой. Необходимо было только дожить до этого дня. Я верю, что ничто не проходит бесследно и что каждый малейший шаг наш имеет значение для настоящей и будущей жизни. Как белый камень в глубине колодца, Лежит во мне одно воспоминанье. *** Голубые глаза, Полупрозрачная вода, Светло синие небеса, Я влюбился в них навсегда. Не люблю я цвета другие., Черные, серые, синие. Голубые глаза - ультрамарин. Выглядишь, словно не победим. Но в душе ты, всё так же, раним... Существует теория родственных душ, душ, которые неизвестно почему испытывают взаимное притяжение и находят друг друга. Мы ищем в этой жизни людей, с которыми уже сталкивались в прежних воплощениях, людей, с которыми нас объединяют незавершенные дела. Мы все принадлежим к одной семье. В Питере может жить сколько угодно миллионов человек, но я встречу именно тех, с кем меня связывает история, начавшаяся многие жизни назад. «... Горячее дыхание Арсения обжигает шею мальчишки, когда оба попадают в квартиру, это сводит с ума. Частично, оба уже давно сошли с ума. Они больны, больны друг другом. Руки Попова обвивают талию парня сзади, притягивая этим жестом к себе. Приковывая. Брюнет проводит холодными ладонями по коже Антона под толстовкой. — Твои руки... Они такие холодные... — произносит блондин, когда руки преподавателя были на его груди. — Тебе холодно? — Нет, очень горячо, — ухмыляется пацан, разворачиваюсь лицом к Попову. Он смотрит прямо в глаза, в чёртову душу, которая уже давно не чиста. Единственный смысл бороться — он. Ты — сумасшествие с первого взгляда. Мужчина сливается с парнем с страстном поцелуи, оглаживая его бёдра руками. Брюнет целует мальчика в шею и шепчет что-то невнятное ему на ухо, а он так по-детски улыбается, что аж скулы сводит от одного взгляда на этого солнечного мальчика. И ты с рождения был мне Богом предназначен, И я всю жизнь, всю жизнь шел к тебе. Ты — великолепный, и отрицать это не посмеет никто...» Ошибок не бывает. События, которые мы притягиваем в нашу жизнь, какими бы неприятными для нас они ни были, необходимы для того, чтобы мы научились тому, чему должны научиться. Каким бы ни был наш последующий шаг, он нужен для того, чтобы достичь того места, куда мы выбрали путь. Происходит только то, что должно происходить. Все начинается вовремя. И заканчивается тоже. Единственное, что они сейчас могут, это благодарить судьбу за то, что они сейчас лежат в одно кровати не смотря ни на что; благодарить за то, что это не животная страсть, а настолько сильные чувства, эмоции, связь, что не каждый бы и выдержал. И я готов был все бросить, и не желал ничего другого, кроме одного: оказаться где-нибудь наедине, с тобой, по ту сторону времени, по ту сторону всех уз и узлов лет, по ту сторону мыслей и воспоминаний, по ту сторону самого себя и моей растраченной и постылой жизни. Мысли способны изменять исходящую от вас энергию. Чтобы помочь себе, думайте о позитивном. Такие мысли приведут вас к счастью и плодотворной жизни. Я вижу только тебя, Ты точно знаешь об этом, Звёзды неоном горят, Мы словно бежали по небу. Летали так высоко, Руками ловили кометы, Теперь я не знаю, где я И уж точно не знаю где ты... Мы растворяемся в этом где-то на грани сна, Что такое любовь — я никогда не знал... Для своего человека не надо совершать какие-то подвиги, выворачиваться наизнанку и доставать звезду с неба. Ему достаточно твоей искренней заботы и участия. И, конечно, oн поверит в твою любовь без всяких там проверок на прочность. Постоянно подогревать костёр его чувств тоже не требуется, ибо oн сам готов пылать и греть тебя свoим теплом. А тот, кому, по сути, до тебя нет дела, всегда будет чему-тo не рад и найдёт тысячу причин для недовольства. Поэтому подумай хорошенько, хочешь ли ты всю жизнь заниматься тем, чтобы оправдывать чужие ожидания (а их ты при таком раскладе никогда не оправдаешь), доказывать истинность своих намерений и кoпаться в своих недостатках? Может, лучше быть рядом с тем, для кого ты — одно сплошное достоинство? Ведь выискивая в себе изъяны, ты попросту постоянно живёшь с чувством вины. Совершенных людей нет. Есть просто oчень нужные. Без которых никак. Так будь же рядом с тем, кто будет счастлив лишь от того, что именно ты с ним рядом. И от которого ты будешь слышать не постоянные упрёки, а слова благодарности: Спасибо, что ты есть. Говорю, на потом не откладывая: ты — мое второе крыло. Может — самое главное... Не отпускай... ...Но все-таки, между прочим, /пусть я и обесточен/, ты весь, до ресниц и точек - причина того, что я жив. — Ведь теперь у нас всё хорошо? — Вроде бы. Это не так. Война всё так же идёт, не останавливаясь. Таймер начал свой отсчёт, отсчёт до того момента, когда останется лишь выжженная земля, а от вас — н и ч е г о Людям всегда мешает жить чужое счастье, потому что своего у них нет. А по-настоящему счастливые люди не обращают внимания на чужое счастье — оно им не нужно, у них есть своё Маятник часов отбивает свой точный ритм, напоминая о том, что ничто не вечно и когда-нибудь всему придёт конец. Как и этой, пусть и бессмысленной, но вражде, битве, войне. Игре. Ты знаешь о Космическом законе – начни чувствовать то, что ты хочешь, и оно войдет в твою жизнь. Кто решил, что начать безвыигрышный бой будет весело? Кто решил, что в конце кому то будет хорошо жить? Всё испортить — похоже, это единственная цель. Всё и всем. Жить в вечном страхе, боязни вновь остаться в полном одиночестве, это не то, чего они хотели, ввязываясь в эту историю, но это то, что они получили в итоге. Ты свой выбор сделал, и всё происшедшее лишь следствие этого выбора. Что бы теперь с тобой ни случилось, случится лишь то, что ты сам себе избрал. «Умный в гору не пойдёт — умный гору обойдёт», — так гласит старая пословица, но каждый из участников этой истории пойдёт напролом, разрушая всё на своём пути, не останавливаясь не перед чем. *** «— Опять ты ищешь себе проблем, Матвиенко, — крикнул мужчина в очках, выдавливая зубную пасту на щётку. — А вот и не ищу! — Ищешь, Серёж, — повторяется учитель, выходя из ванной комнаты, — Ты всё время ищешь проблемы, которых нет. Зачем тебе это?» Не ищет, на самом деле, они сами по себе как-то находятся. Хуже всех дела идут не у того, кто обманывает других, а у того, кто обманывает себя. Матвиенко весь оставшийся день был сам не свой, он понимал, что он должен всё изменить, остановить эту ебаную круговерть, которая не останавливаясь уничтожает их; он понимает, что должен разорвать цепь, потому что остальные не смогут решиться на этот шаг. А решится ли он? All I see is shattered pieces, Всё, что я вижу — осколки. I can't keep it hidden like a secret, Я не могу больше хранить тайну, I can't look away Я не могу отвернуться From all this pain in the world we've made. От всей боли в этом мире, что мы причинили. Чтобы расчистить место для нового, нужно не бояться избавляться от старого багажа – устаревающих идей, представлений, связей, мест работы. Говорят, что лучшее – враг хорошего. Но верно и то, что хорошее – враг лучшего. Единственная преграда на пути к лучшему – цепляться за то хорошее, что уже есть. Он хочет, и главное — может помочь своему другу, но он сидит и продолжает бездействовать. Да он бы мог прямо там врезать Кузнецовой или хотя бы не сбегать, но... Но он ушёл, оставляя её там, с Фроловой. А она ведь и её погубит. Она ведь сделает так, что и Оксана потухнет. Девочка, чьего солнца хватит на десять Африк, может в один день потухнуть. Её просто не станет. А всё благодаря одному человеку, одной из главных игроков в этой истории, которая уже слишком затянулась. Этой игре рано или поздно должен прийти конец. Не нужно мстить подлым людям. Просто станьте счacтливыми, они этого не пepeживyт. Хватит и однoй минyты, чтобы всё испортить И пopoй не xвaтит цeлoй вeчности, чтобы всё испpaвить. Поэтому, хорошо подумайте, прежде чем что-то сделать или сказать Научи себя одной фразе: "Видишь, это не стало концом света"  Это будет помогать тебе и всегда будет работать на тебя, в каком бы состоянии ты её ни произносил. Сейчас он подавлен, расстроен, р а з р у ш е н. Но так может быть всё время, пока он чувствует, что виноват перед тем, кто раньше был его спасением — и это было взаимно; они взаимно друг-друга спасали. «Ты обязан помочь ему, Матвиенко, обязан, блядь! Потому что это твой долг. По другому быть не может.» — Ты как всегда оказался прав, Дим, — тихо произносит Сергей, не поворачиваясь в сторону Позова, только что опустившегося на колени рядом с парнем, — Что мне теперь делать? — Действовать. Пока не поздно.