Торг

      Раннее утро следующего дня. Париж просыпается. Горожане деятельно принимаются за свои повседневные дела.       Красавец Феб де Шатопер, капитан королевских стрелков, щеголяя своим пышным нарядом, в новом плаще, бряцая железным оружием, направил своего коня к воротам казарм. Ворота распахнулись и, когда он вступил на широкий казарменный двор, захлопнулись за ним. Минуту спустя из-за древесного ствола старого раскидистого дуба, росшего неподалёку, появилась лёгкая стройная девичья фигурка в пёстром цыганском наряде и, подойдя также к воротам королевских казарм, решительно постучала в них.       - Стой! Кто идёт? Что тебе надо здесь, цыганская девка? – грубо отозвался часовой. – Что ты здесь шляешься? Ступай прочь!       Эсмеральда (ибо читатель уже догадался, что это была она), откинув упавшую на лоб смоляную прядь со своего лица, проговорила смело звонким и чистым девичьим голосом:       - Впусти меня, стражник! Я пришла погадать господам королевским офицерам и солдатам. Если впустишь меня, то и тебе перепадёт кое-что из кучки звонких монет, которыми наградят меня солдаты за моё правдивое гаданье.       При упоминании о деньгах резкий голос стража порядка значительно смягчился. Сразу сменив свой гнев на милость, он произнёс, со скрипом открывая ворота ровно настолько, чтобы девушка могла в них пройти:       - Проходи, цыганка! Да смотри же – не задерживайся!       - Хочешь, я и тебе погадаю, стражник? – спросила девушка, протискиваясь мимо часового и обжигая его взглядом своих чёрных глаз.       - О! Да ты – красотка хоть куда! – с восхищением произнёс тот, прищёлкнув языком, разглядев вблизи необычайную красоту юной смуглянки. – И не будь я на посту… Дьявол меня забери! Ладно, иди, цыганка, а на обратном пути погадаешь мне…       Эсмеральда не заставила просить себя дважды. Проскользнув в ворота, подобно невесомой тени, она послала стражнику воздушный поцелуй.       Бедняжка успела увидеть лишь край плаща своего неверного возлюбленного. Соскочив с коня, он вошел в одну из казарм, не заметив черноволосой плясуньи.       Феб переступил порог своей казармы, и его весёлый бодрый голос смешался с нестройными голосами его товарищей по оружию.       Эсмеральда подбежала к казарме. Тут её остановил ещё один солдат со шрамом через всю щёку, преградив ей путь алебардой.       - Куда это ты, цыганка? Как ты здесь очутилась?       - Я пришла погадать вон тому красивому офицеру, что зашёл сюда, вот в эту дверь…       Солдат усмехнулся:       - Это Феб де Шатопер – офицер, капитан королевских стрелков. Счастливчик Феб! Девчонки так и вьются возле него!       Эсмеральда нахмурилась. Её хорошенькое личико омрачилось.       Солдат, заметив, какое впечатление произвели на цыганку его слова, подмигнул Эсмеральде и сказал с неким состраданием в голосе:       - Не заглядывайся на него, цыганка! Капитан с лёгкостью разобьёт тебе сердце! Ты ему вовсе не пара, хоть и красавица редкая, надо признать… У него есть невеста из знатных… высокого происхождения…       - Невеста? – спросила упавшим голосом Эсмеральда. – Какая невеста? Она красивая? Как её зовут?       - Я её видел всего лишь раз возле Собора Парижской Богоматери на площади. И она произвела на меня впечатление. Это хорошенькая богатая девушка с золотыми волосами. И тебе не след, цыганка, мечтать о капитане, хоть ты и очень хороша собою, и капитан может таки потерять голову от любви к тебе… Зовут её Флёр де Лис… Да, Флёр де Лис де Гонделорье!       - Флёр де Лис де Гонделорье! – воскликнула бедная девушка, сразу вспомнив свой недавний визит в роскошный дом богатой наследницы, куда её зазвали беззаботные знатные девицы для того, чтобы она показала им фокусы, которые умела проделывать её белоснежная козочка Джали. – Так она его невеста? Разве они обручены? – упавшим голосом, еле слышно спросила она.       - Я слышал, что так оно и есть, - подтвердил солдат. – Как ты побледнела, красотка! Сейчас я принесу тебе воды напиться… Подожди меня здесь.       Солдат поспешно отошёл от неё, направляясь к колодцу в центре казарменного двора.       Эсмеральда, оставшись одна, в изнеможении прислонилась к стене казармы. До неё доносился шум мужских голосов, и на фоне этих чужих для неё голосов выделялся голос дорогого её сердцу Феба. Голос этот был весел и жизнерадостен.       Эсмеральда услышала, как кто-то из офицеров спросил капитана:       - Так ты говоришь, что богат сегодня, Феб де Шатопер? Тебе дьявольски везёт, знаешь ли!       - Да, сегодня я богат… Странная история приключилась со мной, когда я вчера вечером шёл к старухе Фалурдель… Эти звонкие золотые монеты дал мне какой-то чёрный жуткий монах…       - Так ты видел монаха-привидение, Шатопер?! Как интересно! Ну, расскажи же нам эту историю, это, должно быть, чертовски занимательная история!       - Ну, да, мне подфартило, знаете ли… - самодовольно проговорил Феб. - Сейчас я вам расскажу эту историю. А вечером мы пойдём с вами в кабачок, я знаю подходящее местечко, и мы спустим эти проклятые золотые монеты на девчонок и вино… Дело в том, что в меня влюбилась одна хорошенькая цыганочка… Смеральда… Ну, та, что танцует на площади перед Собором Парижской Богоматери… Втрескалась, как дикая кошка… Не давала мне проходу, цеплялась за меня… Куда не пойду, везде она! Грех было бы не воспользоваться тем, что само шло ко мне в руки. Девчонка-то прехорошенькая! Мне долго и уговаривать её не пришлось…       - Знаем, знаем цыганку Эсмеральду, - нетерпеливо перебили его голоса, - рассказывай дальше… Мы слушаем тебя со вниманием, счастливчик Феб.       - Ну, так вот. Иду я вчера к этой безобразной старухе Фалурдель в её лачугу на свидание с этой бродяжкой, цыганской плясуньей… И тут, как приведение, словно из-под земли, вырос чёртов монах… И предлагает мне за цыганскую девку горсть золотых монет, а вся и цена этой уличной девке один медный грош… Ну, я и не отказался от такого щедрого предложения… - Феб засмеялся.       Эсмеральда, смертельно бледная, дрожа, с широко раскрытыми глазами, полными слёз, слушала Феба, а её рука тем временем машинально нащупывала за корсажем остро отточенный кинжал…