дети дорог.

- Уважаемые пассажиры и посетители вокзала, Полярный Экспресс три-пять-шесть, прибывает на седьмую платформу. Будьте внимательны… Уважаемые пассажиры и посетители вокзала, Полярный Экспресс три-пять-шесть, прибывает на седьмую платформу. Будьте внимательны. Противный старушечий скрежет сотрудницы вокзала пилой проходится по ушам - ещё чуть-чуть и закровоточат. Ёнбок искренне сочувствует тем, кто на этом вокзале работает или посещает его чаще раза в год (как он сам, например) - это же невыносимая пытка для слуха. И даже не понять сразу - проблема в шипящем микрофоне или в прокуренном и осипшем голосе. Впрочем, спасибо старушке всё же можно сказать: седьмая платформа, говоришь. Ёнбок устремляется вперед, бегло читая взглядом указатели, и пробивается сквозь плотную толпу людей. Он даже хочет поругаться, но сдерживает в себе порыв - всё-таки не только он, как чуда свыше ждёт этот экспресс каждый год. Некоторых людей здесь в толпе он даже узнаёт, и мысленно отмечает, как кто изменился. Вон та женщина в пятнистой меховой шапке, аки Круэлла, тоже постоянный “встречатель” и если раньше её лицо выглядело молодо, то сейчас на нём словно пролегла огромная тень, состарив её лет на несколько вперёд. Что случилось у неё за этот год - остаётся только догадываться. Неподалёку от неё в нервном ожидании топчется ещё одна знакомая пара - мать и сын; и если в матери никаких признаков изменения, то сын из милого трёхгодовалого пузана превратился в очаровательного высокого мальчика, очень похожего на мать. Ёнбок прыгает с ноги на ногу - холодно, и согревает ладони дыхание, размышляя о том, а узнал ли кто-нибудь его? Может, кто-то из толпы тоже настолько внимательный, что и его признали и возможно подумали, что он изменился? Хотя сам Ёнбок считает, что он совершенно не изменился, конечно. Разве что чуть располнел - плюс три килограмма на весах жгли его сердце крайне больно. Резко толпа оживилась, зашумела, а затем замерла в ожидании, словно приготовилась к прыжку. Ёнбок насколько мог вытянул шею и даже встал на носочки, чтобы поверх всех посмотреть на пути. Сердечко радостно запрыгало в груди, когда вдали задрожала чёрная точка, приближающаяся с угрожающей скоростью. Он даже про холодные руки забыл и дышать ненадолго перестал. Вот он конец годовому ожиданию. Полярный Экспрес три-пять-шесть, приближается с обычным оглушительным рёвом, металлическим скрежетом и обдавая собравшихся “встречателей” густым снежным паром. Ёнбок боковым зрением замечает, как тот знакомый мальчишка сердито пыхтя, отряхивает куртку от мелких снежинок, и улыбается. - Уважаемые пассажиры и посетители вокзала, Полярный Экспресс три-пять-шесть прибыл на седьмую платформу! Уважаемые пассажиры и посетители… - Тьфу, противная старушка, - не сдержавшись, плюётся Ёнбок, и ищет взглядом двери у вагонов, которые распахиваются в ту же секунду. Вагон словно керамическая копилка, до отказа наполненная монетами, которую раз ударь и сквозь трещины посыпятся эти самые монетки. Так и вагон: стоит только открыть двери, как толпа прибывших буйным ручьем вываливается и вливается в толпу ожидающих, сливаясь и перемешиваясь. Ёнбок теряет из виду и Круэллу, и мать с сыном, и вообще видит плохо из-за суеты и клубов пара. Так и хочется подойти и пнуть этот чертов экспресс, чтобы не клубил тут, и так плохо видно, и вообще! Спустя абсолютно долгих пять минут толпа, наконец, начинает рассасываться, уводя с собой прибывших, а Ёнбок не перестаёт напряженно вглядываться в толпу и искать родное лицо. Сердце тревожно то бьётся, как сумасшедшее, то замирает, стоит увидеть похожий силуэт. Спустя ещё пару минут, на платформе остаётся совсем мало людей, а Ёнбок бессильно бродит, и пытается понять, что не так, почему он не видит нужного человека! Ну не мог же он подумать, что Ёнбок не пришел, и самовольно решил добраться до дома. Ком стоит в горле и слёзы обиды подкатывают к глазам, как он замечает неподалёку ту женщину с пятнистой меховой шапкой, а рядом с ней двух мужчин, один из которых очень напоминает… - Уджин! - до осипа кричит Ёнбок и мчит вперёд, в ритм к обезумевшему от радости сердцу - н а ш е л. Мужчина резко расправляет плечи, оборачивается - и ОБОЖЕ, это действительно Уджин, - мягко улыбается, завидя Ёнбока, но затем мрачнеет ту же и выставляет руку вперёд, мол не подходи пока, и отворачивается. Ёнбок замирает в нескольких шагах от них и смотрит непонимающее и напряженно. Второй мужчина крепко обнимает Круэллу, пока та … плачет (сердце тут же сжимается) у него на груди, а Уджин что-то говорит им и свой огромной рукой хлопает по плечу сначала мужчине, а потом ласково гладит руку женщине. Он зачем-то показывает на дальний вагон экспресса и передаёт им какие-то бумаги. В этот момент Ёнбок и вспоминает, что обычно с этой женщиной с платформы уходило двое мужчин - как он считал - муж и сын. А сейчас он видит только сына… Нерадостную мысль додумывать совсем не хочет, и резко вспоминает, что у него замерзли руки. Отворачивается и пытается растереть ладони и согреть их дыханием, со слабой улыбкой думая о том, что Уджин снова будет возмущаться насчет того, что нет перчаток. Смотреть на чужое горе совсем не хочется, да и сострадать он никогда не умел : по этой части больше Уджин - ведь у него огромное, доброе сердце, тепла которого хватит, чтобы отопить один маленький город. - Опять без перчаток! - не сердитое, а даже ласковое слышит Ёнбок совсем рядом и с огромным визгом бросается к подошедшему Уджину. На нём огромная тяжёлая пуховая куртка, и Ёнбок буквально тонет и даже руки не может сцепить в замок за спиной. Наконец-то вот он: свой, родной. От Уджина пахнет морозом, немного чаем и углём. - У этой женщины… всё будет хорошо? - вместо “привет, я так долго тебя ждал” надрывно спрашивает Ёнбок куда в куртку, и Уджин не сразу понимает вопрос сквозь пуховые слои. - Будем надеяться, что да. - тихо отвечает Уджин, крепко обнимая парня в ответ. - По крайней мере у неё остался сын. Ёнбок молча принимает этот ответ и всё пытается крепче сцепить руки. - Уважаемые пассажиры и посетители вокзала, Северный экспресс два-один-один пребывает на третью платформу. Будьте внимательны. - Ужасная старушка! - бурчит Ёнбок, отрываясь от объятий, а Уджин заходится долгим рокочущим смехом, что слышен на весь вокзал. Больше они ничего не говорят, а берутся за руки и идут домой. Ёнбок, конечно, пару раз пытается отобрать одну из сумок у Уджина, чтобы помочь, но тот не даёт. - Тонк и звонок для таких тяжестей. - Я-то тонк? Я-то звонок! Да я набрал три килограмма! - громко возмущается Ёнбок, а смех Уджина снова разносится по всему вокзалу. - Теперь я тебя люблю на три килограмма больше, - успокоившись, подмигивает ему Уджин, а Ёнбок густо краснеет и хочется спрятаться в какую-нибудь из сумок. Дома их прибытие начинается с того, что Ёнбок сам остервенело расстёгивает (дёргает собачкой так, что вырвет её к чертям скоро) молнию на объёмной куртке, стягивает её с Уджина, который смотрит по-доброму заворожено на суетливого парня. - Неужели! - Восклицает Ёнбок, когда на Уджине остаётся только старый колючий свитер, но и эта не помеха, зато теперь можно полноценно обнять и прижаться, что он и делает, как только избавляется от своей верхней одежды. - Я очень скучал, - чуть ли не скулит, грея холодный нос в изгибе уджиновской шеи, и руки цепляет в замок. Не отпустит. По крайней мере не сейчас. У них есть всего один маленький месяц, а потом Уджин снова рванёт в своё Заполярье, оставив Ёнбока одного. - Я тоже. Очень. - в голосе улыбка. А затем прикосновение горячих губ к холодной щеке Ёнбока. - А ещё я привез тебе свитер, как ты хотел. - Серый в белую снежинку? - Абсолютно точно. - Можно.. я потом гляну? - как бы руки не чесались раскрыть сумки и глянуть на свитер, о котором мечтал больше двух лет, но отпускать Уджина сейчас совсем не хочется. - Конечно, можно! - воодушевленно отвечает Уджин и чуть отстраняется, чтобы посмотреть Ёнбоку в лицо. Глаза чуть прикрыты, щёки порозовели в тепле дома, а любимые веснушки еле-еле заметны: как же Уджин мечтал расцеловать каждую из них по приезду. И наверное, этим он сейчас и займётся. Подхватывая Ёнбока под бёдра, удобнее перехватывает и уверенным шагом направляется в спальню, на ходу целуя любимые губы. Дверь в спальню за ними закрывается словно бы сама собой, точнов доме гуляет тот полярный ветер, что привёз с собой Полярный экспресс три-пять-шесть.