***
«Для отбытия наказания будьте сегодня в одиннадцать часов вечера у выхода из школы. Там вас будет ждать мистер Филч. И ведите себя адекватно.
Проф. С. Снейп»
Драко всматривался в угловатый почерк Снейпа и пытался понять, какое у того было настроение, когда он писал эту записку. Казалось, что эти строки были насквозь пропитаны ядовитым негодованием и злостью. Да, именно так. Снейп никогда не обращался к нему на «вы» в своих посланиях. Впрочем, эта серьёзная перемена в поведении крёстного никак его не задела. Пусть и дальше выполняет приказы Дамблдора, а его оставит в покое. «Если он верит всему, что говорит этот маразматик, то я умываю руки», — подумал Драко и встал. — «Я облегчил им обоим задачу, предоставив свои воспоминания, а они отвергли мою помощь. Что же, больше с ними я никаких дел иметь не буду. Хватит. И вообще, зря я им обо всём рассказал. Нужно было держать рот на замке и действовать в одиночку. Когда Дамблдор сказал, что предотвратить возрождение Волан-де-Морта и начало Второй магической войны невозможно, то моё желание обрубить всё зло на корню оказалось несбыточным. Какой тогда смысл в том, что я повернул время вспять, если изменить всё равно ничего нельзя?» Он смял записку и бросил её в пылающий камин — языки пламени «съели» пергамент моментально, превратив его в пепел. Вечером Драко поднялся в холл, где его уже ждали. У выхода из замка он увидел Гарри, который нервно переминался с ноги на ногу и постоянно поглядывал на старого смотрителя, и Гермиону — она стояла, понурив голову. При виде него Филч скривился и нагнулся, чтобы поднять с пола фонарь. — Готов поспорить, что теперь вы серьезно задумаетесь, прежде чем нарушить школьные правила. Если вы спросите меня, я вам отвечу, что лучшие учителя для вас — это тяжёлая работа и боль… Жалко, что прежние наказания отменили. Раньше провинившихся подвешивали к потолку за запястья и оставляли так на несколько дней. У меня в кабинете до сих пор лежат цепи. Я их регулярно смазываю на тот случай, если они еще понадобятся… Следуйте за мной! И не вздумайте убежать, а то хуже будет. — Хватит болтать одно и то же, — не выдержал Драко. — Твои скучные страшилки любого в гроб загонят. Гарри с Гермионой недоумённо переглянулись. — Иди и помалкивай, сопляк, — в ответ пробурчал тот и пошёл вперёд. Ребята двинулись за ним. Они шли сквозь тьму — света от лампы Филча хватало ровно настолько, чтобы увидеть под ногами землю. В небе светила яркая луна, но на неё всё время наплывали облака и погружали землю во мрак. Драко получше запахнулся в мантию и глубоко вдохнул свежий, напоенный ночной прохладой воздух. Рядом шедший Гарри был задумчив, явно гадая, какое именно наказание их ждёт. А Гермиона постоянно озиралась по сторонам, будто боясь, что из темноты на неё накинется какое-нибудь чудовище и утащит в свою нору. «Хотел бы я на это посмотреть», — подумал Драко. Он представил себе, как кто-то или что-то хватает её за ногу и с силой тянет на себя, как она падает на землю и истошно кричит, а затем неожиданно растворяется в воздухе. Представшая перед его мысленным взором картина рассеялась, когда ночную тишину прорезал хриплый кашель Филча. В следующую секунду перед ними возник Хагрид вместе с Клыком, который крутился у его ног. В руках он держал массивный арбалет, на его плече висел колчан со стрелами. — Наконец-то, — произнес он. — Я уж тут полчаса как жду. Гарри, Гермиона, как дела-то у вас? — Я бы на твоем месте не был с ними так дружелюбен, Хагрид, — холодно сказал Филч. — В конце концов, они здесь для того, чтобы отбыть наказание. — А, так вот чего ты так опоздал-то? — Хагрид смерил Филча суровым взглядом. — Всё лекции им читал небось, ага? Не тебе этим заниматься, понял? А теперь иди, нечего тебе здесь делать. Гарри с Гермионой улыбнулись Хагриду. Они явно были рады встрече с ним. — Я вернусь к рассвету… и заберу то, что от них останется. Надеюсь, вы хорошо проведёте время в лесу. — В голосе Филча была радость. Услышав это, Гермиона застыла на месте. В её широко распахнутых глазах блеснул страх. — В лес? — переспросила она, и голос у неё слегка задрожал. — Но туда нельзя ходить ночью! Я слышала, что там водятся оборотни и другие опасные существа. — Об оборотнях надо было думать прежде, чем правила нарушать. — Филч неприятно ухмыльнулся и пошел обратно к замку, помахивая фонарём. Великан неловко потоптался на месте, а затем махнул рукой в сторону Запретного леса. Драко тихо улыбнулся. Он получил колоссальное удовольствие от вида испуганной Гермионы и растерянного Гарри. Он даже почувствовал себя гораздо лучше, чем перед выходом из Замка. Хагрид подвёл их почти вплотную к лесу и, высоко подняв над головой фонарь, указал на узкую тропинку, терявшуюся среди толстых чёрных стволов. Как только они ступили на неё, из глубины леса до них донёсся странный гул, и воздух наполнился истошными криками непонятных существ, от которых у Драко невольно побежали по коже мурашки — настолько жутко ему стало. — Что это было? — спросил Гарри, когда шум стих. — Не знаю. — Хагрид пожал плечами. — Здесь живёт очень много разных животных. Всех и не пересчитать-то. О, вон, смотрите… пятна на земле видите? — спросил он. — Серебряные такие, светящиеся? Это кровь единорога, вот. Где-то там единорог бродит, которого кто-то серьезно поранил. Уже третий раз за неделю такое. Я в среду двух нашёл, мёртвых уже. А этот жив ещё, и надо нам с вами его найти, беднягу. Помочь или добить, если вылечить нельзя. Так мне их жалко… — Хагрид тихо всхлипнул. — Интересно, убийца единорогов ещё здесь? — спросил Драко. — Не бойтесь, никто на вас не нападёт, покамест я с Клыком рядом, — сказал Хагрид, гордо выпятив грудь. Драко взглянул на него с нескрываемым раздражением и едва слышно фыркнул. — С тропинки не сходите — тогда нормально всё будет. Они двинулись дальше. Драко шарил глазами по земле и каждый раз хмурился, видя на ней лужи голубовато-серебристой крови. Лунный свет, пробивающийся сквозь кроны деревьев, освещал бледные лица Гарри и Гермионы, которые с опаской поглядывали по сторонам и тихо друг с другом перешёптывались. — Может, это волк-оборотень убивает единорогов? — спросил Гарри. — Не, у него для этого скорости маловато, — отмахнулся Хагрид. Он был очень озабочен. — Да и не по силам ему… ну… с единорогом справиться — он же волшебный, и могучий вдобавок. Вообще не пойму, кто такое мог сделать, и не слышал никогда, чтобы кто-то единорога убил. Драко нервно поджал губы — он знал, кто на самом деле убивал единорогов и нападал на учеников. Однако ребята ему не верили, а Дамблдор со Снейпом не торопились принимать должные меры — эта неспешность в их действиях очень его раздражала, но он ничего не мог с этим поделать. Шум воды вырвал его из размышлений, и он прислушался. Должно быть, поблизости был ручей. На извилистой тропинке то здесь, то там виднелись пятна крови, которые сверкали в свете фонаря. Неожиданно дорога разделилась. Часть её продолжала тянуться дальше, другая же резко свернула вправо. Хагрид подошёл к огромному дубу, стоявшему на развилке дороги, поднёс фонарь к стволу и удивлённо вздохнул: на коре отчётливо виднелся огромный кровавый след, только не серебряный, а ярко-алый! По лицам Гарри и Гермионы Драко заключил, что увиденное повергло их в недоумение. Сам же он хоть и удивился, но не впал в замешательство. «Квиррелл наверняка проходил мимо этого дуба», — пронеслось в мыслях. — «Либо единорог в борьбе его очень сильно ранил, отчего ему пришлось здесь остановиться и передохнуть, либо он нарочно оставил этот след на дереве, чтобы заманить нас в ловушку. Интересно, чья эта кровь?» — Это уже подозрительно… — произнёс Хагрид, шмыгнув носом. — Но в лесу постоянно что-то странное происходит, так что не стоит на всё так бурно реагировать. Сейчас на две группы разделимся и по следам пойдем… потому как их тут… ну… куча целая, следов-то. И кровь единорога повсюду. Он, должно быть, со вчерашней ночи тут шатается, единорог-то… а может, и с позавчерашней. Малфой с Гермионой пойдут вместе в эту сторону. — Он указал направо. — А я с Гарри сюда. Драко удивлённо глянул на великана, а затем метнул грозный взгляд на Гермиону. — Собака идёт со мной, — отчеканил он сквозь плотно стиснутые зубы. — Хорошо, но знай: псина-то трусливая, может убежать в случае чего, — ответил Хагрид, почесав Клыка за ушами. Издав утробное рычание, тот лизнул великану руку.— Если кто-то из вас найдёт единорога, пустите в небо сноп зелёных искр, — добавил он. — А ежели попадёте в беду, пошлите красные. Прямо сейчас потренируйтесь. Ребята повиновались. — Вот так-то лучше. Ну всё, поосторожнее будьте… Через сорок минут встретимся на этом самом месте, понятно? А теперь… идите. Какое-то время свет от фонаря Хагрида мелькал между голыми стволами деревьев, а затем исчез. Единственным источником света служила луна, но и та быстро скрылась за чёрными облаками. Всё вокруг погрузилось в темноту. Клык жалобно заскулил и вцепился зубами в мантию Драко, запачкав её своими слюнями. — Отцепись от меня, тупая псина, — гневно произнёс он, пнув Клыка под зад. Пёс громко взвизгнул и отскочил в сторону. — Грейнджер, как думаешь, эта мантия сгодится для Уизела? Я её больше носить не буду, а ему как раз в пору будет. Подумаешь, в собачьих слюнях, зато какая роскошная! Его нищая семейка такую никогда не купит, ведь для этого им придётся продать свой дом-развалину. Хотя… то, где они живут, сложно назвать домом — тут больше подойдёт «помойная яма». Драко нисколько не пожалел о сказанном. Он на протяжении девяти месяцев терпеливо сносил оскорбления Рона, всячески доказывал, что ему можно доверять, а тот всё это время делал вид, будто ничего не замечает — это натолкнуло его на мысль, что Рон не хочет видеть в нём своего товарища. Что же, это его выбор. Только теперь Драко не будет пытаться наладить с ним контакт, а просто-напросто начнёт отвечать оскорблением на оскорбление. Как говорят: «Око за око, зуб за зуб». Гермиона предпочла промолчать, что ещё больше раззадорило Драко. Он надеялся услышать от неё какую-нибудь колкость, но вместо этого натолкнулся на стену безмолвного негодования. Оглянувшись, он увидел в свете люмоса её красное от злости лицо и горящие ненавистью глаза. Она была готова накинуться на него, и Драко с вызовом смотрел на неё, ожидая этого момента, но она не сдвинулась с места. — Правильно, не нужно трогать меня своими грязными руками, а то эту мантию точно придётся сжечь. — С его языка чуть не слетело слово «грязнокровка», однако он вовремя успел себя одёрнуть. После того, как Гермиона высказала в библиотеке своё о нём мнение ребятам, Драко решил больше не церемониться с ней. Какой тогда был смысл в его попытках наладить с ней контакт, если она, как и Рон, всё равно не хотела ему доверять? Они шли сквозь чёрную мглу. Драко постоянно спотыкался о камни и натыкался на колючие кусты. Гермиона молча плелась за ним, и мантия, которая была ей явно немного велика, волочилась по земле, издавая неприятный шуршащий звук. Этот шум очень мешал Драко сконцентрироваться на дороге, и он не выдержал: — Хватит шуршать своей мантией, Грейнджер! Все обитатели леса уже в курсе, что мы здесь бродим. Подхвати её, что ли. — Угомонись, — отрешённо сказала она. — Я уже устала выслушивать твои претензии, Малфой. Ой, смотри, — вдруг сказала она, остановившись у небольшой развилки. — Следы ведут в ту сторону. Они свернули с дороги на узкую тропинку, которая, в конечном итоге, привела их к пещере. Гермиона тут же взгромоздилась на поросший мхом пень и устало потёрла лицо. — И чего ты уселась? Нам нужно идти. Единорог может быть там. — Это опасно, — прямо ответила она. — Лучше давай пошлём сноп зелёных искр и дождёмся Хагрида. — Грейнджер, не строй из себя пугливую овечку, — выплюнул Драко. — Либо ты пойдешь со мной, либо останешься здесь одна. Я не собираюсь здесь торчать с тобой до прихода этого придурка. Не успела она ответить, как поблизости затрещали ветки, и ночную тишину прорезал крик ночной птицы. Внезапно поднялся сильный ветер, и от его порыва упало дерево, которое отрезало ребятам путь назад. Отскочившая от него щепка угодила Драко прямо в лицо и оставила под его левым глазом глубокий порез. Он схватился за кровоточащую рану и в ужасе попятился назад, шипя от боли. Мелькнувшая тень справа заставила его сердце забиться быстрее: он понял — Квиррелл рядом. Им нужно было срочно бежать, но возникшую на их пути преграду никак нельзя было обойти: по обеим сторонам стояла сплошная стена острых, как пики скал, голых кустарников и деревьев. Как тогда Квирреллу удалось там пройти, не поранившись? Прогремел гром, небо озарила яркая вспышка. В следующую секунду на землю обрушился ледяной дождь, заставший Драко с Гермионой врасплох. За каких-то пару мгновений они оба успели промокнуть до нитки. — Быстрее, сюда! — крикнул Драко и бросился к пещере. Оказавшись внутри, он тут же наложил на себя чары горячего воздуха, и его одежда стала сухой и тёплой. Гермиона попыталась повторить за ним это заклинание, но её нетерпеливые взмахи волшебной палочкой ни к чему не привели. Драко видел по её глазам, что она нуждается в помощи, но не хочет просить его о ней. Он прекрасно понимал, что она может простудиться, если останется в мокрой одежде, но не торопился прийти к ней на выручку. Сначала он хотел насладиться её обречённым видом. «Если ты такая гордая, то мучайся», — подумал Драко и улыбнулся. Он достал из кармана носовой платок и приложил его к пульсирующей ране под глазом. — Лучше бы послал сноп искр в небо, а не пялился на меня со своей этой гаденькой улыбочкой, — протянула раздосадованная Гермиона, устало выдохнув. Она перестала махать волшебной палочкой и уселась на каменный пол. Её густые каштановые волосы, ставшие из-за дождя ещё темнее, рассыпались по плечам. Под ней тут же образовалась лужа. — Искр никто не увидит, Грейнджер, — язвительно ответил Драко. — Там такой ливень, что ничего нельзя разглядеть на расстоянии вытянутой руки. Нужно дождаться, пока он закончится. — Я тут околею от холода, — пробормотала Гермиона, поёжившись. — Мог бы и помочь. Драко насмешливо выгнул бровь. — Попроси меня, Грейнджер, и я помогу, — ответил он. — Только попроси как следует. — Лучше быть покусанной Пушком, нежели… — Тогда сиди молча и не возникай, — отрезал Драко. Гермиона раскрыла было рот, чтобы что-то сказать, как из глубин пещеры до них донёсся жуткий, нечеловеческий вопль, прокатившийся эхом по каменным стенам. За ним последовал ещё один, а затем раздался безумный грохот, и пол под ногами затрясся. В лицо Драко ударила пыль, которая тут же забилась ему в рот и запорошила глаза. Он потерял равновесие и упал, выронив из рук волшебную палочку. Рядом отчаянно закричала Гермиона, но её крик спустя мгновение резко оборвался. Затылок прострелило острой болью, и всё вдруг погрузилось в темноту: он больше ничего не слышал и не видел. Сознание покинуло его.***
— Я разочарован в тебе, Драко, — прошептал знакомый голос. — Ты спутался не с теми людьми, мой мальчик. Дамблдор и Гарри Поттер — не лучшая для тебя компания. Люциус твердил мне, что ты всецело поддерживаешь мои идеи и готов следовать за ними, но он ошибся. Ты предал не меня, ты предал собственного отца. Посмотри, что с ним сделала твоя беспечность… На полу в конвульсиях бился нагой мужчина. Из его разорванного горла хлестала кровь, и он отчаянно пытался остановить её, зажав рану ладонью, но она всё равно сочилась сквозь пальцы и заливала пол. Драко с трудом узнал в этом человеке своего отца. — Сможешь ли ты облегчить ему смерть? — раздалось рядом. — Всего одно заклинание, и ему придёт конец. Люциус судорожно хватал ртом воздух, но ему не удавалось вдохнуть, из-за чего он принялся бить себя в грудь и хрипеть, издавая при этом неприятный булькающий звук. — Чего же ты медлишь? Тебе доставляет удовольствие смотреть на муки отца? Да, в этом мы с тобой похожи. Это всего лишь дело одной минуты, но для него она кажется целой вечностью. Эти шестьдесят секунд приторно-сладкие, словно мёд, и их нужно смаковать до тех пор, пока они не растают у тебя на языке… Драко силился вникнуть в слова Волан-де-Морта, но сказанное им всё не хотело поддаваться его пониманию. Он равнодушно наблюдал за тщетными попытками умирающего урвать глоток кислорода и… улыбался. Его душу не мучила вина за страдания отца, и сердце не разрывалось от тоски. На миг взгляд Люциуса встретился с Драко — в его залитых кровью глазах выражались и мольба, и страх, и готовность встретиться со смертью. — Авада Кедавра! — Ослепительно зелёный луч в одно мгновение поразил цель, и обмякшее тело Люциуса отбросило в сторону. Он непонимающе посмотрел на сжатую в пальцах волшебную палочку и глупо рассмеялся. Сырой воздух ворвался в лёгкие, и Драко распахнул глаза. Кашляя и потирая лицо руками, он перекатился на бок и вздрогнул от острой судороги, скрутившей лодыжку. В ушах звенело, тело ломило, в груди бешено колотилось сердце. В голове крутилась одна-единственная мысль: «Я подумаю о кошмаре потом, когда буду в безопасности. Сейчас совсем не до него». Он тронул затылок ладонью и сразу же отдёрнул её, словно от раскалённой печки: прикосновение к открытой ране пронзило череп болью. — Акцио волшебная палочка! — Драко слышал свой голос откуда-то издалека. — Люмос! Кое-как поднявшись на дрожащие ноги и отряхнувшись, он поковылял в сторону выхода, но вместо него наткнулся на груду огромных камней, возвышающуюся до потолка. Осознание произошедшего и весь ужас от того, что случилось, потрясли его. Разум постепенно захватила паника, и Драко заметался из угла в угол, лихорадочно соображая. Нет, самим завал им не разобрать — оставалась надежда только на левитационные чары. — Грейнджер! — воскликнул он и круто повернулся на месте. — Я здесь… — раздалось из дальнего угла. Драко нашёл Гермиону лежащей на полу с неестественно выгнутой левой рукой. Под правой скулой у неё виднелся багрово-красный кровоподтёк, который она ощупывала дрожащими пальцами и тихо всхлипывала. Он без лишних разговоров подхватил её подмышки и потащил к стене, но из-за вывихнутой лодыжки, боль в которой с каждой секундой становилась всё сильнее, даже самый мелкий шажок давался ему с огромным трудом. — Где твоя волшебная палочка? — спросил он. Гермиона подтянулась к стене и облегчённо выдохнула. — Нам нужно как можно скорее расчистить завал. — Я… не знаю… — тихо произнесла та, сдавленно охнув и прижав сломанную руку к груди. — Когда с потолка посыпались камни, на меня налетел один из них и сбил с ног, отбросив на футов пять или… шесть… Всё так быстро произошло, что я даже увернуться не успела. Наверное, палочка выпала из моих рук тогда. Драко разочарованно покачал головой. Теперь им не выбраться! Одних его стараний не хватит для того, чтобы справиться с этим огромным завалом. Даже если ему и удастся сдвинуть пару каменных глыб с помощью заклинания Вингардиум Левиоса, то это, в конечном итоге, лишит его последних сил, а он и так из-за пережитого стресса потерял их нимало. Если бы только Гермиона могла ему помочь… — Акцио волшебная палочка Гермионы Грейнджер! — воскликнул он, но ничего не произошло. Видимо, она была под завалом. — Манящие чары… — задумчиво произнесла Гермиона. — Они же изучаются на четвёртом курсе. Ты что, всю программу уже прошёл? Если так, то когда ты успел? — Давай без лишних вопросов, ладно? Ждать помощи смысла нет, поэтому нам придётся самим спасаться. Ты идти можешь? Или тебя на своём горбу тащить придётся? — Не паясничай, Малфой, — холодно сказала Гермиона и поднялась на ноги. Они двинулись вглубь пещеры. Было тихо, и лишь их шаги гулким эхом отражались от каменных стен, да иногда откуда-то издалека слышалось непонятное гудение. Гнетущее чувство опасности не покидало Драко, и он пытался подавить его в себе, чтобы окончательно не потерять самообладания. А Гермиона нисколько не волновалась, только изредка бормотала что-то невнятное и задумчиво оглядывалась. Вскоре они вышли к пещерному озеру. Потолок и стены здесь были покрыты известковыми образованиями — сталактитами. Один из них, самый огромный, откололся от потолка и с грохотом упал в воду, окатив ребят ледяными брызгами. Гермиона громко взвизгнула и отскочила в сторону, а Драко рассмеялся. Его нервы были натянуты, как струны, и любая неожиданность могла вызвать в нём либо приступы безудержного смеха, либо истерику. Подойдя ближе к воде, он вдруг почувствовал тошнотворный запах и зашёлся в удушливом кашле, уткнувшись носом в сгиб локтя. — Люмос максима! — произнёс он, и на кончике волшебной палочки огонёк вспыхнул ещё ярче. Их взорам предстала страшная картина: в пяти футах от них плавало мёртвое тело единорога. Видимо, это бедное животное пробыло в воде долгое время, так как было уже довольно разложившимся. Гермиона ошарашенно охнула и поспешила отвести от трупа взгляд. Её бледное лицо подрагивало от волнения. — Нам это озеро не переплыть, — сказала она. — Лучше вернуться назад и попытаться разобрать завал. Другого выхода нет. Внезапно произошло то, чего они вообще не ожидали. Сначала послышался громкий всплеск, а затем труп единорога прямо у них на глазах исчез под водой. После этого они услышали, как в темноте что-то к ним приближается, и попятились назад. Гермиона, сама того не заметив, вцепилась Драко в запястье, но тот не отнял своей руки: всё его внимание было приковано к хлюпающему, шуршащему звуку, который с каждой секундой становился всё ближе и ближе. Внутри него в данный момент боролись два чувства: страх и любопытство. С одной стороны, ему хотелось развернуться и бежать без оглядки, а с другой — остаться стоять. Даже если бы он и выбрал первый вариант, то всё равно не смог бы сдвинуться с места: тело окаменело. Он ощущал приближение чего-то, что с неимоверной быстротой неслось к ним навстречу. Поначалу он не мог точно определить, что появилось прямо перед ними. Это было лысое худое существо с вытянутыми конечностями. В его тёмных глазницах быстро вращались глаза, лишённые век и ресниц. Оно таращилось на них с тупой злостью, открывало и закрывало рот, клацая заточенными, как бритва, зубами, похожими по форме на зубы акулы. Драко представил себе ту боль, которую ощутит, когда это существо набросится на него, и неодолимый страх сжал сердце. Ему по-настоящему стало страшно. — Мерлин… — тихо пробормотала Гермиона. — Не делай резких движений, Грейнджер. Медленно пяться назад, поняла? Но существо, видимо, не хотело так просто отпускать своих жертв, поэтому с громким воем сорвалось с места и кинулось в их сторону. Драко видел, как оно набросилось на Гермиону и повалило её на пол, как занесло над ней свою огромную ручищу — в свете люмоса блеснули его острые когти. Раздался истошный крик.