Повернём вспять?

Если найдёте ошибки, то исправьте их, пожалуйста, в ПБ:)       — Поторапливайся, Драко, — отец грубо ткнул набалдашником трости Драко в спину, из-за чего он чуть было не споткнулся — его грубая ладонь, резко опустившаяся на плечо, удержала Драко на ногах. — Меньше смотри по сторонам, растяпа, — он тут же отдёрнул руку.       Семья Малфоев прибыла на железнодорожную станцию Кингс Кросс, когда на часах пробило десять тридцать утра — до отбытия поезда оставалось всего-навсего полчаса. Эта спешка совершенно Драко не нравилась, но и капризничать в присутствии отца было бы глупой ошибкой, поэтому ему ничего не оставалось, кроме как молча повиноваться и, набравшись терпения, продолжать идти.       У той самой колонны, сквозь которую ему ещё предстояло пройти, он заметил щуплого мальчика в мешковатой одежде. Он беседовал с дежурным работником по станции, который внимательно его слушал. Как только мальчишка закончил говорить, мужчина вдруг поменялся в лице и рассеянно закивал головой.       — …ты ошибся, малец, — до Драко долетел обрывок их разговора. — Такого номера здесь нет.       — Но, сэр… — мальчик пребывал в полном отчаянии. — В письме указан…       — Иди отсюда. Нечего тут шастать, — мужчина грубо оборвал его. — Дурачься в другом месте, — работник развернулся и быстро зашагал прочь, что-то бормоча себе под нос.       В прошлой жизни маглы были Драко омерзительны — он попросту их не переносил. Почти все «чистые» волшебники помешаны на статусе своей крови, у них едет крыша на почве отвращения к тем, кто не бывал по другую сторону мира, лишённого волшебства. Зачем им уничтожать обычных людей, которые даже и не подозревают о существовании магии? Этот вопрос он хотел задать собственному отцу, но не решался. То ли храбрости не хватало, то ли язык не поворачивался сказать такое человеку деспотичному и гордому. В присутствии отца Драко предпочитал молчать, нежели болтать без умолку — он не любил языкастых.       А сейчас… его отношение к ним кардинально изменилось — он больше не видел смысла в угнетении маглов.       Жаль только, что Люциус этого не понимал.       — Уизли, — тягуче протянул отец, гордо вздёрнув подбородок и устремив свой холодный взор в сторону семерых «отбросов», как он их любил называть. Как только глава рыжего семейства заметил чету Малфоев, он тут же перестал улыбаться.       — Люциус, — на выдохе сказал он, остановившись у изумлённого Гарри Поттера — мальчишка во все глаза таращился на Люциуса. — Я удивлён тем фактом, что ты нашёл время для собственного сына и пришёл сюда, чтобы проводить его.       Нарцисса осторожно покосилась на своего мужа, ещё крепче сжав ладонь Драко в своей. Он взглянул на отца — его высокомерие и горделивость вызвало у него омерзение. Разве можно быть настолько жалким, чтобы так отвратительно себя вести по отношению к коллеге по работе? Будь Драко старше, то непременно бы попросил его стать проще. Хотя… кого он обманывает?       — Артур, — в голосе Люциуса проскользнула ледяная нота. — Я-то могу себе позволить провести этот день со своей семьёй, — уголки его губ слегка приподнялись в издевательской ухмылке. — Мне не нужно протирать штаны в Министерстве, чтобы заработать хоть какую-нибудь жалкую копеечку на скудное содержание своего сына. Сколько бы ты ни заработал, твоим отпрыскам всё равно будет доставаться всякая дрянь.       Взгляд Драко столкнулся с осуждающим взором зелёных глаз — их обладатель разочарованно покачал головой, как только заметил, что на него смотрят. Хотел бы он в эту самую минуту подойти к нему и увести подальше от жестоких и злых взрослых в какой-нибудь укромный угол, где рассказал бы ему всё, начав с прошлого времени и закончив настоящим. Но ещё рано говорить об этом. Для начала ему нужно познакомиться с ним поближе.       — А ты не лезь в мой кошелёк, — прошипел мистер Уизли, стараясь говорить как можно тише, чтобы не услышали дети — ему было ужасно стыдно перед ними за свою нищету и невозможность обеспечить их всем необходимым. Ещё из той жизни Драко понял, что главная проблема семьи Уизли — это недостаток в материальном плане, острая нужда в деньгах. — Если уж ты так любишь считать чужие деньги, то место среди гоблинов тебе обеспечено, — он, конечно же, подразумевал под этим «Банк Гринготтс». — Ты подстать этим мерзким существам.       Люциус не посчитал нужным ответить, поэтому Артур Уизли отступил и вернулся к своей семье, став всех поторапливать — он явно чувствовал себя некомфортно под тяжёлым взглядом своего лютого врага. Драко же обратил внимание на одного из близнецов, который бочком протиснулся к хмурому Поттеру и, обратив на себя внимание Мальчика-Который-Выжил, пожал тому руку.       — Идём, — откуда-то издалека до Драко донёсся голос, оторвавший его от размышлений. Отец чуть ли не вывихнул ему запястье, схватившись за него и с резкой силой потянув на себя. — Нечего на них глазеть.       Пройдя сквозь защитный барьер, они оказались на платформе девять и три четверти. Алый паровоз уже прибыл на назначенное место, поэтому Люциус почти что волоком потащил сына за собой, расталкивая на ходу остальных людей — те с особой неприязнью смотрели на него.       Обернувшись через плечо, Драко увидел чету Уизли с Поттером. Гарри не сводил с него своих глаз — из-за столь пристального взгляда стало неловко, однако, он не обратил на это внимания и отвернулся.       Дверцы поезда распахнулись, и все одной толпой повалили к нему, стараясь не толкаться и не наступать другим на ноги.       — Не разочаровывай меня, Драко, — сказал отец. — Сделай всё для того, чтобы я гордился тобой. Будь аккуратен и опрятен, ни перед кем не унижайся. Водись только с теми, из кого можно извлечь выгоду.       — И не забывай писать нам письма, милый, — мать нежно погладила Драко по волосам, затем задела пальчиками ушко и, накрыв ладонью его правую щёку, буквально на мгновение задержалась на ней. Этих нескольких секунд ему катастрофически не хватило, чтобы вдоволь насытиться лаской. Её ладонь упорхнула с щеки, и кожу лица лизнул слабый ветерок — запахло её духами.       Несколько минут Драко стоял и смотрел в окно на проскакивающие мимо деревья и кустарники. Отовсюду слышались голоса и звонкий смех ребят, сопровождавшиеся громким стуком колёс и редкими гудками паровоза.       В самом конце вагона он наткнулся на купе, где сидел только один Гарри. Поттер сидел у самого окна, понурив голову и ссутулившись. Было видно, что он чем-то озадачен. Собравшись с духом и натянув губы в улыбке, Драко постучал и, не дождавшись приглашения войти, сразу же перешагнул порог. Гарри вздрогнул и поднял на вошедшего свои грустные глаза.       — Можно?..       Он коротко кивнул, указав на свободное сидение напротив. Драко молча опустился на мягкий диванчик и обратил всё внимание на него — Гарри выдавил из себя что-то наподобие улыбки. Его странное поведение вызвало у Драко непонятное переживание.       Странно было видеть Поттера таким мрачным. Что это с ним случилось? Неужто выходка Люциуса так встревожила его? Впрочем, залезть к нему в душу не составит труда — всего-навсего нужно задать парочку вопросов и, в случае крайней необходимости, посочувствовать. Такие приёмчики всегда прокатывали в прошлой жизни.       — Чего такой хмурый? — спросил Драко, стараясь не выдать собственного волнения. Умение держать лицо сейчас как нельзя кстати. Гарри пару секунд молчал, а потом глубоко вздохнул и ответил:       — Я слышал про тебя много гадостей.       Неудивительно, что и до тебя дошли эти грязные сплетни. Неужто Уизли нашептал?       — Хм, и что конкретно тебе наговорили те люди?       — Думаю, тебе не стоит пересказывать то, что ты и сам прекрасно о себе знаешь, Малфой, — о, этот тон. Холодный и колючий. — Весь в… отца.       — И ты веришь им?       Вопрос застал Гарри врасплох. Он хотел было что-то сказать, но не смог.       — Знаешь, отчасти они правы, — сказал Драко, и он тихо фыркнул. — Я — самовлюблённый эгоист с завышенной самооценкой и скверным характером, не имеющий ни теплоты сердечной, ни доброты душевной. Однако у меня есть кое-что получше.       Такой самокритике позавидовал бы даже его отец, не умеющий принять свои ошибки. В прошлом Драко даже и не стал бы пытаться подняться в глазах Поттера и его дружков. Но ему необходимо было исправить косяки, совершённые в той жизни. Не напрасно же ему был дан второй шанс? Грех не воспользоваться.       — И что же в тебе хорошего? — Поттер нахмурился и заёрзал на месте, он нервничал.       Драко самодовольно ухмыльнулся и посмотрел на него в упор. Одного лишь взгляда хватило, чтобы он понял, что перед ним сидит человек совершенно не глупый. Гарри разглядел в серых глазах нечто такое, что заставило его измениться в лице.       Смотри на меня, я открыт для тебя. Зрительный контакт прервался. Поттер в полном смущении отвёл взгляд и опустил голову, делая вид, что очень заинтересован в пристальном разглядывании собственных ботинок, которые, кстати, были ему велики. Драко его реакция слегка развеселила, из-за чего ему не удалось сдержать насмешливой улыбки.       Так приятно видеть тебя таким… потерянным, — подумал Драко, упиваясь растерянным видом своего собеседника. Молчание могло бы длиться целую вечность, если бы не громкий стук в дверь купе.       — Извините, — на пороге появился круглолицый мальчик с заплаканными глазами. Драко сразу же узнал в нём Невилла Долгопупса — всё тот же неудачник и слюнтяй. — Вы тут жабу не видели?       — Прости, но твоей жабы здесь нет, — ответил Гарри, вскинув голову. На его скулах ещё горел алый румянец. — Если она вдруг появится здесь, то я непременно тебе сообщу об этом.       Долгопупс горестно вздохнул. Было видно, что он сильно расстроен пропажей своей зверушки. С одной стороны Драко стало жаль его, но с другой — душа ликовала чужим невезением. Сколько бы он не пытался подавить в себе злорадство, он никак не хотел отлипать.       — Я потерял её! Она вечно от меня убегает! — запричитал он, хлюпнув носом.       — Не переживай, она обязательно найдётся, — уверил его Гарри.       — Да, наверное, — с этими словами круглолицый вышел и закрыл за собой дверь. Вслед за ним в купе заглянула улыбчивая женщина и предложила чего-нибудь перекусить. Поттер скупил почти всю тележку, расплатился с довольной продавщицей и, высыпав всё приобретённое добро на сиденье, выжидающе на Драко посмотрел.       — Угощайся, — он всё ещё был в смятении.       Он не смел отказать ему, поэтому присоединился к поглощению всевозможных сладостей. Родители не часто позволяли ему употреблять в пищу конфеты и мучное, так как считали сахар и сдобу главным злом человеческого здоровья. Однако они нашли достойную замену убийственному сахарозу в фруктозе — фрукты на любой вкус всегда лежали в огромных вазах на виду у всех членов семьи. Драко разрешалось съедать не более пяти плодов в день.       А пироги, пудинги, мороженое и прочие лакомства бывали на столах только во время больших праздников (Рождество, именины), где присутствовали особо важные гости, которых Люциус пытался всячески удивить каким-нибудь очередным десертом. Однажды к ним в дом пожаловал сам Министр магии, и в честь нежданного гостя отец закатил большой пир, из-за чего домовые эльфы на протяжении нескольких дней не разгибали спин у горячих печей: всё готовили, готовили, готовили.       Такие глобальные нагрузки попросту убили большинство домовиков. Их трупики остальные эльфы сожгли на заднем дворе на следующий же день после отъезда Министра. Драко лично видел в окно, как Дикси, глотая жгучие слёзы, тащил к кострищу очередного «друга». Тогда ему было совершенно плевать на этих несчастных существ, а сейчас, вспоминая это, его сердце сжималось от тоски и яростной ненависти к самому себе.       — А это что? — вдруг спросил Гарри, беря в руки упаковку «шоколадных лягушек». — Это ведь не настоящие лягушки?       — Нет, они сделаны из шоколада. Внутри коробочки есть ещё вкладыш с карточкой. Бесполезная вещь, но когда-то я их коллекционировал.       Гарри развернул «лягушку» и вытащил карточку. На ней был изображён человек в очках-полумесяцах, с длинным крючковатым носом и вьющимися седыми волосами, седыми усами и седой бородой.       — Альбус Дамблдор, в настоящее время директор школы Хогвартс. Считается величайшим волшебником нашего времени. Профессор знаменит своей победой над темным волшебником Грин-де-Вальдом в 1945 году, открытием двенадцати способов применения крови дракона и своими трудами по алхимии в соавторстве с Николасом Фламелем. Хобби — камерная музыка и игра в кегли, — прочитал он с обратной стороны карточки и перевернул её, с удивлением обнаружив, что картинка исчезла. — Куда он подевался?       — Ну не будет же он торчать там целый день, — Драко вновь усмехнулся.       Гарри смотрел на карточку до тех пор, пока на ней снова не появилось изображение Дамблдора, который неожиданно улыбнулся ему. Гора пустых коробочек из-под шоколадных лягушек росла с каждой минутой. Они ели молча, лишь изредка пересекались взглядами, что вводило Поттера в некое оцепенение — он вёл себя скованно, часто смущался и старался не смотреть ему прямо в глаза.       Местность за окном резко изменилась. На смену возделанным полям пришли леса, реки и зелёные холмы. Драко залюбовался видом из окна. Красота природы навеяла на него некое вдохновение, в голове стало совсем пусто. Настроение резко поднялось, как это обычно бывает после бешеной дозы сладкого, и оставалось на высоте довольно продолжительное время, пока на пороге не появилась девочка с густыми каштановыми волосами, большими карими глазами и большими передними зубами. Он сразу же узнал заучку Грейнджер.       — Никто не видел жабу? Невилл её потерял, а я помогаю ему её отыскать, — сказала Грейнджер, из-за её спины выглядывал Долгопупс. — Так вы видели жабу или нет? — довольно-таки начальственным тоном спросила она.       — Нет, жабы здесь не было, — ответил Драко, с вызовом посмотрев на неё. Гермионе явно не понравился эта резкость, она нахмурилась и оглядела его с ног до головы.       — Ты Драко Малфой, верно? — спросила Гермиона. — Наслышана о тебе. Жаль только, что тебя поливают грязью все, кому не лень. На первый взгляд ты не такой уж и злюка.       — Я крайне рад познакомиться с вами, мисс Грейнджер, — она не сразу раскусила фальшь и наигранность. Девочка ошарашенно наблюдала за тем, как Драко медленно встал с сиденья и протянул ей ладонь для рукопожатия. — Не верьте грязным слухам, верьте своим глазам. В наше время развелось много лицемеров, которых можно встретить буквально на каждом шагу. Так что теперь, верить их пустой болтовне? — вопросительно изогнул бровь, с нахлынувшим омерзением сжимая маленькую ладонь Грейнджер в своей. Всё никак не мог привыкнуть к своему новому «образу».       — Что же, — Гермиона не могла оторвать от него своих глаз. — Я… я тоже рада, — она коротко вздохнула и расцепила руки, стремительно краснея под его изучающим взором. Кто бы мог подумать, чтобы Драко Малфой, категорически не переносящий грязнокровок, вдруг САМ предложил дружбу маглорождённой? — А тебя как зовут? — девочка обратилась к задумчивому Поттеру.       — Гарри Поттер, — представился он.       — Ты действительно Гарри Поттер? — Гермиона так и застыла с широко распахнутыми глазами. После того, как Гарри уверенно кивнул, она продолжила: — О, можешь не сомневаться, ведь я всё про тебя знаю.       Интересно, куда подевался Уизли? — пронеслось в голове. — В прошлый раз в купе именно Рон сидел на моём месте. Что за странность? Наверное, это какой-то незначительный сбой в системе. Не стоит волноваться.       — Советую вам обоим уже переодеваться в школьную форму, — она напоследок ещё раз взглянула на Драко, после чего развернулась и вышла. Он проводил её безразличным взглядом, после чего уставился в окно. За окном, там, где высились горы и тянулись бесконечные леса, начало темнеть, а небо стало тёмно-фиолетовым. Поезд замедлил ход.       Драко снял с себя плащ и аккуратно уложил его в сундук, после чего поправил жилет и натянул чёрную длинную мантию, купленную отцом в одном из дорогих магазинов Лондона.       «Мы подъезжаем к Хогвартсу через пять минут, — разнёсся по вагонам громкий голос машиниста. — Пожалуйста, оставьте ваш багаж в поезде, его доставят в школу отдельно».       Гарри рассовал оставшиеся сладости по карманам, после чего они вышли в коридор, где уже толпился народ.       Поезд всё сбавлял и сбавлял скорость, пока окончательно не остановился. В коридоре возникла жуткая толчея, но через несколько минут они всё-таки оказались на неосвещённой маленькой платформе. На улице было холодно, но Драко даже не поёжился. Затем над нашими головами раздался грубый голос:       — Все первокурсники сюда! Первокурсники, ко мне! — над морем голов возвышалось сияющее лицо Хагрида.       Они последовали за великаном, то и дело поскальзываясь на каждом шагу на узкой, вымощенной камнем, дорожке, резко уходящей вниз. Их окружала такая кромешная тьма, что ему показалось, будто они пробираются сквозь густые заросли джунглей.       Все разговоры стихли, когда Хагрид остановился. Совсем рядом послышался шум волн.       — О-о-о! — вырвался дружный, восхищённый возглас.       Они стояли на каменистом берегу большого чёрного озера. Холодный воздух ворвался Драко в лёгкие, горло сжал спазм, он закашлялся, привлекая внимание Гарри, стоявшего по правое плечо.       — Знаешь, — начал он, — у меня какое-то странное чувство, будто бы я уже здесь был… — Гарри задумчиво дотронулся до лба и нащупал кончиками пальцев росчерк шрама. — Да и эта штука на лбу постоянно болит, просто покоя не даёт в последнее время. Хагрид сказал, что шрам достался мне в ту ночь, когда убили моих родителей…       Драко молча слушал его, засунув руки в карманы брюк и смотря на другую сторону, где на вершине высокой скалы стоял гигантский замок с башенками и бойницами. В огромных окнах Хогвартса отражался свет усыпавших вечернее небо звёзд.       После Второй Магической войны он зарёкся больше сюда не возвращаться, ведь это место навевало на него чертовски ужасные воспоминания и душевную боль. Здесь погибли крёстный и Дамблдор. Потери следовали друг за другом — это пугало его не меньше всего, он боялся сделать что-то не то, оступиться и получить аваду в лоб.       Из-за собственной глупости он лишился всего.       — По четыре человека в лодку, не больше, — скомандовал Хагрид, указывая на целую флотилию маленьких лодочек, качающихся у берега.       Они с Гарри оказались в одной лодке с Грейнджер и Уизли. Рон удивлённо на Драко посмотрел, но он сделал вид, что не заметил его взгляда. Грейнджер скупо ему улыбнулась и сразу же переключила внимание на Уизли.       — Все расселись? — прокричал Хагрид. — Тогда вперёд!       Флотилия двинулась, лодки заскользили по гладкому как стекло озеру. Все молчали, заворожённо смотря на огромный замок. Чем ближе они подплывали к утёсу, на котором он стоял, тем больше он возвышался над ними.       — Пригнитесь! — воскликнул великан, когда лодки подплыли к утёсу.       Все наклонили головы, и лодки оказались в зарослях плюща, который скрывал огромную расщелину. Миновав заросли, они попали в тёмный тоннель, заканчивающийся под самым замком, и вскоре причалили к подземной пристани и высадились на камни.       Хагрид повёл всех вверх по каменной лестнице, освещая дорогу огромной керосиновой лампой. Спустя некоторое время все оказались на влажной от росы лужайке у подножия замка.       Ещё один лестничный пролёт — и теперь они стояли перед огромной дубовой дверью.       — Все здесь? — поинтересовался Хагрид. — За мной! — великан трижды постучал большим кулаком в дверь замка.       Дверь распахнулась. За ней стояла МакГонагалл в изумрудно-зелёных одеждах, да ещё и с остроконечной шляпой на голове. Вид у старухи был очень грозен и строг, поэтому дружные перешёптывания прекратились — все уставились на профессора.       — Профессор МакГонагалл, — великан расплылся в любезной улыбке. — Вот первокурсники.       — Спасибо, Хагрид, — старуха посмотрела на лесничего и кивнула ему. — Я их забираю.       Она повернулась и пошла вперёд, приказав всем первокурсникам следовать за ней. Они оказались в огромном зале. На каменных стенах пылали факелы, потолок терялся где-то вверху, а красивая мраморная лестница вела на верхние этажи.       Они шли вслед за профессором по вымощенному булыжником полу. Проходя мимо закрытой двери справа, все услышали шум сотен голосов.       МакГонагалл завела их в маленький пустой зал. Тут было тесно, и все сбились в одну кучу, тяжело дыша друг другу в затылок и беспокойно оглядываясь. Она начала свою речь, но Драко всё благополучно пропустил мимо ушей.       — …я вернусь сюда, когда все будут готовы к встрече с вами, — до него долетел обрывок фразы. — Пожалуйста, ведите себя тихо, — она вышла.       Все сразу подняли галдёж. Один только Драко стоял в стороне и с равнодушным видом наблюдал за беседующими между собой Роном и Гарри. Эти двое явно нашли общий язык и теперь, не смущаясь друг друга, с горячностью обсуждали путь от перрона до самого замка. Уизли был возбуждён и говорил без умолку, а Поттер с пристальным вниманием ловил каждое слово своего нового друга.       — А как будет проходить этот отбор?.. — спросил Поттер, перебив Уизли на полуслове. Было заметно поттеровское волнение.       — Наверное, нам придётся пройти через какие-то испытания, — ответил рыжий. — Фред говорил, что это очень больно, однако, мне кажется, что он так пошутил.       — Скверное чувство юмора у твоего братца, — с иронией в голосе заметил Гарри, нервно переминаясь с ноги на ногу.       — Церемония отбора сейчас начнётся! — Провозгласила МакГонагалл, только что вошедшая в зал. — Выстройтесь в шеренгу, — скомандовала она, — и идите за мной!       Первокурсники вышли из маленького зала, пересекли вестибюль и остановились у закрытых дверей, ведущих в Большой зал. МакГонагалл легонько толкнула их, и они с тихим скрипом отворились.       Свет тысячи свечей ослепил Драко, он так и застыл на месте, издали таращась на преподавательский стол, в попытке отыскать взглядом лицо крёстного.       Он был там.       И он улыбался.