Не обижаются, любя.

Зависнув уже на неприличные пару минут, Эмма была выведена из этого состояния тихим покашливанием и чуть охрипшим голосом. - Что-то не так? Переведя взгляд на лицо, она покраснела и неловко улыбнулась. – Нет. Всё прекрасно. Просто… - Она снова перевела взгляд ниже, не сумев отказать себе в желании опять оценить отличную форму, в которой находится Реджина – что очень успешно подчеркивала обтягивающая все нужные места белая майка, дающая, кроме того, оценить пресс и рельеф мышц (кто бы мог подумать, что Реджина в такой прекрасной форме. А руки... Руки – теперь будут отдельным фетишем Эммы Свон). Ну и дополняли картину обтягивающие джинсы. И весь образ был настолько необычным для самой Королевы, что неудивительно, что на какое-то время Эмма выпала из реальности и забыла не просто как говорить, но и как дышать. - Всё идеально. – Наконец договорила она, на что получила хитрую улыбку. - Мне нужна минута. - Я буду ждать тебя в машине. – Эмма, глупо улыбаясь, развернулась, и направилась к своему жуку, и, прислонившись к капоту, стала ожидать свою… Унесясь в свои мысли, в процессе подбора подходящего слова, описывающего Реджину на этот вечер, она не заметила, как та уже стояла рядом. И в какой-то степени испытала облегчение, когда увидела, что та надела кардиган – всё-таки тяжело было бы устоять и здраво мыслить, если бы перед глазами была скорее раздетая, чем одетая Реджина. - Я готова. Услышав это, Эмма поспешила обогнуть свой жук и открыть дверь. И этот жест вызвал сначала удивление, а потом мягкую улыбку на лице Реджины. Она грациозно села, как и всегда в отличие от Эммы, практически плюхнувшейся на водительское сидение, и виновато пожавшей плечами, что снова вызвало лишь улыбку у Королевы. - Заметила, что я не спрашиваю – куда ты меня везёшь? - Технически – уже спрашиваешь. – Усмехнувшись, Эмма перевела на неё взгляд, и завела мотор. – Тебе понравится. - Лес? И почему я не удивлена. - Вообще-то не совсем. – Эмма вышла первая, и, открыв дверцу машины, подала руку. - Если ты хочешь от меня тут избавиться, то тебе потом придётся оправдываться перед нашим сыном. Он знает, что у нас сегодня свидание. – Принимая руку и вылезая из машины, она огляделась. - Свидание? - Нет? - Да? Закатив глаза, Реджина лишь вздохнула. Им еще только предстояло – научиться нормально говорить о своих чувствах. Взяв с заднего сидения сумку, Эмма кивнула в сторону тропинки. - Нам туда. - И что такого тут мне может… понравиться. – Последнее слово она уже говорила тише, потому что, пройдя по этой тропинке, они вышли к месту назначения, где перед ними и открылся очень интересный вид: это место было словно специально скрыто от посторонних глаз, и создано исключительно для романтических свиданий – только сейчас она обратила внимание, что они находятся совсем рядом с мостом Троллей, под которым проходят железнодорожные пути (непонятно зачем тут уложенные, учитывая, что в Сторибруке никогда не было поездов), а место, куда они вышли, заканчивалось небольшим каменным выступом, разместившись на котором можно было созерцать не просто эти пути, мост, деревья, но и, например, наблюдать закат, потому что ничего тут не закрывало обзор на небо. Переминаясь с ноги на ногу, Эмма следила за реакцией, и после того как Реджина к ней повернулась и в глазах её загорелся восторженный огонёк, она расслабилась. - Я влюбилась в это место, сразу как нашла его. - Но как? - Понго. – Эмма пожала плечами и улыбнулась. – Он же действительно часто убегает, я не вру в отчётах. Усмехнувшись, Реджина снова стала осматриваться, в то время как Эмма уже достала из сумки плед и расстелила его на краю выступа. Вытащив оттуда же пару бутылок пива и чипсы, она виновато улыбнулась на обращенный к ней взгляд. - У меня было мало времени на подготовку. И я знаю – ты Королева, и более утонченная… - Эмма, я согласна на пиво. Я бы даже не отказалась, если бы тут была пицца. - Потому что?... - Потому что. Они обе улыбнулись, понимая, что их разговоры иногда напоминают разговоры подростков, но именно это им обеим и нравилось - чувствовать, что тебе снова 15, когда хочется делать глупости и верить, что всё ещё возможно. Получив кивком головы приглашение присесть, Реджина заняла своё место на пледе, что следом сделала и Эмма, и на пару минут воцарилось молчание. Реджина рассматривала небо, а Эмма – смотрела вперёд, явно пребывая в своих мыслях. - Не делай так больше. Тихо сказанные слова заставили вздрогнуть, и Эмма повернулась на голос. - Ты была готова отказаться от меня из-за такой мелочи… - И неприкрытая обида уже сквозила в голосе Реджины. И вдруг осознав, что не она одна страдала, Эмма закусила губу, будто причиняя себе боль могла уменьшить ту, что невольно причинила любимому человеку. - Я… - Подожди. Не обижаются, любя. Не отрекаются, любя. Не отказываются вот так, убрав из жизни любое напоминание. - Мне было очень больно. – Так же тихо произнесла Эмма, и тяжело вздохнула. – Меня предавали, обманывали, врали, использовали многие, но почти ничего из этого меня не трогало. Я привыкла к этому и моё сердце никак не реагировало. А тут ты… - Она отвернулась, снова уставившись вперёд. – С самой первой встречи ты била мне прямо по нервам. От ненависти до любви – я "гордо" прошла все стадии… - Она усмехнулась, а затем добавила. - Я люблю тебя, именно поэтому иногда веду себя как идиотка. И нет, признание было сказано не на эмоциях, а абсолютно спокойно и как приговор. Испытав смешанное чувство облегчения от высказанного и понимание, что это всё плохо кончится, она молча сидела в ожидании реакции. Вдруг почувствовав тяжесть на своём плече, она ощутила, как чужие волосы мягко щекочут её шею, и невольно вдохнула запах, доносящийся от прилегшей на её плече Реджины. Склонив в ответ голову, она молчала, наблюдая как на небе появляется первая звезда. - Я тоже. – Наконец признание слетает с губ, и непонятно к чему относятся эти слова. Еще немного помолчав, Реджина поворачивает голову, и их губы оказываются в непосредственной близости, от чего Эмма невольно забывает как дышать и не решается сказать и слова, чтобы ничего не испортить. - Я тоже люблю тебя и тоже иногда веду себя как идиотка… Признание вызывает улыбку у обеих, и рука Эммы поднимается и заправляет выбившуюся прядку за ухо. Она еще немного поворачивает лицо, теперь уже глядя прямо в бездонные карие глаза. И в них она видит то, что разрешает все её сомнения и относительно чувств Реджины и относительно того, что ей нужно делать дальше. Легко коснувшись губами губ Реджины она чувствует, что сердце готово вырваться из груди от счастья, а прошедшие недели уже кажутся не такими уж и тяжелыми. Ведь главное – что в результате она может сделать это – коснуться губ, и немного отодвинувшись, увидеть абсолютно счастливую Реджину Миллс и знать, что именно она является причиной этой чудесной улыбки на губах, которые уже сами тянутся и прижимаются к её, превращая поцелуй в более серьёзный. И ощущать мягкость чужих губ, а затем продолжать цепочку поцелуев от них до мочки уха, чтобы затем спуститься ниже, воспользовавшись доступом к шее, слушая тихие вздохи и даже стоны удовольствие, чтобы чувствовать ощущение безграничного счастья. А еще – она вдруг осознаёт, что у неё есть две руки, чтобы крепко обнять эту невероятную женщину, сидящую рядом, и дарящую ей ответные поцелуи, и больше никогда не отпускать. А обиды? Наверное, тот, кто выбирает обиды – и будет всегда жить с ними, а не с теми, к кому так стремится сердце и душа. Теперь - то она это знает наверняка. И выбор свой она сделала.