***
— Усыпляющее зелье, — начал Снейп, прохаживаясь вдоль рядов, — способно подчинять своей воле чудовищ и великанов. С помощью этого многие зельевары одолели опасных магических зверей и одержали победу там, где сдались лучшие воины. Это зелье, заставляющее выпившего впасть в глубокий, но кратковременный сон. Его изобрёл Зигмунт Бадж, непризнанный гений-зельевар, живший в XVI веке в Великобритании. Оно не имеет ни вкуса, ни цвета, ни запаха, и при постоянном длительном применении вызывает зависимость. Снейп подошёл к своему столу, взмахнул волшебной палочкой, и на доске появилось домашнее задание. Затем он развернулся и обвёл класс мрачным взглядом. — Разбейтесь на группки по два человека. Подробный рецепт Усыпляющего зелья вы найдёте в учебнике на двести сорок восьмой странице. Снейп сел за стол, окунул перо в чернильницу и начал что-то быстро писать в блокноте. Вид у него был озабоченный, он то и дело хмурился. Странное поведение крёстного пробудило в Драко любопытство. Он уже несколько дней собирался зайти к нему после ужина и поговорить о Квиррелле, но всё никак не решался. Ему казалось, что Снейп выставит его за дверь со словами: «Не лезь в это дело». — Давай со мной? — спросил Блейз. Драко рассеянно кивнул и раскрыл книгу Жиги Мышьякоффа «Магические отвары и зелья» на нужной странице. Подготовив все необходимые ингредиенты, они принялись за работу. Приготовление Усыпляющего зелья показалось Драко пустяковым делом, ведь он хорошо владел азами зельеварения, да и опыт прошлой жизни пригодился ему в этот раз как нельзя кстати. Драко нравилось чувствовать своё превосходство над теми, кто был не в состоянии справиться с заданием самостоятельно — кроме него в этом классе больше никто не мог сварить даже самое лёгкое зелье более-менее правильно. — Стандартный ингредиент — это смесь трав, Долгопупс. Сколько мне придётся вам повторять, прежде чем вы это запомните? Драко ухмыльнулся, увидев сконфуженного Невилла, который неловко чесал затылок. Он не понимал, как такого глупого и трусливого мальчишку распределяющая Шляпа могла определить в Гриффиндор? Ведь Невилл совершенно не производил впечатление смельчака, был рассеян и не уверен в себе. Таких пустоголовых, как он, Шляпа должна была отправить в Пуффендуй, но по каким-то причинам не сделала этого. — Фу, как я ненавижу возиться со слизью флоббер-червя, — произнёс Блейз, брезгуя взять в руки склянку с зелёной субстанцией внутри. — Даже перчатки не спасают от этого отвратительного запаха. Измельчив в ступке смесь трав до состояния мелкого порошка, Драко поставил котёл на огонь и с помощью заклинания наполнил его водой. Всё это время он украдкой поглядывал на Гарри с Роном, которые перешёптывались и попутно занимались приготовлением зелья. Ему вдруг захотелось разузнать тему их разговора, но в данный момент это было невозможно, потому что шло занятие, и бесцельное шатание по классу могло вызвать у других подозрение. — Ты забыл взять валериану, — сказал Драко после недолгих раздумий. Ему нужен был повод, чтобы не привлекать к себе лишнее внимание. — Добавь в котёл три меры порошка из ступки и взмахни волшебной палочкой, пока меня не будет. — Ладно, — нехотя согласился Блейз. Взглянув на Снейпа и убедившись, что тот увлечён писаниной, Драко направился к шкафу с ингредиентами, а когда сравнялся со столом Гарри и Рона, остановился и прислушался. Они оба стояли к нему спиной, а все остальные были заняты зельем и не обращали на него никакого внимания. Можно было не волноваться. — Хагрид написал, что дракон вылупляется. Давай прогуляем заклинания и после обеда навестим его. Не каждому выпадает шанс поглядеть на такое! Только Гермионе ничего не скажем, а то она будет опять беситься, — сказал Рон, помешивая в котле густое булькающее варево, от которого исходил тошнотворный запах. — Кажется, мы с тобой переборщили со слизью флоббер-червя… Опять этот злобный тип поставит нам «Тролля». — Или назначит отработку… Ладно, всё равно уже ничего не переделаешь… — протянул Гарри, отложив учебник. — А с твоим предложением я согласен. Только что Хагрид будет делать с драконом? Куда он его денет, когда тот вырастет? — Эй, а ты чего тут трёшься? — внезапно спросил Рон, с подозрением покосившись на невозмутимого Драко. — Подслушиваешь? Драко в ответ лишь ухмыльнулся и подошёл к шкафчику с ингредиентами, чувствуя нарастающее желание обернуться и показать им обоим язык. Пока он делал вид, что что-то ищет, дверь в класс с грохотом распахнулась, и на пороге все увидели окровавленного юношу. Он несколько секунд стоял неподвижно, блуждая отсутствующим взглядом по лицам учеников, а затем вдруг резко сорвался с места и бросился к преподавательскому столу, на ходу опрокидывая котлы с зельем. Гойла и Нотта ошпарило кипятком, и они оба истошно заорали, чем ещё больше всполошили остальных. Драко ошарашенно смотрел на своих однокурсников, лежащих на полу в горячей луже и корчившихся от боли, и не мог сдвинуться с места: тело парализовал необъяснимый страх, и его постепенно начала охватывать паника — тягучая, отравляющая сознание, сбивающая с толку. Он вглядывался в их перекошенные от страданий лица и боялся лишний раз вдохнуть: в памяти всплыл эпизод в туалете Плаксы Миртл, когда Гарри поразил его заклятием, и он свалился на покрытый водой пол, пронзённый тупой болью, словно раскалённым невидимым мечом. Драко помнил, как шарил дрожащими пальцами по лицу, груди, животу и надрывно хрипел, захлёбываясь собственной кровью. А затем перед его затуманенным взглядом возникло испуганное лицо Гарри, и в ушах зазвенел пронзительный крик Плаксы Миртл: «Убийство! Убийство в туалете! Убийство!» Кто-то тронул его за плечо, и Драко вздрогнул. Ужасающая картина перед его мысленным взором рассеялась, и он судорожно вздохнул. Потёр ладонями лицо в попытках привести себя в чувство, но страх никак не хотел его отпускать. Откуда-то издалека до него донёсся чей-то обеспокоенный голос: — Драко, ты в норме? Драко вскинул голову и увидел на полу обмякшее тело юноши, лицо которого было изрезано глубокими ранами, а рубашка — насквозь пропитана кровью. От этого зрелища к горлу подкатил ком, и он отвернулся. В отдалении стояли Гарри с Роном и что-то тихо обсуждали, а остальные боязливо жались друг к другу и не сводили с тела своих любопытных взглядов. «И какого чёрта они так на него пялятся?» — подумал он, плюхнувшись на стул. Ноги совсем его не держали. — «Рассматривают его, словно как какое-нибудь произведение искусства!» В следующее мгновение в класс зашла мадам Помфри с небольшой стальной коробочкой в руках, а следом за ним порог перешагнули МакГонагалл и Альбус Дамблдор. Директор был чрезвычайно хмур, и в его взгляде, всегда таком тёплом и лучистом, теперь читалась напряжённая тревога. — Ребята, стройтесь в шеренгу по два человека, — скомандовала Миневра, осторожно косясь в сторону Дамблдора, который помогал мадам Помфри приводить Гойла и Нотта в чувство. Все безоговорочно разбились на пары и под предводительством МакГонагалл начали покидать класс. Блейз потянул Драко к выходу за рукав мантии, но тот отрицательно покачал головой и остался сидеть. — Мне нужна помощь мадам Помфри, — соврал он. Ему нужно было остаться, чтобы вместе со Снейпом и Дамблдором обсудить произошедшее. Когда класс опустел, Драко поднялся и на негнущихся ногах подошёл к мадам Помфри, густо смазывающей лицо Теодора противоожоговой мазью. Он приглушённо стонал и дёргался при каждом касании, но спустя несколько минут его боль, по всей видимости, притупилась под действием целебной мази, и он затих. Вокруг валялись ещё не остывшие котлы, но луж уже не было. Оглянувшись, он увидел Гойла, который сидел на парте в самом конце класса и наблюдал за тем, как стягивается кровоточащая рана на руке. На его толстом лице застыло глупое выражение: он совсем не понимал, что с ним произошло, и где он находился. Видимо, ещё не отошёл от болевого шока. Драко поборол отвращение и снова взглянул на юношу, лежавшего теперь не на полу, а на носилках. Его грудь не вздымалась, широко распахнутые глаза остекленело смотрели в потолок, на месте горла зияла глубокая рана — он был мёртв. От осознания того, что в этом молодом человеке жизнь больше не бьёт ключом, Драко стало очень грустно. Ему стало безумно жаль этого беднягу. — Драко, ты почему не ушёл вместе со всеми? — спросил Снейп, резко развернув Драко к себе лицом. Он явно был зол на него, но в присутствии мадам Помфри и Дамблдора не стал сыпать претензиями. — Идём, я отведу тебя в Общую гостиную. Ходить одному по Хогвартсу теперь опасно. — Я никуда не пойду, пока вы не объясните мне план дальнейших действий, сэр, — грубо ответил Драко, скинув его руку со своего плеча. Его ужасно взбесило холодное равнодушие, прозвучавшее в тоне крёстного. А тому не понравилось слово «сэр», которое Драко произнёс с напускным пренебрежением. Они оба смотрели друг на друга с нескрываемой злостью. — Ладно, будь по-твоему, — сказал Снейп. Драко хотел демонстративно усмехнуться, чем непременно бы взбесил крёстного ещё больше, но вместо этого гордо вздёрнул подбородок и посерьёзнел. Его умение стоять на своём сыграло ему на руку. В очередной раз. — Профессор Дамблдор, я отведу ребят в Больничное крыло, — сказала мадам Помфри, взмахнув волшебной палочкой. Носилки с Теодором поднялись в воздух и медленно поплыли в сторону выхода. Её взгляд невольно упал на безжизненное тело. — Я… не смогла ему помочь… Дамблдор слегка приобнял целительницу и шепнул ей несколько утешающих слов. На её лице отразилась глубокая печаль, и она заплакала. У Драко сложилось впечатление, что мадам Помфри очень хорошо знала этого юношу. При виде её дрожавших губ у него что-то сжалось в груди, и он поспешил отвести взгляд. Он не переносил плачущих людей не потому, что не жаловал слёз и громких всхлипов, а потому, что ему было больно видеть кого-то в состоянии полного отчаяния. Когда мадам Помфри с ранеными покинула класс, Снейп принялся осматривать погибшего. Несколько раз он угрюмо вздохнул, чем пробудил в Драко непонятное волнение. Его раздражила медлительность, с которой Снейп изучал его тело. — Горло практически вырвано, на затылке серьёзная рана. Видимо, нападавший первым делом оглушил его тупым предметом. Побоялся воспользоваться волшебной палочкой, чтобы не вычислили. На самом деле очень хитро придумал… — Не делай вид, будто не знаешь истинного убийцу, — отозвался Драко, скрестив руки на груди. Его терпение трещало по швам. — Это был Квиррелл. И мы все об этом знаем. Снейп обернулся и пронзил Драко яростным взглядом. — Когда вы уже схватите его? Почему вы, сэр, допустили убийство ни в чём неповинного ученика? Я же преподнёс вам все улики против Квиррелла на блюдечке с золотой каёмочкой, а вы просто взяли и проигнорировали?! Если бы в тот же день вы поймали его, то этот парень не погиб бы! Он больше не мог терпеть. Эта виноватая улыбка, растянувшая губы директора, просто-напросто вывела его из себя. Как он мог так халатно отнестись к его словам? — Драко, нельзя вот так вот просто взять и схватить профессора Квиррелла, — ответил Дамблдор. — Ты сам прекрасно знаешь, что нельзя вмешиваться в ход истории. Поимка Квиринуса может повлечь за собой цепочку негативных изменений, которые, в конце концов, исказят будущее до неузнаваемости. Благодаря тебе мы знаем, что будет в ближайшие годы, но мы не сможем предотвратить возвращение Волан-де-Морта и начало Второй магической войны. Это всё неизбежно, увы. — Но в прошлой жизни Квиррелл не нападал на учеников, — сказал Драко. — Ты воспользовался порт-ключом, замаскированным под Маховик времени. Именно поэтому в этой реальности ты не встретил своего двойника и столкнулся с видоизменёнными событиями, — напомнил директор и добавил: — Прошу тебя, Драко, наберись терпения. Позволь Гарри решить эту проблему. А теперь, думаю, тебе стоит вернуться в Общую гостиную и отдохнуть. Занятий в ближайшее время не будет. Об этом я сообщу на обеде.***
Погибшим юношей оказался семнадцатилетний Габриэль Трумэн — староста Пуффендуя. Он был круглым сиротой: его мать скончалась при родах, а отец трагически погиб, когда ему было два года. До поступления в Хогвартс жил в пансионе, где его всячески задирали другие мальчишки, и изредка поколачивали преподаватели. Историю его нелёгкой жизни всем рассказал Дамблдор, за что убитые горем пуффендуйцы были ему благодарны. Весь обед они сидели притихшие, как и остальные три факультета. Мадам Стебль и Квиррелла за преподавательским столом не было. Драко вяло ковырял вилкой в отбивной, подперев щёку кулаком. Он был всё ещё чертовски зол и на Дамблдора, и на Снейпа. В его голове всё не укладывался тот факт, что трагедию можно было бы избежать, схвати они Квиррелла неделю назад. Но старый интриган решил не заострять на нём внимание и придумал в своё оправдание нелепую отговорку, которую и скормил Драко. Он стоял там, как дурак, и выслушивал его бредни, а должен был бить себя в грудь и настаивать на том, что предотвратить возрождение Волан-де-Морта возможно, и что он в силах сделать это. «Старый козёл», — думал он, чувствуя, как внутри закипает ненависть. — «Это он погубил Габриэля, а не чёртов Квиррел. Он позволил ему свободно разгуливать по Школе и нападать на учеников. А сейчас стоит с кислой миной и распинается насчёт того, как ему жаль. Не Хогвартс, а театр лицемерия». — С этого момента студентам запрещается ходить по Школе в одиночку, пока не будут выяснены все аспекты гибели мистера Трумэна, — серьёзно произнёс Дамблдор. — Объявляется трёхдневный траур, занятия в эти дни проводиться не будут. Время и дата похорон будут озвучены позже. Драко перехватил задумчивый взгляд Гарри и устало вздохнул. Тот поправил очки и едва заметно кивнул в сторону выхода, но Драко совершенно не хотелось сейчас с кем-то разговаривать, поэтому он отрицательно покачал головой и снова уставился в тарелку. Аппетита не было.***
На следующий же день в Хогвартс прибыл попечительский совет из двенадцати всеми уважаемых волшебников во главе с председателем, коим являлся Люциус Малфой. Драко был уверен, что они решали с Дамблдором вопрос о закрытии Школы, так как ситуация с нападениями вышла из-под контроля. Как потом ему сказал Снейп, Люциус пригрозил, что сместит Дамблдора с поста директора Школы Чародейства и Волшебства, если тот в ближайшее время не поймает убийцу. Похороны Габриэля были назначены на раннее утро двадцать шестого апреля. Шёл дождь, и ученики, разбившиеся на небольшие группки, стояли под зонтами. Кто-то плакал, кто-то тихо причитал. В воздухе царила гнетущая унылая атмосфера, и многим казалось, что ничто не может её развеять. Убитая горем мадам Стебль стояла прямо у края свежевырытой могилы и наблюдала за тем, как в неё медленно опускается заколоченный гроб. Около неё стояли пуффендуйцы и жались друг к другу, ища утешения и поддержки. Все они были ещё в состоянии шока. Драко стоял поодаль и не мог поднять головы: настолько тяжело ему было смотреть на пепельно-белые лица учеников. Порывы ветра задували холодные струи дождя ему за шиворот, но он этого не чувствовал. Ему хотелось поскорее уйти отсюда, чтобы не видеть ни рыдающей мадам Стебль, ни угрюмых хогвартцев, ни хмурого Дамблдора, пытавшегося всячески утешить мадам Помфри, которая тоже плакала, зарывшись лицом в носовой платок. Его душу грызло чувство вины за то, что он не смог спасти этого юношу. В прошлый раз ему удалось защитить от Квиррелла Джессику, но тогда он просто-напросто оказался в нужное время и в нужном месте. «Я не виноват в его гибели. Это всё халатность Дамблдора и бездействие Снейпа», — думал он. Но как бы он ни пытался себя успокоить мыслями такого рода, бушевавший внутри него ураган только набирал силу. Драко чувствовал, что скоро окончательно потеряет самообладание и набросится на кого-нибудь с кулаками, лишь бы выплеснуть наружу весь накопившийся гнев. Квиррелл был среди преподавателей и делал вид, что тоже оплакивает погибшего. Но в его глазах не было ни капли сочувствия, а лишь сплошное равнодушие. Это каким же надо быть хладнокровным, чтобы прийти на похороны своей жертвы? Вероятней всего, ему доставляло удовольствие наблюдать за страданиями окружающих. Другого объяснения такому поведению Квиррелла Драко дать не смог. — Дракон вылупился, и мы за ним по очереди присматриваем, — заявил Гарри неделю спустя. — Но вечно это продолжаться не может, поэтому мы придумали план. — Да, и ты должен нам будешь в этом помочь, — вставил Рон. Драко с нескрываемым раздражением взглянул на него, но язвить не стал. — Старший брат Рона разводит в Румынии драконов, — начал Гарри, — и мы отправили ему письмо с просьбой забрать Норберта, потому что он очень быстро растёт… — И очень больно кусается! — Снова встрял Рон, показав всем руку, обмотанную окровавленным носовым платком. Драко скривился от отвращения. — Короче, сегодня мы получили от него ответное письмо, в котором он согласился взять дракона себе. Сегодня его друзья будут ждать нас с Норбертом в полночь на Астрономической Башне. — А вы втроём его не донесёте? — лениво спросил Драко. — Да и вчетвером под мантией-невидимкой мы не поместимся. — Раз уж взялся нам помогать, так помогай во всём, — строго сказала Гермиона. — Ладно, так уж и быть, окажу вам такую услугу, — нехотя согласился Драко. Ему совсем не нравилось, что им помыкают, но деваться было некуда. В назначенное время он поднялся в холл и спрятался за рыцарскими доспехами. Но шло время, а ребят всё не было. Он уже несколько раз мысленно их проклял и хотел было вернуться в Общую гостиную, как массивная дверь с громким скрипом приоткрылась, и в следующую секунду в воздухе появилась голова Гарри. — Чего вы так долго? — недовольно спросил Драко, выскользнув из укрытия и нырнув под мантию-невидимку. Он увидел Гермиону и огромный деревянный ящик, стоявший на полу. Из него доносились странные звуки, и Драко показалось, что дракон вот-вот вырвется наружу. — Хагрид нас задержал, — пропыхтел Гарри. — Тянул время, потому что не хотел расставаться с Норбертом. Всё, идём скорее. Почти полночь. — А где Уизел? — В Больничном крыле, — ответила Гермиона. — Гарри сказал, что у него очень сильно распухла укушенная рука. Каким-то чудом им удалось подняться сначала по одной лестнице, потом по другой. Ящик был очень тяжёлым, и им приходилось часто останавливаться, чтобы немного передохнуть. В одном из тёмных коридоров они наткнулись на Пивза, увлечённо игравшего с самим собой в теннис и заставившего их ждать до тех пор, пока игра ему не наскучила. Когда полтергейст с безумным хихиканьем пронёсся прямо перед ними и пролетел сквозь стену, они подхватили ящик и потащили его дальше. Мантия-невидимка постоянно соскальзывала, но их это не беспокоило, поскольку поблизости никого не было. — Почти пришли! — тяжело выдохнул Гарри, утерев струившийся по его лицу пот. — Давайте, последний рывок… Еле-еле поднявшись по отвесной винтовой лестнице, ведшей на Башню, они оказались на площадке. Десять минут спустя из темноты спланировали четыре метлы. Друзья Чарли Уизли оказались весёлыми людьми и к транспортировке Норберта отнеслись, как к забавному приключению. Они прицепили к ящику специально изготовленное крепление и, несколько минут поболтав с ребятами, оседлали мётлы и поднялись в воздух. Висевший между ними деревянный ящик сильно покачивался из стороны в сторону, и Драко показалось, что крепление не выдержит такой тряски, ящик сорвётся и камнем полетит вниз, где и разобьётся о камни. Но ничего не произошло, и спустя несколько секунд силуэты молодых людей растворились во тьме. — Фух, теперь можно спокойно спать и не думать о том, что Норберт спалит Хагриду дом, — произнёс Гарри. — Пора возвращаться. Гермиона, будь осторожна, ладно? — Да, конечно, — отозвалась та. — Никто из девочек не заметил моего исчезновения из спальни. — Кстати, Малфой, — обратился Гарри к Драко, когда они спускались вниз по винтовой лестнице. — Без тебя бы мы не справились… — Не за что, — раздражённо ответил тот. И вдруг его осенило: — Поттер, где твоя мантия? Они настолько устали, что забыли про осторожность. Но не успели они вернуться за ней, как из темноты выплыло изрезанное глубокими морщинами лицо Филча. Ребята так и застыли на месте, во все глаза пялясь на смотрителя. Поблизости громко мяукнула миссис Норрис, выведшая их из ступора. — Так-так-так… — прошептал он. — Кажется, у кое-кого серьёзные проблемы.