Повернём вспять?

      Драко в очередной раз удалось вырваться из когтистых лап смерти, чему он никак не мог поверить, смотря на стык двух стен и дрожа — то ли от усталости, то ли от перенесённого ужаса. На подкорке сознания скреблась мысль: а что будет дальше? От этой опасной игры, затеянной его же собственным разумом, можно было ожидать чего угодно. Он даже потерял надежду на возвращение в реальный мир — от осознания, что ему больше никогда не увидеть дорогих сердцу людей, душу обожгло безмерной печалью. Он тяжело сглотнул подступивший к горлу ком и огляделся.       Зал, куда он попал, был огромен. Посередине него стоял массивный трон на пьедестале, окружённый гигантскими белыми колоннами, от которого Драко разделяла широкая бездна. На каменных стенах горели факелы, потолок терялся где-то вверху, с него свешивались тысячи часов на длинных тонких цепочках — стрелки на позолоченных циферблатах не двигались. В воздухе царила атмосфера безмолвия.       «Что это за место?»       Он осторожно подошёл к краю бездны, глянул вниз и тотчас пожалел об этом: при виде простиравшейся под ним чёрной глубины у него закружилась голова, он потерял равновесие и начал падать, но кто-то схватил его за шиворот и оттащил в сторону. Драко сразу же почувствовал неимоверную силу, исходившую от незнакомца, и внутренне напрягся. Он покосился на обтянутую кожаной перчаткой руку, сильно сжимавшую его плечо, и тревожно вздохнул. Меньше всего на свете ему сейчас хотелось столкнуться с новой опасностью.       Будь спокоен, не дёргайся.       Незнакомец выступил вперёд. Это оказался высокий мужчина крепкого телосложения с каштановыми вьющимися волосами, пышными усами и светло-голубыми глазами. Он был одет в великолепную чёрную меховую мантию, расшитую золотыми узорами, и в начищенные до блеска сапоги на высоком каблуке. На груди у него висело ожерелье из золотых монет самой разной формы и величины с изображёнными на них непонятными символами, а на поясе болталась толстая связка ключей. В одной руке мужчина держал чёрный цилиндр, в другой — трость с набалдашником в виде львиной головы.       — Время, — произнёс он и сдержанно кивнул. — Быстротечное, беспощадное, неумолимое, всемогущее. С меня всё всегда начинается и мною же заканчивается. Я — связывающее звено между жизнью и смертью, неотъемлемая часть бытия.       Драко ошарашенно смотрел на мужчину и не верил собственным глазам. Ему казалось, что его обманывают разом все чувства, что всё происходящее — плод его больного воображения, какой-то нелепый сон, от которого он никак не может проснуться. Не будучи в силах говорить, он только нервно кусал губу.       «Нет, я не мог всего этого выдумать. Моя фантазия совершенно на такое не способна. Смерть, Время. Они и вправду существуют? Невозможно».       Если это всё происходит в твоей голове, то почему это не может быть правдой?       — Знаешь, что это такое? — Он кивнул на висящие часы. — Механизмы, отмеряющие ход человеческих жизней. Когда кто-то умирает, они останавливаются, после чего я сбрасываю их в бездну и на место старых помещаю новые. Нудное занятие, но если не следить за порядком, то это место быстро превратится в большую свалку. — Мужчина водрузил на голову цилиндр и продолжил после недолгой паузы: — К сожалению, для людей я не представляю совершенно никакой ценности. Они разбрасываются годами направо и налево, буквально спуская свои жизни на бесполезные занятия, а потом спрашивают себя: «Почему судьба отвела мне так мало времени?». Будь я человеком, то не стал бы так безалаберно относиться к самому себе. Хотя, признаюсь, я немножко вам завидую. Страсти, драмы! Каждый день вы варитесь в одном большом котле впечатлений, сгораете в огненном вихре любви, тонете в ледяном океане печали. Но есть и те, кто по жизни движется к мраку, непрестанно погрязая во зле и подпитывая свои гнилые душонки пошлостью. Им чужды светлые чувства, потому что их сердца мертвы. И что с ними происходит потом? Они утопают в омуте нравственного и физического разврата. Однако оставим философию и перейдём к сути.       Он пронзил Драко ледяным взглядом. Во всей его позе чувствовалась напряжённость.       — Долгие тысячелетия я жил в своём великолепном замке, наслаждаясь тишиной и покоем. Ничто не смело прервать мерное течение моего существования, и никто не мог нарушить заведённый мною порядок. Секунда к секунде, минута к минуте. Но однажды в главном механизме произошёл сбой.       Время стукнуло тростью о пол, и стены на другой стороне зала с грохотом разъехались в стороны, открыв взору Драко огромные светящиеся часы.       — Это Хронометр, ведущий отсчёт всему мирозданию. Видишь трещину, проходящую через весь циферблат? Хочешь знать, что произойдёт, когда он разломится надвое? Вселенной придёт конец. Чтобы отсрочить неизбежное, я был вынужден остановить время. — Он уныло вздохнул. — Дело в том, что, когда ты воспользовался маховиком, настоящее наложилось на прошлое, образовав единое целое, что привело к неизбежному искажению реальности. Будь это обычный маховик, подобного не произошло бы. Но так как к тебе в руки попал «бракованный», увы, последствия не заставили себя долго ждать. Ты стал замечать, что не все события идут своим чередом, а некоторые из них и вовсе в корне изменились. Позже появились галлюцинации, кошмары, головные боли, панические атаки. Симптомы обострялись каждый раз, когда ты вмешивался в ход истории. Сегодня они достигли своего апогея, и тебя выбило из реальности в одно из пространственно-временных измерений. — Он странно посмотрел на Драко и добавил: — В случае, если всё обойдётся, и вселенная не погибнет, тебе и твоим друзьям придётся столкнуться с серьёзными испытаниями в будущем. Ты познаешь тяжкое горе и в то же время обретёшь истинную любовь. Только не противься судьбе, иначе всё потеряешь и будешь жалеть.       Он умолк, и в воздухе повисла гнетущая тишина. Драко стоял точно окаменелый, весь побледнев от волнения. Его одолевали странные, противоречивые чувства и мысли. С одной стороны, он верил в происходящее, а с другой — отказывался его принимать. Ему даже подумалось, что кто-то вторгся в его сознание. Только вот кому это было нужно? Дамблдору, который посчитал данную Драко информацию недостаточно ценной и захотел разузнать что-нибудь ещё? Снейпу, решившему вдруг ни с того ни с сего покопаться у него в мозгу? Или Волан-де-Морту?..       «Ни Снейп, ни Дамблдор бы так не поступили. А вот Волан-де-Морт… Он не сгинул, в этом я твёрдо уверен. Его возрождение лишь вопрос времени. Но даже не имея тела, он способен проникнуть человеку в разум. Неслучайно его отвратительная рожа привиделась мне перед тем, как я оказался здесь. Хотел ли он своим появлением намекнуть мне, что обо всём знает? А может, Волан-де-Морт сидел в моей голове с самого начала?.. Тогда… тогда он действительно в курсе всего! Мерлин, что же я натворил».       Под натиском тревоги и страха Драко не мог толком сконцентрироваться. Совладать с эмоциями становилось всё труднее. Предположение, что Волан-де-Морт всё это время манипулировал его разумом, вызывая галлюцинации и кошмары, потрясло до глубины души. Он действительно поверил в это, и ему стало страшно до дрожи в коленях.       — Тебе не спрятаться, не убежать.       — Сэр… вы слышали это?       — Что слышал? О, да на тебе лица нет!       — Я… верните меня обратно. Я должен срочно предупредить об оп… — Драко замолчал на полуслове. Он внезапно понял, что не может никому доверять: ни себе, ни Дамблдору, ни Снейпу, ни кому-либо ещё, потому что все они — марионетки, управляемые ловкой рукой Волан-де-Морта. Он дёргал за нити, и они умело плясали по сцене Жизни.       — Вернуть? Это слишком рискованно.       Драко судорожно потёр лоб. Его положение ухудшалось с каждой секундой.       — Сэр, мы… мы победим? — неосознанно выпалил он.       — Глупец! — гневно воскликнуло Время. От его былого спокойствия не осталось и следа. — Всё, что тебя волнует в эту минуту — победа? Не крах времени, не то, как всё исправить, а какая-то дурацкая победа в никчёмной войне? Очнись, мальчишка! Из-за твоего опрометчивого поступка миру грозит страшная катастрофа! А всё потому, что тебе не захотелось оставаться козлом отпущения до конца своих дней! Предатель и трус, не смогший смириться со своей судьбой. Тебе собственное благополучие дороже всех и вся, ты готов идти по головам других, лишь бы себе любимому оторвать от жизни лучший кусок! Нет, я не скажу. Хватит и того, что я уже открыл тебе.       Ошеломлённый Драко раскрыл было рот, чтобы оправдать себя, но, прежде чем он успел произнести хоть одно слово, по залу пронёсся оглушительный треск — это секундная стрелка на Хронометре сдвинулась. Циферблат мог вот-вот разломиться.       — Н-нет!.. — вырвалось у мужчины. В страшном отчаянии он схватился за голову, попятился от Драко, весь дрожа и шатаясь. Трость выпала у него из рук. — Всё, это конец!       — Сэр, скажите, как…       — Я… я не знаю!       — Должно же быть хоть что-то!       — Тебе всё равно не предотвратить катастрофу!       Драко дрожал от обуявшего его ужаса, широко распахнутыми глазами наблюдая за разрастанием трещины. Снова раздался треск. Услышав его, он, наконец, обрёл способность быстро соображать. Призвав на помощь остатки благоразумия, он выхватил из кармана волшебную палочку и, направив её на огромные часы, застыл в нерешительности. Сердце так и бухало в груди.       Запри страхи внутри себя. Нельзя допускать, чтобы они вырвались наружу. Ты обязательно со всем справишься. И никакое зло не в силах тебе помешать.       Секундная стрелка сдвинулась вновь. Часовое стекло лопнуло, разлетевшись на тысячи мелких осколков. Затем послышался громкий скрежет, от которого зазвенело в ушах.       — Репаро!       Драко сразу же ощутил тяжесть во всём теле: заклинание вобрало в себя всю его энергию. Осколки собрались вместе, разломанный надвое циферблат сросся заново. Когда последняя трещина испарилась с часового стекла, обессиленный Драко рухнул на пол. Из его носа шла кровь.       — Я думал, что ты струсишь, останешься стоять в стороне. Однако ты обманул мои ожидания. Это было испытание Временем, и ты прошёл его, мальчик, — произнесло Время, склонившись над Драко. — И нет, я не соврал тебе насчёт галлюцинаций и кошмаров: все они, повторюсь, последствия совершённого тобой поступка. Уж я позабочусь, чтобы они не оставляли тебя до конца жизни — это послужит тебе хорошим наказанием. — Его тонкие губы изогнула злая улыбка. — Про будущее я тоже не соврал. Не советую и дальше вносить в ход истории серьёзные перемены: всегда есть риск погубить вселенную. И я сейчас не имею ввиду, что тебе нельзя дружить с Поттером или спасать Хогвартс от чудовищ, я про то, что тебе запрещается препятствовать возрождению Волан-де-Морта. Он — важная фигура, имеющая огромное влияние. Убьёшь его раньше положенного, и реальность пойдёт крахом. Почти то же самое касается людей, которые должны погибнуть. Взамен спасённого Смерть заберёт другого. Так работает карма — закон причины и следствия. Под исключение из правил попадают те, кто избегут гибели по случайному стечению обстоятельств или же своими силами. Поэтому не спеши расстраиваться.       Драко почувствовал обиду, острыми шипами впившуюся в сердце. Время проучило его. Каким же он был глупцом, когда думал, что сможет всех спасти! Если Снейп с Дамблдором выживут благодаря ему, то нарушится баланс, и умрут те, кто должен был жить. Совесть не позволит ему поступить так по отношению к невинным: это было бы верхом эгоизма.       Неужели история повторится, и ему придётся вновь пройти через боль, унижения, страдания? Драко отмёл эти страшные мысли: он попросту не мог вынести их сейчас, когда его душевное равновесие было нарушено.       — Вижу, ты боишься того, что ждёт впереди. Это нормально — чувствовать неуверенность в завтрашнем дне. Хотя, нет никаких «завтра» и «вчера». Есть только «здесь» и «сейчас». Люди глубоко заблуждаются, если думают, что с завтрашнего дня начнут жить на полную катушку. Если же завтра не получится, всегда найдётся какое-нибудь послезавтра, и так до бесконечности. Таким способом они оправдывают свою лень, перекладывая ответственность с себя на меня, ведь я и есть то самое «завтра», «послезавтра», «следующая неделя, месяц, год»! А когда приходит время подводить итоги своей жизни, они оглядываются назад и понимают, что сами во всём виноваты. Кажется, я уже об этом говорил…       Драко с трудом удалось поверить в происходящее. Если в мире существовала магия, значит, существовали и другие явления, подобные ей — Смерть, Время… А сколько их таких во вселенной? Сотни, тысячи, миллионы?       — Вы достойно сыграли свою роль, да и трюк хороший провернули с Хронометром, сэр, — протянул он. — Только вы не учли один очень серьёзный момент, поставивший под сомнение всю игру: если бы вселенной было суждено погибнуть сегодня, вы бы не увидели моё будущее. А я ещё так задумался… ну, когда наступил кульминационный момент, что что-то тут не так… Невозможно увидеть то, чего нет. А моё будущее есть, следовательно, ничего ещё не кончилось, и мне просто представился шанс всё исправить.       — Верно. И кстати, я был груб, но справедлив, высказав тебе всю горькую правду в лицо. Порой вас, людей, нужно ставить на место, чтобы вы не переходили границы дозволенного. Один раз обжёгся, всё — больше не возникнет желания положить ладонь на раскалённую печку. Ну это так, к примеру.       — Знаете, а я ведь чуть с ума не сошёл. Я даже подумал, что всё это, — он обвёл взглядом зал, — устроил Волан-де-Морт… что он управляет моим разумом. Ха-ха! Какая чушь! Ха-ха!       Драко был на грани горячки. Его смех постепенно перерос в истеричный хохот. Пережитое слишком сильно поразило его.       — Вижу, ты теряешь над собой контроль. К счастью, нам пора прощаться. Признаюсь, ты меня изрядно утомил. Теперь мне точно не захочется говорить в ближайшие сотню лет. Ничего, когда ты вернёшься назад, станет гораздо легче. Помни, о чём мы говорили, и не смей пренебрегать данными мной наставлениями, — с этими словами мужчина коснулся малфоевского лба.       Не успел Драко опомниться, как куда-то провалился: по бокам замелькали яркие всполохи света, а затем раздался громкий хлопок, и острая боль парализовала спину. Одежда вмиг потяжелела, перед глазами всё поплыло. Драко неосознанно вдохнул — горло обожгло, будто бы он проглотил раскалённый уголь.       «Я умираю!»       Он начал задыхаться. В груди запылал самый настоящий пожар. Мысли беспорядочным вихрем кружили в голове, паника набирала обороты. То тут, то там вспыхивали ослепительно белые точки — спустя пару мгновений они расплылись в одно огромное сияющее полотно, застлавшее глаза. Потом боль ушла, и страх куда-то пропал. Вокруг воцарилась мёртвая тишина. Тьма разинула под ним свою пасть: ещё мгновение, и она бы сомкнула на нём челюсти, как вдруг невидимая сила потащила его наверх. Но ему уже было всё равно: он парил в чёрной пустоте, ничего не слыша, не видя, не соображая.

***

      — Драко, посмотри на меня.       — Малфой?..       Драко поднял глаза и увидел напротив обеспокоенное лицо Дамблдора. Ещё секунду назад он парил во мгле, задыхаясь от боли, а теперь сидел в уютном кабинете директора, держа в ладонях чашку с ещё неостывшим чаем, будто ничего не произошло. Куда подевались часы, которые он потратил на скитания по коридорам своей памяти? Не могли же они просто взять и кануть в пустоту?       «Похоже, время и вправду остановилось на период моего отсутствия здесь».       — Ты не заболел случаем? — осторожно спросил Дамблдор. — Может, позвать мадам Помфри?       Драко отрицательно покачал головой, продолжая крутить чашку в руках. Тревога росла с каждым мгновением: ему стало казаться, что всё происходящее — один большой спектакль, поставленный самим Волан-де-Мортом, а Дамблдор с Гарри — актёры, умело играющие свои роли. По спине пробежал холод. Мог ли он доверять им? И, что самое главное, мог ли он доверять самому себе?       Хватит выдумывать чепуху и возьми себя в руки.       «Паранойя когда-нибудь меня доконает. Подумаю обо всём позже».       — Мы можем продолжать беседу? — поинтересовался директор.       Драко кивнул и отпил из чашки. Мерлин, как же он соскучился по горячему чаю.       — Итак, в игру вступил Том Реддл. Пятьдесят лет назад директором Хогвартса был Армандо Диппет. К сожалению, он скончался месяц назад, но незадолго до своего ухода он любезно поделился со мной воспоминаниями о том дне. Предупреждаю сразу — увиденное может вас шокировать.       Драко с Гарри переглянулись. В глазах гриффиндорца горела решимость.       — Мы готовы, сэр, — твёрдо произнёс он, не сводя любопытных глаз с Драко.       — Хорошо. — Дамблдор взмахнул рукой, и из соседнего шкафчика выплыла чаша, опоясанная по краю резными письменами и символами. Она плавно опустилась на край стола. — Встаньте и подойдите ближе к Омуту, а затем опустите свои лица в содержимое чаши. Когда придёт время, я вытащу вас.       Драко подступил к каменной чаше и послушно нагнулся, окунув лицо в воспоминания; его охватило знакомое чувство падения в пустоту, затем в почти непроглядной темноте он опустился на каменный пол. Рядом с ним мягко приземлился Гарри. Ребята не сразу поняли, где оказались, пока размытые очертания окружающего не стали отчетливей.       Они находились в туалете на третьем этаже. Мимо них прошёл старик — мистер Диппет, в съехавшем набок колпаке, из-под которого торчали редкие клочки седых волос. Следом за ним в помещение вошли ещё несколько незнакомых волшебников.       — Просим прощения, — произнес Гарри неуверенно. — Мы не хотели так врываться…       — Не переживай, они нас не видят. — Драко слабо улыбнулся.       — Ой, точно. Чего это я…       — Мистер Понмерси, она жива? — спросил высохший, болезненного вида волшебник, стоявший у раковин.       Драко с Гарри подошли поближе и увидели жуткую картину: на мокром полу лежала, раскинув руки в стороны, молодая девушка, в которой Драко без колебаний узнал Плаксу Миртл. В её широко распахнутых глазах, слегка раскосых, стоял ужас. Рядом с ней валялись очки с выпавшими стёклами, а чуть поодаль — сумка с учебниками.       — Боюсь, что нет, — ответил молодой мужчина, выпрямившись. — Она умерла мгновенно, без мучений и боли.       — Что могло убить здоровую девушку? — тихо спросил Диппет, задумчиво поглаживая бороду.       — То же, что до этого нападало на других школьников, — ответила полная женщина, нервно переминаясь с ноги на ногу. — Все пострадавшие — маглорождённые, директор. Кто-то открыл на них охоту и не собирается останавливаться. Остальным жертвам только по счастливой случайности удалось избежать печальной участи, а бедняжке-Миртл — нет. Такая юная…       — Вы правы, миссис Стоун. Всё зашло слишком далеко. Школу закроют, если мы не найдём виновного, — ответил директор и, наклонившись, одним движением ладони закрыл Миртл глаза. — В срочном порядке сообщите о случившемся родителям мисс Уоррен и Министерству. Миссис Коннорс, позаботьтесь о том, чтобы ученики не развели много шума. Мистер Локтвуд, утвердите график дежурств. Утром я объявлю, когда состоится совещание. Мистер Понмерси, сотворите носилки, пожалуйста. Нужно отнести мисс Уоррен в Больничное крыло. — Диппет бросил на погибшую убитый горем взгляд.       Спустя пару минут двое преподавателей уложили Миртл на носилки и, накрыв её белой простынёй, понесли к выходу. Директор и все остальные пошли следом. У лестниц группа разделилась: некоторые направились в Больничное крыло, другие, скорее всего, разошлись по своим комнатам. Диппет ещё некоторое время постоял, погружённый в глубокие размышления, а затем стал подниматься наверх. Но внезапно остановился, заметив в трёх метрах от себя чёрный силуэт.       — Том? Что ты здесь делаешь в такой поздний час? Ты ведь знаешь, что опасно ходить по коридорам одному. — По щелчку его пальцев на стене вспыхнул факел, осветив таинственную фигуру.       — Да, профессор, — раздалось из темноты.       Это оказался юноша лет шестнадцати. На его груди сверкнул серебряный значок старосты. Он был значительно выше ребят, его волосы были чёрные и блестящие, а тёмные глаза выражали едва уловимое беспокойство. Они сразу поняли, что перед ними стоял Том Реддл.       Драко никогда не видел Волан-де-Морта в молодости. Он знал его таким, каким он возродился на четвёртом курсе. Кто бы мог подумать, что под личиной такого красивого и умного парня скрывалось хладнокровное и жестокое чудовище, способное истязать и убивать своих жертв, оставаясь при этом абсолютно равнодушным? От одного только взгляда на лицо Тома у Драко внутри что-то дрогнуло.       — Я просто… я сам хотел убедиться, правдивы ли слухи.       — Боюсь, что да, Том. Они правдивы, — ответил Диппет.       — И насчёт школы тоже? Они ведь не закроют Хогвартс, сэр?       — К сожалению, в Министерстве магии идет разговор о закрытии школы. Ведь мы пока, увы, ни на йоту не приблизились к установлению… причины этих неприятностей… Если всё так и останется, Хогвартс закроют, и всем придётся вернуться по домам.       — Но у меня нет дома…       — Ты всегда жил на каникулах в магловском приюте для сирот, я полагаю? — В голосе Диппета звучал искренний интерес.       — Да, сэр. — Реддл слегка покраснел.       — Ты урожденный магл?       — Полукровка, сэр. Отец магл, мать волшебница.       — Что с твоими родителями?       — Моя мать умерла сразу после моего рождения, сэр. В приюте мне говорили, что она только успела дать мне имя — Том в честь отца, Марволо в честь деда.       Диппет сочувственно вздохнул.       — Я прочёл твоё письмо. Мой милый мальчик, ты должен понять, сколь неразумно было бы позволить тебе остаться в замке после окончания семестра — особенно в свете последней трагедии… смерти этой несчастной девочки… Тебе будет гораздо безопаснее далеко отсюда, в твоём приюте.       Глаза у Реддла расширились.       — Сэр… Но если этот человек будет схвачен… Если всё это прекратится…       — Что ты хочешь сказать? Тебе что-то известно об этих нападениях?       — Нет, сэр, — поспешно отозвался Реддл.       Но Драко с Гарри поняли по его тону, что Том знал в разы больше.       — Возвращайся в гостиную, мой мальчик.       — Спокойной ночи, сэр.       Очертания расплылись, ребята провалились в темноту и спустя секунду вынырнули из Омута. Оба тяжело дышали.       — Реддл — Наследник Слизерина. Никаких сомнений быть не может, — изрёк Драко, плюхнувшись в кресло. — Он открыл комнату, пробудил василиска, а затем, приручив его, стал натравливать на маглов.       — Да, это так, — отозвался Дамблдор. — В прошлом, как нам известно, комнату открыла Джинни Уизли, так что, думаю, вам стоит начать с неё. Только будьте осторожны.       Драко почувствовал на себе изумлённый взгляд Гарри. О Джинни-то он ему не рассказал в тот вечер, поведав только об основных событиях прошлого. Хотя, признаться честно, он как-то и не вспомнил о Уизли в тот момент.       — Хорошо, а теперь уже поздно. Вам уже давно пора лежать в своих постелях. Захватите-ка с собой парочку лакричных конфет.       Когда Гарри покинул кабинет, Драко хотел выйти следом за ним, но его остановил Дамблдор:       — С тобой точно всё нормально? В тебе за какую-то секунду произошла серьёзная перемена, которая не на шутку меня взволновала. Ты увидел или ощутил что-то странное?       Драко обернулся и столкнулся с пронзительным взглядом голубых глаз. Нет, он не скажет ему о случившемся. Ни сегодня, ни в ближайшее время.       — Нет, сэр, — ответил он и вдруг осознал, что произнёс эту фразу в точности как Том Реддл — нетвёрдо и смущённо. Конечно же, Дамблдор раскусил его ложь, но не подал вида.       — Хорошо, можешь идти. Доброй ночи.       — Доброй, сэр.       Драко закрыл за собой дверь и быстро спустился по винтовой лестнице в надежде поговорить с Гарри. Но у каменных горгулий, охранявших вход в директорскую Башню, никого уже не было.