Повернём вспять?

      Настал ноябрь, ударили заморозки. Солнце появлялось редко, на небе постоянно висели серые тучи. В подземельях заметно похолодало, и в гостиной теперь всегда был разожжён камин, а на диванчики и кресла были наложены согревающие чары. Теперь гостиная Слизерина стала хоть чуточку, но уютнее.       На завтраке появились парящие чайники, которые медленно проплывали над столами и подливали кипяток тем, кто тянул к ним свои чашки. Гойл пару раз чуть ли не перевернул один из них себе на голову, когда размахивал палочкой, пытаясь выпустить из неё струю тёплого воздуха. Заклинание частично задело чайник, застывший над его головой. Сосуд накренился вбок и грохнулся на стол, расплескав кипяток.       Открылся квиддичный сезон, и первый матч «Гриффиндор против Слизерина» уже должен был состояться в ближайшую субботу — предстоящая игра взбудоражила умы студентов «Когтеврана» и «Пуффендуя», которые жаждали победы красно-золотых. Было видно, как нервничал Оливер Вуд — капитан гриффиндорской команды. Он мастерски защищал кольца, но это никак не влияло на ход игры. Кубок Школы уже как три года подряд заполучал Слизерин.       Но теперь он Слизерину не светил, ведь у «Гриффиндора» появился новый ловец.       Флинт лишь смеялся, когда слышал о Гарри Поттере, занявшем место ловца в сборной противника. Но за маской шутливости скрывалось настоящее беспокойство. Для Флинта не существовало понятия «проиграть»: он внезапно увеличил часы тренировок перед предстоящей игрой, поменял старого ловчего на Хиггса, который безупречно летал и мог поймать снитч за считанные минуты. Нельзя было не заметить резкую перемену в его настроении: он стал в разы раздражительнее, ходил везде с хмурым лицом и орал на каждого, кто как-то «не так» посмотрел на него.       Его гневу не было предела, когда Поттер поймал снитч. Как рассказывал Люциан Боул — загонщик слизеринской команды, Флинт ворвался в раздевалку и набросился на Хиггса с явным намерением избить, но Пьюси с Дерреком оттащили его.       — Он уже душил меня, когда пришли ребята, — сказал Хиггс на следующий день.— Ещё бы минута — и он бы меня прикончил.       — Ты пожаловался Снейпу? — спросил Пьюси.       — Не-а, — ответил Хиггс. — От стукачества хорошего не жди.       Драко не стал доносить на Флинта, хотя ему очень хотелось это сделать. Желание отомстить грело его душу, но нужно было оставаться благоразумным. Он с головой окунулся в учёбу, полностью отдался рутине. Уроки, домашнее задание, прогулки с Блейзом на свежем воздухе — всё это вытеснило из его головы мысли о Волан-де-Морте, Квиррелле и… отце. Люциус куда-то пропал: «Важные дела в Министерстве», — так писала Нарцисса в каждом письме.       А Драко даже не думал о том, чем это так занят отец, поэтому просто довольствовался его отсутствием в своей жизни. Однажды он получил короткую записку от Снейпа, в которой значилось, что Дамблдор будет ждать его сразу после завтрака в своём кабинете. Драко вмиг загорелся любопытством, но внешне не показал этого, чтобы избежать лишних расспросов.       — Сегодня же воскресенье, — сказал Забини. — Ты вроде собирался полетать.       — Появились кое-какие неотложные дела, — ответил Драко, осторожно взглянув на преподавательский стол. Снейп коротко кивнул в сторону пустующего кресла директора, а после отвернулся. Он понял: его уже ждут.       — Ладно, — невозмутимо отозвался Блейз, провожая Драко изучающим взглядом. Он уже долгое время наблюдал за своим лучшим другом, но всё никак не мог понять, что тот скрывает. Забини было в какой-то степени обидно, что его лучший друг не рассказывает ему всего.       Драко быстро добрался до нужного места. Буркнул пароль, и горгульи отпрыгнули в сторону, пропуская посетителя внутрь. Он постучал и, услышав тихое «Войдите», отворил дверь и вошёл внутрь. Он не помнил, был ли он в директорском кабинете в прошлой жизни, поэтому с любопытством огляделся. На стенах висели портреты прежних директоров и директрис, которые мирно дремали в красивых рамах. Кабинет был заполнен разнообразными столиками с кручеными ножками, на которых умещались хрупкие серебряные приборы; одни постоянно трещали и звякали, другие пыхтели и выпускали струйки дыма. В центре стоял огромный письменный стол, а по обе стороны от него до самого потолка возвышались массивные книжные шкафы, полностью заполненные различными фолиантами и рукописями.       — Проходи, Драко, — он оторвался от разглядывания непонятного предмета и вскинул голову. Директор указывал ему ладонью на небольшое креслице.       Альбус Дамблдор выглядел спокойным и умиротворённым. Его голубые глаза загадочно блестели из-за стёкол очков-полумесяцев, и Драко невольно вздрогнул, когда директор посмотрел прямо на него. Опустившись в кресло, он вдруг почувствовал, как невидимая сила окутала его с ног до головы. Переборов смятение, он осторожно взглянул на профессора и заметил, как тот пронзает его взглядом. Стало вдвойне неуютно.       Просто расслабься, — твердил себе Драко, продолжая искоса наблюдать за директором. — Просто, чёрт возьми, р а с с л а б ь с я.       — Не бойся меня, я не кусаюсь, — Дамблдор мягко улыбнулся в бороду и тоже сел. — Хочешь чаю?       Не успел Драко ответить, как на столе появился поднос с двумя чашками, сахарницей, вазочкой лакричных конфет. Директор небрежно махнул рукой, и обе чашки наполнились кипятком, который спустя несколько секунд приобрёл зеленоватый оттенок. Запахло жасмином.       Почему Дамблдор так заботлив по отношению ко мне? — думал он, уставившись невидящим взглядом куда-то мимо профессора.       Драко не забыл тот вечер. Он помнил всё до мельчайших подробностей, постоянно прокручивал в памяти тот страшный эпизод — эти воспоминания мучили его даже сейчас, когда перед ним сидел живой и невредимый Дамблдор. Он никак не мог избавиться от навязчивой мысли, круглосуточно крутящейся в его голове, что всё то, что произошло в прошлом, обязательно повторится, что все его близкие и друзья пострадают, что прежде всего пострадает он сам.       — У меня нет выбора! — воскликнул Драко, чувствуя, как дрожит его собственный голос. — Я должен сделать это. Должен убить вас, или он убьёт меня и всю мою семью!       Они были одни. Никто не смог бы остановить его, никто бы не помешал ему сделать то, что он должен был сделать. Как только Драко получил это задание, он ни минуты не сомневался, что без труда сможет убить Альбуса Дамблдора. Но на самом деле всё оказалось куда сложней, чем он воображал. Казалось бы, произнести всего два слова было проще простого, но все мысли как-будто бы сжались до крохотной точки, забились в самый отдалённый уголок сознания. Язык не слушался, ноги подкашивались.       Старик стоял прямо перед ним. Палочка была нацелена директору прямо в сердце, осталось только выкрикнуть заветное заклинание. Но вместо того, чтобы прикончить его, он продолжал неподвижно стоять и смотреть в спокойное лицо Дамблдора. Драко только сейчас осознал, что не способен на убийство. У него не хватало мужества сделать это.       — Драко, много лет назад я знал одного мальчика, который сделал неправильный выбор. Пожалуйста, позволь мне помочь тебе. Я обеспечу защиту тебе и твоим родителям. Я знаю, ведь ты не убийца.       Было настолько тихо, что Драко слышал бешеный стук собственного сердца. Кровь пульсировала в висках, он вдруг почувствовал горькую боль, сдавившую грудную клетку. Никто не сможет ему помочь. Слишком велика вероятность того, что Тёмный Лорд убьёт его при первой же возможности. От него не скрыться, не убежать.       — Мне не нужна ваша помощь! Я должен сделать это, вы понимаете?! Либо умрёте вы, либо я! — палочка в его руках сильно тряслась.       — Ещё есть возможность всё изменить…       — Нет, — отрезал Драко, задрав рукав на левой руке. Дамблдор увидел чёрную метку и горестно вздохнул. — Я зашёл слишком далеко, пути назад нет… Они думали, что я погибну, пытаясь прикончить вас, но они ошибались. Вы в моих руках… палочка есть только у меня… вам остаётся рассчитывать только на моё милосердие…       — Нет, Драко, — негромко ответил Дамблдор. — Сейчас в счёт идёт моё милосердие, не твоё.       — Чай уже остыл, — тихий голос директора вырвал его из задумчивости.       Он так глубоко ушёл в себя, что просто не заметил, как пролетели добрых полчаса. Встрепенувшись, Драко поднял глаза на директора и смутился. Дамблдор даже не растормошил его, а просто сидел и терпеливо ждал. Ему показалось, что Дамблдор тоже вспомнил.       — Прошу прощения, сэр, — пробормотал Драко.       — Ничего, — ответил директор, поглаживая бороду. — Я позвал тебя сюда, чтобы кое-что обсудить, — он закинул в рот конфетку и запил глотком чая. — Профессор Снейп рассказал мне о твоём прошлом и, признаться честно, услышанное поразило меня. Я предполагал, что Лорд Волан-де-Морт вернётся, но не думал, что это произойдёт так скоро. Твой отец позаботился о нас всех, предоставил тебе шанс всё исправить. Хотя, — Дамблдор посерьёзнел, его голубые глаза больше не сверкали лукавством. — Мы не узнаем теперь, какие именно цели преследовал Люциус, когда решился приобрести маховик. Может, он разработал план, где были прописаны все возможные пути спасения в случае победы светлой стороны. Он ведь прекрасно понимал, что если Гарри Поттер победит, то его до конца своей жизни будут держать в Азкабане. А кто хочет доживать свой век в таком страшном месте?       — Никто, сэр, — твёрдо ответил Драко.       — Именно. Страх за собственное благополучие и натолкнул его на идею повернуть время вспять. Только он не успел это сделать.       — Сэр, я… не думаю, что отец настолько эгоистичен, чтобы спасать только свою жизнь. Были моменты, когда он проявлял к нам с матерью нежные чувства. В день ареста он спрятал меня в нижней комнате, даже попытался остановить мракоборцев. Я никогда не думал, что отец способен на такое.       Сказав это, Драко сник. Он почувствовал, как внутри всё сжалось от горькой обиды на собственного отца. Действительно, Люциус был очень скуп на нежность и ласку, был чересчур жёстким и равнодушным. Но он заботился о нём, как и подобало родителю. Но эта «забота» заключалась только в материальном обеспечении, а о большем Драко и мечтать не смел. Одна только мысль о любящем отце будоражила ум, вынуждала страдать ещё больше, ведь он в глубине души жаждал отцовской любви, хотя прекрасно знал, что Люциус никогда не проникнется к нему светлым чувством.       — Вы предлагали отцу перейти на сторону Гарри Поттера? — внезапно спросил он.       Повисло неловкое молчание. Он что, пригласил его для того, чтобы просто чаю попить? Не этого Драко ожидал от «самого мудрого волшебника», коим его величала вся Магическая Британия. Что в нём мудрого? Единственное умение Дамблдора — плетение глупых интриг, в чём Драко не раз убеждался. Но раз он казался ему всего-навсего дряхлым стариком, то чего тогда так боялся Тёмный Лорд? Он запросто мог убить несколько десятков людей одним взмахом палочки, но не смог убить ни Гарри Поттера, ни Дамблдора. Это действительно было странно.       — Вы могли дать мне отпор тогда, на Астрономической Башне. Почему вы предпочли сдаться?       Этот вопрос мучил его с того самого дня. Дамблдор обладал беспалочковой магией, как и все взрослые волшебники, но не воспользовался ею тогда. Какие у него были мотивы? Неужто он знал, что Драко не сможет убить его? Когда Снейп молниеносным движением выхватил волшебную палочку и произнёс убивающее заклятие, в глазах Дамблдора не промелькнуло ни страха, ни растерянности. В них отразилось полное понимание происходящего, как будто бы он задолго до своей гибели знал о том, что случится.       Предугадал всё наперёд? Возможно.       — Увы, из прошлого я ничего не помню, — сказал Дамблдор, но его ответ не усмирил в Драко любопытства. Он точно был уверен, что Дамблдор солгал.       — Почему я не встретил здесь своего двойника?       — Это тоже очень странное явление, — задумчиво произнёс Дамблдор. — Он всё ещё у тебя?       Драко кивнул и вытащил из кармана брюк маховик, передал его директору. Тот внимательно осмотрел артефакт, а затем провёл по выцветшему циферблату сухой ладонью и едва слышно хмыкнул.       — Очень сильная магия, — заключил он, аккуратно положив маховик на стол перед собой. — И очень тёмная. Удивительно, что тебе удалось выжить после перехода.       — Как это понимать, сэр?       — При переходе тебя могло попросту расщепить на малейшие частицы, что привело бы к неизбежному краху времени. Однако судьба решила иначе, — Дамблдор улыбнулся. — Это своеобразный порт-ключ, только с более сложным механизмом. Поэтому здесь ты не встретил своего двойника. Невероятная вещь, но слишком опасная. Благо, сейчас маховик не представляет никакой угрозы. Он был рассчитан всего-навсего на один переход, поэтому не стоит волноваться.       — Но как моему отцу удалось замаскировать маховик под порт-ключ? Это же невозможно…       — Твой отец очень хорош в тёмных искусствах, — напомнил Дамблдор. — В этот артефакт было вложено очень много сил и энергии, ведь такую мощную магию не сотворить за один день. На это ушло несколько лет, не меньше.       Драко передёрнул плечами от злости. Всего пару минут назад он думал, что отец хотел спасти его, но всё оказалось иначе. Люциус подумал только о своей шкуре, а про собственную семью, как всегда, забыл. Осознание того, что отец всегда был самовлюблённым эгоистом, въелось в его сознание ещё очень давно, но почему-то именно сейчас Драко окончательно в нём разочаровался.       Неужели и я был таким? — подумал он.       Был? — вторил внутренний голос.       Действительно, над этим вопросом ему стоило задуматься. Но не сейчас, не в присутствии постороннего человека. Дамблдор спрятал маховик в ящик стола и встал.       — Мне необходимо взять твои воспоминания, — сказал он, распахнув дверцы одного из стеклянных шкафчиков. Оттуда выплыла каменная чаша, опоясанная по краю резными письменами и символами. От содержимого исходило яркое серебристое свечение. — Если ты не против.       Омут памяти. Такой же хранился в кабинете его отца, и Драко строго-настрого запрещалось к нему приближаться. После набега на Мэнор других Пожирателей Омут бесследно исчез. Наверняка они забрали его с собой, но зачем? Было ли там что-то, что могло им пригодиться?       — Нет, не против.       — Процесс отделения какого-то определённого воспоминания от других является намного сложнее, чем ты думаешь.       — Почему бы вам просто не использовать легилименцию? Зачем такие сложности? — спросил Драко. Ему не терпелось поскорее покончить с этим разговором. Он потратил слишком много времени на пустую болтовню.       — Кому понравится, если в его голове будет копаться и ворошить мысли совершенно чужой человек? Тем более, это очень болезненная процедура. Не легче ли, когда человек добровольно и без постороннего вмешательства поделится своими воспоминаниями?       Драко хотел, чтобы Дамблдор увидел всё до мельчайших деталей, добрался до самых потаённых уголков памяти. Ведь Тёмный Лорд очень часто проникал в головы своих подданных, и Драко не был исключением, поэтому ему были очень хорошо знакомы те ощущения, которые человек испытывает на себе под действием данного заклинания. Он не боялся почувствовать боль, а наоборот — желал с нею столкнуться. Боль приносила ему в некоторые дни не только муки и страдания, но и непонятное удовольствие. Иногда ему нравилось истязать себя на добровольной основе.       — Просто сделайте это, — твёрдо заявил Драко. — Мне нечего скрывать, я для вас точно раскрытая книга.       — Драко, я…       — Просто сделайте это, — повторил он.       Дамблдор хотел было ещё что-то сказать, но не стал. Молча достал палочку, направил её кончик на невозмутимого Драко и воскликнул:       — Легилименс!       Заклинание ударило по нему, вонзилось в мозг острыми иглами. Кабинет поплыл перед глазами, его очертания исказились до неузнаваемости, а затем исчезли. Тело скрутила всепоглощающая боль. В голове замелькали яркие картинки — они сменялись так быстро, что Драко замутило. Тихий звон, наполнявший кабинет директора, вдруг стал оглушающе громким. Он начал падать, проваливаться в удушливую мглу, которая поглотила его в считанные секунды и выплюнула в Большой зал, залитый ослепительно-белым светом. Перед ним возникло лицо Гарри Поттера — он хмурился и зло сверкал глазами.       «Святой Поттер. Благородный Поттер. Тупой Поттер. Мерзкий Поттер».       — Ты скоро узнаешь, Поттер, что в нашем мире есть несколько династий волшебников, которые куда круче всех остальных. Тебе ни к чему дружить с теми, кто этого не достоин. Я помогу тебе во всем разобраться! — взвизгнул Гарри голосом Драко, а затем гнусно ухмыльнулся. Его лицо почернело и обуглилось, а затем обратилось в пепел.       Частички пепла забились Драко в ноздри, он стал надрывно кашлять и плеваться — лёгкие как будто кто-то сильно сдавил тисками, не давая возможности нормально вдохнуть. Воздуха катастрофически не хватало, и ему показалось, что он вот-вот задохнётся. Невидимая сила продолжала тащить его за собой с неимоверной скоростью, унося всё дальше от реальности.       Перед глазами проскочил плакат, где золотыми буквами была выведена фраза: «Поттера в президенты!» В ушах зазвенел рёв восторженной толпы, среди которого Драко различил крик со словами: «Гарри Поттер поймал снитч!» Перед ним промелькнул золотой шарик, и он протянул руку, чтобы схватить его, но пальцы ухватили воздух. И тут он ощутил, как земля уходит из-под его ног, но чья-то ладонь крепко вцепилась ему в запястье и резко потянула в сторону.       — Святой Поттер, друг грязнокровок. Нуль без палочки, вот он кто. У него нет никакого чувства гордости. Настоящий чародей никогда бы не стал дружить с этой зубрилой, грязнокровкой Грейнджер. А еще говорят, что он наследник Слизерина! — эхом отозвалось в голове, и Драко вдруг очутился в Дуэльном клубе. Он увидел огромную змею и Гарри, шепчущего что-то на парселтанге.       Заиграла музыка, больше похожая на похоронный марш. В ноздри ударил запах материнских духов. Нарцисса кружилась с ним в танце, сильно прижимая к себе и надрывно хохоча. Музыка становилась всё громче, пока не заполонила собой всё вокруг. На месте матери внезапно оказался отец — Люциус замахнулся и влепил Драко пощёчину, а после вспыхнул синим огнём и закричал. Его душераздирающий вопль потонул в какофонии звуков, напоминающей скрежет по металлу и лязг ржавых цепей.       Он упал на мокрую траву, больно ударившись позвоночником. Над ним сгустился мрак, а затем появились они — парящие мёртвые тела в чёрных балахонах. Дементоры окружили его со всех сторон и стали медленно приближаться. Один из них подлетел к нему почти вплотную, и Драко увидел ту часть его лица, что не была спрятана под капюшоном. Из щели, служившей дементору ртом, вырвалось гнилостное дыхание — он тяжело засопел, со свистом втягивая в себя воздух. Из-под плаща высунулись серые, покрытые слизью и струпьями руки, потянулись к нему. Ледяные пальцы сомкнулись на тонкой шее — Драко вдруг захлестнула невыносимая тоска, он начал тонуть в беспросветном унынии. Его настигла абсолютная, непроницаемая, чёрная тишина.       Опомнившись, он обнаружил себя в гостиной Слизерина, мастерившего значки с надписью: «Седрика поддержим — он Настоящий чемпион!», которая спустя несколько секунд сменилась на: «Поттер-смердяк». Только вместо поттеровского лица на значке возникла мертвенно-бледная рожа со змеиными глазами. Уродливые губы Тёмного Лорда изогнулись в издевательской ухмылке, он взглянул прямо на Драко. В то же мгновение значок обжёг пальцы, из него брызнула тёмно-красная жижа и попала ему на руки, лицо, шею — эти места мгновенно вспыхнули жжением.       Кто-то схватил его за запястья, притянул к себе и крепко стиснул в объятьях. Распахнув глаза, Драко увидел Паркинсон, что так отчаянно жалась к нему своим телом. Вокруг было очень много людей — они все кружились в медленном танце. Взгляд скользнул к соседней парочке — Гермиона Грейнджер, нежно приобняв Виктора Крама за плечи, двигалась в такт музыке.       — Ты тоже удивлён, что такой видный жених, как Виктор, пригласил эту грязнокровку на Святочный бал? — шёпот Паркинсон защекотал ухо. — Это слишком омерзительно. Фу.       Девушка отстранилась и потянула его за рукав, тихо посмеиваясь. Драко последовал за ней. Она завела его в одну из тёмных ниш и поцеловала. Опьянённый запахом её духов, он подался вперёд и, прижав Панси к холодной стене, грубо и требовательно смял её губы своими. Почувствовав горький привкус на языке, Драко отшатнулся и обомлел. Перед ним стояла скрюченная старуха, во рту которой кишмя кишели опарыши. Она смотрела на него пустыми глазницами, откуда в следующую секунду повалили полчища тараканов.       Он закричал. Заорал во всё горло и зажмурился, чтобы больше не видеть кошмарных картин, разрывающих его разум на части. Эти ужасы сводили его с ума. Схватившись ладонями за голову, Драко всё кричал и кричал, пока не сорвал голос. Чьи-то холодные пальцы больно сжали его подбородок и потянули вверх, вынуждая распахнуть глаза.       — Он готов, Люциус, — прошипел Тёмный Лорд, пронзая Драко взглядом.       Что-то сильно врезалось ему в плечо и, обернувшись, он увидел трость с набалдашником в виде змеи, которая превратилась в настоящую голову и ужалила его в левое предплечье. На месте укуса разлилась чёрная метка. Руку прострелила горячая боль.       «Я дал Непреложный обет, Драко. Дай мне помочь тебе».       «Нет! Он поручил мне это задание! Я не нуждаюсь в твоей помощи!».       Он ощутил, как намокла рубашка. В области живота и груди расплывались ярко-алые пятна. Драко лежал в луже собственной крови, над ним склонился испуганный Поттер.       — Вулнера санентур, вулнера санентур, — рядом раздался приглушённый шёпот Снейпа.       «Пожалуйста, отец, давай сбежим!»       «Мы обязаны благодушию Тёмного Лорда, ведь только по его милости мы остались живы. А ты хочешь подвергнуть всю нашу семью опасности?! Не болтай глупостей, Драко. Иначе я самолично вышвырну тебя из поместья».       «Ты думаешь только о себе!»       Горло засаднило от запаха гари, лицо обдало горячим воздухом. Под ним развергся настоящий огненный Ад. Он отчаянно цеплялся обожжёнными ладонями за всякое барахло, карабкался всё выше, а языки пламени лизали подошвы его туфель, тем самым подгоняя, заставляя двигаться быстрее. Драко готов был уже сдаться, разжать пальцы и полететь вниз, но совсем близко, помимо треска Адского пламени, послышался свист мётел. Подняв голову, он увидел стремительно удаляющихся Гарри, Рона и Гермиону. Забыв про свою к ним ненависть, Драко закричал, но его крик о помощи не был услышан. Где-то рядом зашёлся в удушающем кашле Гойл, его грузное тело содрогалось в беззвучном рыдании. Ему было жаль этого толстяка, но ещё больше ему стало жаль самого себя. Так нелепо погибнуть! Он с ужасом наблюдал за тем, как огонь приближается, сжирая всё на своём пути. Драко уже мысленно распрощался с жизнью, как вдруг чья-то крепкая ладонь вцепилась ему в шиворот и рванула на себя. Огонь в ту же секунду накрыл жаркой волной то место, где он только что был.       Обезумев от череды страшных видений, Драко вновь закричал. Свет померк, видения рассеялись.       Он потерял сознание.

***

      Сколько Драко пробыл без сознания, он не знал. Очнулся он в кабинете Дамблдора, сидя в глубоком кресле. Голова болела, суставы ломило. Очень хотелось пить. Рядом никого не было. Пахло травяным чаем и яблочным пирогом. Вся одежда на нём была пропитана потом и источала неприятный запах. Поморщившись, Драко попытался встать, но ноги его не держали. Слабость прямо-таки пригвоздила его к креслу.       Повернув голову, он заметил на краю стола чашку остывшего чая и тарелку с большим куском пирога. Рядом была записка: «Подкрепись, как только придёшь в себя. Тебе необходимы силы. После перекуса советую тебе спуститься к профессору Снейпу. Дамблдор».       Осушив чашку до последней капли чая, Драко почувствовал прилив сил. Есть ему совершенно не хотелось, поэтому он покинул кабинет и побрёл до подземелий. Путь предстоял неблизкий, и всю дорогу он размышлял о пережитом. Драко не ожидал, что будет так тяжело перенести вторжение Дамблдора в своё сознание. Когда это делал Тёмный Лорд, всё было совершенно по-другому и… как-то безболезненно. Теперь он посчитал своё решение показать директору прошлую жизнь таким способом грубой ошибкой. Ведь отдай он свои воспоминания сам, без постороннего вмешательства, Дамблдор не познал бы все его слабые места. Отныне директор знал о нём всё.       Ты сам настоял на том, чтобы он применил легилименцию. Не кори себя за это.       Действительно, Драко показал Дамблдору все свои секреты, все свои чувства. Он доверил ему свою память, а это старик как-никак должен был оценить.       Пусть знает, что я — не трус какой-нибудь, что я стал на путь исправлений.       На душе было погано, как будто бы из неё выжали все положительные эмоции. Неумолимо тянуло в сон, и Драко чуть было не свалился с лестницы от усталости. Ученики, попадавшиеся ему на пути, как-то странно на него смотрели и старались побыстрее пройти мимо. Но Драко было плевать на их косые взгляды и тихие перешёптывания. В данный момент его заботила лишь одна вещь — предстоящая беседа со Снейпом.       До нужного кабинета он добрался без приключений. Без стука вошёл внутрь и застал Снейпа за писаниной, а Дамблдора — за чтением толстенного тома. Услышав скрип двери, они оба вскинули головы и уставились на вошедшего Драко. Снейп тут же отложил в сторону перо и встал. Директор тоже поднялся со своего места.       — Как ты себя чувствуешь? — спросил Дамблдор. — Надеюсь, ты попробовал пирог? Рецепт мне достался от бабушки. Уверен, ты никогда не пробовал такой вкуснятины.       — Я не люблю мучное.       — Ну, судя по тому, как ты трескаешь сладости мадам Забини, всё как раз-таки наоборот, — Дамблдор лукаво улыбнулся. — Но ничего. Все мы в юности любим хорошо и вкусно поесть. Тут ничего зазорного нет, — директор направился было к выходу, но остановился и, обернувшись к Драко, сказал: — Хочу поблагодарить тебя за оказанную помощь. Ты держался твёрдо, смог вынести бремя прошлого. Этим может похвастаться не каждый, но у тебя хватило сил заново пережить те же чувства и эмоции, что и много лет назад. Это действительно впечатляет. Кто-нибудь ещё знает, кроме меня и профессора Снейпа?       — Поттер, — ответил он. Снейп закатил глаза к потолку, но Драко сделал вид, что не заметил этого. — Но я лишь ему намекнул, не стал рассказывать всё. Не думаю, что он принял сказанное всерьёз.       — Это хорошо, что ты решил сблизиться с Гарри, — добродушно отозвался Дамблдор. — Но не открывайся ему полностью, по-крайней мере сейчас. Мы должны быть уверены в нём.       — Вы сами всё видели, сэр. Он спас меня и мою мать от Азкабана, не бросил умирать в Адском пламени. Я верю ему.       — Это твой выбор. Заметь, он есть всегда и у каждого, — во взгляде директора проскользнула печаль. Он пожелал им обоим доброго дня и ушёл.       Как только за Дамблдором закрылась дверь, Снейп наложил на неё заглушающие чары и только тогда заговорил. Поначалу он расспрашивал Драко о его самочувствии, а затем плавно перешёл к обсуждению произошедшего в кабинете директора. Ему было неприятно вновь окунаться в воспоминания, но он прекрасно понимал, что должен выложить крёстному всё, чего не рассказал в первый раз. Тогда он торопился, не упоминал важных деталей. Но если Снейп предложил бы ему ещё раз использовать легилименцию, он бы наотрез отказался. Ему не хотелось снова испытать на себе все кошмары прошлого. Драко и так достаточно пережил.       В его прошлой жизни огромное внимание было отведено Поттеру — Драко только сейчас это осознал. И понимание того, что большую часть своего времени он пробегал за Мальчиком-Который-Выжил, пытаясь вынюхать все его секреты, повергло Драко в шок. Он предполагал, что слишком увлечён им, но и не представлял, насколько. Драко очень завидовал Гарри, хотя и не признавал этого. От таких размышлений он впал в замешательство. Действительно, порой ему хотелось жить так же, как живёт знаменитый Гарри Поттер: не знать своих родителей, дружить с теми, с кем хочется, а не с теми, кого допускает чистота крови и статус. Как было бы прекрасно, будь Драко обычным волшебником, не знающим ни вкуса войны, ни душевных мук.       — Почему я чувствую себя плохо?       — Это побочные эффекты от заклинания. Через пару часов пройдёт, — ответил Снейп. — Ты слишком устал, тебе нужен отдых. До вечера ещё далеко, но я позабочусь о том, чтобы тебе принесли ужин прямо в спальню. Но это не значит, что ты можешь прогулять уроки. Завтра понедельник, постарайся выспаться и не опоздать.       — Суровости тебе не занимать, — усмехнулся Драко. — Но я не калека, до Большого зала дойду. Но перед ужином полетаю.       — Я бы не советовал летать в такую погоду, — настаивал Снейп.       — Когда это меня останавливала погода? — Драко встал. — Я не настолько устал, чтобы свалиться с метлы.       Снейп недовольно вздохнул, однако спорить с крестником не стал. Драко всегда получал то, что хотел. Никто не смел противоречить ему, а уж тем более запрещать что-то.       На часах было около двух дня, когда Драко покинул Замок и направился в раздевалку, которая находилась при входе на квиддичное поле. Оказалось, на поле тренировалась сборная команды «Гриффиндор». Среди красно-золотых плащей Драко заметил Гарри, зависшего высоко в небе и высматривавшего золотой снитч. Когда он, переодетый в утеплённую форму своего факультета, оседлал «Чистомёт» и взмыл в воздух, к нему подлетел рассвирепевший Оливер Вуд и начал изрыгать ругательства:       — Какого чёрта ты здесь делаешь? — заорал он. Его крик привлёк внимание остальных членов команды. — Поле для нас забронировала профессор МакГонагалл! Ты не должен находиться здесь!       — Чего я точно не должен делать, так это выслушивать твоё нытьё, Вуд, — съязвил Драко, краем зрения ухватив приближающуюся фигуру Поттера. — Закатил истерику, как какая-то плаксивая девчонка!       — Проваливай отсюда, немедленно! — гневно сказал капитан гриффиндорской команды. — Или я запущу в тебя бладжером прямо сейчас!       — Тебе лучше послушать его, Малфой, — сказал один из близнецов Уизли, демонстративно поглаживая биту, которая как раз-таки и предназначалась для отбивания бладжера. — Не то действительно схлопочешь. Ты так жаждешь попасть в Лазарет?       — Сначала попробуй в меня попасть, рыжий, — злобно протянул Драко. — А если и попадёшь, то вылетишь из Школы со своим тупым братцем.       — Твой папаня позаботится о том, чтобы нас вышвырнули из Хогвартса? — близнецы рассмеялись. — Ещё ни у кого не получилось выжить нас из Школы. Ты думаешь, твой папаша сможет это сделать?       — Ну, одного из вас в конечном итоге всё равно пришибёт, — тут Драко понял, что сболтнул лишнего. Но близнецы не приняли его слова всерьёз.       — Хватит ругаться, — в словесную перепалку вступила Кэти Белл. Именно её Драко чуть не убил на шестом курсе. — Мы только время теряем.       — А что тогда прикажешь делать с... этим? — нетерпеливо спросил Вуд, указав на Драко. — Нельзя, чтобы он был здесь. Он может потом растрепать о нашей стратегии Флинту.       — Пусть донесёт этому козлу, нам-то какая разница? У нас есть отличный ловец, безупречно выполняющий свою работу. Ты ведь раскатаешь Слизерин, Гарри?       Вся команда посмотрела на Поттера, который заметно покраснел под пронзительными взглядами своих товарищей. Драко тоже взглянул на смущённого Гарри и внутренне напрягся — его вдруг захлестнуло презрение к этому человеку. При одном только взгляде на торчащие в разные стороны волосы, съехавшие очки и шрам в виде молнии, внутри как будто всё затянулось узлом. Точно такие же ощущения он испытывал в прошлой жизни, когда слышал или видел Поттера. Знакомые чувства постепенно возвращались, и это настораживало.       Со мной творится что-то неладное, — подумал он и, столкнувшись глазами с изумлённым взглядом Поттера, рванул метлу вверх. В душе бушевал настоящий ураган, а в голове пульсировала одна-единственная мысль: «Гарри Поттер. Наша новая знаменитость».       Это всего лишь побочные эффекты.       Драко петлял, выписывал пируэты в воздухе. Древко метлы заледенело, и он постоянно соскальзывал, однако не снижал высоты. Внизу мелькали крошечные точки, но Драко не обращал на них внимания, носясь на бешеной скорости. Раньше полёт помогал ему выплеснуть наружу все отрицательные эмоции, однако на этот раз беспокойство никак не хотело отпускать его душу. Разозлившись на самого себя, он нырнул вниз. Полы мантии хлопали сзади, в ушах свистел ветер — сквозь пелену слёз, застлавших Драко глаза, он увидел стремительно приближающуюся землю. Адреналин выбросился в кровь, сердце забилось быстрее.       — Малфой!..       Ещё, ещё чуть-чуть.       Когда до земли оставалось всего-навсего пару дюймов, Драко резко выровнял метлу и замедлился. Даже не обернувшись на испуганный вскрик, он полетел к раздевалкам и только у самых дверей соскочил с метлы. Ноги одеревенели, тело окоченело, в носу неприятно засвербило, а Драко улыбался посиневшими губами. Плюхнувшись на скамью, он нервно рассмеялся, а после зашёлся в хриплом кашле. Ему никогда не приходило в голову избавляться от плохих мыслей таким способом.       Прислонившись затылком к стене, он прикрыл глаза, наслаждаясь полнейшей тишиной и умиротворением. В голове не было ни одной мысли, в крови всё ещё кипел адреналин — Драко вдруг почувствовал себя безмерно счастливым.       Впервые за долгое время.