Торг

      Эсмеральда оказалась совершенно без защиты. Клод Фролло с лёгкостью вырвал у неё из руки кинжал и отбросил его прочь. Но в эту роковую минуту свободолюбивой цыганке на помощь пришёл гнев. Она с яростью и омерзением принялась отбиваться, вырываться из его жадных цепких рук, охвативших её стройный стан, Эсмеральда царапалась и кусалась, подобно дикой кошке. Она начала понимать, что кричать, звать на подмогу здесь, в этой жалкой лачуге старухи Фалурдель было бессмысленно. Никто не собирался прийти ей на помощь. Ей приходилось рассчитывать лишь на саму себя, и потому она отчаянно сопротивлялась домогательствам архидьякона.       Но широкоплечий Клод Фролло был всё же сильнее хрупкой шестнадцатилетней цыганочки. Распалённый страстью, он совсем потерял голову. Ещё немного… и несчастная девушка погибла бы. Она чувствовала на своём теле его настойчивые руки. Его дрожащие пальцы пытались справиться со шнуровкой её яркого расшитого корсажа, что оказалось не так просто для не имеющего никакого опыта и сноровки в таких делах священника. К тому же, тонкая гибкая плясунья, пытаясь выскользнуть из его объятий, мешала ему осуществить задуманное.       - Пусти меня, священник! Пусти или я плюну тебе в лицо! – говорила она ему, задыхаясь, и в её прелестном юном личике было выражение такого неприкрытого отвращения и такой явной гадливости, что Клод, сходя с ума от близости её тела и умирая от желания, не мог не почувствовать этого. В его истерзанной душе всколыхнулось даже что-то вроде ненависти к ней. Он готов был силой взять это юное невинное создание, которое в его глазах вовсе не было невинным. О! Напротив… Он считал её виновной во всех земных грехах. Он видел в ней колдунью, ведьму, соблазнительницу, посланную адом для того, чтобы погубить его... Он вовсе не был склонен щадить её.       В своём страстном нетерпении он сорвал лёгкую косынку с её полуобнажённых плеч, и тут его пальцы нащупали ладанку, обшитую зелёными бусинами, дьявольский амулет… Он хотел сорвать и его, отбросить в сторону и собирался уже исполнить своё намерение… Эсмеральда, потеряв всякую надежду, взмолилась жалобно:       - О, моя матушка! Спаси меня!       И в эту минуту за дверями раздался звонкий юношеский голос, который звал старуху Фалурдель:       - Эй, мамаша, принимай гостя! Да зови сюда какую-нибудь аппетитную малышку! Пусть придёт ко мне моя разлюбезная Марго! Эй, Маргарита, спускайся сюда, крошка!       Этот голос, по-видимому, был знаком священнику и, услышав его, Клод вздрогнул и в ту же минуту оторвался от Эсмеральды. Девушка, воспользовавшись этим мгновением замешательства, и извернувшись в его руках, изо всей силы залепила архидьякону крепкую пощёчину.       Между тем юный Жеан Фролло (ибо это был именно он), услышав звуки звонких пощёчин за тонкой перегородкой двери, продолжал весело и непринуждённо, громко и ничуть не понижая голоса, так что его было слышно в каморке, где находились Клод и Эсмеральда:       - Судя по звуку, это знатная оплеуха! Кто это там так резвится в комнате святой Марты, хотел бы я знать? Какая такая дикая кошечка? Наверно, ей доставляет удовольствие расцарапать физиономию какого-нибудь старикашки! О! А это что такое валяется на лавке? – и в голосе его прозвучало искреннее любопытство. - Кажется, я узнаю этот роскошный плащ! Плащ капитана королевских стрелков! – воскликнул он. – Феб де Шатопер здесь!.. А-а-а… припоминаю… Он же должен быть на свидании с малюткой Эсмеральдой! Может, это она даёт оплеухи офицеру?.. Это на неё похоже! Она такая дикарка! Но нет… Плащ-то лежит на лавке возле комнаты святого Бернара… А звуки оплеух доносятся из комнаты святой Марты! Значит, Феб с девчонкой находятся в другой комнате – в комнате святого Бернара. А кто же сейчас в комнате святой Марты?       Не успел произнести он эти слова, как Эсмеральда, слышавшая весь его монолог, так как отбивалась от Клода возле самой двери, страшно побледнела, вскрикнула и потеряла сознание. Она рухнула бы прямо на деревянный пол, но Клод Фролло успел подхватить бесчувственную девушку на руки и отнёс её на ложе.