Лед треснул.

      - И что нам с этим делать? - вопросил незнакомый голос одного из тех, кто окружил ее.       - Ой, какой милый ребенок! - мягкой наружности тетя в свитере оттенка клубничного зефира и длинными волосами цвета спелой малины присела рядом девочкой на корточки и протянула руку к ее голове.       Мама говорила, что с незнакомцами лучше не разговаривать, не брать ничего, да и вообще лучше держаться подальше. От приблизившейся к ней девушки же веяло чем-то родным и теплым, словно аромат от свежеиспеченного в духовке сладкого пирога с яблоками, но Женя все равно отстранилась, увернувшись от чужих ладоней, и шагнула назад, врезавшись в чужие колени.       - Хэй, мелочь, - голос раздавшийся над девочкой был резок, но почему-то не пугал. В нем не было злобы, характерной для рассерженных взрослых, а скорее звучали покровительственные нотки. - Смотри, куда идешь, - ее придержали за плечи со спины.       Она подняла голову, чтобы посмотреть, кто это. Ее глаза встретились с источающим снисходительную насмешку взглядом карих глаз, а затем Женя взлетела, даже не успев осознать, когда руки, до этого спокойно лежавшие на ее плечах, подхватили ее под мышки.       "Вот так и крадут детей," - мелькнуло в голове у девочки, но следующая стадия "а потом тебя продадут на органы" не спешила наступать. Честно говоря, Женя и сама до сих пор не поняла, что значит "на органы", но раз этим угрожают, то значит это страшно. Она уперлась в грудь поднявшей ее рыжей тете ладошкой, тем самым выражая свое сопротивление такому произволу. На большее не решилась, а то вдруг уронят еще?       - Не рыпайся, человеческий детеныш, - усмехнулась девушка.       - А где мама? - осмелилась спросить девочка, осматриваясь. Так было видно гораздо лучше и ее взгляд скользил от одного лица к другому. Встревоженные, озадаченные, но совсем не злые. И все взрослые. Но мамы среди них нет.       - Мы за нее, - хохотнул рыжий низкорослый дядя, подойдя к ней поближе. Женя испуганно сцепила ладони замком за шеей ее живой опоры.       - Руки убрал, Корецкий, - рыкнула тетя, перехватив Женю так, что она сидела в ее объятьях, свесив ноги словно на качелях.       - Хорошо-хорошо, мамочка Рита, - ухмыльнулся этот странный "Корецкий" и отступил, хотя по его лицу было видно, что тот что-то задумал. Часто такое выражение Женя видела у тех дворовых мальчишек, что ее дразнили. "Курочка Ряба", "жирафиха" и "лягушатина" были самыми безобидными прозвищами, которыми ее награждали, когда гоняли палками по двору.       - Ангелине Евгеньевне это не понравится, - изрек до сих пор переговаривавшийся шепотом с зефирной тетей сердитый темноволосый дядя.       - А ей вообще когда-нибудь что-нибудь нравится? - маленькая тетя с похожими на большие шоколадного цвета помпоны пучками в волосах, задумчиво ковырялась в носу, исследуя взглядом Женю на руках у тети Риты.       Девочку очень смущало столь пристальное всеобщее внимание, и она снова спрятала лицо в ключицы держащей ее тети, которая, похоже, так и не собиралась ее отпускать. Затем выглянула, но лишь для того, чтобы неодобрительно заметить:       - А мама говорила, что ковырять в носу неприлично.       - Все мамки так говорят, - небрежно заметила неприличная тетя, - но не все надо слушать, - она нажала Жене пальцем на нос, словно на кнопку. Кажется, даже тем же самым, которым ковырялась.       - Убери от нее свои бациллы, - огрызнулась тетя Рита, теснее прижав девочку к себе, - и вообще, кыш, собрались тут, как в цирке. Нечего тут смотреть, выметайтесь из нашей комнаты, меньше народу больше кислороду... - голос ее был ворчливый, слова грубые, но Женя все еще не ощущала никакой опасности, пригревшись на чужих руках.       - Рит, а ты вообще когда-нибудь занималась с детьми? - неуверенно спросила зефирная тетя, с сомнением глядя на рыжую.       - Да чего там уметь? - махнула б рукой та, если бы они не были заняты. - Я же как-то выросла и ничего.       - Как-то, - с намеком и тем же сомнением в глазах процедил сердитый дядя, но удалился.       Вскоре и остальные расползлись, кто куда, а тетя Рита, видимо, все-таки устав таскать девочку на руках, села с ней на нижний ярус кровати, посадив Женю к себе на колени.       - Что, Жек, совсем ничего не помнишь? - устало спросила та, глядя на девочку сверху вниз со странным выражением. Злости в нем уже не было, только легкая грусть.       Женя в ответ покачала головой. Она не понимала, что должна помнить. Все было очень незнакомое, люди чужими... и все-таки чувствовалось в этом месте что-то, похожее на ощущение дома. Даже желание видеть маму и сестер притуплялось, и это одновременно и пугало девочку и успокаивало. И даже стало казаться, что здесь вроде как неплохо.       - А ведь действительно, что с тобой делать... - проворчала тетя Рита, пожевав губу. Этого мама тоже говорила не делать. Но, похоже, в этом месте вообще не слушаются мам.       "А что если..." - Женя резко распахнула глаза. - "...я попала в Нетландию к потерянным мальчикам?" - вспомнила она недавно прочитанную книжку и оглядела девушку, - "Ну, или не совсем мальчикам. Но их точно надо воспитывать," - решила про себя девочка, сжав ладони в кулачок. - "И если их некому воспитывать, то это буду делать я."