2183 год. Иден Прайм. Ривер-Сити. Координаты местоположения 5-го, 9-го и 7-ого взводов, 1-й пехотной бригады оперативного соединения «Плотина».
***
Группе присвоен позывной «Цитрус» и первый приоритет на снабжение. Отряд держит оборону в полном окружении, на расстоянии около трех километров от ближайшей группы войск. Количество раненых - неизвестно. Количество активных бойцов - около 350 человек. Командный состав- майор Соуни (MIA), капитан Гвем (по последним данным ранен), семь человек сержантского состава.
- Обстрел!!! Как и в прошлый раз, предупреждение запоздало, первые ракеты гетов уже начали взрываться на позициях и над позициями группы «Цитрус», занявшей оборону в здании консервного завода. Бойцы бросились к своим укрытиям, но для некоторых было слишком поздно. Одна из ракет врезалась в группу ополченцев Иден Прайм, разбросав их останки по позициям солдат. Осколки другой срикошетили от стены и попали в человека с сержантскими знаками отличия на броне. Сержант Мэтт Броуди, крупный мужчина сорока трех лет, взвыл от боли, закатившись глубже в подготовленную им для защиты щель. Сами раны были всего лишь царапинами, но потерявшие убойную силу осколки остались под броней, обжигая и разрывая кожу, что превращало любые попытки проползти к санитарам в подвал в жесточайшую пытку. Один из рядовых подполз к сержанту и, введя ему инъекцию обезболивающего и не дожидаясь, пока оно подействует, начал вынимать шрапнель. - Что, серж, понял, какого это получить шилом в задницу? - Питерсон, клянусь небесами, что если ты сейчас не заткнешь свою хлеборезку, то я тебя! А! Ох б****ь! С****, **** **** ******* ***** ***, ваших *****, через ***** ****! Питерсон, пальцами вырвавший из ноги лейтенанта осколок размером с колпачок от ручки, отбросил его в сторону, нанеся на рану немного панацелина, после чего заклеил разрыв чем-то похожим на этикетку от консервной банки. Сержант, застонав, перевернулся поудобнее, так же занявшись собственными ранами. Снаружи обстрел набирал силу, к ракетам добавились выстрелы из стрелкового оружия. - В атаку идут, ублюдки, – сплюнув сержант закусил уголок чехла от винтовки и вырвал последний крупный осколок, засевший почти на сантиметр в его бицепс. Обработав рану, он приник к проделанной им амбразуре, осматривая окрестности. Справа Питерсон сделал тоже самое. Сквозь дым от обстрела стали видны руины города, огоньки множества ракет и линия наступающих гетов. Зычным сержантским голосом Броуди отдал своим бойцам приказ: - ОГОНЬ! Держать позицию! Из пятидесяти бойцов, занимавших этот сектор на момент начала атаки, уцелело около сорока. Залпы их оружия добавились к грохотавшему снаружи обстрелу. Линия солдат-гетов прогнулась назад, рассыпаясь под огнем пехотного оружия и прикрываясь шестиугольными щитами; солдаты дожидались подхода остальных групп, не прекращая обстрела. - Сержант, надо использовать пушку побольше! - озабоченно проорал один из солдат, подползая поближе и короткими очередями пытаясь поразить наиболее близкую мишень. - Рано! - огрызнулся сержант, понимая всю тщетность своих доводов. Но из остававшегося у группы тяжелого вооружения лично его сектор обороны располагал лишь двумя тяжелыми пулеметами и ускорителем массы, снятым с одного из Гризли и установленным на самодельный лафет. Если он применит все это раньше времени, то потеряет и их, если не применит, то геты вышибут его с позиций в ближайшие минуты. - Первый расчет, огонь! - решил рискнуть сержант. Расчет пулемета быстро вскрыл амбразуру в стене и открыл огонь. Замаскированный пулемет, установленный на уровне четырех метров от земли, стал для линии гетов неприятным сюрпризом, в несколько очередей уничтожив большую часть платформ и вынудив остальных ослабить огонь. Обратной стороной этого успеха стал массированный обстрел позиции пулеметчиков, как и предполагал сержант. Первый номер расчета успел прыгнуть сам и утянуть за собой пулемет вниз на специально приготовленные мешки. Второй номер уйти не успел, пролетевшая сквозь амбразуру ракета разорвалась у него точно перед грудью, затем весь сектор стены превратился в каменное крошево, перемешанное с взрывами, после чего остатки стены рухнули, засыпав обломками первый номер и пулемет. Солдаты гетов оставили шестиугольные щиты на прикрытии своих групп и бросились в атаку плотной группой, почти перестав вести ответный огонь. Откуда-то сверху раздался выстрел снайперской винтовки, затем ещё один. - Только снайперов нам тут и не хватало! - Питерсон прекратил огонь, видимо собираясь сменить позицию, но сержант отвесил солдату пинка по ребрам. - Не прекращать огонь, сопляк! Некогда прохлаждаться! Рядовой возобновил стрельбу, когда из дыма за солдатами показалась основная группа гетов. В дыму можно было разглядеть характерные силуэты гетовских танков, на которых, как на лошадях, сидели геты ракетчики, концентрируя огневую мощь. Пехотное прикрытие танков составляли штурмовики и джаггернауты, возглавляемые праймами. Выжившие или отступившие солдаты так же присоединились к пехоте, и против сил Броуди оказалось более девяноста гетов. Укрываясь за танками, которые обстрелом из импульсных спарок и ракет заставили силы Броуди замолчать и вжаться в землю, геты бросились в наступление. От позиций Броуди их отделяло немногим более трехсот метров. Стараясь оставаться спокойным, сержант открыл командный канал. - Говорит Броуди, отряд «2-7-0». Потерян один пулемет, веду оборону. Численность противника три взвода, при поддержке трех танков. Продержусь не более трех минут. Конец связи. Выстрел одного из танков врезался в землю прямо перед позицией Броуди, и электромагнитные помехи вывели из строя все системы его брони, перегрев винтовку и отключив её прицел. Сержант решил, что в последнем рапорте он серьезно ошибся в оценке своих сил. Если они продержатся дольше двадцати секунд, это будет чудом. - Третий расчет, разрешаю стрельбу! Всем остальным огонь по ближайшему! ОГОНЬ! ОГОНЬ! Те бойцы, кто ещё мог стрелять, сконцентрировали свою атаку на танке, который подошел к заводу на дистанцию в полторы сотни ярдов. Щиты бронированного гиганта замерцали, ослабевая, когда из глубины завода в него выстрелил расчет ускорителя. Крупнокалиберный снаряд пробился сквозь ослабевший щит, пробил нагрудный бронелист и взорвался прямо под спиной гета, что вызвало цепную реакцию взрывов боезапаса ракетчиков, и остатки машины исчезли в новом, ещё более мощном взрыве. Пехота гетов перестроилась за секунды, сгруппировавшись перед танками и бросившись в атаку, ведя непрерывный огонь. Ответный огонь пехотинцев Альянса становился все слабее и все сильнее терял эффективность, когда геты начали подходить вплотную. - Второй расчет, огонь на подавление! Пулемет, установленный таким образом, что его сектор огня должен был отсекать гетов от наиболее надежных укрытий, открыл огонь, заставивший гетов смешаться отступая, когда в их скопление врезался новый снаряд масс-ускорителя. Затем один из танков сместившись очередью из импульсной спарки нащупал орудийный расчет. Бойцы, спасая орудие, повалили его набок, за завал из камней, но укрыться сами не успели. Одного из них прошило очередью, второй, почти добравшись до укрытия, попал в прицел гета снайпера, и выстрел отбросил его к стене с пробитой грудью. Атакующие геты снова перестроились, и на острие их атаки снова вышли танки. Второй пулеметный расчет за счет удачной позиции смог отвлечь один из танков на себя. Пулеметчику из ополченцев Иден Прайм удалось сделать то, что не смог бы повторить профессиональный военный. Бывший гражданский, запаниковав, просто зажал спуск, поливая танк непрерывной очередью, от которой хладагент в кожухе пулемета начал закипать, но поток снарядов сделал свое дело, разрушив щиты танка, серьезно повредив его ходовую конечность, а затем одна из очередей проделала дорожку в панцире гета, и танк взорвался. Но пулеметчику было не суждено порадоваться своему успеху, последний танк, поднявшийся на осыпь обломков с фланга, первым выстрелом из основного орудия уничтожил пулеметный расчет, заграждавший путь пехоте. Геты бросились вперед, уже почти не встречая сопротивления. Сержант пополз к позиции первого расчета, беспрерывно повторяя в гарнитуру шлема лишь одно слово: - Держаться! Держаться! ДЕРЖАТЬСЯ! Мимо него, подволакивая раненную ногу, прополз один из саперов отряда, с выражением безграничной ярости на лице, сам сержант, неудачно высунувшись, ощутил, как в его голень врезался вражеский выстрел, но это лишь заставило его стиснуть зубы и ползти вперед к горе обломков. Раненный сапер, вывалившись наружу, пополз к основанию осыпи, волоча за собой сумку, в которую он положил бак с концентрированным пропаном и десять килограмм взрывчатки. Приоткрыв сумку, он достал шланг от бака и, найдя в осыпи трубу подходящего диаметра, вставил шланг в неё, открывая вентиль. Примотал шланг армейским скотчем, борясь с подступающей слабостью. Достал свой пистолет, приставив его к баку. За грохотом боя он не сразу услышал шум осыпающихся кирпичей и скрежет механизмов, но один из кирпичей падая стукнул его по плечу, вздрогнув он едва не выстрелил и, обернувшись, увидел стоящий на осыпи танк гетов, который начал спускаться, съезжая по горе кирпичей. Танк тоже заметил его, и сапер не успел нажать на спуск, когда его голову прошила очередь из импульсной спарки. Броуди рылся в горе обломков, как опоссум в помойной куче, не обращая внимания на остатки человеческой плоти, он все сильнее зарывался в эту перемешанную массу скользкой от крови кирпичной крошки, пока его пальцы не стукнулись об кожух пулемета. Схватившись за него, как за последнюю надежду, сержант рванул оружие на себя, выдернув его из обломков, не рассчитав силы. Мэтт упал, а сверху ему на грудь приземлился почти тридцатикилограммовый пулемет. Со сбитым дыханием пытаясь сделать вдох, сержант перевернул пулемет, ощутив резкую вонь хладагента, вытекающего из корпуса; он наглотался пыли и мучительно долгие секунды кашлял почти до рвоты, стараясь отдышаться. Затем он лег, запустив интерфейс пулемета. Тот выдал предупреждение об утечке хладагента, и Броуди потерял ещё несколько секунд, переключая его в полностью ручной режим. Танк гетов спустился с осыпи и начал разворачиваться, собираясь открыть огонь. Одна из его ног наступила на хрустнувшее тело сапера, затем поднялась. Активированная граната на поясе сапера взорвалась, инициируя цепную реакцию подрыва взрывчатки, а затем и газа. В огненной волне исчезло и тело сапера, и танк, и осыпь с гетами на ней и около неё. Сержант прикрыл забрало ладонью, ощутив жар от взрыва и барабанящие по спине осколки. Геты остановились на долю секунды, оценивая ситуацию, и начали перегруппировку, когда Броуди подтащил пулемет к переднему краю оборонительных позиций и, кое-как пристроив его, открыл огонь. Первыми на его пути стояли две платформы праймов, одну из которых он опрокинул короткой, точной очередью в голову. Вторая, развернувшись прямо к нему, открыла огонь из своего пулемета. Дуэль длилась несколько секунд, пока один из снарядов не попал в плечо Броуди, отбросив его на спину. Прайм, серьезно поврежденный, дымился, когда в него попал выстрел из снайперской винтовки. Верхняя половина тела синтетика взорвалась вместе со своим пулеметом. Геты отстреливаясь начали отступать, посчитав нанесенные потери угрожающими конечной цели миссии. По отступающим постреливали оставшиеся защитники этого участка, а когда геты отошли более чем на сотню метров, по их скоплениям начала отрабатывать легкая артиллерия от основной группы войск. Мины и реактивные снаряды окончательно отрезали гетов от обороняющихся солдат Альянса, вынуждая прекратить атаку. Броуди, хрипя и матерясь, пытался подняться. Левую руку он не чувствовал вообще, правая горела и чесалась от просочившегося через костюм хладагента, по всему телу были наверное десятки ран и ссадин, в ушах звенело и картинка перед глазами постоянно тускнела, качаясь в такт кровотоку. С трудом подняв правую руку, он ухватился за стену, подтягивая все тело и придавая ему вертикальное положение. Посмотрел на уцелевший инструментрон, чтобы понять, что атака, казалось длившаяся часы, на самом деле заняла лишь несколько минут. Устало прислонился к стене, закрыв глаза и позволяя годам взять свое. К нему подполз один из солдат. - Сэр, вас вызывают по командному каналу. Сержант посмотрел на него с выражением бесконечной усталости и пригнувшись снял с себя шлем, протянув его солдату. Тот недоуменно посмотрел в ответ. - Сэр? - Сынок, - в голосе сержанта звучит бесконечное терпение. – В нашей армии существует командная вертикаль, суть которой – знание по званию. Ты рядовой, я сержант. То, что говорят сержантам, рядовым знать не положено, пока сержанты не донесут им это. Я вижу твой хитрый взгляд и понимаю, что ты хочешь быть первым в курсе любой дерьмовой новости, которую нам сообщит командование, но поверь это не твое дело. - Сэр, но зачем мне ваш шлем? Сержант вздохнул, подавив приступ раздражения. У солдата явно был шок, а обстановка не располагала к силовому методу решения этой проблемы. - Затем, дубина, – вежливое терпение в голосе сержанта никуда не исчезает, лишь усиливаясь. – Что мы в зоне боевых действий. И без шлема любая пылинка, задев тебя, необратимо повредит остатки мозга. Этот факт меня расстроит, а ещё мне придется заполнять кучу документов, а я сержант. Мне не положено уметь писать, понимаешь? Солдат успокоился и даже нашел в себе силы улыбнуться, пригнувшись и сняв с себя шлем, он поменял его на сержантский и помог Броуди надеть свой. - Так точно, сэр. - Не выйдет из тебя сержанта, рядовой, - проворчал Мэтт, натягивая шлем, оказавшийся почти на полразмера меньше его черепушки. – Метнись пока и найди мне фельдшера или ветеринара. Или аптечку. - Есть, сэр. Солдат поспешно убрался от стены, уползая вглубь завода с видимым облегчением. - Броуди на связи. - Сержант! Вынь *** изо рта и доложись как следует! По характерному стилю речи Броуди сразу узнал своего коллегу, мастер-сержанта Лоуренса. - Так точно, сэр, разрешите доложить, атака участка два-семь-ноль отражена наличными силами, подкрепление не требуется. Доложить о потерях не имею возможности, материальная часть обороны существенно повреждена. Жду дальнейших указаний, сэр! - ****, ****! Какие потери у противника? - Три танка и до взвода пехоты. - *****, данные точные? - Потери противника уточнить не имею возможности, но гарантирую что они выше названных мной. – Броуди раздраженно ругнулся. – Мне заняться тут больше нечем, только и думаю, как славы урвать. - Понял тебя, Броуди. Удерживай свою линию любыми средствами, сейчас пришлю тебе специалистов, строй свою оборону и укрепляй ее чем хочешь, хоть молитвами. Резерва больше нет, повторяю, наш резерв исчерпался. На твой участок пришлю всех, кого смогу выскрести. Легкораненые остаются на позициях, спецсредства доставлю с подкреплениями. Как понял меня? - Понял вас, сэр. – Броуди проверил огонек шифрования, и задал напрямую вопрос, ответа на который боялся услышать. – Насколько все плохо, сарж? - Дерьмовее некуда, сарж. Эти ублюдки перегруппировываются для нового штурма, а их основные силы контратакуют позиции наших в пригородах. Наши отброшены, где на километр, а где больше. Несколько рот почти в полном окружении. Ещё несколько километров и мы окажемся без воздушного прикрытия. Участок девять-ноль сожгли, мы отброшены там на две сотни метров вглубь завода, все, что я пришлю тебе, все взято из НЗ. Броуди побледнел, чувствуя, как сердце сдавила чья-то тяжелая рука. Все они здесь были уже мертвы, и оставшееся им время неумолимо заканчивалось. - Понял вас. Сражаемся до конца, сэр! - До самого конца. Лоуренс отключился. Броуди, собрав волю в кулак, закусил подкладку шлем и рывком поднялся, опираясь на стену. Пригибаясь, он на двух конечностях кое-как дополз до своей первой позиции. Питерсон лежал там же неподалеку и целился из винтовки куда-то вдаль. - Эй, Питерсон, у тебя остался панацелин? Броуди оглянулся на солдата и внезапно понял, что что-то не так. Подобравшись к солдату, он дернул его за плечо, перевернув тело. Очередь из импульсной винтовки попала в шлем Питерсона, срикошетив под большим углом, пройдя через щеку солдата, почти снесла ему нижнюю часть лица, пройдя сквозь шею, повредив часть артерий и перебив шейные позвонки. Солдату повезло, он умер сразу, не мучаясь в агонии и не захлебываясь собственной кровью. Взгляд сержанта задержался на погибшем. Этот парень — еще подросток по сравнению с Броуди — лежал, ничем не отличаясь от живых, которые сейчас занимали свои позиции на переднем крае. На фоне темно-красной крови, остатки его лица выглядели бледным пятном, в глазах застыло пугающее спокойствие. «I've seen the Duty, Honor, Sacrifice of the Soldier. »*, — подумал Броуди. Проведя столько лет на полях сражений, он уже смирился с тем, что его сослуживцы гибнут, привык к таким трагическим картинам, внешне оставаясь равнодушным. Здесь и сейчас жизнь диктовала свои правила: либо ты смирялся с постоянной близостью смерти и пытался победить, либо в попытках убежать от неё терпел бесславное поражение. Сержант, сжав кулаки, откинулся назад, разглядывая затянутое дымом небо и ощущая себя лишь мелкой и беспомощной песчинкой.
***
Группа «Цитрус». Положение критическое. Количество раненых - неизвестно. Количество активных бойцов - около 20 человек. Командный состав - майор Соуни (MIA), капитан Гвем (KIA), трое выживших из сержантского состава.Бермант
Температура внешней среды -32.8 F**, продолжает снижаться, влажность 78% ***. Отряд гетов тихо продвигался сквозь туман по улице к одному из перекрестков. Взрывы и стрельба на северо-востоке города отлично скрывали их шаги, делая гетов почти неслышными, пока отряд внезапно не остановился. Синтетики обменялись серией щелчков и потрескиваний, сначала между собой, а затем с внезапно появившимся из тумана вторым отрядом, рядом с которым ритмично грохотал шагающий танк. Отряды соединились, обмениваясь данными в новосозданной сети. Часть нового отряда вместе с танком направилась в сторону идущего боя. Оставшиеся геты направились к развалинам сувенирного магазина, намереваясь начать патрулирование с него. Причудливая смесь осколков сувенирных фигурок потрескивала под ногами синтетиков, пока они внимательно обыскивали помещение, поэтому никто из них не услышал щелчка активированной мины, когда один из солдат наступил на внешне непримечательную тарелку. Самодельная мина-лягушка подкинула платформу в воздух, оторвав её одну из ног и взорвавшись окончательно вихрем грубой шрапнели. Большую часть осколков принял на себя первый гет солдат, но и оставшихся хватило, чтобы разрушить две платформы, повредив ещё три, которые стояли ближе всего. Геты согласованно открыли огонь, прикрывая щитами наиболее опасные направления. От одной из стен, куда попали снаряды импульсных винтовок, вместе с щепками и крошкой брызнула кровь, затем раздался второй взрыв на потолке, заряд электромагнитной мины на несколько секунд сбил настройки гетов, и солдаты Альянса, организовавшие засаду, высунувшись из своих укрытий, открыли огонь. Несколько секунд в задымленном помещении шла ожесточенная перестрелка на ближней дистанции из штурмовых винтовок, геты, теряя активные единицы, перестроились, отступая вглубь здания, но для них было уже поздно. Зажатые в узких коридорах и атакуемые подготовленным противником платформы выходили из строя, пока не осталась одна последняя, на которую набросился крупный мужчина в полной броне, чья штурмовая винтовка перегрелась. Используя свою винтовку в качестве дубины, он прикладом опрокинул гета на пол и методично, злобно бил его со всей силой, на которую был только способен. Превращенная в изломанное месиво платформа продолжала шевелиться, несмотря на град ударов до тех пор, пока один из бойцов не добил её выстрелом из пистолета. Между первым взрывом и последовавшей стрельбой прошло не больше сорока секунд. Бойцы Альянса торопливо покидали свои укрытия, двое спустились со второго этажа, трое вылезли из обширного подпола, ещё трое укрывались в наваленных в углу мешках, некоторые укрывались в шкафах или за фальшстеной. Двенадцать фигур, броня которых была скрыта самодельными дерюгами, балахонами и плащами из теплоизолирующей ткани, вымазанной хладагентом и смазкой. У всех к этой «верхней» одежде были прикреплены куски обшивки гетов. Все с избытком вооружены, на каждого приходится, как минимум, по два-три основных ствола и два вспомогательных, три пулемета, перевязи и пояса с гранатами, у двоих есть ракетные установки гетов, ещё один вооружен тяжелой ракетной установкой Альянса. Узнать в этой колоритной толпе солдат Альянса можно было, лишь обладая значительной фантазией. Да и солдатами из них было лишь семеро, остальные были ополченцами Иден Прайм, выжившими в Бермонте. Сейчас они вытащили тело своего соратника, которого задело случайной очередью. Тот был мертв, и его кровь на броне уже замерзла. Один из солдат, наклонившись, снял с трупа пояс с гранатами, другой стащил перчатки и наплечники, кто-то забрал плащ, кому-то достались пистолет, дробовик и винтовка. Не было никаких заминок или размышлений об этичности того, что они делают. Геты могли в любой момент нагрянуть сюда или просто выстрелить по этому месту из масс-ускорителя, и тогда погибнет не только экипировка их товарища, но и они сами. Если оставить здесь хоть что-то, что могло бы им пригодиться или спасти их жизни, это оскорбило бы память их товарища и сделало бы его гибель бессмысленной. Одинаково безликие в шлемах они больше напоминали палачей-мародеров, когда снимали с тела товарища всю уцелевшую экипировку. Никто из них не говорил ни слова, никто из них не снимал шлемов. В городе, который полностью контролируется гетами, в промерзшем насквозь городе, где любой источник тепла привлекает к себе внимание, нет места надгробным речам. Живым здесь оставалось лишь позавидовать мертвым. Последний из солдат, уходя, заминировал тело павшего товарища, предварительно сняв жетон и прикладом сломав шею мертвеца. Даже в смерти солдаты не могли обрести покой, и живые, зная об этом, не завидовали им, продолжая сражаться, ожесточенно выживая, несмотря ни на что.Вэйвсити.
Когда-то 120 километров можно было преодолеет за четырнадцать минут. В худшем случае за час. Но это было в другом мире. В другой жизни. На другой планете. Здесь и сейчас был лишь сожженный войной Иден Прайм. Осенний Иден Прайм. Горы Иден Прайм, скрытые сплошной пеленой дождя и снега. Кишащие гетами горы, где не осталось ни одной целой дороги. Горы, над которыми опасаются летать крейсера и фрегаты. Где-то в этих горах медленно двигалась смешанная колонна сил Альянса. Слипшийся с дождем снег, почти град, барабанит по броне машин и людей. Скорость колонны крайне низкая, люди и техника вязнут в том месиве, которое раньше было дорогой. Неустойчивое болото песчано-гравийной смеси с бетоном, снегом и льдом, в котором буксуют БТРы и грузовики, их вытаскивают на руках солдаты и инженеры, завязшие бульдозеры вытягивают всей колонной. В КШМ идущей ближе к концу колонны царит мрачная, напряженная атмосфера. Десятки кризисных ситуаций возникают, разрешаются, чтобы снова возникнуть. Контроль над арьергардом и авангардом, контроль каждой машины в колонне, контроль и связь с каждым человеком в её обеспечение, переговоры со штабом, переговоры с воздушной поддержкой, от людей находящихся здесь колонна зависит даже в большей степени, чем от тех, кто снаружи. - Чарли, повторите сведения ещё раз, повторяю, уточните данные! - офицер связи говорит спокойным, уверенным голосом, но костяшки пальцев, сжимающих в руках передатчик, побледнели, а пальцы свободной руки нервно стучат по столу. - Дельта, проверьте проходимость участка Ноябрь-Эхо! - офицер из свежей смены, сверяясь с планшетом, выдает сформированной разведгруппе задание, приклеивая к монитору наскоро подписанный стикер. - Браво докладывают, Ноябрь-Виски недоступен, жесткий огневой контакт, просят поддержки! - связист пытается выйти на связь с артиллеристами арьергарда. - Орел-1, это Птенец, перешлите данные повторно, потеря канала, повысьте мощность! - офицер, ответственный за связь с воздушной поддержкой группы, вскакивает, приковывая к себе внимание остальных. Зажимая переговорное устройство в одной руке, второй он торопливо перебирает на мониторе иконки, совмещая данные, после чего достает карточку повышенного приоритета, прикладывает её к своей панели, затребовав на свою станцию дополнительные ресурсы. - Янки, перевожу вас на Браво, получите от них координаты, окажите поддержку… Повторяю, окажите поддержку отряду Браво! Да хоть как! Переключаю вас в арьергардную колонну, ведите обстрел по координатам, которые вам даст Браво, до тех пор, пока не исчезнет необходимость в огневой поддержке отряда! – офицер, направивший отряд Браво на разведку, мечется по пункту связи, сверяясь с данными соседей в поисках свободных соединений. Подскочив к одному из соседей, он с силой хлопает его по плечу, подсовывая ему под нос стикер с кратким описанием ситуации. «Браво в полной жопе, Ноябрь-Виски 9-7-9, 9-7-8, плотн. огн. конт. Треб. Броня!!!» - Зулу, вышлите ММГ к отряду Браво, требуется эвакуация! Срочная! – прикрывший глаза, очнувшийся от секундной дремы оператор, кинув быстрый взгляд на записку, сразу включается в работу. - ЯНКИ, СКОРРЕКТИРУЙТЕ ОГОНЬ! - уверенный тон связиста за секунду сменяется паническим приказным тоном, который заставляет всех на мгновение оглянуться на оператора, который, судорожно сжимая переговорное устройство, короткими ударами пальцев перебирает данные в поисках нужной информации. - БРАВО НАКРЫТЫ ДРУЖЕСТВЕННЫМ ОГНЕМ! ПОВТОРЯЮ, ДРУЖЕСТВЕННЫЙ ОГОНЬ! – найдя данные переданные с пристрелочных мин, офицер запускает программу распознавания, пытаясь разобрать происходящее на поле боя. Увиденное заставляет его запаниковать. - ЯНКИ, НЕ ПРЕКРАЩАТЬ ОГОНЬ! ЭТО ЛОВУШКА ГЕТОВ! БРАВО В ОКРУЖЕНИИ! - Фокстрот, Лима, усильте Зулу! Необходимо вытащить Браво! - связист ожесточенно трет переносицу и трясет головой, его смена длится уже больше двадцати часов, и возможности смениться ещё не было. - Орел-3, ответьте! Орел три, ответьте! Внимание, Орел-3 сбит! Внимание, Орел три сбит! - координирующий действия воздушной группы офицер бледнеет, по его знаку один из часовых от двери подбегает к нему и забирает планшет с данными, исчезая в направлении командного отсека. - Чарли, не оставлять груз! Вытаскивайте эти цистерны любыми средствами, зубами тащите или по флягам, но цистерны необходимо вытащить! - связист, сверившись с планшетом грузов, видит красный приоритет контейнеров с армейским охладителем и, не вдаваясь в подробности, начинает подгонять работу вверенной ему группы. - Орел-5, перевожу вас на арьергард, запросите у них спасательную группу, - связист переключает воздушное прикрытие на своего коллегу, сам открывает карту местности и пытается найти на ней координаты возможного падения одного из фрегатов. - Браво, ответьте! Браво! - дублирующий связист так же подключается к попыткам выйти на связь с окруженным разведотрядом. - Зулу докладывает, вступили в огневой контакт на Ноябрь-Виски, несут потери! - потянувшийся к полупустой чашке с холодным кофе связист, получая входящие данные, сбивает её с консоли на пол и с безразличием смотрит, как напиток впитывается в синтетическое покрытие. - Браво, ответьте! Браво, доложите обстановку! Браво, доложите обстановку!!! С Браво нет связи! - офицер, мужчина средних лет, буквально падает на свое кресло, роясь в кармане, достает измятую пачку сигарет с вложенной в неё зажигалкой, достает одну сигарету, раскрошив её в процессе, затем ломает другую и только третью у него получается донести до рта дрожащими руками. Вцепившись коренными зубами в фильтр, он щелкает зажигалкой несколько раз и, не добившись успеха, бросает зажигалку на пол, перекусив сигарету. С чувством сплюнув на пол, связист, прикрыв глаза, на ощупь вынимает из консоли чип с данными и, перехватив возвращающегося с КП солдата, отдает ему чип, направив его обратно. Снаружи бушует стихия, ветер настолько сильный, что некоторые участки пешие могут преодолеть только ползком, по месиву, в которое можно уйти с головой, или в упор за машинами. Потоки воды и камня, почти нулевая видимость из-за облаков и тумана, температура ниже нуля по Цельсию и завывающий ветер, оползни, сели и обвалы. Уже всего этого достаточно, чтобы сделать дорогу смертельно опасной, но растянувшаяся колонна упорно прорывается к своей цели, не смотря на жесткие условия и постоянные обстрелы и засады. Фланговый отряд разведчиков, идущий в тридцати метрах от дороги, в пределах колонны, из-за заблокированных сканеров пропускает засаду гетов и полностью гибнет, когда синтетики и их дроны атакуют их со всех сторон. В середине колонны, пятерка солдат, пригибаясь, перебегает вслед за М-29, когда за фоновым шумом они слышат звуки перестрелки сверху прямо над ними. Никто не успевает предпринять что-либо, одного из солдат опрокидывают сразу два выстрела из снайперских винтовок, близкий взрыв ракеты осколками ранит ещё одного. Остальные, укрывшись за бронемашиной, вслепую обстреливают пологий склон, а затем завязывают дуэль с летящими к ним дронами. М-29 медленно разворачивает свою турель и дает прицельный залп, который срывает со склона огромную массу камней, которая под скрежет разрываемого металл врезается в броневик с силой дизельного локомотива. Со склона в переднюю часть броневика срывается одинокая ракета единственного уцелевшего гета-штурмовика. Первое и последнее попадание в броневик оказывается для него фатальным, ракета попадает в разрыв на броне и взрывается где-то в глубине броневика, вызывая пожар. Солдаты, покончившие с дронами, начинают обстреливать штурмовика, но точку в этой перестрелке ставит механик М-29, выскочивший из горящей машины и рикошетом от первого же выстрела сбивший штурмовика со склона. Падающий синтетик катится по камням, вылетает на дорогу прямо под гусеницы к инженерному тягачу, весом более шестидесяти тонн. - Бедный, расплющенный ублюдок, - один из солдат, оскальзываясь на щебенке, подходит к останкам гета. - Туда и дорога! - обрывает его второй, и вместе с механиком и наводчиком М-29 они начинают снимать с броневика все, что ещё можно использовать. Мимо них семенит вереница солдат, несущих и волокущих баллоны с охладителем масс-ускорителей весом по двести килограмм каждый. Лидер вереницы останавливает инженерный тягач и начинает переругиваться с его экипажем. Наконец поняв важность ситуации, командир вылезает из тягача и открывает грузовой отсек. В машину загружают десять баллонов, снятое с «Гризли» оборудование и раненого солдата. На броню крыши забрасывают несколько бронелистов с панелями активной защиты, и завывающий масс-движком тягач медленно пристраивается обратно к колонне. Выжившие солдаты пристраиваются к веренице несущих баллоны. Мимо них медленно проезжает тяжелогруженый автопоезд, ощетинившийся стволами. Впереди у дорожной развилки кипит ожесточенный бой, геты скрытно обустроили на склоне настоящий комплекс укреплений, используя рельеф местности, подручные и принесенные с собой материалы. Несколько десятков гетов солдат и ракетчиков, оборонительные турели, снайперские вышки, шагающие танки, - вся эта мощь, укрывшаяся на обратном склоне за наваленными камнями, которые заминированы или перекрыты шипами. В засаду попала часть авангарда и отступающая мотоманевренная группа. Эта группа, отправленная на помощь попавшему в засаду отряду, уже второй раз за последние часы оказывается почти отрезанной от основных сил. Фланговые группы авангарда карабкаются по покрытым ледяной коркой камням, оскальзываясь и срываясь, но упрямо продолжая свой подъем в попытках обойти гетов с флангов. Обороняющиеся на дороге солдаты несут большие потери, но продолжают отстреливаться. На одну из фланговых групп из расщелины в скале начинают бросаться хаски, один из тросов не выдерживает перегрузки и солдаты, облепленные хасками, срываются вниз с четырехсотметровой высоты. На вертикальном склоне завязывается перестрелка, когда скалолазы начинают уворачиваться от бросающихся на них хасков, раскачиваясь на тросах, стараясь убивать своих противников (на некоторых из которых осталась их экипировка, выдающая их принадлежность к разведчикам этой колонны) раньше, чем те смогут дотянуться до тросов или бойцов. На дороге солдаты попадают под огонь с тыла, затем наступающий на них шагающий танк начинает неожиданно разворачиваться, но прежде чем ему удается сделать это до конца, сзади в него попадает стальная болванка, отрывающая ему голову. Отступающие остатки разбитого отряда на двух грузовиках, в один из которых они установили турель от М-29, таранят линию синтетиков и прорываются к своим. Получившие неожиданное подкрепление бойцы Альянса бросаются в контратаку, пока их техника, используя этот момент, ведет огонь на подавление, не щадя стволов. Синтетики открыли огонь по ползущим к ним солдатам, и несколько следующих минут обе стороны ожесточенно уничтожали друг-друга среди стылых камней, под вой ветра и грохот взрыва. В дыму и метели видимость стремилась к нулю, оборудование шлемов почти не помогало, техника, пользуясь заминкой, в обстреле со склонов откатывалась за поворот, пока на дороге не остался одинокий М-35 с двумя фронтальными пулеметами и системой MRL.**** Контратака солдат на склон захлебнулась и истекла кровью, прорвав линию обороны, люди оказались на тщательно подготовленной нейтральной полосе между первой и второй линии, с флангов открыли огонь шагающие танки. Немногих переживших этот обстрел геты сбросили вниз, контратакой штурмовиков оттесняя солдат к дороге и расстреливая с высокой позиции. О чем думал экипаж М-35 в тот момент неизвестно, но принятое ими решение спасло жизни тех немногих, кто ещё имел шансы выжить. Двадцать снарядов весом по сорок килограммов врезались в склон скалы, над позициями гетов, взрывной волной и волной осколков убив большую часть синтетиков. Склон горы вздрогнул и пошел трещинами, куски породы, набирая скорость, обрушились вниз, и обвал разрушил позицию гетов, как ладонь исполинской руки, смахнув их со склона, многотонные куски породы разбили корпуса шагающих танков и снайперских башен, раздавили оборонительные турели и смяли баррикады. Тут и там посреди обвала раздавались взрывы и виднелись вспышки, сгорающих и взрывающихся ракет и мин гетов. Получившие предупреждение солдаты, большей частью побросав свое снаряжение, бросились бежать вниз ещё в тот момент, когда ракеты только начали свой полет. Кто-то из них погиб сразу на склонах, кто-то при обвале, но тем из них, кто не смотря на покрытые льдом камни, очереди из импульсных винтовок, осколки снарядов, сотрясающие склон ударные волны, воздушную волну от взрыва и обвал, все же сумел добраться до поворота, тем удалось выжить, выжить даже вопреки статистике. Экипаж М-35, как и сама машина, исчезл под обвалом, навсегда решив вопрос о том, были ли они героями.Передвижной командный пункт.
Бригадный генерал сил Альянса, Бартоломью Гранд, сидел, ссутулившись над интерактивной картой местности с иконками передвигающейся на ней колонны. Подобные отсеки строили не для людей ростом больше двух метров и весом около полутора центнеров. Но сейчас неудобства мало волновали Барта «Collide» Гранда. Вся его карьера строилась на неоднозначном отношении к нему солдат и начальства. Его считали безжалостным и прямолинейным, готовым гнать солдат на пулеметы парадными колоннами, что считалось в Альянсе неприемлемым, но более шестидесяти блестяще проведенных операций, жертвы в которых ненамного превышали аналогичные у других командиров его уровня, при намного более высоких показателях эффективности, толкали его карьеру вперед. В войсках Гранда боялись, но уважали, он заставлял солдат рисковать своей головой, но никогда не отсиживался в тылу, стараясь как можно лучше видеть оперативную обстановку на передовой. Он не доверял продвинутым ВИ и дронам, предпочитая собственную команду людей, набранную и проверенную им в деле, не был и ксенофобом, изучая технику и тактику других рас с почти непозволительным для офицера интересом. Дрешер, адмирал второго флота, передал его начальству приказ через Хэкетта. Приказ, важность которого не стояла под сомнением, провести тяжеловооруженную колонну вглубь этого горного хребта к горнопромышленному комплексу, который даже не имел своего собственного названия, лишь цифровой индекс. Расположенный в ста двадцати километрах от Вэйвсити этот комплекс занимался первичной добычей и очищением различных металлических руд. Затерянный в горах он почти не представлял никакой важности, если бы не несколько нелепых совпадений. К моменту первого нападения гетов на космопорт, на руднике находилось свыше четырех тысяч тонн высокоочищенного вольфрама, плоды ударной работы шахтеров за последние полгода. Жадность неизвестной компании, которая, получив лицензию на разработку месторождений на Иден Прайм, решила выдоить досуха все, до чего удастся дотянуться, прежде чем комитет по экологии (та ещё контора, которая любит и деньги, и власть) прикроет рудники, чтобы затем на волне популярности проникнуть в управление Иден Прайм и втихую перепродать рудники с наценкой. Эти корпоративные и финансовые политические игры волновали Гранда так же мало, как активность тараканов, но связаны с войной они были напрямую. Для вывоза и охраны такого количества стратегического сырья компания-разработчик наняла ЧВК «Katzbalger», полторы сотни солдат которой вместе со своим командиром прибыли на рудник, организовали периметр, подготовили ВПП и стали ожидать грузовой транспорт. Вместе с грузовым транспортом, прибывшим к ним, началась первая атака на Иден Прайм. Рудник оказался в числе побочных целей первой атаки. Командир наемников, бывалый солдат, ожидал чего-то подобного, и в последовавшей перестрелке его отряд понес незначительные потери, перебив взвод гетов, отправленный зачищать рудник. Не имея понятия, что происходит он, вооружив шахтеров, занял круговую оборону до прояснения ситуации, вместо которого получил воздушный налет, приковавший его силы к земле и лишивший его связи. Неизвестно как бы любой другой поступил на его месте, однако этот наемник оказался из весьма крепкого сплава. Переправив сырье в шахты, он подготовил весь свой район к обороне, заблокировав большую часть наземных путей. Введя военное положение, из административного персонала, экипажей грузовиков и работников предприятия он натренировал нечто похожее на нормальных солдат, отправив пешие группы во все крупные пункты. Одна из групп сумела пройти к Вэйвсити и ввела ВС Альянса в курс дела. От мысли, что почти пять тысяч тонн (предприятие частично продолжало работать) стратегического сырья валяются у гетов под ногами, в руководстве военной операцией взвыли, тут же отправив на рудник несколько десантных транспортов со связью. И в этот момент началась вторая атака гетов на Иден Прайм. Из высланных транспортов только один добрался до района достаточно близкого к конечной цели. Командир десантного отряда, оставив от челнока только остов, длинным марш броском прогнал свой отряд до рудника, где ожидали помощь, но не ожидали помощь в таком виде. В последующие несколько дней рудник сумел установить связь с основными силами Альянса, и серьезность ситуации стала ясна. Перерабатывающий комплекс, почти не поврежденный несмотря на несколько атак, тысячи тонн вольфрама и оборудование для его переработки, которое вполне можно приспособить под военные нужды, тысяча гражданских специалистов и все это в окружении гетов, которые не упустят шанса использовать все это. В руководстве операции конец дебатам положил Хэкетт, ударом кулака по столу и длинной матерной тирадой, в которой досталось всем. Колонну снарядили за двенадцать часов, отправив сразу. Перед отправкой Хэкетт прямо пришел к Гранду и изложил ему все как есть. - Не буду врать, - адмирал подошел к Гранду и, подняв голову, посмотрел ему прямо в глаза. – Рудник надо спасти, колонна должна дойти, но колонна идет на верную смерть. - Воздушная поддержка? – Гранд был краток, многие считали его упертым и тупым животным, он же считал излишек слов признаком неуверенности. - Мы подготовим группу фрегатов, они будут постоянно поддерживать колонну и отвлекать наиболее тяжелые стволы на себя. - Мы их не бросим, – отрезал Гранд, вызвав у Хэкетта усмешку, до чего же дожил этот мир, если пехота будет помогать космосу. - Барт, - Хэкетт с видом человека, которому противно от самого себя, ещё раз посмотрел ему в глаза. – Ты понимаешь, что ваша колонна привлечет на себя всех гетов с этих гор, и когда будет идти и есл… когда пройдет? Ты понимаешь, что это значит? - Разумеется. – Гранд отряхнул с рукава какое-то мелкое насекомое и подошел к окну своего модуля, разглядывая невидимые в темноте горы. – Мы притянем к себе всю эту мразь, вы проведете пару наступательных операций, забросите пару разведывательно-диверсионных групп или десантов на перевалы, но что бы ни происходило с нами, поддержки мы не получим. И права на провал у нас нет. - Именно. –Хэкетт устало кивнул, понимая что был введен в заблуждение и обликом генерала, и слухами о нем. - Все правильно. Раз колонна должна пройти, она пройдет. Гранд поднял с кресла свой шлем и подошел к выходу. - А сейчас мне надо подготовить людей. Сказать было легче, чем сделать, в Вэйвсити, который обстреливали постоянно и упорно, найти целую бронемашину или отнять её у частей обороняющих город было сложно, даже несмотря на чрезвычайные полномочия. Собрав всех инженеров и тех, кто просто мог держать в руках дрель, бригадный генерал за четыре часа смог восстановить более тридцати военных транспортов, переделав и реквизировав ещё сотню гражданских машин. Провести такие силы к руднику незаметно, по частям, даже просто провести их, шансов не было изначально, но он продолжал двигать всю эту массу людей сквозь все, что бросал ему Иден Прайм, дважды вылезая, чтобы помочь вытащить свой командный пункт и трижды отстреливаясь от нападающих гетов. Водя по карте пальцем, больше похожим на железнодорожный болт, он рассчитывал дальнейший маршрут колонны и с каждой минутой мрачнея все сильнее. Геты словно специально отжимали его на северо-запад, где дорога была широкой, почти уцелевшей, но широкой дугой уводила его в сторону, заставляя потратить лишние запасы топлива, а затем заводила в узкую долину. Это была классическая засада, жестокая и примитивная. Но ситуация не имела бескровного решения. Движение колонны все же стало для гетов неожиданностью, и сворачиванию кольца окружения мешало время и воздушная поддержка колонны, контратака сил Вэйвсити тоже помогала. Однако, вернуться это не выход, каждый километр за спиной кишел гетами, которые не успели зайти во фланг. Оставаться на месте тоже нельзя, фрегаты это не стационеры орбитальной поддержки, они не смогут оказывать поддержку статичному объекту, особенно в атмосфере. Один из фрегатов уже сбили, потери за последние несколько часов составляют десять машин и около ста человек, разведгруппы сгорают, словно пары бензина, противник стягивает сюда все больше сил. Впереди засада. Генерал закусил палец, затем встал, случайно чиркнув по экрану планшета. Подошел к выходу и окрикнул караульного, вернулся назад, вспомнив, что так и не отключил карту. Энергию в этом походе должны были беречь все, и он, генерал, не исключение. Бросив последний взгляд на карту, «Grand Collide», как его прозвали в войсках, был вынужден сознаться себе, что не имеет ни малейшего представления о том, что ему делать дальше. *- An Old Soldier's Prayer **-(-36 по Цельсию) *** Просто для справки, это очень НЕкомфортные условия для человека. Обморожение можно получить за несколько минут. И все это осложняется горными условиями (горная болезнь). **** Multiple rocket launcher