***
Былое стремление испарялось по мере того, как они спускались. Темные и громоздкие стены все больше давили на разум. Инстинкты затмевали здравые мысли. Фриск уже просто хотелось бросить эту затею и удрать наверх. Да и сам наследник выглядел не лучше. Стиснув зубы, он судорожно оглядывался, старался поднять фонарь выше, дабы покрыть светом как можно больше пространства. Словно боялся, что будет поглощен этой вязкой темнотой. Как бы они не старались выглядеть храбрыми и смелыми исследователями, они еще были детьми. Как ни крути, но именно для этого и стоит расти… Наконец, скрипучая лестница закончилась. Азриель, спустившись сюда, чувствовал себя уже намного увереннее, а вот Фриск, окутанная страхом и сомнениями, просто через силу шла за ним. Уже тогда она начинала осознавать, что Решительность — весьма субъективное понятие. Просто качество души, которое позволяет контролировать временную линию. Просто душа, которая одна такая за весь ее временной промежуток, созданная, чтобы управлять временем. Но девочке этого не было нужно… Ей не нужно было продолжать или сбрасывать. Ее устраивало то, что время течет само по себе. И медленно забывала о своей необыкновенной силе… Все шло своим чередом. Следуя за зеленоглазым другом, Фриск все больше понимала, что находится в зале, так походящим на галерею. Всюду были разнообразные картины. От непонятных каракуль, которые часто становятся «шедеврами», до действительно красивых портретов или пейзажей. Её страх начал медленно отступать, уступая место любопытству. Интересно было все: Чьи эти картины? Почему именно здесь? Для чего Азриель привел её сюда? Впрочем, зачем ей было гадать? Девочка ускорила шаг. — Ази, — она тронула его за плечо, — Это что за место? Галерея? — Эм… ну это… — мальчик неловко потер затылок, — Это королевский картинный зал. Изначально он должен был стать настоящей галереей, куда могли бы ходить посетители дворца, но… — немного запнулся он, — Родители решили сделать его более…личным. — Понятно, — скривившись, ответила Фриск. Это решение показалось ей странным. Делать, чтобы потом прятать? — Это и есть то, от чего ты в восторге? — Не совсем, — улыбнулся Азриель, — Нам нужно немного дальше. Идем. Схватив подругу за руку, Азриель быстрым шагом пошел вперед. Фриск, еле поспевая за ним, все больше сомневалась в его намерениях. Появлялось странное ощущение, что именно ей не стоит туда идти… Что именно из-за этого она может потерять что-то важное. Фриск уже собиралась открыть рот, чтобы возразить затее друга, но что-то её остановило. Даже будучи ребенком, честь для неё была превыше многих вещей. Она никогда не хотела казаться трусихой, чего бы это не стоило. Нахмурившись, девочка вырвала свою руку у Азриеля. Игнорируя его изумленный взгляд, Фриск поравнялась с ним, и как ни в чем не бывало, направилась вперед. Вглядываясь в темные стены, девочка будто ощущала дежа вю. Все до боли знакомое… Словно уже видела это чьими-то глазами. Зал, по которому дети шли, уже превратился в темный коридор. Просто густая, вязкая темнота. Лишь изредка на глаза попадались керосинки или свечи… В этом месте время замерло. Только об этом могла думать Фриск. Детство кончилось раньше, чем она предполагала. Для душ решительности не существует жизненного цикла… Просто существо, контролирующее время, заперто в теле человека. Рано или поздно, но и она умрет. Появится другой хранитель. Вопрос в одном: Как долго это будет продолжаться? Вскоре и этот коридор закончился. Определить это Фриск смогла только благодаря свету фонаря, что держал Азриель. Она все никак не могла понять, почему же он не испытывает хотя бы малейшего страха? Ну или сомнения… Когда мальчик остановился, лицо его изменилось. Он слегка нахмурился. Тоже пожалел обо всем этом… Фриск встала рядом с ним и увидела картину. Довольно большую картину, чуть меньше их в полный рост. Это был портрет… Самого принца и девочки… Красноглазая девочка с рыжеватыми волосами. Челка скрывает один глаз. Из прически неряшливо выбивается прядь. Фриск слегка попятилась назад. — Азриель, — осуждающе смотрела она на друга, — Что это такое? — Это… То, о чем я слегка жалею, — скривился он, — Ты не примешь меня за идиота? — Грань разумности стерлась, когда мы спустились сюда, — не меняя выражения лица, ответила девочка, — Что это за портрет? — Дело в том, — начал наследник, — Что где-то за полгода до твоего падения я очень сильно заболел… Кажется, отравился. Как позже рассказывали родители, лежал без сознания где-то около недели, — прищурился он, — Тогда-то мне и приснилась она… Представилась Чарой, — мальчик с грустным лицом повернулся к Фриск, — Я…Я всегда хотел, чтобы у меня была сестра или брат. Поэтому я все время с ней общался. Это было что-то вроде контролируемого сна. А когда я выздоровел, мы собрались открыть галерею… Тогда-то мы и нашли эту картину. — Ого… — не очень разборчиво произнесла она, еще не отойдя от услышанного, — Но, но почему бы тогда просто не снять картину или уничтожить? — В этом и суть! — чуть ли не вскрикнул зеленоглазый, — Её нельзя уничтожить. Мы сначала сняли её, но на следующий день она была на том же месте. Её нельзя ни разрушить, ни сжечь… Я так жалею о том, что тогда принял её. Поддался своему сознанию. — Я…Мне нечего сказать, Ази, — тихо произнесла Фриск. — Понимаю, — сказал Азриель, натянув на лицо улыбку, — Мне так нравится это место и я безумно хотел тебе его показать, но и скрыть правду я тоже не мог. Я думаю, что смогу тебе доверить это. Фриск положила ему руку на плечо, давая понять, что сохранит это в секрете. Обменявшись взглядом, они еще раз посмотрели на картину. Мальчик развернулся в сторону выхода. — Ладно, — выдохнул он, — Думаю, пора уходить отсюда. Сказав это, Азриель медленно зашагал прочь из зала. Девочка же, бросив взгляд в его сторону, почему-то застыла на месте. Ей хотелось еще раз взглянуть на картину. Понять её суть… Понять причину её появления. Однако, девочка так и не смогла ничего понять. Понурившись, Фриск пошла в сторону коридора, надеясь, что друг далеко не ушел. Будучи в одиночестве, она понимала, что эта темнота все больше угнетает её. А решимости нет… Даже выйдя на свет, она не смогла ощутить спокойствия. Азриеля не было. Первоначальный зал пуст. Она лишь в окружении картин, свечей и страха. Обхватив себя руками, Фриск пошла вперед. Взглядом она все еще сверлила ту стену, где был выход на лестницу. Сейчас там ничего не было… Лишь путь вперед. Так и идя дальше, девочка улавливала тихие звуки музыки… Будто кто-то играл на фортепиано. Но откуда в галерее музыкальные инструменты? Звук усиливался. Вскоре один зал сменился другим. Она обомлела, увидев то, к чему пришла. Такое же большое помещение. На стенах красуются картины, где-то неподалеку стоит небольшой диван, а посреди зала — рояль. Он и был источником мелодии. Однако в движение клавиши приводила девочка… Та самая. Фриск в ужасе смотрела на неё. Рыжеватые волосы чуть выше лопаток, зеленый свитер, спокойный взгляд. Половица предательски скрипнула. Мелодия прекратилась. Девочка обернулась в сторону гостьи. — Оу… — немного смущенно проговорила она, — Здравствуй.***
За окнами лаборатории все так же неумолимо течет лава, освещая темную пещеру и превращая её во что-то необыкновенное. А она представляла, что где-то за окном капает дождь, темные тучи закрыли небо. Все не покидала её память о Поверхности, хотя за два года, проведенных в Подземелье её жизнь очень изменилась. Ей всего 14, а девушка уже выпросила себе работу. Казалось, еще совсем недавно она бегала в лабораторию, чтобы посмотреть, как работают настоящие ученые, а сейчас сама облачилась в белый халат и растворилась среди колб с химикатами и новых приборов. С приобретеннными знаниями она стремительно взбиралась по карьерной лестнице. Сейчас Фриск была самой юной работницей лаборатории, но уже завоевала уважение коллег и расположение наставника. Гастер был рад, что нашел себе такую одаренную ученицу. Ему было кому оставить своё дело. Оружие и приборы, над которыми она работала, непременно становились ходовыми. Ученый лишь гадал, что является источником её знаний. Однако, работа над Ядром продвигалась с бешеной скоростью. Оно и было источником энергии и защиты Подземелья. Ведь люди в любой момент могли снять барьер и начать войну, а Ядро смогло бы контролировать этот процесс. Жизнь сейчас ставилась выше, чем свобода. Юная ученая, находясь недалеко от своего рабочего места, с нетерпением ждала встречи с ней. Казалось, Чара её ровесница и вовсе не из этой реальности, но со знаниями и навыками, которые красноглазая давала ей, Фриск чувствовала себя на своем месте и видела в этом свое предназначение. Она смогла открыть свою магию, узнать свойства и суть работы таймлайна, познать различные реальности. Сегодня Чара хотела рассказать ей о чем-то важном. Фриск с нетерпением ждала, когда возьмет в руки скрипку и опять что-нибудь с ней сыграет. Опять дорога в архив, а оттуда — в галерею. Наконец наступил вечер. Лаборатория окуталась в свет ламп, а в архиве еще ярче засияли световые сферы. Даже Альфис уже собралась домой. Фриск хотела бы больше с ней общаться, но работа мешала. Теперь, кроме Азриеля, у нее были еще друзья. Гастер все еще работал над ядром. Девушка считала, что выполнила сегодняшнюю норму своей работы, и поэтому, без всяких сомнений, собрала свои вещи и направилась в сторону архива. — Фриск, — окликнул ученицу Гастер, — Ты снова направляешься в архив? — немного встревоженно спросил ученый. Он действительно волновался за неё, — Зачастила ты, да и поздно уже. — А? — обернулась девушка, — Ну, у меня еще есть кое-какая работа. Эм…мне пора идти, — развернулась она и, передразнив учителя, вернулась к первоначальной задаче. — Слушай, — остановил он её, — ты не умеешь врать — спокойно произнес Гастер, — Не хочешь все-таки рассказать правду? Потом может стать поздно. — Нет необходимости в этом, — грубовато отрезала Фриск, — Мне не о чем тебе рассказывать, потому что все в порядке. Просто у меня есть дела. Вот и все. Так ничего и не ответив больше, девушка, ускорив шаг, направилась в архив. Ей никому не хотелось доверять свой источник знаний. Жить во лжи стало обыденно. Она лишь считала, что так ей лучше. Рано или поздно все всем станет понятно, потому что это будет правильно. А сейчас нужно было поступать так, как нужно, а не так, как хотелось бы.***
Опять привычные для Фриск виды. Казалось, за это время галерея стала для неё вторым домом. Часто она вспоминала, как презренно отнеслась к картине, за которой скрывалась пленница другой реальности. Хранительница множества знаний. Та, с кем девушка поистине ощущала себя спокойно. На своем месте. От повседневных разговоров — до рассказов о «непостижимом». Фриск рассказывала ей о обычной жизни, а Чара рассказывала о основах магии и законах временного континуума. Они стали своеобразными подругами… Каждый вечер пространство картинного зала было окутано звуками скрипки и рояля. — Знаешь, — едва заметно улыбнулась Чара, — На этот раз мы сыграли вообще без запинки. Отлично! — девушка показала большой палец. — Здорово, что ты все-таки решилась научить меня играть на скрипке… — радостно произнесла брюнетка, — Надо бы забрать её домой. — Эм, знаешь, — смутилась красноглазая, — Я бы на твоем месте этого не делала. Ведь все это происходит в мире подсознания. Скорее всего, она просто исчезнет в твоей реальности. Или, в худшем случае, искривит пространство. Это, конечно, не преступление… Но лучше так не делать, — доброжелательно закончила она. — Да уж, — Фриск подняла уголок рта, — Кстати, об этом… Ты, кажется, говорила, что хочешь рассказать мне что-то важное сегодня. — Да… — как-то отдаленно проговорила девушка, — Именно поэтому ты так спешила сюда, что даже халат не сняла? — ухмыльнулась Чара. — Да? — девушка встревоженно осмотрела себя, после чего хихикнула, — Скорее всего. Но все же… Что ты хочешь мне поведать? — Я хотела бы сегодня рассказать о действительно серьезной вещи, — отведя взгляд в сторону, Чара встала из-за рояля и пошла куда-то к стене, — Я об этом уже говорила, но существует множество таймлайнов, а кроме них еще как минимум 6 или 7 различных реальностей. Одна из них действительно трудно поддается обычному разуму. — И что же это за реальность? — Фриск спрыгнула с рояля и, отложив скрипку, поспешила вслед за Чарой. — Это Эверта… — хмуро произнесла девушка, — Реальность, где исчезает граница времени, но тем не менее, оно продолжает неумолимо пронизывать этот мир. Эта реальность, где хранятся все тайны и источники энергии, питающей миры. Немногие знают о ней и лишь единицы могут туда попасть… — Это…интригует, — постаралась сказать Фриск спокойно, так как видела, что Чару вопрос Эверты очень сильно интересует, как и её теперь, — Но зачем же ты рассказала мне про неё? Раз никто не может туда попасть, как разнеслись знания? — Чаще всего про Эверту узнают, путешествуя по реальностям… Я же узнала, появившись между измерениями. Моя проблема в том, что я не могу попасть ни в одну из реальностей… Обречена быть запертой, — уныло закончила она. В выражении её лица читалось презрение. — А ты бы хотела попасть в Эверту? — чуть нахмурившись, спросила девушка. — Эх… Если стремиться к совершенству и бесконечности, то попасть туда — это смысл существования. А ты? — резко изменила тон Чара, настойчиво ожидая ответа. — Я бы сначала хотела бы понять себя в своей реальности. Понять все эти чувства, смысл, цели. Сделать все по порядку. — Ну хоть что-то дельное, — немного предвзято отрезала она, — Я бы тоже хотела ощутить все краски и чувства твоей жизни… Быть среди кого-то, кто может чувствовать. «И однажды я добьюсь своего»***
Смотря на свою ладонь, Фриск ужаснулась. Все больше и больше она «глючила», сама становясь ошибкой. Временная линия начинала глючить. Все чаще девушка видела панель сохранения. А рассказать обо всем этом так и никому не решалась. Кроме той, кому всегда доверяла. У нее не было другого выхода, кроме как пойти к ней. — Чара, что же теперь делать? Этот таймлайн может разрушиться. Ядро дестабилизировано… Ошибки во временной линии могут погубить множество жизней, — чуть ли не вопила девушка. — Я не знаю, поможет ли это, но есть один способ прервать этот процесс, — задумчиво произнесла рыжеволосая, игнорируя вопли своей «ученицы», — Ты точно пойдешь на это? — с ухмылкой спросила она. — Если оно того стоит, то да. Я не смогу позволить погибнуть многим… Выпустив душу, Фриск зажмурилась. Темные стены озарило алое свечение. Даже несмотря на то, что решительность померкла над натиском обстоятельств, душа все еще продолжала ярко сиять. Девушка протянула руку к душе, а сама владелица направила её к ней… Не подразумевая, что совершает огромную ошибку. Паника и чрезмерное доверие затуманили её разум. Через пару мгновений исчезли все глюки, пропала панель управления. Произошло то, что заставило девушку на многие годы лишиться многих чувств, заставило бояться их проявлять. На лице Чары появилась довольная улыбка. Забрав половину договоренного, она сожалеюще смотрела на ту, что в ужасе смотрела на свою душу. В воздухе парила половина сердца.***
Противные больничные стены уже так сильно впечатались в глаза юного принца. Приходя сюда каждый день, он замечал каждую потертость, знал, где какая царапина… Слишком часто сюда приходил, но по-другому не мог. С разрешения или сбегая, с кем-то или в одиночку — это уже не имело для него никакого значения. Отчаяние и чувство вины с каждым днем поглощали его все сильнее. И, казалось, что душа, сияющая надеждой, покрылось серой пылью. За эту неделю весь мир для него стал серым. Азриель считал каждую минуту, надеялся снова увидеть её. Отказывался верить в то, что Фриск может исчезнуть. Так и сегодня… Снова стоя у входа в её палату, Азриель пустыми глазами смотрел на Фриск, которая уже неделю лежала в коме. Все повторялось, хотя он думал, что ничто не повторяется дважды. Месяц назад, когда все случилось, она ушла из лаборатории, где чуть не произошел взрыв ядра. Впала в депрессию, а позже и вовсе заболела. Похоже, отравилась. И теперь такая, какую он её видит. Рано обрывать жизнь в 14…Азриель так надеялся, что Фриск просто где-то путешествует, пока не здесь. Просто общается с кем-то, как когда-то общался он. Ведь грань не заканчивается в просторах одного времени. — Я…Я не устану надеяться, — чуть слышно произнес юноша, стоя истуканом посреди палаты. — Милый, не кори себя, — Ториель положила руку на плечо сына, — Пока ты веришь, пока ты помнишь, она не исчезнет. Фриск сильная. Она не отпустит нас так просто. — Но если там, где она, больше правды, больше истины? — прищурился он, смотря на мать, зная, что Фриск может попасть туда, куда не многим суждено попасть, — И ведь это все моя вина… Я втянул её в это… Не имея возможности все исправить.***
Осматриваясь, девушка ощущала такую легкость и спокойствие. Все ощущения другие, не такие, как в её жизни. Ветер, развевая волосы, словно проходит насквозь. Старый синий свитер порван. Прикрыв глаза, Фриск всматривалась вдаль. Бескрайнее, пасмурное небо. Кое-где растут деревья, полностью покрытые розовыми лепестками. Складывалось ощущение, что они никогда не отцветут, но и не принесут плоды. Застыли во времени… Сама роща, которую она бороздила, была огромным, левитирующим в пространстве острове. А подойдя к краю, так и не получалось рассмотреть что-то внизу. Все закрыто густыми облаками. — «Так это и есть Эверта?» — пронзила девушку мысль. Фриск могла осознавать, что сейчас не находится в своей реальности. В своей реальности она в коме, а когда вернется — сама не знала. Выйти за пределы временного континуума невозможно, будучи человеком… А сейчас она точно не человек. Дух, бороздящий между измерениями. Тут может быть что угодно. Эверта — источник знаний, бесконечности. Вероятно, что тут собрано и прошлое, и будущее. Кого предназначено увидеть? Пройдя чуть дальше, девушка заметила, что под её ногами уже не трава, а бордюрная плитка. Зря она сверлила пол глазами. Так и не заметила, что попала в какое-то видение… Это совершенно не пугало её. Впереди было здание, очень похожее на школу. Хотя, наверное, это она и была. Солнце садилось… Все настолько реалистично, что Фриск начала забывать, что все это лишь сон. На школьном пороге стояли девушка и парень. Присмотревшись, брюнетка поняла, что они старше её, но не намного. Возможно, года на два-три. Интерес к происходящему нарастал. Подойдя чуть ближе, Фриск так и не могла различить реплики. Однако, девушка, которая стояла на крыльце, кисло улыбнулась рядом стоящему и поспешно удалилась. Проводив её взглядом, попавшая в видение снова обратила свой взгляд на крыльцо. На лице парня была безэмоциональная мина, но было очевидно, что он подавлен. Прикрыв глаза, он все еще некоторое время смотрел в сторону, куда ушла его спутница, а потом развернулся и направился в противоположную. Фриск сорвалась с места, поспешив догнать его. — Эй, — крикнула девушка, — Постой! — А? — развернувшись, он чуть нахмурился, — Ну вот, остановился. Что-то нужно? — безразлично спросил беловолосый. Кажется, сейчас его совершенно не волновало, что к нему пристала незнакомая девчонка. — А что произошло? — немного заикаясь, спрашивала Фриск, стараясь правильно сформировать свои мысли. — Да ничего такого, — развел руками юноша, — Просто опять разочаровался в людях, попытавшись довериться, — скривился он, — Почувствовал…что-то? — Полюбил её? — тихо произнесла она, — А она… — Слушай, — усмехнулся парень, — А я ведь тебя даже не знаю, а болтаю тут без всяких сомнений. Хотя, честно говоря, мне все равно, кто ты такая. Тебя заинтересовали проблемы случайного прохожего? — Нет, т-тоесть, да! — протараторила девушка, — Я хочу сказать… Что… Даже пусть и так, то мы все можем умереть от чего-то, морально умереть, — уже спокойно говорила она, а он с интересом начал её слушать, — Но мы умираем, когда перестаем что-то чувствовать — говорила Фриск, не понимая, что вообще говорит. Ведь это просто видение, а она с ним разговариет, как с настоящим человеком, — Душа умирает, а тело и дальше существует. — Хм, забавная мысль, — хмыкнул беловолосый, отведя взгляд, — Странно, что говорю это первой встречной, но так даже легче. Как бы так сказать… Блин, — на секунду он замолчал, — Эта любовь… Там холодно и темно. Сам проверил. Бессмысленный и пустой разговор, наполненный философскими мыслями, не имеющими смысла. Выдохнув, парень пошел туда, куда первоначально направлялся. Фриск, находясь в «астрале», некоторое время просто сверлила его взглядом. А затем ее словно разморозили. Она побежала за ним, чувствуя, что что-то еще не сделала. Снова догнав его, она остановилась, чтобы отдышаться. — Хе, — улыбнулся он, — Я ценю то, что ты так хочешь мне помочь, но мне пока хватает того, что ты просто обратила на меня внимание. — Я очень хочу тебя поддержать, — выпалила Фриск, — Не знаю почему. Это так глупо звучит… — она взглянула на него, — Но может, со временем… — Время не лечит, — юноша не дал ей закончить, — Оно приводит к равнодушию. Убивает все, что мы, как ты выразилась, чувствуем. Но я не хочу снова себя доводить этим… Не хочу вновь замерзать. Фриск, опустив голову, замолчала. Ей было нечего сказать, нечем его поддержать. Кончился запал. Некому было дать решимости, потому-что теперь её не хватало. Отведя взгляд в сторону, девушка подумала, что собеседник уже ушел, но нет. Он все еще был здесь, но теперь лишь улыбался. Усмехнувшись, парень потрепал её по голове. На его фоне она действительно казалась еще совсем ребенком… — Но я рад, что ты сейчас оказалась тут, — уже более тепло сказал он, — Стало легче. Я без понятия, кто ты такая, но, может, мы еще увидимся? — развернувшись и поправив свою куртку, парень в последний раз взглянул на неё, — Хотелось бы узнать, кто же все-таки ты. И не успела девушка что-то сказать, как все снова растворилось. Растворилась картина заката, картина школы. Она нашла себя сидящей на той же поляне. В лесах Эверты… Фриск, отряхнув свой свитер, уныло поплелась дальше. Она сожалела, что так и не смогла договорить с ним. Не успела… Ведь уже упустила свое «сердце». Разбила его на две части. Но успела схватиться за еще чье-то.***
Этот вечер… Наступило лето, но все еще прохладно. Уже вторую неделю июнь должен властвовать над природой, но погода больше напоминала август. Часто идут дожди, вместо футболок все ходят в свитерах. Но сегодня было ясно. Этот день дал возможность полюбоваться закатом. Лишь небольшие, полупрозрачные облака кое-где бороздят небо. Большинство прохожих уже разошлось, но некоторые все-ещё прогуливались по столичному парку. Лавочки пустели… Солнце садилось. Фриск, сидя на одной из них, листала старый семейный альбом. Редкая улыбка появилась на её лице, когда она просматривала их с Азриелем фотографии, фотографии дворца. Рядом сидящий Азриель тоже улыбнулся, поймав взглядом детство. Оно уже ушло… А они жалели, что так торопили его. Каждый из них чувствовал вину друг перед другом. Он винил себя за то, что втянул девушку в это, а она жалела, что так легко повелась, что погналась за своими мечтами, которые уже в прошлом, тем самым совершив множество ошибок. — Ази… А ведь теперь не мне одной за все это расплачиваться, — понурилась Фриск, — Ведь она не ушла… Ей нужна еще одна часть. — Ты боишься, что Чара вернется? — уныло спросил юноша. — Она уже вернулась, Азриель, — жалобно протянула девушка, — Я боюсь, что Чара уже нашла себе новую пешку… И опять же я виновата! — Ты не виновата… — он положил руку ей на плечо, — Ведь Санс не настолько глуп, чтобы поддаться на её лесть. — Дело не в лести, — отвернулась она, — Все мы стремимся к знаниям, совершенству. Чара может дать это, у неё есть возможность. Но она идет на все только ради своих целей… Сансу это нужно даже больше, чем мне… — девушка стиснула зубы, стараясь сдержать слезы, — Я погубила свою душу, а теперь уничтожаю еще одну… — Но ведь Гастер же знает об этом, — нахмурился Азриель, — Ты рассказала ему. Может быть, он сможет остановить его? — Он не смог остановить меня, — хмыкнула девушка, — А Санса и подавно… Снова замолчав, Фриск принялась дальше листать альбом. Теперь уже фотографии не вызывали у неё каких-либо эмоций или интереса. Она просто перелистывала страницы, чтобы успокоить себя… Вдруг девушка наткнулась на знакомую картинку. — Ази, это же больница, да? — хмуро спросила она. — Именно, — таким же тоном ответил Азриель, — Ты что-то вспомнила? — Я вспомнила тот сон, — резко выдала Фриск, — Тот сон, что снился мне, когда я была в коме… Странно, но когда я очнулась, я сразу же забыла о своем путешествии в Эверту, а сейчас вспомнила, — снова она поникла, — Я ведь тогда видела не случайного прохожего, — усмехнулась девушка, — Теперь я знаю, что он никогда не простит меня. Я даже не смогу ему признаться… Ни в том что сделала, ни… — Но пусть и так, дело ведь не в решимости, Фриск, — с улыбкой он посмотрел на неё, — Знаешь, что отличает монстров от людей? — девушка непонимающе смотрела на него, — Это не качество души. Это лишь цвет… Решительность не делает тебя уникальной. Люди могут быть человечными. Ведь именно благодаря этому решаются многие проблемы. Ведь мы легко можем наплевать друг на друга, а можем помочь встречному, решить его проблемы… В этом и суть, — Азриель повернулся в другую сторону, — И ведь он не замерз окончательно. Санс простит тебя… Тот, кто любит, должен разделять участь того, кого любит. Фриск, смотря на него, улыбнулась и заплакала. Разум и чувства различны. Разум дан нам, чтобы понять, что можно жить и чувствами, а для них безразлично, кто в чем провинился. Азриель, будучи монстром, понимал намного больше, чем сами люди. И, рано или поздно, все мы понимаем, к чему стремимся. Тут же она начала понимать множество вещей… Всегда думала, что легко продержится без друга, пока не поняла, что значит настоящий друг. Обнявшись, они знали, что как поддерживали друг друга с самого детства, так и продолжат это делать. Все страницы рано или поздно становятся потертыми, а раз есть возможность, нужно смотреть на них, пока они еще целы.