НЕ РЖАВЕЕТ

В столовой старинного лондонского особняка всегда было сумрачно, но сегодня особенно — тёмное дерево, огоньки свечей, тяжёлые шторы. Спиртное, выпитое в баре перед этим, ставшим традицией, обедом так подействовало или долго копившееся раздражение, но самый младший из семейства не выдержал: — Ну сколько это уже может продолжаться?! Уже всем давно ясно, что тётя Вирджиния никогда не вернётся! Не спустится к обеду, не займёт своё место за этим столом! Больше ста лет прошло, а этот нелепый маскарад продолжается — мы все наряжаемся в костюмы начала прошлого века, гасим электрический свет и сидим при свечах. Я очень уважал нашу покойную тётю Сильвию, но… — Сядь, Дэвид, и успокойся. Один день в году ты можешь и потерпеть. Таковы традиции нашей семьи и ты, как любимый праправнучатый племянник леди Сильвии, должен был бы с большим почтением к ним относиться. Дэвид сердито фыркнул, но счёл за благо не возражать дядюшке, опустился на стул и пальцами принялся даже не заправлять, а скорее раздражённо запихивать салфетку за воротник. Внезапно двери в столовую распахнулись, сквозняк качнул пламя свечей и старый дворецкий склонился в глубоком поклоне перед дамой, которая вошла в зал. Одета она была, как и все присутствующие, по моде начала прошлого века, но двигалась, не в пример остальным, совершенно естественно и свободно. Так, словно это был её повседневный наряд, а не «маскарадный костюм», как недовольно пробурчала себе под нос переодеваясь утром сестра Дэвида. Дворецкий проводил даму и усадил неизвестную на то самое место, которое больше ста лет ожидало возращения таинственно исчезнувшей девочки, фотографии которой покойная тётя Сильвия показывала своему любимому племяннику незадолго перед тем, как тихо скончаться в своей постели ровно месяц назад. — Простите, кто вы? — спросил у неизвестной тот самый дядюшка, что увещевал Дэвида и просил успокоиться перед самым таинственным появлением неизвестной. — Я Вирджиния Стэнли, — со спокойным достоинством ответствовала дама. — И, насколько я помню, это моё место за нашим столом, господа. — Это невозможно! — Дэвид резко развернулся на стуле к дворецкому. — Джордж, объяснитесь! Что происходит?! Почему вы впустили эту… эту… — Позвольте мне объяснить, сэр, — Джордж говорил с тем спокойным достоинством, что отличает отлично вышколенного слугу от большинства аристократов. — Леди назвала мне пароль. Те самые слова, которые должна была произнести Вирджиния, когда вернётся. Запечатанный конверт с запиской я, как вы должны помнить сами, получил в вашем присутствии из рук стряпчего в день оглашения завещания. А сам конверт уже многие годы хранился в сейфе адвокатской конторы и о нём знала только покойная леди Сильвия. Конверт я вскрыл только сегодня и после того, как леди Вирджиния произнесла пароль. Как и был обязан поступить, в соответствии с полученными мною инструкциями. Надеюсь, сэр, вы не сомневаетесь в моей добросовестности? — Вы можете предъявить какие-либо ещё доказательства, мадам? — вежливо спросил дядя Майкл. Дэвид предпочёл отойти в тень. Вирджиния открыла, висевший у неё на шее медальон: — Это мои родители. Джеффри и Агата, которые, к огромному моему прискорбию, так и не дождались меня, — Вирджиния грустно улыбнулась. — А если вы желаете более основательных доказательств — я могу предоставить вам результаты анализа ДНК и графологической экспертизы. Образцы были получены абсолютно законно. Вирджиния отпила немного вина из бокала. — Я уже знаю о кончине моей племянницы. Примите мои соболезнования. Я успела навестить Сильвию перед её кончиной. — И заветные слова вы получили, конечно, от неё?! — Дэвид почувствовал себя человеком, который, погружаясь в топь, нащупал ногой твёрдую почву — «Бинго!». Он отличался здоровым скептицизмом, который подвергся сейчас серьёзному испытанию и тут во мраке забрезжил спасительный свет. Всё объяснилось. — Не совсем, — Вирджиния осталась совершенно спокойной. — На самом деле это я передала «сезам» Сильвии, когда меня отпустили, после моей слёзной мольбы и долгих уговоров, буквально на несколько часов повидать родных. Я сказала Сильвии, что если нам ещё будет суждено когда-нибудь свидеться, она будет должна произнести эти несколько слов, чтобы у меня не было никаких сомнений, что я говорю именно с ней, а не с кем-то, кто принял её облик. В качестве пароля я использовала название любимой книги, которую к этому времени давно забыли. Как и её автора. Дэвид может и хотел что-то спросить у своей, так волшебно вернувшейся из ниоткуда родственницы, но застыл с открытым ртом. Пламя свечей снова качнуло, зазвенело тонкое стекло бокалов. Из белого вихря на ковёр вступила светловолосая девушка в форме шерифа. — Простите за беспокойство, господа, — шериф поклонилась. — Вирджиния, вы забыли у меня на столе папку. — Это какой-то фокус? — жалобно спросил Дэвид. Как ему было бы спокойней если бы «тётя Вирджиния» оказалась мошенницей или участницей чьего-то дурацкого розыгрыша! Но надежды на это было мало. Творилось нечто невообразимое. И здравый смысл объявил, что складывает с себя полномочия, подаёт в отставку и живите без него как хотите, а он умывает руки. — Ага, — Эмма криво усмехнулась. — Поверьте, сэр, я тоже долго пыталась убедить саму себя, что всё происходящее вокруг меня это всего лишь фокусы… Но всё же пришлось признать то, что моя жизнь отныне не будет прежней. Изменилась навсегда. — Спасибо, Эмма, — Вирджиния передала папку дяде Майклу — это были те самые, обещанные раннее, результаты экспертиз. — Как там Мэг? — Нормально, — улыбнулась Эмма. — Отдыхает от трудов праведных. На наше счастье оказалось, что ничего серьёзного на этот раз не происходило. С этими самодельными заклинаниями наши доморощенные сатанисты и привидения не вызвали бы, а не то что самого Хозяина Преисподней. Да и станет он отзываться на призывы очередного студента-недоучки. Слишком много чести. Румпельштильцхен, Регина, Голубая фея и я всё проверили на десятый раз — пустышка. — Кто это — Мэг? — дядя Майкл внимательно изучил все документы — это действительно была Вирджиния. Родители пропавшей девочки сохранили прядь её волос и экспертиза показала, что они с почти стопроцентной вероятностью принадлежали сидящей сейчас на, столько лет остававшимся незанятым, месте за столом. — Моя дочь. Я родила её почти сто лет назад. Дядя Майкл вопросительно изогнул бровь — Регина бы оценила. Но если Вирджиния не выглядит старухой… — По документам ей двадцать шесть. И выглядит на столько же. Собственно, это только её младенчество растянулось на десятилетия, — пояснила Вирджиния. — Простите, — Эмма уже несколько минут, хмурясь, стояла с мобильным у уха. — Я сейчас… Снова белый вихрь и Эмма исчезла. Дэвид тихо простонал. Происходящее всё меньше и меньше походило на розыгрыш. Эмма возникла из белого вихря и не одна. — Привет, Мэг. Джейн. — Вирджиния уставилась на взъерошенную и недовольную Эмму. — Что случилось, шериф? — Ворчун… Наш гном решил вспомнить прежние деньки. После очередного отказа от Голубой феи. Своё разбитое сердце Лерой лечит пивом и в этот раз переборщил. — Понятно… Мы можем увидеть мою комнату? — Конечно, — поклонился дворецкий. — Вы позволите, сэр? — обратился он к дяде Майклу. — Конечно, Джордж. Но тётя Сильвия говорила, что ключи потеряли ещё её родители и я думал, что комнаты так и стояли запертыми всё это время… — У меня есть запасные, сэр. И с позволения прежних хозяев, я все эти годы поддерживал там порядок… У дяди Майкла из глаза выпал монокль: — Сколько вы у нас уже служите, Джордж?! Дворецкий оставался невозмутим, но Дэвиду показалось, что по тонким губам Джорджа скользнула лёгкая улыбка: — Я приглядывал ещё за вашим прапрадедом сэр, когда он был совсем малышом, а начинал как оруженосец у сэра Ричарда во время Второго Крестового похода. Славные были времена… Дэвид про себя решил, что сойти с ума он ещё успеет. Дядя Майкл был в растерянности: — Как? — И вы ничего не замечали, дядя Майкл? — Ну, это же старина Джордж… Сколько я себя помню… И дедушка ещё вспоминал как он с братьями подшучивал над Джорджем и его собственный дедушка стыдил их и заставил извиниться перед старым дворецким, который верой и правдой служил ещё его прадеду… Боже мой! И дядя с племянником, сестра Дэвида и остальные поспешили за Вирджинией, Эммой, Мэг и Джейн. — Вот та самая книга, — тётя Вирджиния бережно сняла томик с полки. Джейн выглянула из окна: — Хм… Должно получиться… Она одним прыжком оказалась на подоконнике и спрыгнула вниз. Дэвид не успел даже ахнуть, как увидел девушку свободно зависшую в воздухе напротив окна. — Э-э-э… — Я фея, — пояснила Джейн. — Думаю, что помощь Лилит нам будет не лишней, — Эмма опять исчезла. Появилась она буквально через секунду с высокой девушкой под ручку. Та поджала губы и выглянула в окно, с сомнением посмотрела на безоблачное небо: — Дракон над Лондоном? Эмма только плечами пожала: — Прикрытие и маскировку я тебе обеспечу. Низкая облачность устроит? Дядя Майкл уже немного пришёл в себя и у него хватило сил, сохраняя фирменную невозмутимость, спросить: — Что вы собираетесь делать? Ответила ему Вирджиния: — Ловить Тень. … Дэвида немного трясло, но он смог насмешливо улыбнуться: — Свечка и кокос? Всего лишь? И для какого страшного колдовства вам понадобилась Тень? Джейн крепко сжимала обе половинки выдолбленного и высушенного ореха, ставшего ловушкой для Тени, в руках: — Мы хотим выманить наружу её хозяина. … Подросток с кривой и порочной улыбкой стоял в центре магического круга и злыми глазами буквально сверлил Вирджинию, Он не выглядел испуганным несмотря на то, что не мог сдвинуться с места: — Ты же знаешь, что долго так меня не удержать. К чему эти игры, Джина? Так соскучилась по нашим забавам? Так возвращайся на остров — будет весело. Правда не знаю, как насчёт тебя… Но МЫ то славно повеселимся. Это уж точно. Вирджиния молчала. Они были в комнате втроем. Джордж тоже не издавал ни звука. Он просто ждал развития событий, будучи настороже и сжимая в руках кочергу. — Я знаю как ты любишь повеселиться, Малькольм. — Не называй меня так! Меня зовут… Что… какого чёрта? … Эмма обошла вокруг песочных часов — песка в верхней части было ещё достаточно. Стоило поторопиться. — И какую магию вы намерены применить, мисс Свон? — поинтересовался Тёмный. Эмма толкнула носком ботинка камень, подняла его, подкинула в руке — вроде подходит… — Самую простую — магию булыжника. Эмме часто приходилось слышать этот звук — звон бьющегося стекла, но именно сейчас он зазвучал в её ушах как самая сладкая на свете музыка. — А теперь уходим отсюда. … Трясущийся старик упал на колени в центре магического круга — ноги его больше не держали. — Привет, папа. — Сын… Почему? — Я видел ради чего ты всё это затеял. Будущее. Очень мрачное будущее, которое ты приготовил всем, кого я люблю. И я слишком привязан к своей семье, к сыну, внуку… — Любовь это слабость, сын… Голд пожал плечами: — Это главная твоя ошибка, отец. Ты так ничего и не понял… Буквы неведомого алфавита, забытого всеми языка, вспыхнули ярко-алым, золотым светом и исчезли. С ними исчез и старик. Джордж вернул кочергу на место. … — Так кто это был? — полюбопытствовал дядя Майкл. — Вы сказали, что он очень опасен и этот негодяй удерживал Вирджинию у себя много лет силой… — Питер Пен, — ответила дядюшке Эмма. — Собственной персоной. Надеюсь, ему отвели самое глубокое место в Преисподней. И самое жаркое. — Но… — Дэвид был растерян и смотрел на Эмму почти жалобно, чуть не плача. — Это была моя любимая книга… В детстве, я имею ввиду… — Книгу он надиктовал, — пояснила Вирджиния. — Как это? — Его Тень не только похищала будущих Потерянных мальчиков. Питер был очень тщеславен и научил её нашёптывать истории писателям этого мира. Он нашёл одного, очень восприимчивого, здесь в Лондоне… Только эти истории не имели никакого отношения к настоящему Пену. Он сильно всё приукрасил, присочинил, просто солгал, а многое было придумано им от самого начала до конца. — Мой дорогой папаша всегда был мошенником, — проворчал Голд. — Редкостным лжецом и трусом. Вот и изображал себя героем… Книжный Пен это даже не то, каким Малькольм хотел быть, а каким он хотел казаться. — Папаша?! — Малькольм променял меня на вечную молодость в Неверленде и ради этого бросил одного в мире… — А что с Потерянными мальчиками? — поинтересовалась Мэг. — Эмма разбила часы и они вернулись каждый в своё время. Теперь они все думают, что это были только странные сны… — Я предпочла ничего не менять в своей жизни — пусть всё будет так, как сложилось, — улыбнулась Вирджиния. — Но теперь я буду часто навещать родственников. Тем более, что моё наследство оставалось нетронутым многие годы. — Наследство? — переспросила Эмма. — Ценные бумаги. Я теперь довольно богата. И Мэг с Джейн могут позволить себе пышную свадьбу. — Для человека из позапрошлого века, Вирджиния, вы очень легко отнеслись к выбору дочери, — заметила Эмма. — Питер Пен выманивал на остров, за очень малым исключением, мальчиков. Есть необходимость пояснять почему? — А за это ещё Малькольма многие были готовы убить, — флегматично заметил Голд. — Я даже не хочу представлять, что он устроил на острове… — Гарем, — Вирджиния и бровью не повела. — Его фавориты и любимчики творили, что хотели. Костяк его банды. Остальные только мечтали о тех привилегиях, которые получали приближённые Пена. И о их возможностях. Кому-то было даже разрешено промышлять в этом мире. Вы же помните о неуловимом Джеке Потрошителе? — Бр-р-р, — Эмму передёрнуло. — Отправляемся домой. … В этот вечер Дэвид напился до розовых слонов и заснул прямо в кресле. Ему снился странный остров, фея, лишённая крыльев, и порочный, не взрослеющий мальчишка, с глазами убийцы и манерами портовой шлюхи.