***
На холодном полу лежала девушка, одетая в шорты и футболку. На её теле в буквальном смысле были практически все тёмные оттенки. От синего до бледно жёлтого в перемешку с рвотно зелёным цвета — синяки, оставленные Зебом, после проведения часа, как боксёрской груши. Аида начала приходить в себя, она попыталась встать, но каждое движение причиняло ей адскую боль, и она решила просто лежать. Перед глазами проносились недавние события, от которых она залилась горячими слезами. Как инквизитор, то у неё долг защищать и хранить в секрете все данные Империи, но она еле сдержалась от того, чтобы не выкрикнуть имперские данные. Ласат швырял её, как боксёрскую грушу, как игрушку. Снова слёзы, тут никто не поможет, разве только смерть, но просто так ей умереть не дадут. Из раздумий о смерти и другой ерунде Аиду выкинул пустой желудок, требующий пищу. Она немного обвела глазами камеру и увидела в углу две железные миски и какой-то пакетик. Все-таки у неё получилось встать, но синяков она себе прибавила. Дойдя, проливая слезы и сопли, она добралась до угла и поняла, что в миске синтаксический хлеб. Уж лучше это, чем голодной переживать пытки — проговорила про себя Аида, открывая пакетик, и высыпала содержимое в миску с водой. Через пять минут в миске лежал не очень-то аппетитный кусок хлеба. Аида съела этот кусок и выпила мутную воду из миски.POV Аида.
Вода скорее всего из-под крана, а про хлеб вообще молчу. Ууу, живот, он всё равно урчит, но счастьем будет для меня, если я вообще ещё сегодня поем, а то они могут кормить раз в сутки или сделать «перерыв» пищи через несколько суток. А? Чёрт, кто-то идёт.Конец POV Аида.
Дверь с противным лязгом отъехала в сторону, пропуская фиолетового гуманоида с какой-то сумкой в камеру. Внутри девушки всё сжалось, а адреналин предательски подпрыгнул, заставляя пульс взлететь до небес, а зрачки сузиться в трое. Ласат с садисткой ухмылкой, а точнее оскалом посмотрел на чуть ли не трясущуюся имперку. — Ути-пути! Кто это тут у нас боится? — противно-наигранно произнёс повстанец, крепко схватив её за локоть. Та в ответ лишь вскрикнула от прикосновения к усыпанной синяками руке, а гуманоид не обратил никакого внимания на звук и швырнул от души об стену. У той вследствие защитной реакции организма из глаз брызнули слёзы, а горло драло от крика. — Думаешь, это было больно? — задал риторический вопрос ласат. Аида попыталась подняться с пола, но ту, уже почти за шиворот поволокли и прицепили к стулу. — Поспи, — Рявкнул тот и с размаха отправил в отключку Аиду. Повстанец начал разбирать содержимое багажа: им оказался арсенал всякого холодного оружия, некие жидкости и пыточные устройства. Потирая лапы, он принялся готовить это к использованию и передал сообщение на компликт: — Ребята, скоро начнётся шоу. Не хотите присоединиться?Дальше описана пытка — ГУРО. Кто не любит это или ещё что-то, то когда закончится я напишу таким же шрифтом, что можно читать дальше.
***
Предупреждение было!
Когда Аида отошла от потери сознания, перед глазами мир плыл цветными кругами, а слова отдавались глухим эхом. — Наконец-то! — Через полминуты до неё дошли слова и та поняла что ничего хорошего это не сулит. Сквозь туман в глазах пленная увидела, как ласат взял острый скальпель и по-философски покрутил его в руке, а потом уже походя на художника сказал: — Этому лицу чего-то не хватает… — Медленно подходя к инквизиторше, наслаждаясь её страхом словно хищник беспомощной жертвой, он взял и начал вырисовывать хирургическим ножом на её щеке символ восстания. — Сабин, ведь я правильно рису? — Только что вошедшая мятежница чуть не вскрикнула от обстановки. Быстро оглядев помещение она в шоке отпрыгнула к двери и сказала: — Зеб, что на тебя нашло?! Да, нам сказали любыми способами достать данные, но это безумие! — Сабин, всё только начинается! — Девушка, вернее взрослый подросток вылетала из той адской камеры. Инквизторшу перетрясло, а по её коже забегали мурашки и волосы стали дыбом. «Всё только начинается… Возможно, эта проклятая рожа последнее, что я увижу. Но данных не дождётесь, мрази! Как же больно…» Поехавший ласат вернулся к своей жертве и оценивающе посмотрел на свой «рисунок». Отложив скальпель, тот вернулся к разложенным на полу инструментам. Гуманоид минут пять рассматривал и вскоре его внимание привлекла зажигалка и спирт Извращённая фантазия не человека выстроила цепочку с применением этих предметов. Взяв ткань и пропитав её спиртом, он не щадя нежную кожу лица девушки натёр горючей жидкостью лицо. Та плакала, дёргалась, пыталась выдернуть руку из оков дабы потереть глаз, который беспощадно щипало от испарений и попавшей туда пусть и небольшого количества жидкости. Когда тот отошёл, имперка мотала головой и терла глаз об плечо. — Всё только начинается… — зловеще протянул ласат и чиркнул зажигалкой. Стёкшая от глаза жидкость, вспыхнула от контакта с огнём. Комната наполнилась диким криком, мольбами остановить это и почти сорвались с губ обещания всё рассказать. Через секунд десять запахло горелой плотью, а на лице девушки стала облезать маленькими клочками кожа. Слёзы испарялись и стараясь защитить глаз от огня она запрокинула голову. Слегка подпаленные волосы падали на пол, догорая там. Почуствующий в силе дикую боль, Эзра побежал на её источник. Вошедший подросток инстинктивно закрыл нос рукой, а когда увидел сие представление с помощью телекинеза потушил огонь. — Зеб, ты что творишь? — возмутился Эзра, видя облезающую кожу и остывающие ожоги. — Ну ты чего? Всего пятнадцать секунд прошло… — Все фразы девушка слышала как через вату боли, а сознание всё ещё рисовало дико яркие языки пламени в пяти сантиметрах от глаза. Ей казалось утихающая боль не меньшим испытанием, чем сам огонь: на открытую рану стала попадать какая-то пыль или волосы и они отдавались ещё более сильной болью, а руки в оковах стало сводить судорогой от отлива крови и долгого нахождения в них.Тот, кто гуро не читал, вот продолжение.
Зеб вышел из каюты, видя злой взгяд парня. Как только ласат ушёл, Эзра подошёл к уже навзрыд ревущей и не контролирующей себя и своё поведение девушке. Когда тень парня отразилась на Аиде, та подняла голову и вжалась в этот проклятый стул. Её губы без звука, еле двигаясь, просили не подходить, оставить её. Эзра несмотря на немую просьбу девушки, всё же приблизился к ней и отстегнул её руку от стула. Аида ни чуточку не сопротивлялась, потому что ещё раз она не готова такое пережить, по крайней мере сейчас. Эзра практически не касаясь щеки девушки, проводит немного пальцами, потом помогает ей встать со стула. — Пошли, — Сказал Эзра, отпуская руку имперки, но как только он это сделал, она с грохотом упала на пол, издав ещё один стон боли. Зато сейчас она все-таки погрузилась в темноту. Повстанец вздохнул, но ничего не поделать, он поднял Аиду с пола, та на удивление перестала дрожать и даже прижалась к нему. А страх в силе, который он чувствовал, постепенно начал отступать.